Дом, любимый дом

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Пит был разочарован. Он целый день старался поговорить с Томми. Она явно не желала отвечать на его звонки.

Наконец он позвонил Адель.

— Ты говорила сегодня с Томми? Адель помолчала. Потом сказала:

— Да.

— Что она сказала?

— Что больше у тебя не работает.

Пит вздохнул.

— Я найду кого-нибудь, чтобы помочь тебе с покупкой школьной одежды, Адель. Вряд ли это так тяжело.

— Все в порядке, Пит. Я знаю, ты занят. Я тут кое с кем из матерей договорилась вместе сходить за покупками. Поговорим с продавцами. Справимся.

— Ты молодец, Адель. Если снова будешь разговаривать с Томми, скажи ей… скажи, мне надо с ней поговорить.

— Конечно. Ты звонил ей в офис?

— Да. Спасибо, Адель. — Пит повесил трубку. Он даже подумывал поехать к Томми в офис, но знал, что она просто откажется его видеть.

Первым делом надо извиниться. Но как, если она не желает разговаривать? Потом он вспомнил рекламный слоган: «Скажи это цветами». Недолго думая, он заказал по телефону розы. Доставить их должны были до конца рабочего дня.

Вместе с извинением.

В офис Томми доставили дюжину красных роз. Ее подозрения насчет того, кто их прислал, подтвердились, когда она прочла прикрепленную карточку.

«Пожалуйста, прости меня. Мне хотелось бы получить шанс объяснить мою внезапную глупость.

Пит».

— Глупость, еще бы, — пробормотала она. Смяла бумагу, потом разгладила ее и осторожно положила в верхний ящик стола, лицевой стороной вниз. Ей не хотелось читать его слова каждый раз, когда она откроет ящик, но нужно было напоминание, чтобы больше не заводить личных отношений с клиентами.

— О-о, красивые цветы. У тебя постоянный поклонник, Томми? — спросила сотрудница, проходя мимо нее.

— Нет. Просто тупица, который должен был передо мной извиниться. Ничего личного.

— Ну, он явно извиняется очень мило.

Да, так и оно и было. Но не имело значения. Томми сразу поняла, что она — не то, чего он хочет.

Ей стало больно при мысли о его доме. Это был ее любимый дом на рынке. Она получила огромное удовольствие, когда у нее появился шанс его обставить. Было тяжело отказаться от мысленного обладания им, которое она начала ощущать.

— Ты — дура, — сказала она себе. В конце концов она знала, что его владелец никогда на ней не женится. У нее нет характера счастливой домохозяйки.

В офис позвонили. Томми инстинктивно взяла трубку. Услышав голос Адель, она поняла, что это мог быть Пит, Надо быть осторожнее.

— Как дела, Адель?

После обмена шутливыми репликами Адель объяснила, что звонит от имени переехавших жен, у которых дети ходят в среднюю школу.

— Наверное, ребята волнуются перед занятиями в новой школе. Могу припомнить, как я себя чувствовала, когда была подростком. Трудные годы.

— И я тебе благодарна за помощь.

Томми кое-что для себя записала. Потом снова взяла портфель и направилась к двери. Но ей в третий раз помешали уйти. На этот раз — Пит. Она остановилась как вкопанная.

— Хорошо. Ты еще здесь, — сказал он, остановившись в нескольких футах от нее.

Она ничего не сказала.

— Ты получила розы?

— Да.

— Ты меня простила?

— Нечего прощать, мистер Шофилд. Как ты ясно заметил, между нами только дела. Теперь мы разорвали деловые узы, и ничего нет.

— Томми, ты же знаешь, что это не так, — возразил он и шагнул к ней.

— Нет, не знаю. Прошу прощенья, у меня назначена встреча. — Томми попыталась обойти его.

После некоторого колебания он сделал шаг назад.

— Мы не закончили, Томми, и ты это знаешь.

Она уже спешила к лифту. Он говорил ей вслед.

Пит позвонил несколько раз за неделю, но Томми оставляла секретарше стандартные распоряжения. Для Пита Шофилда ее никогда не было. Но в пятницу она взяла выходной день, чтобы заняться покупками. Табиса согласилась пойти с группой постарше, назначив им встречу в «Хулен молл».

Томми быстро рассказала всем, какая погода обычно стоит в Техасе с сентября до конца ноября.

Явно не зима. Даже с декабря до конца февраля не так уж и холодно, если не считать одного или двух резких похолоданий.

Потом они разделились. У Терезы группа была больше, поэтому Томми осталась с ней. Тереза разговаривала с продавцами. Тереза вмешивалась, только когда дети шли к слишком дорогим вещам.

В конце дня Томми рассказала Адели, что еще ей удалось сделать.

— Вчера вечером я разговаривала с несколькими тренерами по футболу. Другие дети, кроме твоих, занимаются спортом?

— Да, пара мальчиков. Ты имеешь в виду, этим летом дети могут участвовать в спортивных программах? — спросила Адель. Ее глаза загорелись.

Томми кивнула.

— А еще я подумала, что неплохо бы связаться с родителями и устроить вечеринку, чтобы ваши дети смогли с кем-нибудь подружиться до начала занятий.

Адель дотронулась до ее плеча. Она была почти в слезах.

— Томми, ты не представляешь, как это для них важно. А если наши дети счастливы, и мы счастливы. — Она обняла ее. — Послушай, мы собирались поблагодарить тебя и твоих сестер. Наши мужья ждут нас всех в ресторане поблизости. Мы хотим угостить вас обедом.

— Это не обязательно, — быстро сказала Тереза.

— Обязательно. Пожалуйста, не отказывайся. Мы пытались придумать, как вас поблагодарить, но больше ничего не пришло в голову.

Томми и Тереза переглянулись. Томми знала, почему не хочет к ним присоединиться, и отлично понимала, почему этого не хочет и Тереза. Они боялись, что там окажется Пит или Джим. Но отказаться было бы грубо.

— Табиса тоже придет? — спросила Тереза.

— Конечно, — заверила ее Адель.

Когда они вошли в ресторан, выяснилось, что для них заказали отдельную комнату. Томми быстро огляделась и, не увидев Пита, вздохнула с облегчением, но тут он подошел к ней сзади.

— Молодцы, дамы. Я вам благодарен, — сказал он.

Томми промолчала и шагнула за спину Терезы.

— Мы были рады помочь. Они такие славные, — сказала Тереза.

— Что ты здесь делаешь, Пит? У тебя нет детей… насколько я знаю, — заметила Табиса.

— Нет, но надеюсь, что когда-нибудь будут. Томми старалась не сесть рядом с Питом, но он занял стул возле нее.

К счастью, он не пытался с ней говорить, пока не заказали еду. Томми наслаждалась передышкой. Но знала: он не упустит возможности.

— Ты меня уже простила? — шепотом спросил он, не глядя на нее.

— Нет. — Она повернулась к Табисе и заговорила с ней.

Он подождал.

— Я такое сказал, потому что хотел, чтобы ты делала все из-за любви ко мне.

Конечно. Отличная причина, чтобы меня оскорблять.

— Я не сказал, что вел себя разумно. По доброй воле не влюбляешься.

Ее сердечная боль слегка утихла, но ей не хотелось смягчаться.

— По-моему, никто не просил тебя влюбляться, по доброй воле или нет. — Она так и не повернулась к нему.

— А ты?

Она повернулась и свирепо посмотрела на него.

— Прошу прощенья?

— Ты никак не пыталась скрыть свою сексуальную привлекательность, — с ухмылкой прошептал он.

— Ты получаешь от такого разговора удовольствие, да?

— По крайней мере, ты разговариваешь со мной. Ведь всю неделю не отвечала на мои звонки.

Она не стала отвечать.

— Дорогая, я попал впросак и это знаю. Но как я могу исправить положение, если ты даже не желаешь меня видеть?

— Ты мило извинился с помощью роз. — Она снова смотрела прямо перед собой. Взгляды на него ослабляли ее решимость.

Он мягко прошептал:

— Я скучал по тебе.

— Я не то, что ты хочешь, помнишь?

— Я передумал. Как говорит Джим, я переместился в двадцать первый век.

— Я… я тебе не верю.

Пит взял ее руку и поднес к губам.

— Дорогая, у меня была неправильная тактика. Я думал, могу составить список того, что хочу от жены, и найду кого-нибудь, кто соответствует моим требованиям.

— Ты ясно дал мне это понять, — холодно сказала она.

— Но я ошибался! Вот что я пытаюсь тебе сказать. Я боролся с моими чувствами к тебе, потому что ты не соответствовала моему списку.

— Тебе незачем все время мне это говорить! Я не пытаюсь заманить вас в ловушку, мистер Питер Шофилд! Я только хочу, чтобы ты оставил меня в покое!

Не в силах дольше выносить их разговор, Томми вскочила и выбежала из комнаты. Разговор затих, и все посмотрели на Пита.

— Э-э… извините нас, — пробормотал он и вышел вслед за Томми.

Он нашел ее в коридоре. Она стояла прислонясь к стене, по щекам текли слезы.

— Томми, — мягко сказал он и взял ее за плечи.

Она открыла глаза.

— Уходи, оставь меня одну!

— Ты действительно этого хочешь?

— Как ты смеешь задавать мне этот вопрос!

Осознав свою ошибку, Пит стал действовать. Он обнял Томми и пылко приник к ее губам.

— О, Томми, я так по тебе скучал, — прошептал он.

Томми почувствовала, что уступает его напору. Она попыталась оттолкнуть Пита, но ее держали его сильные руки.

Она отвернулась, уклоняясь от его губ.

— Пит Шофилд, сейчас же прекрати меня целовать!

— Почему?

— Почему? Потому что ты сказал, что я тебе не подхожу!

— Да, но я ошибался. Вот что я пытаюсь тебе сказать.

— Я не изменилась, Пит! Я все так же не люблю стряпать.

— И я тоже.

— И я не хочу сидеть дома и чистить туалеты! — крикнула она.

— Я тоже.

— Мне… мне не нравится современное искусство!

— Я не возражаю.

Томми разгневанно ударила его в грудь.

— Прекрати это!

— Прекратить что?

— Соглашаться со мной. Мы не хотим одного и того же!

— Хочешь знать, чего я хочу, дорогая?

Из глаз у нее хлынули слезы.

— Нет, потому что ты меня не хочешь!

— Здесь ты ошибаешься. Я понял, что единственное, чего я хочу, единственное, в чем я отчаянно нуждаюсь, это ты.

— Нет, тебе нужна идеальная домохозяйка. Это то, что ты сказал. А это не я!

— Я люблю тебя, Томми, именно такой, какая ты есть. Самое большое счастье для меня — если ты выйдешь за меня замуж. — Он снова поцеловал ее в губы, и на этот раз Томми не могла устоять. Она страстно ответила на поцелуй.

— Я не извиняюсь за то, какая я есть, — предупредила она, когда они перестали целоваться.

— Я бы этого не хотел, милая. Ты нужна мне именно такой.

Томми уставилась на него все еще с некоторым сомнением.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Но…

Он приложил палец к ее губам.

— Никаких «но».

— Откуда ты знаешь, что не передумаешь через полгода? — Ей нужна была уверенность. Она не могла отдать свое сердце, чтобы его разбили.

— Потому что я не могу представить себе жизнь без тебя, через полгода или через шестьдесят лет.

— Ты понимаешь, что я работающая женщина?

— Так же, как я — работающий мужчина.

— А если у нас будут дети?

— Мы придумаем, как поступить. Обещаю.

Значит, это правда. Он в самом деле любит ее.

Сердце Томми радостно забилось, и она обвила руками его шею.

— Пит, я так тебя люблю!

— Тогда почему ты плакала, когда я пытался тебе сказать о своей любви?

— Потому что было похоже, будто ты со мной споришь.

Пит виновато улыбнулся.

— Наверное, мне надо поработать над моим умением общаться. Мы можем попрактиковаться в этом. Особенно после нашей свадьбы.

Томми приблизила губы к его губам и сказала с улыбкой:

— Мы могли бы пожениться на Рождество.

Пит начал было ее целовать, но резко остановился.

— Рождество? Э-э… Томми, не могли бы мы обсудить дату? До Рождества далеко.

— Но для свадебной подготовки нужно много времени…

Он крепко поцеловал ее, не дав договорить.

— Мы могли бы быть готовы к октябрю, — сказала она.

Он снова поцеловал ее — так крепко, что она едва не задохнулась. Потом прошептал:

— Не могли бы мы пожениться немного раньше? Нелегко так долго ждать.

— Гмм, дай подумать, — медленно сказала Томми. — Поцелуй меня еще раз.

Она потеряла счет его поцелуям. Но когда пришла Табиса и обнаружила их в коридоре в объятиях друг друга, ничего еще не было решено.

— Привет, ребята. Все вас ищут.

— У нас все прекрасно. Вообще-то более чем прекрасно. — Пит посмотрел на Томми. — Дорогая, мы можем им сказать?

— Да, Пит. Тогда ты не сможешь увильнуть, — сказала она поддразнивающе.

Пит не колебался. Он обнял ее и повел к остальным.

— Дамы и господа, разрешите мне представить мою будущую жену, Томми Тайлер.

Все разразились аплодисментами.

— Мы так счастливы за тебя, сестренка, — растроганно всхлипнула Табиса. — Ты сказала маме?

— Нет. Я сама только что узнала.

— Ну, я не хочу быть мнительной, — добавила Тереза, — но Эвелин лучше сказать немедленно.

Томми глубоко вздохнула.

— Ты права. Но, может, Эвелин уже все знает, раз постоянно дразнит Пита нашим браком.

— По крайней мере понятно, что она будет за тебя счастлива. И мама тоже, — с улыбкой сказала Тереза.

— И вы обе тоже счастливы?

— Конечно, — заверила ее Табиса. Тереза крепко обняла ее.

— Главное, чтобы ты сама была счастлива.

— О, я счастлива, — сказала Томми, улыбаясь сестрам.