Джулия. Сияние жизни

Глава 67

Джулия делала первые наброски к новому роману. Закрывшись у себя в кабинете, она продумывала сюжет и пыталась представить будущих героев, которые пока больше напоминали бесплотных призраков, чем реальных людей. Это был самый трудный, но и самый интересный этап: Джулии нравилось расставлять на воображаемой сцене действующих лиц, подбирая для каждого внешность, характер, манеру говорить.

В доме было тихо. Амбра, продолжая по заведенному порядку приходить на целый день, жаловалась, что ей нечего делать. Иногда звонил издатель Рибольди. Он с удовольствием сообщал Джулии об успехе ее последнего романа за границей и о хвалебных рецензиях в прессе.

Джулию, как ни странно, это мало волновало. Она обрела долгожданный душевный покой и жила в своем собственном мирке, словно в коконе, отгородившись от остального мира. Она много спала, мало двигалась и ела с большим аппетитом. Ей хотелось скорее почувствовать, как шевелится ребенок в ее животе, но она понимала, что еще рано и надо набраться терпения. Новая, зреющая в ней жизнь нуждалась в защите, и она, подчиняясь древнему инстинкту, оберегала ее как только могла. О Гермесе Джулия думала часто, но уже без боли, понимая, что будущему ребенку ее переживания могут причинить вред.

Внизу послышался звонок, щелкнул замок, и Джулия услышала, как радостно вскрикнула Амбра. Джулия невольно поправила прическу, собрала на столе листки с записями и выжидающе посмотрела на закрытую дверь кабинета. Сердце ее учащенно забилось от волнения.

Вдруг дверь распахнулась, и Джорджо бросился ей на шею. Довольные, Амбра и Лео с порога наблюдали за встречей матери и сына.

– Слава Богу, вернулся, – со вздохом облегчения сказала Амбра.

– Вот так сюрприз! – обрадовалась Джулия, прижимая к груди блудного сына.

– Он позвонил и сказал, что хочет домой, причем немедленно, – со смехом сказал Лео.

– Пойдемте в кухню, – предложила Джулия, – сейчас Амбра нас чем-нибудь угостит.

– Как же ты вырос за этот месяц, мальчик мой! – восторженно сказала Амбра и любовно, как маленького, потрепала Джорджо по волосам. – Вам, конечно, кофе? – спросила она Лео.

– Конечно, Амбра, ты же знаешь.

– А тебе? – Амбра вопросительно посмотрела на Джулию.

– А мне чай, и послабее. Значит, ты решил вернуться? – обратилась она к сыну.

– Я же обещал тебе, что приеду домой, когда Марчелло вернется в «Фонтекьяру», – сказал Джорджо. – Так вот, он вернулся. Они с Теа теперь целыми днями милуются как голубки, смотреть противно. Я почувствовал себя с ними третьим лишним.

Джулия вопросительно посмотрела на Лео, ожидая дополнительных разъяснений.

– Молодые люди имеют право уединиться в собственном доме, поэтому они деликатно намекнули нашему сыну, что пора и честь знать, – сказал Лео.

– Верно, – засмеялся Джорджо. – Жить у них было здорово, хотя я рад вернуться домой.

– По дороге мы серьезно поговорили, – выразительно посмотрев на Джулию, снова вступил в разговор Лео. – Джорджо решил вернуться в школу.

– Это правда, – подтвердил Джорджо. – Я решил попробовать наверстать упущенное. Скоро рождественские каникулы, и если вы с папой найдете мне репетитора, я постараюсь подналечь и сдать экзамены за первый семестр. – И он протянул руку к блюду с эклерами, которое Амбра поставила в центр стола.

Джулия смотрела на сына во все глаза.

– Мне не снится все это? Если я сплю, ущипни меня.

– Знаешь, мне надоело быть кругом виноватым, в конце концов, я чего-нибудь да стою, разве не так?

– Ну что, оплатим ему уроки? – с улыбкой спросил Лео. – Думаю, Джорджо заслуживает нашей поддержки.

– Я согласна, – ответила Джулия. – Когда начнешь?

– Прямо сейчас. Позвоню ребятам, которые занимаются дополнительно, и попрошу телефоны их репетиторов.

– Журналистом он явно не станет, – заметил Лео, поглядывая украдкой на часы, – но менеджер из него выйдет отличный. Замечаешь, какой он деловой?

– Ты торопишься? – обратив внимание на его жест, спросила Джулия.

– У меня через полтора часа самолет.

– Куда на этот раз?

– В Лондон.

– Давай напишу за тебя репортаж, – то ли всерьез, то ли в шутку предложила Джулия, – и ездить никуда не придется. Тема «Англичане и любовь»? Я угадала?

Лео весело рассмеялся.

– Нет. «Англичане и налоги».

– Первая была бы куда интересней, верно?

– Джулия, если бы не твоя ревность, Джорджо жил бы не только с матерью, но и с отцом.

– Глупости! – обиделась Джулия. – Мне что, больше думать не о чем, как о твоих бесконечных романах?

– Какой вы счастливый, синьор Ровелли, – решила разрядить обстановку Амбра, – сегодня здесь, завтра там. Если бы я начинала жизнь сначала, то обязательно стала бы журналисткой.

Она пошла проводить его до двери, и Джулия с Джорджо остались вдвоем.

– А теперь, когда отец ушел, скажи честно, – обратилась Джулия к сыну, – ты действительно горишь желанием вернуться в школу или просто пускаешь пыль в глаза? Каким образом ты рассчитываешь за две недели пройти полугодовую программу? Что-то мне не верится в твои благие намерения. Неужели?

Джорджо серьезно посмотрел на мать, и она заметила, что в его взгляде появилось новое, незнакомое ей прежде выражение.

– Верить или не верить – твое право, – сказал Джорджо. – Только разговоры о равновесии – полная чепуха. Нельзя вновь обрести то, чего не имел вообще. Я только теперь, впервые в жизни, начинаю жить в мире с самим собой.

– Говорить ты всегда был мастак, а на деле… Совсем недавно с таким же жаром ты доказывал мне, что стал заядлым курильщиком гашиша, так где правда?

– Вы в своем репертуаре, великая Джулия де Бласко! – горячо воскликнул Джорджо. – Вы требуете клятв, обещаний, гарантий. Да разве можно давать гарантии на всю оставшуюся жизнь? Когда я сказал, что мне надоело быть кругом виноватым, я не врал. Что касается гашиша, он мне нравился да и сейчас нравится, но я понял, что это еще не все в жизни. Работая в конюшне с утра до ночи, я страшно уставал, но был счастлив, счастлив по-настоящему.

Джулия вся подалась вперед, ловя каждое слово сына.

– Знаешь, что я понял? – продолжал Джорджо, вытирая губы после съеденных эклеров. – Почти все люди наркоманы, только одним удается освободиться от зависимости, а другим нет, или они этого не хотят. Марчелло, например, много пил, а потом сделал над собой усилие и бросил. Я курил гашиш и теперь тоже завязал. Теа раньше спала со всеми подряд, а потом поняла, что в жизни есть и другие радости.

Джулия смотрела на сына и не узнавала его. Неужели за короткий срок ее мальчик мог так измениться?

– А сигареты, транквилизаторы, которые вы, взрослые, принимаете по совету врачей, – это разве не наркотики? А ваши амбиции, любовь к славе, к деньгам, к комфорту? Я тебе так скажу: одни могут поставить точку и начать сначала, а другие всю жизнь живут в плену своих заблуждений, – разглагольствовал Джорджо, упиваясь удивлением матери. – Да что далеко ходить! Вот ты, например, можешь отказаться от своего успеха, от этих бесконечных интервью, от мелькания на экране и на страницах журналов? Да никогда в жизни! Папа тоже будет вечно гоняться за своими сенсациями и гордиться тем, что первым что-то там раскопал. А Гермес с каждой удачной операцией все больше будет утверждаться в своей святой миссии по спасению человечества. В общем, надо еще разобраться, что понимать под словом «наркотик». Вредно это или, наоборот, стимулирует к жизни?

– Ты бесстыжий демагог, Джорджо Ровелли, – улыбаясь смущенной и одновременно счастливой улыбкой, сказала Джулия, – но я люблю тебя, паршивца. – Она порывисто обняла сына и прижала его к груди.