Дом

ГЛАВА 49

Вэл

Передо мной ставят тарелку тирамису, и у меня текут слюнки, хотя желудок всю ночь сводило судорогой.

Мои пальцы сжимают ложку, но прежде чем я успеваю зачерпнуть немного сладкого десерта, другой прибор звенит о стакан в другом месте комнаты.

Я видела много фильмов о свадьбах, поэтому предполагаю, что кто-то сейчас крикнет, чтобы мы с Домиником поцеловались, но вместо одного голоса весь ресторан начинает петь песню «С днем рождения».

И мое горло сжимается.

Они и так уже сделали слишком много.

Желая спрятаться, но не имея возможности отвести взгляд, я обвожу взглядом комнату, видя все улыбающиеся лица, которые поют мне.

Мне.

Насколько это реально?

Поется последний куплет, а затем мужчина заканчивает словами «и многое другое» самым глубоким басом, который я когда-либо слышал.

Я не знаю, что сказать.

Или сделайте это.

Поэтому я просто сохраняю натянутую улыбку на лице, пытаясь представить, как бы поступил нормальный человек в такой ситуации.

Но как только они заканчивают, все разражаются аплодисментами, прежде чем вернуться к своим десертам.

Крупное тело рядом со мной шевелится. «С днем рождения». Голос Дома обволакивает мою кожу, когда он кладет передо мной подарок.

Он упакован в белую и желтую бумагу в горошек и имеет размер книги.

Я смотрю на него, и он опускает подбородок. «Открой».

Как только я беру ее в руки, я понимаю, что это рамка для картины.

Я снова смотрю на Дома, и выражение его лица… нерешительное.

Мои руки дрожат, когда я начинаю рвать бумагу.

Сначала обнажается задняя часть рамки. И я жду, пока бумага полностью не снимется, прежде чем переворачивать ее.

И…

И…

Мое сердце сжимается так сильно, что из уголка глаза выкатывается слеза.

Это мы. Стоим вместе перед алтарем в Вегасе. Мы оба одеты во все черное, а на моих плечах накинут пиджак Доминика.

Я прижата к его боку, но мы повернуты друг к другу. И выражение моего лица…

Я отпускаю рамку одной рукой, чтобы прижать кончики пальцев к губам, надеясь остановить их движение.

Выражение моего лица, когда я смотрю на Доминика, — чистое обожание.

Он проводит костяшками пальцев по моей щеке, а я сжимаю его руку, словно хочу, чтобы он оставался там, вот так, вечно.

И выражение его лица…

Я сильнее прижимаю пальцы к губам.

Взгляд его полон грусти.

Если бы вы его не знали, вы могли бы подумать, что это привязанность. Но я видела выражения Доминика, и то, что на фотографии, то, что он чувствовал в нашу брачную ночь, было печалью.

Моя рука начинает слишком сильно дрожать, и мне приходится отложить рамку.

Биби что-то говорит, и я вижу, как Доминик протягивает ей фотографию.

Откуда вообще взялись фотографии?

Зачем он мне это дал?

И почему он выглядел таким грустным?

«Если мы сейчас дарим подарки». Мама Доминика достает из сумочки маленькую подарочную коробочку и ставит ее на стол передо мной. «Я знаю, что вы двое решили сделать татуировки. Но я хочу, чтобы у тебя было это». Она подталкивает ее немного ближе ко мне.

Наполовину онемев, я протягиваю руку и поднимаю коробку.

Я развязываю красную ленту, затем снимаю крышку, и остатки самообладания, которые у меня еще оставались, трескаются посередине.

На дне коробки одиноко лежит кольцо.

Я достаю его онемевшими пальцами.

Толстая полоса из полированного золота с закрученными гравировками, обвивающими тонкий ряд бриллиантов, опоясывающих кольцо. А в центре полосы находится большой сверкающий бриллиант.

Это потрясающе.

Красивый.

Это винтажная версия кольца, которое я бросил на шоссе. Другое, но слишком похожее, чтобы быть совпадением.

«Оно принадлежало моей матери. А теперь оно принадлежит тебе», — говорит Биби, как будто это так просто. Вот, возьми эту удивительную и бесценную семейную реликвию. «Я знаю, что вы, дети, сейчас любите делать что-то свое, так что не давите, если это не в вашем стиле», — продолжает она, будучи такой милой и заставляя меня чувствовать себя мудаком. «Но, может быть, ты мог бы использовать его для особых случаев».

«Оно идеально». Я немного приподнимаю его, и свет играет на великолепном бриллианте, когда кольцо дрожит в моей руке. «Мне нравится. Спасибо», — практически шепчу я.

«Я так рада», — восклицает Биби, а тетя Дома издает воркующий звук.

Я собираюсь надеть его, но понимаю, что оно не налезет на безымянный палец, поэтому надеваю его на мизинец. «Мне придется изменить его размер, если вы не против».

Биби крошечная, так что если этот последний принадлежал ей, то неудивительно, что он слишком мал для меня.

«Конечно». Она размахивает руками. «Если бы я думала, я бы сделала это для тебя». Затем она переводит взгляд на Дома, прищурившись. «Или если бы кто-то сказал мне до того, как ты женился, я бы уже тогда все подготовила для тебя».

Я почти вздрагиваю, думая о том, как ужасно было бы выбросить это кольцо в окно. И я бесконечно благодарна, что Дом не рассказал своей маме заранее.

«В любом случае, теперь оно твое», — говорит она мне. «И ты можешь оставить его себе, пока твоя дочь не выйдет замуж».

Ее заявление звучит так небрежно, но оно разбивает мое измученное сердце на тысячу осколков.

Моя дочь.

Я наклоняю голову вниз и закрываю глаза.

Я бы ничего не хотела больше, чем иметь дочь.

Моя грудь сжимается почти до боли, и мне приходится открыть рот, чтобы сделать вдох.

Успокойся, Вал.

Тебе нужно успокоиться.

«Кстати, — Биби постукивает по рамке с фотографией, которая все еще перед ней. — Кто-нибудь, пожалуйста, расскажет мне о церемонии? Мне всегда было интересно, как это происходит в Вегасе».

О Боже, пожалуйста, не спрашивай меня об этом.

Внутри моего черепа нарастает жужжащий шум, и я больше ничего не слышу.

Мне нужно отстраниться от этой ситуации.

Мне нужна дистанция.

Мой стул царапает пол, когда я отталкиваюсь от стола.

«Простите», — пытаюсь сказать я, не уверенная, получится ли.

Когда я встаю, я покачиваюсь, и меня догоняют выстрелы, старомодность и все, что было подано к ужину.

Большая рука, которая, как я знаю, покрыта чернилами, похожими на мои собственные, упирается мне в поясницу, поддерживая меня.

«Вал», — тихо говорит он, но я не оборачиваюсь. Я не могу.

«Я сейчас вернусь», — говорю я ему.

Не знаю, слышит ли он меня, но я спешу увернуться от его прикосновения.

Я направляюсь к маленькому коридору в дальнем углу, который заметил ранее, надеясь, что там есть необходимое мне убежище.

По пути я прохожу мимо еще одной группы ярких воздушных шаров, привязанных к стене, которые напоминают мне, что все здесь ради меня.

Вся семья Доминика здесь для меня.

Не его семья, наша семья. Потому что мы теперь женаты.

Просто дыши.

За одним из столиков сидят мужчины, и когда я прохожу мимо, они все поднимают бокалы и кричат «ура».

Им весело. Они счастливы быть здесь.

И это последняя капля.

Мне удается повернуть в сторону коридора прежде, чем раздастся первый всхлип.