Дама в беде, Эльф на страже

Около четырехсот пятидесяти лет назад

В предрассветных сумерках, посередине тренировочного поля стояла гибкая женская фигура. Руки незнакомки были сложены на груди, а ногой она нервно выстукивала какую-то мелодию. Надо сказать, весьма агрессивную.

Стояла поздняя весна, и природа красовалась насыщенными оттенками зеленого и голубого, но плац все так же был монотонного желтоватого цвета. Кое-где проступали красноватые полосы беговой дорожки, коричневые круги площадок для спаррингов с холодным оружием и серые для рукопашного боя, но тренировочное поле все равно выглядело тускло и уныло. Особенно теперь, когда банши предстояло проводить тут почти все свое свободное время.

– Ты слишком слаба, Суа-а-а, – передразнила девушка, бормоча под нос сказанные владыкой слова. – У меня нет ресурсов обеспечить твою защиту… Бла-бла-бла. Ты ведь хочешь увидеть мир, и я не могу тебе запретить, но и отряд нянек с тобой тоже не могу отправить. Всевышние! Как будто мне пять лет, и я нуждаюсь в няньках! А запретит уйти, так пусть попробует!

Девушка резко опустила руки и пнула землю, поднимая маленький песочный туман. Нет, ей решительно надоело ждать какого-то там «искусного воина», который ее всему должен научить. Резко развернувшись, девушка сделала пару шагов, потом снова развернулась и пошла прочь с поля.

– Успокоилась? – Это был перелив струн, а не голос. Воспринимался он именно так.

Дана резко остановилась, будто налетела на заслон, и обернулась. У выхода, прислонившись к забору, стоял высокий первородный. Он не был светлым, это девушка сразу поняла. Слишком мускулист и загорел. Подбородок был более мужественный, чем у изящных эльфов, да и волосы пшеничного цвета – редкость среди светлых. А вот сияющие синью самого глубокого океана глаза миндалевидной формы щурились, как у кошки после трапезы на солнышке, и были явственной чертой Хрустальных эльфов. Только их животный блеск был чужд расе первородных как светлых, так и темных. Дикий.

«Полукровка» – подумала про себя банши.

Эльф же не упустил шанса рассмотреть свою новую ученицу поближе. Она изменилась. Не осталось и следа от той болезненной бледности и безумной тоски в глазах, что совсем недавно были с девушкой. Она и правда забыла и родилась заново. И все же она была слаба. Широварт правильно сделал, что настоял на ее боевой подготовке. Нельзя чтобы на грани жизни и смерти взяли первобытные инстинкты, и банши все вспомнила. Лучше пусть бьется до конца и четко знает границы своих возможностей, чем проявит истинную суть. Может, тогда у них все и получится.

Эльф видел, что мысль о тренировках отвратительна Дане. Оно и понятно. Первая леди, приближенная к хозяину долины, советница. Она и в страшном сне не могла представить, что придется сражаться. И ведь придется.

– Ты кто? – высоко подняв подбородок, спросила Су.

– Твой кошмар на ближайшие пять лет, – как самый заядлый садист, протянул эльф.

Ему нужно быть жестоким, он должен. Иначе он ничему ее не научит. Первородный доведет ее до истощения, утопит в собственной крови и будет удерживать на грани жизни. Он сделает все, чтобы приучить ее к смерти. Она должна быть готова умереть, если выхода не будет. Если же она воспользуется своей силой, то мир рухнет. Нельзя было этого допустить. Ее последнее средство – это собственная достойная смерть, а не смерть мира. И этому предстоит научить ее именно ему.

Он станет ее болью, ее ужасом, ее палачом и ее смертью. Врагом, что будет обрывать в ней жизнь тысячи раз, и его рука не дрогнет. Первородный слишком хочет видеть ее живой, чтобы позволить себе сострадать. Она слишком дорога ему, чтобы дать ей уйти. Пять лет спустя начала обучения

Широварт ла Эк

Тренировки были почти закончены. Всевышние, неужели мы справились! Боевые навыки банши на высоте, и она готова была отдать свою жизнь за успешное выполнение задания. Это даже больше, чем мы хотели получить. Теперь я точно возьму ее в свой разведывательный отряд. Как разведчик она незаменима. Банши, – о чем она еще не знала, – видит сущность любого насквозь. Откуда у нее такая проницательность?

Но, как и везде, были свои сложности. Дана терпеть меня не могла после многочисленных издевательств, которые она не воспринимала, как необходимость. А это была именно необходимость. Я ее понимал в ее ненависти, но как быть с этим на практике, не представлял. Чем дольше мы с ней были знакомы, тем непреодолимей становилось желание оказаться ближе, нежели учитель и ученица.

Всевышние, за что вы меня так жестоко наказываете? Единственная, кто желанна, видит во мне своего палача.

Дверь резко распахнулась, и в мою комнату тайфуном влетела банши.

– Вислоухий, у меня, вероятно, что-то со слухом. Сотник сказал, что я в разведывательный попала. – Су резко затормозила и уперла руки в бока.

– И? – Я снова закрылся от нее за своей маской жестокого учителя.

– Что и? Я не воин, горгулья задери! Я всего лишь обучалась с новобранцами. Какое, к упырям, распределение. Ты в своем уме, учитель? – она почти выплюнула мой статус в наших отношениях, показывая явное неуважение к моей личности.

Коса растрепана, глаза горели жаждой расправы надо мной, а руки нервно сжимали талию в попытке удержаться от моего удушения.

Не держись, melda. Просто отпусти свои эмоции, ведь я не могу этого сделать. О Всевышние, как я хотел бы, чтобы раскаленное золото твоих глаз плавилось от желания, а не ярости. Но как легко перепутать, демон, как легко. Страсть, это не все, что я хочу видеть. Но вижу я именно ее, пусть эта страсть и другого характера.

– Ты заснул там? – Она легко, но чувствительно пнула меня по ноге, и я сорвался. Я будто ждал повода, чтобы пересечь наш статус, который перестал иметь значение после завершения обучения. И она дала мне его.

Мгновение, и банши в моих объятьях, а рука сжимала и так бесформенную косу у основания. Другой я прижимал ее за талию все ближе, почти вдавливая в собственную грудь. Глаза затянуло дымкой. Я терял контроль! Эмоции поглотили меня, чего не случалось слишком давно.

Очнулся я от настойчивого стука в дверь. Тьма! Кто так возжелал отправки в мир иной?

Я опустил прояснившийся взгляд, растеряно обнаруживая себя далеко от стелы. Когда только мы успели перенестись на кровать? Су лежала почти обнаженная подо мной и осоловело смотрела в ответ, целуя внутреннюю сторону моей ладони и слегка покусывая ее. Кажется, я зарычал, от чего моя melda вздрогнула и, обхватив меня руками за шею, потянулась к губам. Нет! Я вырвался из ее объятий и, не оборачиваясь, поспешил к двери, наплевав на свой полуобнаженный облик.

– Где она!? – Алибаскаэль был в ярости. Его крик почти снес меня.

Еще бы! Я мог его понять. Я обещал, что пока она не стабилизируется, а это произойдет не ранее чем через сотню другую лет, я к ней не притронусь. Но как же сложно было сдерживаться… Почти невозможно.

– В спальне, – спокойно ответил я.

– Не говори мне… – осипшим враз голосом попытался развеять свои худшие подозрения Владыка.

– Не буду, – равнодушно выдал я. Сейчас главное, что меня слышала малышка. Что же я за сволочь? – Жива твоя зазноба, владыка. Не подпортил я ее. Просто от долгого воздержания крышу снесло. Ты мне служаночку через минутку пришли, а лучше двух. А то с этой даже от переизбытка низменных чувств ничего не пошло.

Она больше ни за что не подпустит меня к себе. Теперь я точно уничтожил последнюю надежду. Тьма! Но риск был слишком велик. Пусть лучше она сама больше не подпустит меня к себе, чем я снова паду к ногам своих эмоций и желаний.

Мой голос звенел, резонировал по всему помещению, как слегка коснувшиеся друг друга бокалы. Отчаяние. Владыка видел его в моих глазах. Он только крепко сжал мое плечо и поддержал мою игру. Только он знал, через что мне пришлось пройти, и еще придется.

– Широварт, решать свои низменные потребности будешь в другом месте, – строго отчитал меня Баск, сочувствующе смотря в мои потерянные глаза, а потом нежно продолжил, – Дана, дорогая, одевайся, девочка моя. Я жду.

– Я прошу отставки, – прошептал я. Я не был уверен, что смогу спокойно смотреть в ее золотые глаза, источающие презрение.

– Нет, ты уезжаешь в отпуск на полгода, развеяться. И мне плевать как, но ты найдешь способ справиться со своими проблемами и вновь возглавишь разведку с ее новым членом по возвращении, – еле шевеля губами, Владыка отдал приказ. Суара его не слышала. Боюсь, она сейчас вообще не воспринимала мир в привычным образом.

– Слушаюсь.

– Сочувствую, – голос владыки дрогнул.

– Не стоит, – рыкнул, сдерживая отчаяние и огромную ярость на судьбу.

Я вылетел из комнаты, захватив новый комплект одежды, кошелек и перевязь со стилетами. Уже через четверть вата я был в седле и спешно покидал столицу.