Джулия. Сияние жизни

Глава 15

Джулия спала и улыбалась во сне. Ей снились пламенеющие на горизонте краски – то ли это были розы из песни дедушки Убальдо, то ли закатное солнце боролось в отчаянной схватке с наступающей темнотой. Косой луч, пронизавший густеющий к ночи воздух, вызвал тоскливую боль.

Неожиданно она почувствовала подступающую к горлу тошноту. Первая мысль была о том, что неприятное ощущение ей приснилось, но потом поняла, что ей и в самом деле плохо. Джулия открыла глаза. Сердце учащенно билось, тело покрылось испариной, перед глазами плыли круги. Инстинктивно она схватилась за край простыни, как утопающий за соломинку. Что с ней могло случиться? Ложилась спать – чувствовала себя нормально, и вдруг такой жестокий приступ! Ей казалось, что никогда в жизни она не испытывала ничего похожего.

Тошнота отступила столь же внезапно, как и появилась. Джулия боялась пошевелиться, ожидая следующего приступа. Мысли ее обратились к Гермесу, к молодым годам, когда она еще девочкой влюбилась в него с первого взгляда. Сколько тогда было страданий, слез, отчаяния, но и надежд тоже – молодых романтических надежд!

Джулия зажгла лампу, взглянула на будильник: только три часа. Дом спал, погрузившись в глубокую тишину, и она чувствовала себя спокойно под его защитой. Как крепкое надежное судно, он продолжал держаться на плаву вопреки всем жизненным штормам.

Сев на постели, она облокотилась о подушки и обвела взглядом спальню. В тусклом свете уличного фонаря линии узора на голубоватых обоях превращались в причудливые образы: в женский профиль, в смеющегося клоуна, в летний пейзаж. Вдруг Джулия явственно увидела перед собой смеющиеся глаза Вассалли и ощутила на губах его горячие губы.

Закрыв лицо руками, словно защищаясь от грубого вторжения, она вызвала из далекой памяти другой поцелуй – застенчивый и нежный, как и ее тогдашний возраст – пятнадцать лет. Невольно она сравнила целомудренную бережность Гермеса с грубой настойчивостью Франко и удивилась, что его поцелуй не только не рассердил ее, но даже доставил удовольствие.

Джулия почувствовала угрызения совести. Бедный Гермес! Если бы он видел, как чужой мужчина целует ее на пороге дома, что бы он подумал? Что вообще испытывает влюбленный мужчина, видя свою подругу в объятиях другого?

Он позвонил, едва она успела снять пальто.

– Привет, любовь моя! Как прошел ужин? – Его голос звучал мягко, спокойно, ласково.

– Как обычно, ничего нового, – ответила Джулия, стараясь не выдать владевшего ею волнения.

– Кто был? – задал новый вопрос Гермес.

– Все те же. – Про Вассалли Джулия почему-то умолчала. – Когда ты приедешь?

– Через пару дней. Позвоню утром, спокойной ночи. Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, Гермес, спокойной ночи, – ответила Джулия и положила трубку.

Поднявшись наверх, она сначала зашла к Джорджо. Он крепко спал, одежда была разбросана по полу. Стараясь не шуметь, Джулия собрала вещи, положила на стул. Она немного постояла, глядя на спящего сына, потом тихо вышла и закрыла за собой дверь. Прежде чем лечь, приняла снотворное, и вот теперь проснулась от приступа тошноты.

Джулия встала с постели, прошла в ванную и выпила стакан воды. Глядя в зеркало на свои растрепанные волосы и сонное лицо, провела пальцем по губам, словно хотела найти след от поцелуя Вассалли. Потом скорчила рожу и показала себе язык.

– Брось заниматься ерундой, Джулия, – сказала она вслух. – Взрослая женщина, а ведешь себя как девчонка. Ничего хорошего в этом типе нет.

– В каком это типе нет ничего хорошего? – раздался у нее за спиной голос сына.

Джулия даже вздрогнула от неожиданности.

– Ты не спишь?

– Вот проснулся. Сколько времени?

– Три, – ответила Джулия и потрепала Джорджо по густым волосам.

– Так что это все-таки за тип? – не отставал Джорджо.

– Я разговаривала вслух? – спросила Джулия.

– Да, ты разговаривала сама с собой о каком-то типе, в котором нет ничего хорошего.

– Я не разговаривала, я думала вслух, а мысли – это очень личное, разве нет?

– Твои, но не мои. Ты всегда хочешь знать, о чем я думаю, – резонно возразил Джорджо.

– Признаю свою ошибку. – Джулия улыбнулась. – Но пойми, ты мой сын, я чувствую за тебя ответственность и хочу оградить от всех неприятностей. Я ведь вижу, что у тебя сейчас трудности.

– А ты моя мать, и, сколько я тебя знаю, у тебя всегда трудности, но ты не хочешь, чтобы тебе помогали. Ладно, не будем об этом, спокойной ночи, – и он криво усмехнулся.

– Спокойной ночи, мой мальчик, – прошептала она ему вслед.

Едва Джулия вошла в спальню, как снова почувствовала тошноту, и еле успела добежать до ванной. Ее вырвало, и она в изнеможении присела на край ванны. Сердце заколотилось от страха. Похоже, болезнь не оставляет ее. Несмотря на заверения врачей, в том числе и Гермеса, она нездорова, это ясно. Недаром же ее заставляют каждые три месяца проходить полное обследование, сдавать анализы, делать маммографию. Если бы медики сами верили в то, что говорят ей, они бы оставили ее в покое.

Стуча зубами от внезапно охватившего ее озноба, Джулия вернулась к себе и легла. Потушив свет, стараясь ни о чем не думать, она стала терпеливо ждать, когда придет сон.

Как и всегда, Джулия проснулась от привычных шумов: хлопнула входная дверь, скрипнули ставни, которые открывала Амбра, в ванной комнате Джорджо зашумела вода. Джулия прислушалась к его тяжелым, совсем как у Лео, шагам. После душа он не зашел к ней поздороваться, а спустился вниз, на кухню.

Решив, что пора вставать, Джулия резко спустила ноги. Она хотела увидеться с Джорджо до того, как он уйдет из дома. Она забыла о ночном приступе, и, когда тошнота внезапно вернулась, комната поплыла у нее перед глазами. Джулия бросилась со всех ног в ванную, и ее снова вырвало.

Глядя в зеркало на свое бледное лицо, на темные круги под глазами, она снова почувствовала страх. Страх перед болезнью, которая никуда из нее не уходила, а лишь затаилась на время, поджидая своего часа.

Когда зазвонил телефон, Джулия бросилась к нему с отчаянной надеждой. Конечно, это Гермес, он же обещал позвонить утром.

– Гермес, мне плохо! – крикнула она в трубку.

– Что с тобой? – испугался Гермес.

Джулия рассказала ему все и с тревогой спросила:

– Скажи честно, это опасно?

– Скорее всего ничего страшного. Похоже на интоксикацию или на стресс. Последнее время ты так волнуешься за Джорджо, вот у тебя и сдали нервы. Успокойся и езжай в клинику к Пьерони. Я сейчас ему позвоню.

Гермес говорил ласковые слова, старался ее успокоить, но ему это не удалось.

Через полчаса Джулия уже была в кабинете профессора Пьерони, где ее встретила медсестра.

– Профессор будет минут через сорок, синьора де Бласко, а пока он просил, чтобы мы с вами занялись анализами.

– Проклятие, опять анализы! – рассердилась Джулия. – Сколько можно?

– Без анализов невозможно поставить диагноз, – терпеливо сказала медсестра. – Надо проверить кровь и мочу. Профессор Корсини предполагает, что вы чем-то отравились.

Действительно, почему она сама об этом не подумала? Грибы! Ведь вчера у Рибольди подавали на ужин ризотто с грибами.

Она вся извелась в приемной профессора, пока ее принял наконец Пьерони.

– Рад вас видеть, дорогая Джулия! – широко улыбаясь, сказал он.

– Как мои дела? – дрожащим голосом спросила Джулия. – Вы что-то определили?

– С вашими анализами все в порядке, хотя выглядите вы неважно.

– Что же со мной такое, профессор? – В глазах Джулии застыл страх, она с трудом сдерживала слезы.

– Ничего, абсолютно ничего. Вы здоровая женщина и скоро будете матерью.

– Буду… кем?! – Джулия решила, что ослышалась.

– Вы беременны, Джулия, для вас это новость?