Дама в беде, Эльф на страже

Глава 1. Исправлять всегда тяжелее – результат непредсказуем

Думаешь ты одним местом, оно у тебя вместо головы, руки растут все из того же места, и неприятности находишь на него же. Самое многострадальное место в мире!

Легкий сизый туман рассеянными облачками поднимался от поверхности огражденного камнями озера, окутывая своими влажными ладонями траву у берега. Он спешил и рвался вдаль от воды, раскрывал свои широкие, стелящиеся во все стороны объятья, стремясь спрятать весь сад под непроглядным покровом собственной дымки. Близился рассвет. Не зря торопился. Еще ват, и яркие, пронзающие насквозь неплотное тело белесых облачков лучи изгонят трудолюбивый туман. Маленькие капельки на узких, торчащих во все стороны травинках будут единственными свидетелями ночных событий.

Стройный мужчина с забранными в высокий хвост белокурыми волосами, облаченный в коричневый банный халат стоял на веранде большого особняка. Руки его были заведены за спину, а взгляд устремлен куда-то за горизонт. Еле уловимое дуновение сзади, и из неоткуда появилась фигура в черном костюме, скрывающем даже лицо. И вновь идеальное спокойствие. Редкая идиллия, извечно краткая в нашем мире.

Узкая красная полоса выплыла из-за горизонта, окрашивая небо в розово-лиловые оттенки. Неизвестный стоял на одном колене, положив предплечье на другое, и низко склонив голову. Он не смел нарушить покой своего господина.

– Выяснили? – мужчина в халате не отрывал взгляд от горизонта.

Любой усомнившийся в силе этого мага прощался с жизнью на месте. Зрение приносило ему лишь эстетическое удовольствие. Он пренебрегал им, считая самым обманчивым из всех остальных чувств, которые у мужчины были невероятно обострены. Еще за вар до появления слуги маг чувствовал его незримое присутствие в округе.

– Да, Garon .

– Говори.

– Проклятые мертвы. Де…

– Ты хотел сказать, повержены, – раздраженно поправил маг.

– Мертвы.

Маг резко обернулся. В глазах плескалась злоба и удивление. Слуга склонил голову еще ниже.

– Garon nya ! – раболепно выкрикнул слуга, не выдержав взгляда своего господина.

– Продолжай, – уже спокойно разрешил господин. Его тело расслабилось, а глаза снова стали гипнотизировать только им известную цель на порозовевшем небосводе.

– Магия земли, Garon. Все проклятые обратились в прах. Полное уничтожение. Вы не сможете их восстановить.

Только произнеся последние слова, разведчик понял, что позволил себе не просто усомниться в силе своего господина, а полностью уверовать в его беспомощность в данном вопросе. Эта мысль была его последней.

Мужская фигура все так же неподвижно стояла на дощатых половицах. Голые ступни овевал робкий ветерок. Несколько острых щепок торчали из досок, образуя рытвины в идеальном полу. Растекаясь по ровной поверхности и заполняя процарапанные борозды, алая жидкость медленно приближалась к обнаженной карамельной коже.

– Garon nya. Вы запачкаетес-с-сь, – голос раздался из глубины комнаты. Он оказался глухим и свистящим. Его обладатель был плотно укутан в черный плащ, что скрывал его от любопытных глаз. Скрытый тенью не спешил падать на одно колено, как предыдущий гонец.

– Пол жалко, – выдохнул господин, абсолютно спокойно взирая на лужу крови у своих ног.

Фигура в плаще хрипло рассмеялась. Маг никак не отреагировал на это.

– Нужно быть с-с-сдержаннее, ваша с-с-светлость, – съехидничал голос.

– Не стоит присылать зеленых юнцов, тогда и полы будут в порядке.

– А как же тогда представление?

– Так ты мне их для разминки подсовываешь? Еще не насмотрелся? – вполне миролюбиво поинтересовался господин.

– Ну что вы, ваша светлость. Ради такого я готов вам хоть вс-с-сю армию отдать на рас-с-стерзание, – сладострастно произнес голос.

– Ее растерзание займет не больше чем пол вары. В чем радость?

– Вы правы, поэтому я рас-с-стягиваю удовольствие. Дурачок там, глупыш-ш-ш с-с-сдесь, а мне представленье.

– И кто после этого садист? – хмыкнул маг. – Давай к делу.

– Как с-с-скажете, Garon.

Не нужно быть гением, чтобы понять – шутки закончились. Господин спустил пар, но новости, мягко говоря, необычные. Держать его светлость и дальше в неведении – чревато жизнями.

– Это маг земли.

– Я и без тебя это понял. Кто? – терпение покидало мага.

– Каш-ш-шир.

Время растянулось, как нуга, медленно и нехотя. Тишина подавляла все вокруг. И только две птички яркого окраса весело щебетали, танцуя в воздухе друг с другом. Теплые лучи пробуждали желание жить и двигаться. От этого контраст счастливой беззаботности и безмолвного напряжения казался чем-то нереальным. И это несоответствие в равновесии природы нарушил громкий хохот.

– Ха-ха-ха! Я пятьсот весен хожу между мирами и ищу… Ха-ха-ха, а он… ЗДЕСЬ!

Маг опустился на колени и стал колотить кулаком пол, истерично хохоча, но от его хохота кровь стыла в жилах. С таким смехом на устах маньяки вырезают деревни за одну ночь.

– Герцог Олсана?

– Ха-ха-ха, ну Атар, ну и гений!

Замах и новый удар останавливается, лишь достигнув земли, что скрывалась под дощатым покрытием. Смех прекратился. Лицо, изуродованное гримасой радости, превратилось в мраморную маску холодного безразличия.

– Пол вос-с-становлению не подлежит, – грустно вздохнул сиплый.

– Как уведомил твой юнец, сейчас у меня много чего не подлежит восстановлению, и пол волнует меня меньше всего. – Герцог поднялся с колен и отряхнул с костяшек правой ладони врезавшиеся в загорелую кожу влажные от росы песчинки.

– Где он?

– Хрустальный лес-с-с.

– Да уж, не думал, что мое самолюбие ранят сегодня трижды. Тринадцать проклятых в пыль за один раз. Растет мальчик. – Маг зашел в спальню и направился к прикроватной тумбочке. – Никак не ожидал, что он бродит у меня под носом. А теперь еще и к эльфам собрался. Да такого ему вообще не могло в голову прийти! Как хитро! Он обвел меня вокруг пальца!

Взяв кувшин с кристально чистой водой, герцог с горла сделал пару больших глотков. Ледяная жидкость сводила челюсти, но великолепно приводила мысли в порядок.

– Кто-то ему помогает. И этот кто-то очень умен. Его нужно убить! – Глотнув еще раз, маг поставил кувшин. – Все планы спутал мне, щенок!

– Вас-с-с бьет мелкая дрожь, ваш-ш-ша С-с-светлость. Может, стоит одец-с-са.

– Это не холод, это предвкушение. Наконец-то! Первым падет Ритар! Потом Марон! А за ними меня ждет целая долина!

Широкая улыбка обнажила хищные зубы, не присущие человеческой расе. Глаза полыхали черным огнем, скрывая радужку своими языками. На ухоженных руках аристократа удлинились ногти, принимая более острую форму.

– Теперь она будет моей, – утробный рык чудовища вырвался из уст герцога. Зеленоватое свечение затопило всю комнату.

***

– Готовы? – твердым голосом спросила я.

– Эм… А может, еще потренируешься?

– Ласкан, хватит истерить, я уже достаточно напрактиковалась. У нас больше нет времени. Вот так, – я провела руками вдоль огромного мужского тела и помотала пепельной косой, перекинутой вперед, для большей убедительности, – я не явлюсь к эльфийскому двору!

– Да уж, – фыркнул эльф.

– И что бы это значило? – Я грозно посмотрела на Широ.

– А ничего. Баск над такой тобой разве что посмеется и все.

– Неужели? – Мне спокойно кивнули в ответ. – Ну тогда твой вид введет его в состояние перманентной истерики. Вот обрадуется Владыка местами живому главе тайной разведки, да еще с такой яркой раскраской. Прям маяк а-ля смотрите на меня, шпион здесь!

В меня запустили старой, рассохшейся от жары кедровой шишкой, ловко сорванной с ветки громадного дерева. Я увернулась и поспешила ответить залпом из более мелких, но более болезненных при попадании ольховых шишек.

– Правда от хохота он помрет быстрее, чем от разочарования, – со смехом добавила я и впечатала три снаряда прямо в лоб медлительному эльфу в нетренированном теле феникса.

Издеваться над слабым Широ – одно удовольствие. Эльфофеникс немедля сгорел, а я начала прицельный огонь по нейтрально настроенным зевакам.

– Ах так, ну сейчас ты получишь. – Неожиданно ввязался в бой принц. – Тар! Хватай шишки и нападай сзади. Не давай ей отступать!

Ласкана охватил азарт. Должна признать, мое тело было в отличной форме. Пару раз даже хваленая скорость воина меня не спасла от мстительных снарядов феникса и Тара, но тут уже помогла Ванькина бронированная шкура. Непробиваемость маньяка радовала, но и пугала одновременно. Ни одного синяка, даже мизерного красного пятнышка. Он же не убиваемый!

Незаметно, пока я размышляла, к обстрелу моей персоны присоединился и Алкай. Его голова уже не так саднила, и он был в состоянии сделать парочку выпадов. За что и поплатился, брякнувшись оземь от столкновения с удирающей на всех парах от Тара, Ласкана и возродившегося Широ мной. На этом веселье кончилось! Алкай уж слишком жалобно стонал, что даже наши кровожадно настроенные личности заключили перемирие. Салван же скептически наблюдал за всем, чуть ли не крутя пальцем во всем известном месте.

– Ладно, ребята, мир!?

Ленивой походкой, подволакивая ноги, Широ подошел на расстояние в четыре тата ко мне и, вскинув резко голову, залепил мне шишкой прямо в лоб. Такого я не ожидала. Это же была чистой воды подлость, влепить шишкой миротворцу промеж глаз.

– Ты.. Ты… Сволочь! Вот ты кто!

У меня банально не было слов. От возмущения я даже заикаться стала. А этот розовый стоял и ехидно скалился, довольный тем, что все-таки попал в меня. Шкодливый подросток, вредный по определению. А Широ шла натура Ласкана.

– Ну, раз перемирие не состоялось, тогда оставайся розовой немощью, – мстительно подвела итог я. – Всех поменяю, а тебя оставлю!

– Эй! – возмутился феникс. Он при таком раскладе тоже страдал.

Ноздри эльфа раздувались, губы были поджаты, а в глазах появилось желание вытрясти всю душу из меня за все хорошее, что с ним приключилось.

– Ну попробуй, – бросил вызов Широ, уверенный, что я все равно всех поменяю местами. И он был прав.

Я медленно потянулась к валяющейся под моими ногами большой кедровой шишке. Пернатые выели в ней не все семечки, так что у шишки был утяжелитель. Не то чтобы я хотела снова отправить эльфа на перерождение, но за шишку прямо в лоб он должен был ответить. В конце концов, когда у меня еще получится обыграть Широ хоть в чем-то? Он всегда и во всем сильнее меня.

– Не смей, – глаза эльфа округлились, когда он понял, что я задумала.

Широ молниеносно ушел вправо, присел, выхватил из зарослей сочной травы очередную шишку и с кошачьей грацией и скоростью запустил ее в меня. Все произошло слишком быстро. Ловкость хрупкого тела поразила всех присутствующих. Откуда такие навыки у вечно ноющего принца, что паникует при малейшей опасности? Откуда эта гибкость тела, что и эльфы позавидуют? Похоже, Широ был не меньше поражен способностями Ласкана, чем мы все.

Моя шишка пролетела мимо эльфа, но нашла другую цель. Бедный Алкай, снова досталось ему и снова по голове. А ведь он сидел даже не на первичной траектории полета шишки

А вот снаряд, запущенный Широ, достиг желанной цели и снова в лоб. Только мой учитель не учел бронированность противника. Сила удара была впечатляющей, как и отдача. Шишка срикошетила от меня и попала ровнехонько в нос подошедшего слишком близко для атаки Широ. И все-таки Всевышние наказывают жуликов!

– Ну он сгорел, что дальше? – как ни в чем не бывало, спросил Ласкан.

Мы все резко повернулись к нему. Тут такие вещи творились, а он делал вид, будто мы цветочки собирали все это время. Тар было открыл рот, но я перебила.

– Оставь, все равно не скажет. У тебя и своих тайн предостаточно, не лезь в чужие, – встала на защиту феникса я.

– Ты хочешь сказать, что это нормально? – раздраженно осведомился у меня Тар. – Он опасен!

– Все возможно. А может, это навыки Широ настолько хороши, – весело заметила я. – Захочет, сам расскажет.

Маньяк не стал спокойнее от моих слов, скорее, только нервнее, но вопросов не задавал. Ласкан оценил это и только кивнул нам в знак благодарности за понимание. Уверена, злой Тар этого даже не заметил. Да уж, тяжело ему держать в узде все чувства светлых, которые первородные столь искусно прячут ото всех своей силой самоконтроля. Меня же беспокоила другая вещь. У всех есть тайны, и порой их сохранность дороже жизни. Я уверена, у каждого из нас таких воз и маленькая тележка. Так что нет ничего удивительного, что за двенадцать дней пребывания в чужом теле, переселенец мог узнать тайны того, в ком оказался. Внезапная агрессия и раздражительность свидетельствовали о том, что каждый уже подглядел парочку секретов и до смерти не хотел, чтобы его собственные были раскрыты чужаком в его теле. Нужно срочно возвращать нас в нормальное состояние. Если не сейчас, то мы просто перегрызем друг другу глотки, только чтоб не раскрывать своих тайн. А я знаю по крайней мере двоих, что не остановятся ни перед чем на пути к своей цели. Благо Широ сейчас был слаб, однако, как показала практика, мог больно ужалить или ловко увернуться. А вот Тариван был в полной боевой экипировке: в тренированном эльфийском теле с магическими способностями. Если ему надоест ситуация – мы все будем в опасности!

Я украдкой посмотрела на маньяка. Он потихоньку брал себя в руки. Это радовало. Хватит с нас и того, что уже произошло. Я очень надеялась, что битва на шишках хоть немного помогла снять напряжение последних дней.

После случая в сапфировой роще всем было не по себе. Меня же все-таки настигла истерика. Нет, я не кричала, не плакала, я просто маниакально хотела вернуться в свое тело. Меня сильно испугало все произошедшее. Будто рыбу выдернули из воды и отбросили далеко на берег. От безысходности я попыталась воспользоваться магическими способностями Вана. Меня вовремя привели в чувства. Владение магией у банши на нуле, мы не знаем даже основ. Благо звонкая пощечина в купе с гневными криками Широ быстро вернули меня к реальности, обрывая нелепую попытку магичить. Сорвись я, и неизвестно каким был бы результат.

Последние шесть дней в меня втолковывали основы магического мастерства. Точнее, объясняли то, что милостиво подкидывало мне подсознание маньяка. Широ с упорством тарана заставлял меня тренироваться. Для этого Тар и Салван поймали живого зайца и птицу. В первый же день я оставила зайца без хвоста, а птице укутала лапки в серенький мех. Прости зайка, я, правда, не специально! На второй день я вырастила цветочек на голове у птицы. Получился оригинальный хохолок. На третий у зайца обвисли уши. Но еще вопрос от моих ли стараний или они от безысходности завяли? Ласкан долго хохотал над своим предположением, за что на него еще дня два сверчки пикировали, и еще два подозрительно поглядывали. Все-таки в магии я поднаторела к тому моменту. Теперь феникс к высокой траве вообще не подходил, на что насекомые обиженно прострекотали что-то грозное, а ночью окружили его и устроили концерт. Должна признать, нам тоже досталось.

Четвертый день принес нам дождь и полное уничтожение запасов. То, что дали дриады, я в пыль превратила еще на выходе из поселения. Стоит ли говорить, что в этот день мне магичить больше не дали во избежание ухудшения ситуации.

На пятый рассвет я испепелила зверушек, получила подзатыльник и пинок. К вечеру того же дня мои пушистый и пернатый мертвецы восстали из пепла, а если просто, то вышли из подпространства, в которое я их отправила ранее. Не имею ни малейшего понятия как я это сделала! Воодушевившись хоть какими-то успехами, я поменяла их изначальное сознание. Заяц забавно махал лапками и пытался чирикать, а птичка скакала и прижималась к траве. Через пару вар они начали приспосабливаться к своим телам, и тогда я вернула их назад в свои тела. Но вот не задача, я была права: нельзя повторно влиять на чистое сознание в течение трех дней. Зайка стал дерганным и кусал всех и вся, а птичка, как это ни прискорбно, умерла сразу же.

Больше экспериментировать с живностью я отказалась, но в этом и не было больше необходимости. Тар подтвердил, что возвращение чистого сознания прошло как по нотам. Теперь осталось только собраться с силами и проделать тоже самое с нами.

– Сам виноват, – сказала я надутому, только возродившемуся Широ. – Нечего исподтишка пакости делать.

– Да-да, он подлец! Но, может, хватит чуть что, убивать его. Нельзя все мирно решить? Мне уже до зеленых зомби надоело песни петь, – возмутился Ласкан.

– Милый мой, ты не представляешь, как я тебе сочувствую. – Думаю, на моем лице отразилась самая высокая степень сочувствия, и самая фальшивая.

– Ну, Данка… Ты… Это месть, да? – Зло сощурился феникс.

– Как ты вообще мог обо мне так подумать?! – ужаснулась со всей доступной мне артистичностью и Ванькиным обаянием.

– Я так и понял. Еще когда заметил, что ты подтаскиваешь хрустальные иглы из шевелюры нашего садиста…

– Маньяка, – поправила я. Хотя садист ему тоже подходило, как и бездушная скотина.

– Не держи меня за дурака! С чего бы Широ дохнуть каждые полчаса?

– Эм… Мошки? – увильнула я.

– Ага, с такими длиннющими белокурыми волосами и кучей маленьких невидимых иголочек, точнее, одна мошка, но жутко назойливая.

– Алкай, мне кажется, или это предложение продолжить концерт Ласкана? Как думаешь? – решила больше не отнекиваться. Ведь и правда при первой возможности колола розового Широ в бочок.

Оборотень сидел на траве и подхихикивал, держа голову обеими руками, чтоб от содроганий не так сильно саднила рана.

– Сейчас, красавица. Хи-хи! Ох, нельзя же так жестоко. Я думал, у меня снова рана откроется. – Мой двуипостасный подельник вынул из кармана штанов завернутую в эльфийскую сверхпрочную ткань длинную хрустальную иглу, что я втихаря стащила у Тара.

Маньяк, явно никогда не носивший боевую косу, умудрился не пораниться ни разу за все пребывание в теле светлого. Все его внимание было направлено на не нанесение ран самому себе, но он отнюдь не боялся за других, чем я и воспользовалась. Сейчас его коса насчитывала не более пяти-семи игл от полных четырех десятков, что обычно носил Широ. И вот в чем еще одна месть: Тариван все еще думает, что там сорок игл, а значит, у него уходит много энергии и внимания, чтобы ни одна из реальных или фантомных, благодаря моим стараниям, игл не поранила его драгоценную особу.

Феникс был в шоке. Никак не понимал, как же могло получиться, что самый тихий и больной в нашей компании так коварно обдурил всех?

– Так это оборотень иглами Широ нашпиговал? – еле слышно проблеял принц. Он застыл на месте на полусогнутых ногах в процессе приседания на бревно и уставился в одну точку. Ласкан никак не ожидал таких действий от огонька, да и по выражениям лиц остальных можно было догадаться, что никто не ожидал.

– А ты стратег, кошечка. Никто нас не раскусил. – Алкай широко улыбался. Ему явно нравилась его роль в моей мести, как и реакция на нее остальных. Вот оборотень!

– Скажем так, я не удивлен, – абсолютно спокойно сообщил эльф.

– А? – Ласкан все никак не мог выйти из оцепенения и только бегал взглядом от одного говорившего к другому. Правда, на притащенное из леса бревно он все-таки сел.

– Этого стоило ожидать, тем более от Даны. Она у нас не такая и беспомощная. Мозги то на месте. – Эльф сделал паузу, полагаю, намеренно. – Иногда.

Как и ожидалось!

– Это похвала или оскорбление?

– Прими за комплемент, все равно ничего лучше не услышишь, – ухмыльнулся мой учитель.

– Вы здесь сомнительными комплиментами разбрасываться долго будете, или наконец-то делом займетесь?

Маньяк был прав. Я не меньше него жаждала вернуться в свое тело.

– Встаньте вокруг меня. – Я решила, что дальше откладывать важное и пугающее меня действо не стоило. Все равно смелее несколько дополнительных минут отсрочки меня не сделают.

– А с зайцем и птицей ты хороводы не водила, – капризно заметил принц. Нервничал и выплескивал это в негативной форме. Неужели фениксы все такие? Тогда не удивительно, что вымерли. Хотя от удивления отошел в два счета, услышав о возврате в собственное тело.

– Хочешь быть зайкой или птичкой, тогда сразу после ритуала я тебе с радостью в этом помогу. А пока не мешай мне цивилизованные личности восстанавливать, – рыкнула я. И так нервничала, а тут еще он со своими замечаниями.

– Су, сосредоточься! Потом обсудите свои обиды, – вернул меня в рабочее русло эльф.

– Широ, – я позвала своего учителя. – Встань напротив меня.

– Уверенности придаю? – с еле заметной улыбкой заметил эльф.

– В каком-то смысле. Просто в случае отдачи, вся мощь заклятия изливается на того, кто перед тобой. – Я невинно улыбнулась.

– Алкай, место в партере специально для тебя, увидишь все в подробностях, – бодро произнес Широ, подошел к оборотню и, приобняв за плечи, поставил напротив меня. – Даже стекающие капельки пота увидишь.

– Эм, красавица… – оборотень хорошо слышал, что я говорила до этого.

– Спокойно, сбоев быть не должно, – попыталась успокоить я огонька.

Если судить по виду рыжего, слова мои вселили лишь каплю уверенности в его звериную натуру. Волк Алкая не был глуп, он чувствовал риск, но он также был отважен, поэтому не отошел с отведенного ему места. А вот Широ удивил. Он встал ровно позади меня. Идеально прямая спина, гордо поднятая голова и уверенный, лишь чуть взволнованный взгляд.

Тыл прикрывает, значит. А вид был такой, будто Хрустальный дворец охранял, не меньше. Какой драгоценный у меня тыл. Я ухмыльнулась про себя, но уголки губ все же немного дернулись вверх. Эльф оценил это как одобрение его действий. А я не против, пусть страхует. Ненароком вспомнила наши миссии. Тогда мы часто прикрывали друг друга. В этом первородному можно было довериться, поставив на кон хоть всю сокровищницу Древнего.

– Начинаем?

– Не спрашивай нас. Начинай, когда сама будешь готова. Ты почувствуешь, – спокойно направил меня Ласкан. Не ожидала этих слов от феникса.

Иногда мне казалось, что Ласкан только притворялся балованным, трусливым юным принцем. Или это была лишь одна его половина, а вторая очень умна и мудра?

Я кивнула в знак того, что поняла, и сосредоточилась на поставленной задаче.

«Подари мне взгляд, я умру, но сверну горы. Протяни руку – завоюю мир, пусть и посмертно. Позволь украсть поцелуй, я стану богом и остановлю время. Даруй мне надежду, и я буду жить тобой». – Голос звучал у меня в голове. Он повторял снова и снова фразу, что будила во мне неясные воспоминания – глубинные, спрятанные за семью печатями и почему-то опасные.

Глаза я открыла уже будучи частью круга со всеми. Первым, на что упал мой взгляд, была фигура пепельноволосого воина, что стоял в центре, окруженный нами. Себя я не наблюдала, точнее, свое тело, значит, получилось. Мы вернулись!

***

– Подари мне взгляд, я умру, но сверну горы. Протяни руку – завоюю мир. Позволь украсть поцелуй, я стану богом и остановлю время. Даруй мне надежду, и я буду жить тобой.

Огонь в камине, приглушенный сгустившимся вокруг мраком, освещал центральную комнату особняка. Ночь породила тьму, свою вечную слугу, что требовательно затягивает в свой омут любое порождение света. Но огонь опасен. Он разгоняет мрак и дарит свет. Неистовая стихия, перед которой даже ночь не смеет заявить свои права. Ничего не изменилось и сейчас. Тьма робко тянула свои рваные руки к сидящей в кресле девушке, а беснующееся пламя безжалостно рвало ее полог, тускло освещая фигуру гостьи. Борьба за лик неизвестной продолжилась. Огонь чуть притих, и тьма начала свое наступление, захватывая редкие кусочки пространства вокруг, недавно милостиво покинутые непостоянным, танцующим дикий танец пламенем. Но вот новый яркий всполох в камине, – страстная вспышка в танце, – и оранжевые языки слизали темные пятна со всего, до чего дотягивался их свет, как голодная кошка сметану со своих усов.

В мягком, с высокой спинкой кресле сидела, подобрав под себя ноги, жрица в ожидании ответа. Напротив, у высокого мраморного камина на шкуре таара, подперев локтем голову, лежал на боку маг. Его пепельно-белые локоны ниспадали на пол позади и расходились на тонкие серебристые пряди у самых корней, разделенные широкой пятерней воина, что поддерживала его голову на весу.

– Я жду, – мягко поторопила воина жрица.

– Прости, но это не имеет никакого смысла, – обреченно вздохнул воин.

– Ошибаешься. Смысл есть во всем, его просто нужно найти, – девушка прикрыла глаза. Ее обволакивала сладкая дрема.

– Значит, из меня никудышный сыщик.

Маг свободной рукой водил по гладкой шерсти, закручивал ее спиралью и просто пощипывал. То было явным признаком мыслительного процесса. Он думал.

– Объясни мне свое видение, и я открою тебе свое.

– Я не могу понять одного: зачем дарить надежду на взаимность и получать в ответ только одну любовь, если можно иметь все на свете, при этом лишь проявив интерес. Твое высказывание не имеет смысла, – воин раздраженно провел рукой по шкуре в том месте, где только что вырвал клок шерсти.

– А я думала мы уже прошли стадию гнева из-за непонимания. Когда ты злишься, сложнее увидеть истину. Даже если она перед тобой, – жрица грустно вздохнула и пристально посмотрела прямо в глаза магу. – Я могу объяснить тебе все до мельчайшей детали, привести примеры, поделиться опытом, но понять, я не могу тебя заставить. Ты должен почувствовать привязанность к кому-либо на себе, всей душой откликнуться на зов. Любовь нельзя понять разумом. Пока твои чувства лишь теория, ты обречен на поражение в любви.

– Тогда объясни свою теорию, – ехидство так и сквозило в его словах.

Предчувствуя крах жрицы, маг ухмыльнулся. Причем здесь чувства, если логики не было? Мужчина был уверен в своей правоте. Слова, однажды сказанные кем-то, не имели ни капли здравого смысла.

– Хорошо, – девушка слегка изменила позу, чтобы размять затекшие ноги. – Даря взгляд или редкое прикосновение, но оставаясь при этом холодным и бесчувственным к любящему тебя человеку, ты можешь получить выгоду от него, получить власть над ним и даже его смерть. Это правда.

Воин лениво потянулся и заложил руки за голову. Его прекрасные длинные волосы раскинулись серебристо-пепельным покрывалом под ним, а на лице заняла свое место улыбка одобрения.

– Но…

Воин слегка вскинул брови вверх и перевел взгляд с бегающих по отделанному лепниной потолку огненных зайчиков на девушку.

– Но?

– Но ты никогда не получишь его жизнь, ведь ты отвергаешь ее. Не ответив на чувства, ты никогда не увидишь этой жизни. Она обойдет тебя стороной. Только если ты подаришь надежду на взаимность, пусть самую маленькую, еле уловимую, но все же надежду, ты получишь счастье, получишь его жизнь. Ответные чувства проснуться и в тебе. Когда кто-то завоевывает тебя не холодными материальными вещами, или бездушными, как власть и преклонение, а всего лишь даря тебе счастье, надобность в остальном отпадает. Но пока ты не почувствуешь хоть каплю любви, счастье не найдет тебя. Ты так и будешь получать бездушные подношения и надоевшее тебе преклонение. Только надежда способна сотворить чудо.

В глазах воина все еще читалось непонимание.

– Объясню проще. Когда испытываешь хотя бы симпатию к человеку, ты открываешься ему, рассказываешь о своем прошлом, о привычках, о том, что тебе нравиться. Если ответных чувств нет, то твой любимый просто не обратит на тебя внимания, и все, что ты с таким трудом открывал ему о себе, будет бесполезно. Он не запомнит ничего о тебе. Он не получит твоей жизни даже при том, что ты так пытался подарить ему ее. С другой стороны, твой возлюбленный не откроет тебе ничего из своих сокровенных секретов. Он не станет рассказывать о себе больше, чем кому-либо другому. Его жизнь будет закрыта для тебя, так же, как твоя для него. Вы чужие. Поэтому умерев за возлюбленного, который не отвечает на твои чувства, ты даришь ему не жизнь, как в выражении «отдать жизнь», а свою смерть. Вы просто случайные знакомые, и не важно, как глубоко было твое чувство, счастье не настигнет тебя без взаимности.

Спокойствие. Оно распространилось по всей комнате, смежило веки жрицы, утихомирило неспокойное пламя, оставив угли тлеть, и опустилось на плечи воина. Он понял смысл и даже прочувствовал его. Слова заставили его задуматься. Мешала ли ему когда-либо его холодность? Он соврет, если скажет, что нет. Жрица была единственной, кто видел ущербность в строгом воспитании мага, а не преимущество. С ранних лет отец отбивал у него любые чувства.

«Воин должен мыслить здраво и холодно. Чувства убивают. Дашь им волю – умрешь!». – Так всегда говорил вождь племени.

Воин верил в это, свято верил. Тогда почему его накрыло спокойствие, а не презрение. Неужели он не просто понял ее точку зрения, но и прочувствовал.

Маг был сбит с толку. И это нравилось жрице. Она смогла пробиться к заколоченным в гроб и похороненным за огромной стеной чувствам. Пусть это всего лишь сомнение, но цепи, сковывающие сердце до этого момента, натянулись и жалобно заскрипели – вот-вот порвутся. Теперь вопрос времени, когда воин сможет понять себя до конца и дать волю эмоциям.

Это была маленькая, но очень важная победа в череде других, что ждали их в будущем.

***

Зомби меня задери! Как я рада наконец оказаться в своем собственном теле, и даже умерший в первые же секунды после возвращения Ласкан вызвал только радость. Я пела с таким воодушевлением очередную пакостную песенку, что на меня начали странно поглядывать – не тронулась ли я умом.

Вторым радостным событием стал Малыш, затолкавший маньяка на задворки своего сознания. Как же я соскучилась по своему ненормальному. Не обращая на остальных ни малейшего внимания, я кинулась обнимать Ванюшу и целовать его в обе щеки. Мне ответили щенячьей радостью и мертвой хваткой. Вырываться пришлось долго. Малыш был сильно напуган. Где он находился все эти двенадцать дней, я не знала, но страх был неистовым. Будто его вышибло из этого мира на время нашей путаницы, и он боялся остаться там навсегда.

Что же до Широ, то эльф спокойно подошел к Ласкану, не говоря ни слова, снял с него свою перевязь со стилетами и скрылся за деревьями, так и неся ножны в руках. Через вар пять послышался свистящий звук лезвия, разрезающего воздух, и хруст падающих деревьев. По грохоту было ясно, что срубили дерево радиусом минимум в пол тата. Ну что ж, этого следовало ожидать. Столько времени быть заключенным в беспомощном теле без возможности сражаться – это сложно далось эльфу. Ему нужно выпустить пар, но первородный никогда не сорвется перед чужаками. Даже Широ с его смешенной кровью допустит такое только в крайнем случае. Хорошо, что роща кончилась, а то не избежать нам очередной встречи с духами леса.

– Сколько осталось до границы? – поинтересовался Алкай.

– Пара тан, не больше. Как ты себя чувствуешь? – Я посмотрела на вполне бодрого оборотня.

– Вполне, если учесть, что пол вата назад у меня был расколот череп, – весело ответил огонек.

Он и вправду выглядел намного лучше, да и вернувшаяся на спокойное лицо насмешливая улыбка радовала, как никогда. Ну никак у меня не вязалась внешность Алкая с характером Салвана. Они полные противоположности. Яркий, жизнерадостный оборотень и серая, безэмоциональная рептилия.

– Правильно! К-как у оборотня справиться о здоровье, т-так пожалуйста, а к-как обо мне… – Кто-то розовый злился.

– Ты же только что переродился. Ты просто в идеальном состоянии всегда, – поддела я.

– Ага, особенно п-после того к-как твой эльф с выражением на лице «убью любого, кто подвернется, к сраным зомби» подошел к-ко мне и, излучая убийственную ауру, н-начал раздевать, – истерил феникс.

Представляю, какое выражение было у Широ, что принц заикаться стал.

– Он всего лишь снял перевязь, причем свою. Хватит преувеличивать, – попыталась успокоить.

– А я преувеличу, если скажу, что пошевелись я в момент своего раздевания, и я – труп.

– Восстающий из пепла труп, – заметила я.

– Думаю, про это Вартек в тот момент забыл, – вмешался Салван.

Он стоял, облокотившись о дерево, и вся его поза выражала лишь спокойствие и никакого присутствия недавней нестерпимой боли. Просто скала, а не мужик.

– Сомневаюсь, Салван.

– А я не сомневаюсь. Ты его не видела, Дана. Он убил бы любого, мамой клянусь!

– Что за клятвы с утра пораньше?

Ласкан подпрыгнул на месте, а наша четверка обернулась на голос. На тропинку вышел Широ. Перевязь с ножнами позвякивала у него на поясе, а лицо было спокойно и уравновешенно. Значит, пронесло.

Я верила Ласкану, но одно верить, а другое поддержать. Не стоит им знать, насколько близко к кровавой бойне мы все были. За четыреста пятьдесят весен я изучила взрывной характер учителя, и беспомощность, именно то чувство, что гарантированно выводило его из себя и могло привести к очень кровавым последствиям.

– Да так. Лес еще существует? – решила проверить состояние учителя.

– Как и раньше. Просто новая полянка появилась, заплутавшим путникам на радость, – то ли пошутил, то ли сказал правду эльф. – Пора. Сворачиваем лагерь.

Отлично. Деревья приняли на себя весь удар. Он спокоен. Осталось еще одно маленькое дельце.

– Ванюша, а где наши копытные преследователи, не подскажешь?

– Кто?

– Ясно, значит, только я в твоем теле чувствовала их. Широ, как далеко коняшки?

Первородный был удивлен, как и все присутствующие.

– Они до сих пор за нами идут? – эльф действительно был удивлен.

– Да, остроухий. Так где?

Широ замер на ват, положив ладони на землю, а потом резко поднялся.

– Эти хитрецы меньше чем в тане позади нас. Снимаю перед ними шляпу, они идеально маскируются. Не знай я, что они где-то рядом, то и не засек бы их, – эльф замолчал и задумался, но потом посмотрел на феникса и продолжил, – а ты их почувствовал, Ласкан?

Принц дернулся и обернулся. У него был весьма затравленный вид.

– Каким боком? – А это уже было возмущение.

– Не знаю, ты мне скажи. – Эльф пристально уставился на птичку.

– Широ, что происходит? Ты его и так чуть до очередной смерти не напугал, а теперь ведешь себя, как на допросе. – Что-то происходило между этими двумя, и это не прошло с возвращением в свои тела.

Эльф не ответил. Он просверлил феникса взглядом, а потом, как ни в чем не бывало, начал собирать лагерь.

– Я его боюсь, Данка. Можно я с тобой поеду? – прошептал феникс, чуть не вжавшись в меня всем телом.

– Успокойся Ласкан. Ничего он тебе не сделает, по крайней мере, пока я здесь. А ехать будешь сам, ко мне скоро транспорт вернется.

– То есть это Кайа и Палан позади нас.

– Ага, они голубчики. Кайа! Выходи несмышленыш! Конец вашей конспирации!

– Дана, ну какого голодного вампира? Мне так понравилось вас дурить. Ну скажи, что вы все это время о нас не знали? Мы же только что попались, да? – канючил подросток, прорываясь сквозь кусты. Видно его еще не было, только слышно.

– Знали и давно, но не все.

Из лесу высунулась вороная морда огромного жеребца. Пепельная грива, спутанная ветром, скрывала бесстыжие глаза кельпи. Он переминался с ноги на ногу и не решался подойти ближе.

– Двигай свои копыта сюда. Я сразу знала, что ты не вернешься домой, – спокойно призналась я.

– Откуда? – Кайа вскинул голову.

– Оттуда! Ты свои глаза видел? Горят, как две магические свечки, на таны вокруг. Это путешествие для тебя, как глоток воды для жаждущего. Не надо быть мудрецом, чтобы просчитать твои действия.

– Дана-а-а… – неуверенно протянул кельпи, – тут такое дело…

– Говори, давай!

Кайя глубоко вдохнул, а на выдохе выпалил все как на духу:

– А Палан со мной, и он возвращаться не собирается! – закончил он и быстро зажмурил глаза.

– Боишься моей реакции, жеребчик? – догадалась я.

– Эм… Да.

– Вот и хорошо. Значит, нервничал давно и долго. С тебя достаточно, – подвела итог я.

– Эм, и ты не против? – Он посмотрел на меня, ища подтверждение своим надеждам.

– А у меня есть выбор? Да и ты уже свое получил, зови зверобратца.

– Не называй его так, – промычал себе под нос Кайа.

– О, нет! Это моя маленькая прихоть!

***

– Глава разведывательного отряда Хрустальных лесов, Широварт ла Эк! Какая встреча. Тебя пятьдесят лет как не видели здесь.

Голос раздался откуда-то сверху. Все дружно запрокинули головы и начали лихорадочно искать говорившего. Эльфы, а это были именно они, не заставили себя долго ждать, и уже через вар перед нами стояло пятеро первородных в камуфляжной зеленой одежде. Такую используют, чтобы незаметно прятаться в кронах деревьев, откуда патруль и спустился.

– Глава личной охраны Владыки Хрустальных лесов, Радиан сен Алет. И что же заставило столь высокопоставленного первородного покинуть своего патрона? – в голосе явно сквозила насмешка. И не зря, Широ терпеть не мог этого высокородного эльфа, наследника Старшего дома Алет.

– Может, именно от вас и зависит его безопасность. Кое-кто не внушает Владыке доверия, Pereldar , – небрежно бросил глава охраны.

Не знаю, что такое «pereldar», но это заставило голос моего учителя стать мурлыкающим. Не завидую его противнику.

– И кто же?

Дальше я не слушала, меня отвлекли.

– Мне кажется, или у них не все гладко? – Какой догадливый огонек.

– А меня больше волнует, не повлияет ли это на наш пропуск? – Феникс привычно подходил ко всему с практичной стороны. И что ответить? Остроухие не зря остроухие, слух у них отменный. Но так как мы стояли чуть поодаль, я рискнула пошептаться немножко.

– Не повлияет. Но отношения у них и правда не сахар. Широ у нас без рода и племени, а Рад наследник Старшего дома. Сами понимаете…

Договаривать смысла не было. Извечная проблема простолюдинов и родовитых. То, что эльфы все еще мерялись, у кого больше, говорило, что нас они не слушали, на что и был расчет.

– Рад, ты долго еще будешь пыхтеть на Широ, как малолетний дракон, и изображать оскорбленное достоинство.

Эльф тут же выглянул из-за плеча моего учителя и стал искать взглядом наглеца. Я же, для проформы, спряталась за Малышом.

– Сушка, ты ли это? И двух лет не прошло, а ты опять вляпалась. Решила нам дворец отреставрировать? Совет уже больше года ремонт в зале заседаний планирует. Проведу потайными ходами, никто и не подумает на тебя. – Издевался, гад.

Помните, я про эксперименты рассказывала и про телохранителя, то бишь няньку. Знакомьтесь, Радиан сен Алет, моя высококвалифицированная нянька!

– И тебе не тужить, Ди. – Я вышла из укрытия. – Неужели контракт дуэньи продлили? Я польщена. – Я специально выбрала такое обидное для первородного сравнение. А нечего было вспоминать мои промахи.

Скрипнули зубы. Какие мы вспыльчивые.

– Мое имя Радиан, могильщица, – почти что прошипел эльф.

– Фу, как грубо, Ди. Наследники так не говорят. Следи за своей речью, глядишь, другого на твое место возьмут. Не Всевышние весть, какая потеря, – не останавливалась я. Перепалка меня невероятно бодрила, особенно когда я знала, что мне за это ничего не будет.

– Не стоит тебе, девочка, по закоулкам столицы одной шастать. Вдруг возьмет, да и не выдержит мое эльфийское терпение, – опустился он до угрозы. Явно не скучал по мне.

– Не к орку выдержка у тебя, наследник. Стыдно скатиться до угроз, да еще при всех. Как Баску уши будешь заговаривать? Он от тебя и их не оставит, если только я на сувениры не попрошу. А я попрошу, не сомневайся, – напомнила зарвавшемуся молодому первородному, что я все еще неприкосновенна.

Эльф, что раньше стоял за Радом, но гораздо ближе, чем остальные, положил наследнику руку на плечо и чуть сжал.

Ага, значит, он его заместитель. Рискованно первородный, такой жест может тебе дорого стоить. Рад не прощает унижения никому. Ну, кроме меня. Так открыто показать, что твой начальник не удержал свои эмоции, то же самое, что опозорить его.

– Владыка Хрустальных лесов приветствует вас и приглашает в Правящий дом. Позвольте сопровождать вас, – взял слово предположительно заместитель.

Стоп-стоп! Он еще и заговорить осмелился!?

Я посмотрела на Широ. Легкий кивок. Кажется, Рад был не самым родовитым из присутствующих, если не считать Ласкана с титулом принца. Интересно, кто же наш первородный такой?

– Мои спутники с удовольствием принимают приглашение Владыки Алибаскаэля и будут рады, если вы сопроводите нас, – ответила я, так как Широ, по сути, и так свой, а вот мы – гости. Пусть некоторые и зачастили сюда.

Мне поклонились, приветствуя, и попросили следовать за ними. Теперь было понятно, почему нашу компанию не остановили на границе. Нас попросту пропустили и отослали гонца с сообщением в столицу. Вуаля, эскорт готов. А я все волновалась, от чего от эльфов не было ни слуху, ни духу. Уже неделя, как мы шли по Хрустальному лесу, и никаких признаков присутствия лесного народа или слежки не было до сего дня. Если я не ошибалась, то до столицы какой-то день пути остался. И тут возникли проблемы. Нет, не с Радом, упаси Всевышние! Надо было как-то объяснить Баску про Малыша, Ласку, Кайю и зверолошадь. А вот как это сделать, я ума не могла приложить. Нужно ли все ему рассказать, как есть?

– Прошу простить мою грубость, могу ли я называть вас Суардана? – раздалось рядом со мной.

Я посмотрела вниз, возле меня шел тот самый эльф, что так ловко прекратил нашу перебранку с Радом, которая, чего греха таить, подняла мне настроение. Нужды останавливать Кайю и спешиваться для разговора не было. Эльф прекрасно меня слышал, и его ничуть не смущало, что мой конь, —который просто конь и ничего больше для всех, кроме посвященных, – в холке был выше его головы на пару тар.

– Да, можете.

Первородный шел неспешным, размеренным шагом и смотрел перед собой. Я же, воспользовавшись моментом, рассмотрела его получше.

Длинные, до пояса, шоколадные волосы, заплетенные в аккуратную тугую косу. Ровный орлиный нос, высокий квадратный лоб, полноватые губы, широкий мужской подбородок и чуть впалые щеки. Фигура стройная и мускулистая. В общем, красивый, как и все эльфы. Но одно меня насторожило: небесно-голубые глаза с темно-синим ободком по краю радужки. Я уже видела такие глаза, пусть их контраст между голубизной радужки и ободком не был так ярко выражен как у этого первородного. Я была уверена, что не ошиблась.

– Суардана, я хочу принести свои извинения за недавнее недоразумение. Я не в коем случае…

– Хотите убедить меня в том, что не могли вмешаться раньше, так как Рад ваш начальник? – грубо перебила мужчину я. Эльфы этого не любят, они стараются крайне уважительно относиться к собеседнику, даже врагу. Я же хотела увидеть реакцию этого конкретного первородного на мое отсутствие высоких манер.

– Именно, – коротко бросил светлый, никак не изменившись внешне.

– Весьма сомнительно.

– Что вы имеете в виду? – он поднял на меня глаза и изобразил легкое замешательство. Да-да, именно изобразил.

– Давайте на чистоту? – Он кивнул. – Если бы вы хотели все уладить, то вмешались бы раньше и не стали позорить начальника, и тем самым подставлять себя. Вы не боитесь наказания за нарушение субординации. Вам нечего бояться. Все это лишь попытка одурачить нас.

– Вы умны, Суардана, – эльф ухмыльнулся.

– Не жалуюсь. А если хотели поставить сына на место, не стоило втягивать в это меня, Ривалиан сен Алет, глава Старшего дома Алет. Ваш отпрыск и так меня на дух не переносит, – раздраженно высказалась я, ничуть не сожалея о довольно далеком от принятых у эльфов приличий разговоре.

Я проехала чуть вперед, поравнявшись с Ваном, и оставляя старого интригана позади. Уж лучше с Малышом о глупостях болтать, чем снова в эльфийские интриги влезть.