Дама в беде, Эльф на страже

Широварт ла Эк

– А ты в этом уверена?

– Абсолютно. Перед тем как окончательно уйти, я наведалась на кухню, притворившись, что меня приняли на работу. Там-то и подтвердились все слухи. Из покоев советника живыми выходят только юноши, и те с большим трудом. Свои пассии Альсакор из спальни выпускает только когда наиграется. Страшный человек, – передернула плечами банши.

– И информация вся у него, – скорее подтвердил, чем спросил я.

– Именно. Так что полетел наш великолепный план к драконам на завтрак. Как вытянуть из него ответы или хотя бы порыться в его документах, я не представляю. – Голос звучал обреченно.

Дана положила руки на голову и, наклонившись вперед, начала покачиваться. Да уж, известие поставило нас всех в тупик.

– Не понимаю, в чем проблема? – вдруг раздраженно вскинулся Ласкан. – Подсуньте ему любовничка, а пока он будет им занят, обшарьте кабинет.

Су подняла на феникса уничтожающий взгляд. Ласкан заткнулся. И правильно, ляпни этот недальновидный еще хоть слово, летел бы уже пеплом по ветру.

– А могу я спросить? – подняв руку, как правильный ученик, прошептал принц.

Здорово его припечатало. Су явно не в настроении шутить. Умный феникс, знает, когда смирение ключ к выживанию.

– Ну, – буркнула моя ученица. Ее явно раздражал сам факт присутствия розового.

– А почему нет?

И тишина. Смотрю на свою малышку и вижу нарастающую бурю. Похоже, упокоиться сегодня феникс не один раз.

– А знаешь, Широ, мне план нравится, – улыбаясь, будто только что удавила с десяток младенцев, пропела банши.

– Что?!

Я, каюсь, даже не успел взять себя в руки и замаскировать эмоции. У меня просто был шок.

– Почему бы и нет? – как заправский садист, продолжала Су. – Возьмем молоденького, стройного и наивного юношу, подсунем его советнику, только… – Она сделала паузу. Ой, что сейчас будет. – Только юноша должен быть нашим.

Закончила Су, смотря на феникса, как удав на кролика. До того же медленно начало доходить, что тем самым наивным парнишкой будет он, и что именно ему придется делать с советником.

По мере осознания своего плачевного положения, глаза Ласкана все больше округлялись, и в них зарождалось возмущение вперемешку с обреченностью. Глядя на банши, можно было сказать, что вся эта ситуация ее дико забавляла, вот только еле заметный, мимолетный блеск ее золотых глаз говорил, что она серьезна в своих намерениях.

– Данка, ты рехнулась? Хочешь меня под советника положить?

– А ты хотел, чтобы я кого-то другого подложила? – Су продолжала прожигать взглядом феникса.

– Я принц!

– А я банши! – Су все еще не сводила глаз с то краснеющего, то бледнеющего феникса.

– В чем связь? – опешил розовый.

– Ни в чем. Ты увязался за нами, значит, титул оставил позади. Разведчики не имеют ни титулов, ни индивидуальности. Мы все одинаково серы и равны для окружающих. Для нас важно только задание, – спокойно поясняла прописные истины шпионов моя малышка. А ведь это я ее когда-то этому научил.

– Я не пойду! – взвизгнул Ласкан.

– Тогда возвращайся в Хрустальный лес и не лезь в нашу работу, если не способен воплотить собственную идею, слабак! – Дана почти кричала, и это подействовало.

Принц резко раскрыл рот, явно намереваясь ответить на оскорбление, но так и застыл, осознав всю глупость своего поведения. По движениям и мимике можно было отследить все стадии принятия решения: задумчивость, согласие, сомнение и принятие. На последнем феникс решил все же озвучить свои мыслезаключения.

– Хорошо, я сделаю это. Но как? – нашел маленькую надежду избежать страшной участи приманки феникс.

Вопрос имел смысл. Действительно, как? И каждый глубоко задумался, не подавая признаков активности в течении пятнадцати вар. Первой отмерла моя ученица.

– Я пойду с Ласканом на бал. Сделаем из него идеал невинного юноши и постараемся почаще мельтешить перед глазами советника. Он клюнет.

– Нет, Су. Рядом не должно быть женщины. Тем более, у нашего феникса на лбу крупными буквами написано «принц». Не пройдет. К гостям Альсакор не прикоснется. Нужен другой план.

– Но он не может один явиться во дворец. С какого перепугу? Для него даже личности нет!

Банши была права, протащить Ласкана одного на бал невозможно, а со мной к нему советник и на пушечный выстрел не подойдет.

Все снова надолго погрузились в пучину раздумий, изредка что-то бормоча себе под нос.

– Широ, на балах все также соревнуются самые лучшие дома терпимости? – внезапно прозвучал вопрос, выводя меня из задумчивости.

– Да. Госпожа Лига и госпожа Ринайя будут представлять лучшее из своих домов. Аукцион состоится после официальной части, когда останутся избранные, – пояснил я, стараясь понять, что задумала моя банши.

– Ты все еще дружишь с мамочкой? – спросила, как бы между прочим, а у самой глаза так и блестели.

Я вздрогнул. Откуда такие познания о моей личной жизни? Я был уверен, что эту часть моей биографии Су уж точно не знает. Как наивно с моей стороны.

– Мы общались не так давно, – осторожно поведал я.

– Отлично!

Су вскочила и начала расхаживать по комнате, попутно разъясняя свой план. Чем подробнее она высказывала свои мысли, тем больше бледнел Ласкан. Да уж, роль отведена ему весьма специфическая. Но сам план хорош. Настолько, что может сработать.

Следующие два дня мы готовились к операции. Я встретился с мадам Ринайей и заручился ее поддержкой, а Су обучала Ласкана нужным повадкам и движениям. Когда настал вечер бала, все было готово.

***

Бал как всегда отличался своим размахом и пышностью. Тысячи пылающих голубым пламенем свеч освещали бальный зал, даря синеватое сияние серебряной поверхности стен, что рождало легкое чувство нереальности для всех, кому посчастливилось попасть на осенний праздник.

Люди и нелюди передвигались в пространстве неторопливо, с остановками, позволяя королевской чете со всеми своими отпрысками разглядеть все, что было выставлено напоказ. А выставлено было много. Помимо молодых знатных дам, которые грезили об участи супруги второго наследника трона, Авила, были и те, кто рассчитывал на благосклонность самого короля. Зрелые кандидатки в фаворитки курсировали по залу замысловатыми маршрутами, демонстрируя свои прелести во всей красе. Все это вызывало скуку у монарха и презрение у его супруги.

Король давно не заводил фавориток при дворе и не собирался в ближайшее время. Причина такого поведения была не ясна обществу. Ходили слухи, что королева держит венценосную особу за стратегически важные места стальной хваткой. Чего именно так боялся король, или о чем таком важном знала королева, ходили только не подтвержденные сплетни, а посему, сегодняшние хищницы останутся без добычи, как и многие до этого.

Однако были на балу и те, кто привлекал внимание вне зависимости от своих целей. Эти личности несли тайну, скрывали за своим откровенным обликом самые низменные желания каждого присутствующего на сегодняшнем празднике. Азарт и неуемное любопытство коснулось даже самых консервативных гостей, ибо те, кто держался не хуже королев, роковым пламенем обжигали всех, чей взор был направлен в их сторону. Желание и порок. Страсть и вседозволенность. Они сочетали в себе всю палитру недостойных помыслов. Они – единственные, кто не скрывал своих намерений. Королевы ночи пришли соблазнять, покорять и властвовать над всем лицемерным светом. Неприлично откровенные персоны на этом празднике плодородия – правительницы небогоугодных территорий. Госпожа Ринайя, владычица юга. Госпожа Лига, королева запада и госпожа Дизан, императрица северных земель – три обворожительные дамы. Каждая хитрее беса, храбрее воина и нерушимей гор.

В этом году за право представлять свой товар боролись многие, но неизменно победа доставалась домам Ринайя и Лига. Достойных больше не было. Но случилось так, что ко двору, за день до бала, прибыла императрица севера. Приютил ее дом юга. Госпожа Ринайя выказала ей свое уважение и признала достойной, что было неслыханно. Безоговорочная победительница всех предыдущих аукционов, несмотря на жесткое соперничество с домом запада, вдруг признала гостью из далекого севера. Это был фурор. Приглашение немедленно было отправлено, и весь свет ожидал появления экзотической мадам, что правила в неведомых землях.

Ожидание было вознаграждено. По залу, плавно скользя, будто танцуя, двигалась высокая блондинка с удивительно голубыми глазами. Истинная дочь севера. Черное платье длиной в пол и расшитый серебром корсет, обнажающий плечи, соответствовали этикету, но широкий от бедра разрез и заниженная корона корсета открывали непозволительно много. Собранные лишь у висков, буйные золотые кудри спиралями стремились к самым бедрам императрицы плотских утех. Все местные дамы захлебывались черной завистью, ведь их удел собирать волосы в прически и выпускать из плена шпилек лишь одну прядку, спадающую не ниже лопаток.

Северная красавица будто стояла выше всех, смотря на дам, как на мусор – отходы высшего света. Будучи из самых низов, она с пьедестала взирала на дворян. Свое несовершенство владычица севера не скрывала, в отличие от общества, что имело гораздо больше пороков, чем любая из района красных фонарей. Все восхищало в этой женщине: и зрелый возраст, что никак не сказался на ее внешности, лишь подарив мудрость и опыт, и стальной стержень, скрытый под ворохом эротичного белья и откровенного платья.

Образ ледяной леди, которая может разжечь нешуточное пламя, довершал высокий юноша в белом одеянии, расшитом серебром. Контраст света и тьмы.

Черноволосый мужчина, с прической точь-в-точь как у его госпожи и водянисто-зелеными глазами выглядел не менее экзотически, составляя гармоничную пару мадам Дизан, в ее черно-серебряном одеянии с золотыми кудрями. Юноша был непростительно молод, что давало повод задуматься о его непорочности, символично подчеркнутой белым костюмом. Тонкая длинная шея, узкие алые губы, будто накрашенные, белоснежная кожа и стройная, гибкая худоба делала его желанной добычей. Дорогой товар, необычный и невинный. Глаза всего света были направлены на пару торгующих любовью, дарящих страсть и наслаждение, и, несомненно, самый прекрасный дуэт этого вечера. Многие с нетерпением ждали торгов.

Один весьма пристальный взгляд буквально пожирал юношу, источая неприкрытую похоть и неуемное желание. Не было сомнений, что на торгах он даст самую высокую цену, и не один из присутствующих не сможет ее перебить. Ведь он – советник самого короля. Его желание должно быть исполнено. Он не просто купит этого мальчишку, он выкупит его для себя и запрет в своих покоях. Серые глаза загорелись ледяным блеском, предвкушая самые извращенные потехи для его Светлости советника. Сегодня его день.

***

– Данка, – затравленно пропищал феникс, на что я несильно придавила его ногу каблуком. Если, конечно, можно назвать это пыточное приспособление обувью, а длиннющий штык – каблуком.

– Ай!

– Не визжи, сам виноват. Сколько раз повторять: забудь про наши имена, сейчас я императрица севера, а ты мой товар, – прошипела я.

Азарт от ситуации разгонял кровь по венам, заставляя ее стучать в висках и всегда действовать на пределе своих возможностей. Любое отклонение от роли вызывало жгучую злость. Столько трудов положено на конспирацию, и из-за нерадивого мальчишки положить всему конец? Никогда!

– Мадам Дизан, у меня мурашки размером с кельпи от того мужчины, что возле короля топчется, – исправился Ласкан, сглотнув после речи.

– Успокойся, он и есть наша цель.

– Что!? – взвизгнул, как девица, в лучших традициях рыцарского романа.

– О Всезнающие, когда же это закончится? – Я закатила глаза. Радует одно, большинство только умилилось такому тоненькому голоску юноши.

– Дан… – Я метнула глазами молнию в направлении розового под личиной брюнета. Феникс тут же исправился. – Дизан, я помру сейчас от страха. Он такие похотливые взгляды бросает, что мне провалиться к Всенижнему сейчас приемлемей, чем ежиться под этим молчаливым домогательством.

Ласкан не врал: рука под моей напряглась, на лбу выступил пот, а глаза заметались в поиске путей к отступлению. Плохо, он должен быть невинным, застенчивым, но вот отвращение и дикий страх не должны присутствовать.

– Лиан. – Имя товару тоже пришлось придумать. – Ты обучен ублажать, доставлять наивысшее удовольствие. Все присутствующие в этом уверены. Никакого страха ты уже не должен испытывать, тем более отвращения. Эти чувства уничтожаются у слуг любви на зачаточном уровне. Если ты не возьмешь себя в руки, мы провалимся, и тогда быть мне пищей для карателей, а тебе трофеем у местных охотников.

Я пристально смотрела ему в глаза, не давая разорвать зрительный контакт. Ласкан должен понять всю важность этого задания. Нам жизненно необходима информация.

– Простите, мадам, забылся. Я впервые на столь… – он запнулся, подбирая слова, – специфическом балу.

– Понимаю, – ободряюще улыбнулась.

– Мне соблазнить его? – как ни в чем небывало предложил феникс. Я чуть не полетела со своих ходулей от перемены его настроения. Голос больше не срывался, а был спокойным и даже бархатным.

– Нет необходимости. Если ты его еще и соблазнять начнешь, советник тебя прямо посреди зала и расстелет.

Внешне Ласкан так и остался спокоен, но расширившиеся до неимоверных размеров зрачки говорили, что от планов по совращению он был очень далек. От такой милой реакции и попыток сохранить лицо, я расползлась в кровожадной улыбке. Феникса передернуло, а я еще пуще заулыбалась. Нравиться мне издеваться над ним. Даже настроение поднялось.

– Смотри не ударься, – напомнила я, когда проходили мимо столов с закусками. – Блок Широ выдержит максимум пять критических для тебя ударов, а потом ты сгоришь. Дотерпи до главного действа. Нам никак нельзя расходовать свой главный козырь.

Широ извел половину своего резерва, чтобы возвести вокруг феникса облегающий его тело барьер. Он был призван аккумулировать любые физические и магические воздействия на феникса. По-другому никак. Объяснить возгорание и последующее возрождение одного из главных товаров вечера было нереально, пришлось прибегнуть к магии.

– Никогда бы не подумал, что предпочту быть рядовой картой, нежели козырной.

– Хорошо, будешь тузом в рукаве, – съехидничала я.

– Спасибо за честь. А ты у нас, значится, рукав? – парировал этот пернатый нахал.

– Именно, и если туз будет слишком умным, я его выброшу раньше времени в объятия страстного соперника. Пожертвую им ради победы.

– Я начинаю тебя бояться, – настороженно глянул на меня юноша. – Ты страшная женщина.

– Возможно, – неопределенно ответила я.

В чем-то он был прав. Насколько же плохим было мое прошлое, что жить с ним я оказалась не в состоянии. А слабой я себя никогда не считала. Тут впору задуматься о своих поступках. Могла ли я быть чудовищем и от осознания своей сути просто сойти с ума? Так! Прочь самокопание, мы на задании.

– А почему все идут на выход?

Я окинула взглядом зал, отметив, что большая часть гостей направилась прочь из бального зала. Все правильно, для них приготовлена культурная программа, в прямом смысле этого слова, а вот нам скорее некультурная, но от того не менее желанная всеми.

– Не все, только обычные приглашенные. Мы с тобой остаемся. Сейчас начнутся смотрины, а после торги. Приготовься, скоро твой выход. Все, как я учила. – Я дождалась подтверждения, что мои слова услышаны, и принялась выискивать глазами Широ.

Темный первородный с белоснежной косой и медовыми глазами стоял в противоположном конце зала, мило беседуя с мадам Ринайей. Как и нам, Широ пришлось замаскироваться. Засланца из Хрустальных лесов ни за что не допустили бы на торги, поэтому его роль так же изменилась. Теперь он был гостем из южного предгорья – страны дроу.

Несмотря на экспрессивность разговора, светлый всегда оставался внимательным и следил за обстановкой. Так и сейчас он о чем-то оживленно спорил с мадам, при этом незаметно касался кончика своей изящной косы, подавая знак, что что-то было не так. Я начала нервно оглядываться в поисках проблемы, но ничего не заметила. Кровь снова застучала в висках. Мне срочно нужно было поговорить с эльфом.

– Лиан, дело пахнет трупами, – все еще выискивая невидимую угрозу, сообщила фениксу текущую ситуацию.

– Что не так?

– Если б я знала, тебя бы не тревожила.

– Ты бы меня не предупредила? – удивился феникс.

– Пока проблема известна, с ней можно справиться, а тебе нервничать не стоит. Но в текущей ситуации необходимо, чтоб ты тоже был начеку. Я не имею ни малейшего понятия, почему эльф бьет тревогу.

Незаметно для самой себя, обнаружила, что стою на одном месте уже довольно давно. Плохо, привлекаю слишком много внимания – ненужного внимания. Могут что-то заподозрить.

Не мешкая, потянула Ласкана в центр зала. Только мы достигли цели, как грянул синер – откровенный танец, что запрещен при дворе, но на таких мероприятиях он был частью торгов. С помощью сексуальных движений тела можно поднять цену на товар и привлечь больше покупателей. Раз объявили танец, значит, игра началась.

– Началось, – тяжело выдохнула я, что дало отмашку всем конкурсантам.

Не выходя из живого круга, который образовали избранные дворяне, мы повернулись друг к другу и встали в изначальную позицию. Дождавшись окончания проигрыша, я резко двинулась на Ласкана, высоко подняв руки и плавно выписывая бедрами восьмерку. Ласкан же, наоборот, уходил от меня, опустив руки и отводя плечи по очереди назад. Его отступление было грациозным, будто настороженная кошка уходила в оборону. Он вытягивал носки, при этом подволакивая ноги, из-за чего создавалось впечатление скольжения. Как только я настигла беглеца, пуская руками волну и ускоряя шаг, феникс тут же ушел в глухую оборону: предплечья скрещены перед самым лицом, а ладони открыты и смотрят за спину юноши, одна нога чуть согнута в колене, другая стоит неестественно прямо, готовая вывернуться в противоположную от сустава сторону от напряжения.

На самом деле феникс был до неприличия расслаблен. Но каков красавец, так изобразить сложную позу, будто готов умереть от изнеможения после танца. Я даже слегка улыбнулась. Мне ответили озорным прищуром. Лицемер.

Я резко выкинула руку, стремясь коснуться лица партнера сквозь выставленную преграду. Меня остановили. Поймав мою ладонь в свои, Ласкан замер на мгновение, потом резко дернул меня на себя, протягивая в каком-то таре от затянутой в белый колет груди. Закручивая уже за своей спиной, отпустил меня, вставая боком и делая опору на заднюю ногу. Сильно мучить себя не стала, поэтому продемонстрировала легкое вращение и остановилась зеркальным отражением феникса.

Пока танец продолжался, я успела приметить обезумевший от страсти взгляд советника и парочку весьма заинтересованных от прочих гостей. Причем неизвестно, кто больше привлек внимание высшего света: Ласкан или я. Уверенной можно было быть только относительно Альсакора.

Музыка сменила нарастающий темп на одномерный, плавный с агрессивными нотками. Теперь наступала совместная партия, и тут были огромные проблемы. Танец страстен, жарок и требовал множества касаний, в том числе слегка грубых поддержек и подхватов. А как мы знаем, птичка выдержит лишь пять таких напористых прикосновений, и прости-прощай физическая оболочка, а вместе с ней и весь наш план. То, что мы начали демонстрировать после бесконтактного жаркого вступления, больше походило на двух девственников, доказывающих своему партнеру, что он опытный развратник и искусен в постельных утехах. Мы только обозначали движения, будто носами тыкались, выдавая это за спальные отношения. Смех сквозь слезы, по-другому и не скажешь.

Или я хорошенько приложусь грудью о Ласкана, или на торгах нам не жить! Прости милый, у советника в покоях будешь выкручиваться, а сейчас нам придется израсходовать все твои пять дозволенных прикосновений. И использовать их на полную катушку. Готовься, птичка, так тебя еще ни разу в жизни не домогались!

– Светлые мечты! Вот и воздаяние за грехи! – тихо всхлипнул брюнет, ощущая всю гамму непередаваемых чувств, что рождали мои уверенные прикосновения к его обнаженной груди.

Да-да, мне пришлось сорвать все пуговицы мощнейшим рывком, чтобы вырвать нам бонус, открывая чуть больше, чем планировала. Это вернет нам конкурентоспособность. А то нас уже мысленно вычеркивали из списка товаров все присутствующие, кроме советника. Этот неизменно облизывал всего Ласкана холодным взглядом. И вроде страсть там нешуточная полыхала, а в глазах все равно был лед. Бр-р-р!

– О светлые мечты! – чуть громче, чем раньше, порывисто выдохнул феникс в тот момент, когда я плавно стекла вниз, всей спиной прижавшись к нему.

Голова моя была повернута в сторону, и от этого левая щека легонько затрагивала кожу груди, скользя все ниже. Поравнявшись с нагим животом, я не удержалась и слегка подула за пояс брюк, обдавая теплым дыханием живот феникса. Как он вздрогнул! Я даже перепугалась, что потеряет концентрацию и впадет в очередную истерику, но нет, сдержался. Думаю, я первая, кто так настойчиво лапал его сиятельную особу. Еще бы у него шока на почве страсти не случилось. Я бы даже обиделась, не среагируй он столь бурно. А так и самолюбию приятно, и вся верхушка нас уже догола в мечтах раздела и всякой пошло-сладкой дрянью медленно обмазывала, чтобы вкусить эту гадость с наших разгоряченных тел. Аж передернуло от этих алчно-жаждущих лиц, на которых все-все пошлости их скудного ума отражались.

– Один, – шепнула одними губами в услужливо подставленное для ласки ухо.

Даже если кто-то и прочитал по губам, что сомнительно, им было невдомек, о чем это я. А вот Ласкан понял. Минус одно прикосновение. Ведь несмотря на нежное скольжение щекой, я предварительно жестко прошлась ногтями по груди и ногам, для пущего эффекта, так сказать.

Небольшое противостояние между нами, и снова я нападала: обхватила ногой его бедро, крепко сжала волосы в кулаке, попутно оттягивая голову юноши назад. Два!

Прикусила открытый для прикосновений подбородок, скользя по коже зубами и проминая ее, но не достаточно сильно для срыва третьего блока. Не знаю, как феникс, а высший свет агонизировал в страстных судорогах.

– Готов? – скорее предупреждала о предстоящем действе, чем спрашивала я.

В глазах принца горела решимость идти до конца, что и стало ответом. Однако румянец говорил о смущении. Этого не должно быть. Я уже начала жалеть, что мы вернули фениксу его естественную бледность, а не оставили смуглую кожу прошлой маскировки. Сейчас его ощущения были открыты для некоторых очень внимательных. К счастью, его невинность только подстегивала жажду обладать таким редким рубином. Точно! Он мой розовый рубин! А я все никак не могла понять, что же его облик мне напоминает.

Я снова наступаю, но уже со спины. Обхватываю его грудь руками и медленно веду напряженные ладони к низу живота. Чуть задерживаюсь у кромки белоснежной ткани с перевязью, а потом лишь большими пальцами слегка отгибаю край брюк и веду мягкими подушечками вдоль пояса, пряча ладони под покровом распахнутого колета, доводя движение до самого позвоночника и вверх, обнажая спину на пару мучительных мгновений для замершей в ожидании публики.

Это была победа. По разочарованным всхлипам из-за вновь скрытой спины юноши я это поняла. Все были увлечены созерцанием именно этого танца, пусть даже в центре зала было еще несколько сольных выступлений, именно наше произвело фурор. Но это не конец. Танец продолжался и нельзя было упустить благосклонность потенциальных покупателей. Интерес нужно подогревать.

Чуть надавив на плечо теперешнего брюнета, я резко опустила его на колени. Ласкан откинул голову назад, открывая сказочный вид на обнаженную шею и неистово бьющуюся венку, что выдавало волнение товара. Отведенные немного в стороны и назад руки были напряжены. Не мешкая, погладила плечи феникса, попутно обнажая их. Я стянула колет с рубашкой, что потеряла целостность в неравном бою со мной, до самых локтей юноши, не забывая при этом соблазнительно выгибаться и чуть ослабить шнуровку своего корсета спереди. Нежно погладила коленопреклоненного по щеке, обошла его по дуге и остановилась прямо перед ним.

Я готовилась сломать третий блок. Резко задрала подол платья, высвобождая длинную ногу через широкий разрез, и стремительно выкинула ее вперед, стремясь ударить каблуком прямо в подставленную мускулистую грудь. Уже слышались предвкушающие ахи и хлопки от упавших от потери чувств в объятья спутников дам, как кто-то нагло загородил Ласкана. Он ловко подхватил меня под бедро одной рукой, а другой за затылок, притягивая непозволительно близко и тут же резко отпихивая меня от себя, будто грязный, сгнивший сапог. В глазах блеснула молния.

Сейчас я лично уничтожу того, кто решил угробить весь мой план! Отправлю его поливать грядочки серной кислотой в загородном доме Всенижнего!

Глубоко вздохнув, подняла глаза на нахала и тут же лишилась юбки от одного искусного движения рукой. Даже не руками, а рукой! Темень! Я стояла в коротеньком прозрачном подъюбнике, не скрывающем моих ажурных черных чулок с обтягивающими кружевными шортиками, что были вместо нижнего белья, и растерянно хлопала глазами. Однако долго это не продлилось, я начала тихо звереть.

Уже намеривалась все-таки опознать своего раздевателя, как оный оказался передо мной на одном колене и, нежно взяв мою левую ногу, поставил ее на свое согнутое колено. Слегка провел по ней шершавой сухой щекой, заставляя растревоженные неожиданным касанием мурашки пробежать туда и обратно по всему телу, а затем и вовсе прижался губами к коленке, услужливо подставленной под его нос.

А что я? Я успокоилась. Почти. Ведь мой неожиданный партнер по танцу сверкал желтыми глазами и не стеснялся щеголять с распущенной огненной шевелюрой, что слегка прикрывала воротник черного приталенного сюртука до бедер, расшитого золотом.

– Потом убью, – вынесла я свой вердикт оборотню, на что мне улыбнулись во все отросшие клыки. Второй день полнолуния – это вам не шутки.

Продолжая измываться над моей ногой, покусывая кожу под коленкой так изящно, что походило на искусство, а не разврат, Алкай медленно вставал, придвигаясь ко мне все ближе. Что вытворяли мы в танце, вспоминать было страшно, но на легком поцелуе за ушком меня отдернули от оборотня сильные и такие знакомые руки. Широ, мать его!

– Не против, если я присоединюсь? – скорее для проформы, чем искренне, поинтересовался нынче темный эльф.

Возражений не было. А даже если и были, то глядя на излишне спокойного учителя, они улетучивались в один миг.

Если вы думаете, что с Алкаем я задала жару, то сильно ошибаетесь. Когда наш дуэт перерос в трио, публика просто взорвалась от восторга. Мельком я заметила, что к моей птичке пробирается советник, но его остановили какие-то вельможи, и он так и не дошел. Дальше я не видела. Меня обнимали со всех сторон, прижимали к груди как сзади, так и спереди, иной раз даже вздохнуть не было места. Но если огонек веселился и подначивал Широ, то первородный боролся, будто на кону была жизнь.

Когда Алкай держал меня за талию и затылок, собрав мои волосы в кулак и стоя лицом к лицу, а Широ со спины придерживал одной рукой мой подбородок, а другой прижимал плечо к своей груди и осторожно целовал меня в шею, синер закончился. Зал взорвался аплодисментами. Даже королевская чета хлопала нам стоя и явно намеревалась в будущем подойти пообщаться.

Полагаю, только со мной. Я же тоже по легенде торговала любовью и сегодня затмила всех остальных. Чую, все из-за двух шикарных мужчин, что выставили меня желанной, но понижать свою самооценку я не спешила. А вот от излишнего внимания пора было избавляться. Благо для Ласкана я не соперник. Наша цель вряд ли изменит свои постельные пристрастия из-за группового выступления, что мы устроили на радость клиентам.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала я на чуткое ухо оборотню.

– Владыка отправил к вам на подмогу, – так же шепотом ответили мне. – Тебе кое-что передали. – Алкай опустил взгляд на ножны, что болтались на его поясе, прикрытые тканью сюртука.

– Что это? – я изобразила глуповатое выражение лица и расплылась в наивной улыбке. Со стороны все должны были решить, что меня осыпают комплементами, а я от этого безбожно млела в сторонке. С середины зала я предусмотрительно ушла, утягивая за собой оборотня. Широ же вновь вернулся к мадам, покинутой им ранее.

– Хорошо играешь, красавица, – похвалил огонек. – Это короткий, обоюдоострый клинок. Алибаскаэль сказал, что он когда-то принадлежал тебе. Больше ничего не знаю, я всего лишь курьер, не более.

– Я не владею клинком, он слишком громоздкий и тяжелый для меня. Сам подумай, куда я его спрячу? – улыбка начала перерастать в оскал по мере моего раздражения. Что еще удумал Баск?

– Спокойнее. – Меня незаметно погладили по ладони. – Он, как бы это сказать, особенный. Я никогда не слышал о таком оружии.

– То есть? – Меня заинтриговали.

– Он исчезнет, как только ты его коснешься. По крайней мере, так сказал Владыка.

– Ох уж этот владыка…

– Не веришь? – Алкай склонил голову набок, пытаясь разглядеть сомнение в моих глазах.

Зря, я не сомневалась в словах Али. Мне просто было интересно, почему он до сих пор не рассказал мне про это оружие, которое, к тому же, мне и принадлежало? Неужели оно из моего загадочного прошлого? Боялся ли Владыка, что воссоединение клинка и хозяина пробудит мои воспоминания, или просто забыл о нем? Столько вопросов, а источника ответов здесь сейчас не было.

– Алкай, Али сказал, как воспользоваться клинком?

– Нет. Думаю, ты сама узнаешь после слияния. – Оборотень замолчал, давая мне немного времени осознать всю ситуацию.

Что же это за оружие, что Владыка не побоялся провала миссии и отправил с ним сюда Алкая? Я пристально смотрела на ножны, стараясь разглядеть клинок сквозь их заслон. Получалось плохо.

– Ну что, решила? А то король уже в нетерпении. Дольше я не могу тебя задерживать, и так осмелился перехватить твое внимание у монарха.

– Доставай, – решилась я. – Только незаметно!

– Обижаешь, красавица, – шутливо насупился Алкай и потянулся к длинной рукояти клинка. Странно, но она была перевязана ветошью, что скрывала от любопытных глаз даже ее форму.

Вот сильные пальцы обхватили рукоять у самой гарды, медленно перебрали по ней, ища удобное положение, чтобы ткань не соскользнула, и уже более уверенным движением плавно высвободили лезвие из долгого заточения.

– Urin nir…

***

– Атар! Атар! – хрупкая фигура в разодранном на лоскуты серебренном платье со странным светящимся синим светом коротким клинком в руках стояла на возвышении, окруженная многотысячным вражеским войском, что неумолимо надвигалось на свою жертву.

Каштановые волосы багровели влажными от чужой крови прядями, обрамляя мертвенно бледное от ужаса лицо. Ладони мелко подрагивали, стараясь удержать громоздкое оружие в неподвижности, что плохо удавалось при его немаленьком весе и хрупком телосложении воительницы. Безумный взгляд горящих золотом глаз метался в поиске выхода и не находил его. Она была окружена. Не сбежать!

Верный клинок чувствовал ужас своей хозяйки. Голубая сталь ярко алела витиеватой вязью огня – неистовой стихии, что таилась в самом нутре девушки. Тогда как синеватое лезвие отражало внешнюю бурную суть воды. И сейчас она бурлила и кипела, подогреваемая внутренним огнем. Единство противоположностей! Самый опасный и самый непостоянный союз стихий из всех возможных.

– АТАР!

Жрица взывала к единственному, кто мог спасти их всех, но он не откликался. Пусть уже некого и нечего спасать, но она звала. Звала, надеясь, что хозяин долины исполнит свой последний долг и не отдаст их дом даже ценой своей и ее жизни.

Ночь подходила к концу. Нетерпение противника возрастало. Захватчики уже зачистили всю территорию и жаждали поскорее убрать с дороги последний оплот защиты. Последнюю выжившую в этом кошмаре.

– НЕ ОТДАМ!

Будто прочтя мысли врага, девушка из последних сил выкрикнула и обрушила неуклюжий косой удар на голову подобравшегося слишком близко мага воды.

Это было удивительным, что маги атаковали в первых рядах, а не на расстоянии. Умирать в качестве обычного мечника, имея огромный магический арсенал, было глупо, но ситуация не оставляла выбора никому.

Короткий, широкий клинок с рисунком из кровавых рубинов на рукояти не позволял даже самым сильным заклинаниям пройти его защиту. Любая магическая атака, направленная на жрицу, тут же отражалась двумя заключенными в оружии стихиями. Магия крови. Кровавые узы. Мастер, сотворивший клинок, вложил не менее половины своей истинной силы в защитника, усиливая его мощь заклинанием – привязкой к определенному хозяину. Магический оберег такого уровня без сомнения был создан по образу и подобию своего владельца. Идеальный страж!

– Атар – шепот, вышедший из окровавленных уст девушки, подхватил милостивый гуляка – ветер и старательно разнес его по всей долине.

Он облетел пустые деревеньки, дома, что чернели углями остов, поля, что были истоптаны ногами врагов и покрыты телами поверженных. Детей, что в попытке спастись прижались к снопам сена, ища защиты, но так и не найдя, заснули мертвым сном. Женщин, которые впервые взяв мечи за их остывшие рукояти, неслись на врага, защищая детей, а сейчас изломанным тряпьем валялись посреди дорог. Мужчин, что стеной держали захватчиков, ни давая и шагу ступить по родной земле, но снесенных шквалом стрел и замученных до смерти карателями. Теперь кожа их почернела, а лица были искажены агонией. Стена защитников, смытая и разбросанная по всей передовой, создавала жуткое мертвое пространство.

Трудолюбивый ветер донес глас плакальщицы до каждой растерзанной души. Он искал, кружась вихрями и овевая окоченевшие тела. Он задувал шепот в навсегда оглохшие уши, ворошил окровавленные, разодранные одежды и вздымал потускневшие, обгоревшие волосы, что скрывали за своей завесой слепые от черноты остекленевшие глаза.

Один живой взгляд, одна живая душа, один душераздирающий крик, что затопил всю долину. Хозяин вернулся! Ветер нашел, кому передать зов. Но он опоздал.

Слушая крики умерших, стоны и стенания их душ, что не могли найти покой, скорбящая все больше теряла себя. Тысячи орущих, плачущих, молящих голосов. Они все зовали ее, они все хотели уйти, они все сводили ее с ума.

Не ведая, что опоздал, воин молниеносно крошил врага, разрубая всех и каждого острыми лезвиями парных скимитаров. Ему не справиться, враг возьмет количеством, но пока она жива, не сдастся и он.

Тихий, певучий крик. Он был так не похож на обычный, от которого кровь стынет в жилах. Слишком спокойный для безразмерного свежего кладбища, что было создано сегодня. Слишком ласков и безмятежен оказался голос.

Туман. Черный непроглядный дым стелился по всей поверхности земли, стремясь коснуться каждого живого существа в этой долине. Каждого! Не разделяя на виновных и безвинных. Он пожирал всех. Заглатывал их тела и души целиком, как еще живых, так и мертвых. Для тьмы нет разницы. Она поглотит всех и вся без исключений. Каждого!

Воин вовремя отступил, наблюдая за неестественным явлением из отдаления. Животный ужас охватил Долину Трех Лучей. Он высасывал энергию отовсюду. Он убивал, доводя до безумия, рвал душу на части, уничтожая даже малейшую надежду на перерождение. Страх разъедал внутренний мир, убивая навечно и бесследно. Самая ужасная смерть. Полное уничтожение.

Когда воин смог совладать со своими чувствами, его взору предстала безжизненная пустыня. Не осталось ни тел, ни присутствия духа. Все исчезли как мираж. Только одинокая хрупкая фигура в серебреных лохмотьях все так же стояла на холме, сжимая окровавленный клинок. Багровые сосульки волос, покрытые запекшейся кровью, закрывали лицо, потерявшее всякую связь с миром живых. Лик ее не выражал эмоций, они не присущи мертвым. Не было света, и не было жизни в существе, что стояло перед магом. Была только смерть и жажда смерти. Разрушение в самом страшном своем воплощении. Тьма!

– Суардана…

Обветренные губы шевелились, но не издавали звуков, они уже не были на это способны. Тот, кого так неистово звала жрица, больше никогда не дозовется ее.

***

– Красавица! О, сокрытая луна! Очнись же! К нам король направляется! – Меня кто-то очень настойчиво тряс, но это не сильно помогло мне вырваться из страшных воспоминаний.

– Пеняй на себя, красавица, я пытался по-хорошему.

После этих слов меня сильно ущипнули за мягкое место, попутно забравшись под подъюбник. Такой фривольности мое бессознательное величество не стерпело. Черт с ним, с наваждением, потом вспомню, что это такое мне привиделось, а сейчас нужно было некоторым наглым клыки отросшие повыковыривать и ручки шаловливые отдавить. Каблуком!

– Где король? Какой король? О, ваше величество, прошу, примите мои глубочайшие извинения за недостойное поведение! – И я, выскользнув из крепко держащих меня рук, поклонилась «королю».

Когда, наконец, начала соображать, поняла, что стояла в реверансе перед Ласканом и ручку ему с перстнем целовала. Ну, с фантомным перстнем, но дань уважения я отдала, вот только король местный позади стоял. Поправка, сидел на мраморном полу и прикрывал лицо ладонью, скрывая смех, что не очень хорошо у него получалось. Хорошо еще, что мы в нише оказались, которая скрывала нас от любопытных глаз. Полагаю, это огонек постарался, но добиться внятного ответа от Алкая сейчас было также нереально, как утащить колечко с драконьего когтя.

Улыбающегося оборотня я видела часто, ехидный оскал вообще сопровождал его двадцать четыре вата в сутки, но вот давящегося неуправляемой истерикой – никогда! Даже кровожадные планы ушли на второй план. Побрить его я всегда успею. Пусть побегает в осеннее полнолуние без своей теплой шерстки. Оборотень подо льдом – интересное блюдо.

А вот лжемонарх не спешил осмеивать сей конфуз. Его пылающие розовым пламенем глаза сулили мне все муки нижнего мира. А нервишки-то у пернатого шалят.

Не дожидаясь действий феникса, его величество наконец соизволил подняться.

– Я принимаю ваши извинения, и не в обиде за то, что вы только что доказали всю негодность моей охраны.

Высокий шатен лет сорока со строгими серо-голубыми глазами сейчас с веселым прищуром смотрел на меня. Мужественный, ничего не скажешь. Мужчина в самом расцвете лет. Не скажу, что он был красив, скорее чудовищно обаятелен и властен, а это привлекает женщин. О-о-очень привлекает. Вот только сей субъект моего повышенного внимания можг с легкостью отрубить нам головы за малейшее лишнее слово. Нам просто крупно повезло, что у короля с чувством юмора все было в порядке, и что охрана немного зазевалась, а то быть нам нашинкованными тонкими слоями.

– Простите мою наглость, но каким образом я привела в негодность вашу личную охрану? – Любопытство такая свинья, которая везде грязь найдет… То есть выход своему рылу.

– Вы неподражаемы, мадам. Так рвались засвидетельствовать мне свое почтение, что ошиблись объектом засвидетельствования, повернувшись… Кхм… Спиной ко мне и сшибли своим почтением, опять же, меня. – Его величество явно забавлялся. – И ведь не один воин не среагировал на такую страстную и, чего греха таить, приятную попытку убийства.

Я залилась краской так, что впору было кровопускание делать, иначе само не сойдет.

– Как мило, – произнес монарх с явной симпатией. – Не думал, что жрицы любви, да еще и с севера, способны краснеть. Я был уверен, что никакая вещь на свете не смутит вас.

Опасный мужчина. Осторожнее с ним надо.

– Любой ваш каприз будет выполнен, – я сделала книксен. – Ни одно красное пятнышко больше не посмеет испортить мою профессиональную бледность.

– О, как неожиданно. Что ж, я рад, что удостоился вашего внимания, мадам. Пожалуй, мне пора. Торги. Надеюсь, вы участвуете?

– Нет, Ваше Величество. Я лишь представитель и владелец.

– Жаль, – неопределенно бросил монарх и направился к своему резному трону, где его ожидала ревнивая жена, попутно прожигая во мне громадные дыры. Как же, как же, ее глубоко моногамный супруг вдруг ослабил пояс верности. И из-за кого? Из-за проститутки! Охо-хо, только яда в кубок от королевы мне не хватало.

– У тебя проблемы, красавица, – шепнул оборотень мне на ухо.

– Заметила.

– Умница, Данка. Медаль тебе за осторожность! – раздраженно прошипел вконец изнервничавшийся Ласкан.

– Не ерничай, а то твое интимное свидание с советником продлится до утра. Сама знаю, что опростоволосилась.

Феникс сразу притих, но гневно зыркать на меня, думая, что не вижу, не перестал. Будто я слепая. Да у меня ожоги второй степени на спине от его нежных взглядов.

– Огонек, а скажи-ка мне, с чего это король почтил нас своим визитом?

– Кто-кто? – возмутился соей кличке оборотень.

Темень! Прокололась! Я же его вслух ни разу так не называла.

– Пес в пальто! Какого корявого гоблина наше величество с пьедестала соскочил?

– Вот этого. – Алкай, ничуть не скрываясь, ткнул в меня пальцем. – Ты, наша корявенькая гоблинша, в обморок хлобыстнулась, как только клинка коснулась. Благо, оружие умнее тебя и само исчезло, а вот ты осталась на моих руках. Именно твое шикарное бессознательное тело согнало нашего монарха с тепленького места. Так что, красавица, ты сама повесила на себя очередную проблему в виде озабоченной монаршей особы.

– Сколько яда, сам не захлебнешься? – фыркнула я.

– А нечего приличным оборотням клички, как собакам, придумывать, Сушка.

Обиделся оборотень. Первый раз его так задело. Не ожидала, если честно.

– Фу-фу-фу! Ишь, разрычался тут. Сидеть песик, нечего шерстку дыбом ставить.

На меня недвусмысленно оскалились. А нечего из меня единственную виноватую делать. Будто я тут специально обмороки тренирую, чтобы мужчинам головы кружить. Возмущение было столь велико, что его только незрячий не заметит. Вот и оборотень заметил, замер и сдулся.

– Фу-у-ух… – выдохнул оборотень и натянул дежурную улыбку. – Квиты?

– Почти. За оскорбление стратегически важного места я еще отомщу, – ответно улыбнулась я.

– Раз вы закончили грызться и лобызаться, может, наконец, присоединимся к торгам, или вы передумали?

Ну почему феникс бывает таким… Таким… Уф! Даже слова не могу подобрать.

– Ну пошли товар, тебя уже заждались. Точнее твое тело, – не смогла не уколоть я. Не стоит портить мне настроение, когда оно только начало подниматься с отметки «примерзко».

Ласкан предложил мне руку, кривясь, будто в нее сейчас болотник вцепится, а не мадам Дизан.

– Все свои обиды оставил прямо здесь и лицо попроще, а то розовое пламя проскальзывает сквозь иллюзию зеленых глаз. Все, мы на задании.

Тут же выражение лица Ласкана изменилось – полнейшее спокойствие и ледяная грация. Даже мне захотелось поучаствовать в торгах, но я тут же отогнала эту мысль.

– Следующий лот – молодой юноша, Лиан. Представляет императрица севера, мадам Дизан, – громогласно объявлял какой-то пухленький дворянин. Видимо, он отвечал за сегодняшнее «культурное мероприятие».

– Все мы видели грацию и невинность этого лота, прекрасный экземпляр! Думаю, он не нуждается в моих комплиментах, они уже звучали в адрес прекрасного жреца любви и не раз! А посему начнем! Стартовая цена сто пятьдесят золотых монет!

Молодая дама лет тридцати позади меня подняла свой веер, как только произнесли сумму.

– Сто пятьдесят!

Ее соседка не отставала и тут же перебила изначальную цену.

– Сто шестьдесят!

Цена росла с невообразимой скоростью. Почти все дамы в зале успели хоть раз поднять веер. Борьба была нешуточная.

– А ты популярен, – шепнула я.

– Не более, чем ты. Но если ты об ажиотаже, то я тоже поражен. Как-то я в прошлом не сильно пользовался женским вниманием.

– Так ты же розовым был. Такого хочешь, не хочешь, а десятой дорогой обходить будешь.

– Могла и промолчать, – прошипела птичка. – Потешила бы мое самолюбие.

– Хочешь потешить самолюбие – скажи, что ты феникс. За тебя столько дадут, что помрешь от гордости за себя любимого.

Мне не ответили, но желваки заиграли.

Тем временем ситуация обострилась. Осталось всего три кандидатки на приобретение феникса, и какая именно была представительницей нашего советника, я не имела ни малейшего понятия. Это-то и напрягало. И горгулье понятно, что Альсакор лично не станет участвовать в торгах. Для этого есть специальные люди, и я только надеялась, что советник будет стоять до конца.

Вот соперниц осталось двое. Легкий, непринужденный жест рукой и к одной из аристократок со спины подходит переодетый воин и настойчиво куда-то уводит. Все. Леди вне игры.

– Триста семьдесят золотых! Есть другие предложения? Нет? Триста семьдесят раз, триста семьдесят два, триста семьдесят три! Продано Виконтессе Магнолии! Поздравляем вас, миледи! Вы стали обладателем драгоценного алмаза, который вам предстоит огранить! Прошу вас, Виконтесса Магнолия, и вас, мадам Дизан, пройти в нишу для расчета.

– Все, милый мой, теперь успех нашего предприятия зависит от тебя одного. Широ будет рядом и при первом же признаке опасности вытащит тебя. – Я легонько поглаживала Ласкана по предплечью, стараясь успокоить.

– Мадам, вам не о чем беспокоиться. А что касается малейшего признака опасности, так их уже было много… Но я все сделаю.

Феникс был невозмутим, голос не дрожал, наоборот, был уверенным. Ни тени прошлого беспокойства и паники, он снова стал мудрейшим из ныне живущих. Пусть такая перемена нам на руку, но эти странности начали настораживать.

Тяжелые шторы отодвинулись, пропуская своих гостей, и тут же вернулись в прежнее положение за нашими спинами.

– Мадам Дизан, у меня есть к вам предложение, – невысокая брюнетка с карими глазами пристально гипнотизировала меня. Да, теперь не было сомнений, кто торговался за советника.

– Слушаю.

– Предлагаю шестьсот золотых, и ваш ученик переходит в нашу собственность.

– Отказываюсь.

– Подумайте, такие деньги вам и не снились, – начала убеждать меня виконтесса.

Ага, щас! Чтобы вы поставили на него клеймо, или браслеты напялили? Тогда ему не сбежать. А если и сможет, то его быстро разыщут. Нет, чернявая, в наши планы не входят жертвы. Феникса я вам не оставлю.

– Отказываюсь.

– Мадам, вы не имеете понятия, кому отказываете и…

– Имею, – я перебила ее, – но у меня магический контракт на этого юношу. Он обязан вернуться назад в мои земли.

Как я тебя, виконтесса? Что теперь делать будешь?

– Понимаю, тогда все по старому сценарию? – Веер в ее руках хрустнул. Злилась, очень злилась, но хорошо это скрывала. Полагаю, ей влетит от советника за неудачу, однако, это было не моего ума дело.

– Думаю, да.

– Вы изворотливы мадам. Возможно, советник захочет с вами побеседовать, – хищно улыбнулась виконтесса.

Только этого мне не хватало. Упаси Всевышние! От него у меня заморозки по всему телу. Прям как от Салвана, только сильнее.

– Лиан, на ближайшие сутки ты принадлежишь виконтессе. – Подумав, я добавила. – Заочно.

– Да, мадам. – Феникс покорно склонил голову. Всегда бы так.

– Раз с формальностями покончено… – Она положила позвякивающий черный тряпичный мешок на круглый стол. – То мы, пожалуй, пойдем. Нас ждут. – Это она Ласкану намекнула, что советник в нетерпении.

– Развлекайтесь.

И зачем я это ляпнула!? Феникса будто молнией прошило, он аж оступился и чуть не зарылся носом в не очень мягкую бардовую ковровую дорожку. Отомстит мне птичка за такую подлость, точно отомстит.

Дождавшись, когда две фигуры скроются за поворотом, вернулась в зал. Торги продолжались. Взглядом отыскала Алкая и попутно отметила, что наш замаскированный под дроу эльф отсутствовал в общей зале. Отлично, значит, уже следит за Ласканом.

– А сейчас у всех не сыскавших общества прелестных лотов есть отличная возможность весело провести время и отыскать-таки себе приятную компанию. Вальс!

О, уже прошла первая половина торгов. Долго же я рассматривала толпу. Пора было прятаться по углам. Не стоит лишний раз искушать публику на общение со мной любимой.

– Мадам.

Орк тебя за ногу! Что ж за невезение сегодня? Я обернулась и встретилась с хитрым прищуром серо-голубых глаз.

– Могу я пригласить вас на танец? – мне протянули широкую сухую ладонь.

– Д-да! – Я поспешно сделала книксен.

– Спокойнее, я же не чудовище. – Я резко вскинула голову и посмотрела мужчину. – Ну что за затравленное выражение лица? Возьмите себя в руки. Я понимаю, что вы обещали сохранять профессиональную бледность, но не мертвенную же.

– А? – Меня будто обухом по голове ударили. Я не успевала за его ходом мысли. Каждой новой фразой мужчина все больше выводил меня из равновесия, вводя в ступор. Пока я искала достойный ответ, за который не потеряла бы свою голову, король все больше окунал меня в ситуацию, где вероятность казни увеличивалась.

– О, Всевышние, да придите же в себя! Все вокруг видят, как вы хотите провалиться сквозь землю, избежав тем самым моего общества. Вы так отвергаете мои ухаживания?

Все, свобода всплакнула, прощаясь со мной, и ушла на поиски других везунчиков, в то время как виселица приветственно махнула петлей.

Постойте-ка! Что-то наш монах слишком странно огорчался. Глаза чуть прищурены, на щеках ямочки проступили, слегка, но этого было достаточно, чтобы понять – он искренне забавлялся. Не настолько оскорбительна моя реакция. Он специально не давал мне возможности вставить хоть слово. Хотел проверить предел моей психики? Так это запросто. После последних событий и ненормального Ванюши моя психика стальная. Хотя есть предположение, что она распрощалась со мной, но тогда нечего и бояться.

– Если бы я отвергала ваши ухаживания так явно, не сносить мне головы, Ваше Величество. – Я кокетливо подмигнула. – К тому же мы кружимся в вальсе. Не думаете, что проще было отказаться от танца и вызвать ваш гнев, чем так явно проявлять сою неприязнь?

– Ха-ха-ха! Браво мадам! Мои прошлые фаворитки падали в обморок в первые же мгновения, подвергшись моим изощренным ухаживаниям. – Особенно выделив последние два слова, он подмигнул мне в ответ.

Что-то не нравится мне, что объектами таких «ухаживаний» были фаворитки. А еще это «мои прошлые фаворитки». Намекает на вакантное местечко в королевском фаворе? Так меня оттуда вынесут вперед ногами завтра же благодаря особой любви королевы к пассиям ее мужа.

– Вы напряглись.

– Непроизвольно.

– По какой причине переживаете? – Ну прямо как перекидывать протухшую картофелину из рук в руки.

– За свой товар. – Я не соврала.

– С чего бы?

– Мне предлагали его выкупить и весьма прозрачно намекнули, что от этого предложения мне так просто не дадут отказаться.

– А вы отказались? – Король даже повернул голову и прямо посмотрел на мое лицо, хотя в вальсе партнеры смотрят в одну сторону, не пересекаясь взглядами.

– А как вы думаете? – Я активно захлопала ресницами. Дешевый трюк, но почему-то всегда срабатывает. Прям как слабое место у мужчин.

– Боитесь, что вашего юношу не вернут, или вернут, но в таком виде и состоянии он уже не будет вам нужен?

Меня передернуло. К какому же садисту я отправила птичку. Да он его убьет! Хотя в этом даже не стоит сомневаться. Как только сломает три последних барьера, так и убьет. Всевышние, пусть эти барьеры сломаются от пустяковых синяков, а не серьезных ударов! Я же не прощу себе, если Ласкан снова будет страдать. И почему я не всадила ему каблук под ключицу?

– Спокойно, дорогая. Не хочу прерывать наше общение, оно бесценно, – шепнул мне на ушко монарх и слегка задел губами мочку. Дамский угодник!

– Насколько бесценно?

– Достаточно. На вас и ваш товар хватит, – выдохнул этот обольститель, почти касаясь моих губ.

Все! Я потеряла всякий плотской интерес к этому мужчине. Я совершенно точно не являлась материалистом и свое общение не продам ни за какие эльфийские булочки. Но с королем пойду. От него зависело благополучие Ласкана и успех всего нашего плана.

– Приемлемая бесценность для моей репутации, – слукавила я и мило растянула задубевшие от возмущения губы. Но он король, таким не отказывают. Мне еще повезло, что я хоть что-то с этого буду иметь.

Куилагур , если ты меня слышишь, звездани эльфа по его вислоухой голове и передай, что меня утащил в свои сети власть имущий паук. И если Широ меня не спасет, пусть потом дуется сам на себя!