Дом серебряной змеи

Глава 13. Гриффиндор - Слизерин: враги или ...

— Значит так! Время вам до отбоя! Потом я приду и проверю! И не дай Мерлин, у вас будет тот же бардак, что и сейчас! Из отработок не вылезете до самых каникул! И отрабатывать будете в этой башне: вручную поддерживать и наводить порядок!

С этими словами профессор вышла из гостиной, оставляя всех львят переваривать полученную информацию…

— И что это сейчас было? — недоуменно спросила пятикурсница.

— К-к-кажется, наш декан… — заикаясь, ответила мисс Миллс.

— Её что, профессор Снейп укусил?

— Думаешь, у них дело дошло до этого? — полетели комментарии от ошарашенных учеников.

— Могу сказать одно: мы влипли, — ответил староста Гриффиндора, Перси Уизли.

— Я бы сказал по другому: прокололись… — прокомментировал это событие вечный весельчак и балагур Ли Джордан. — Но мне интересно не это, а каким таким попутным ветром декана занесло на вверенную ей территорию? Я её здесь уже три года не видел…

Персиваль пожал плечами. Когда он пришел с ужина, профессор МакГонагалл уже была в гостиной.

— Самому интересно. Но у меня только подозрение.

— Да? И что же случилось?

— Кто виноват?

— И кто же это???

— Персиваль!!!

Понеслось со всех сторон гостиной. Мало кто был рад тому бардаку, что некоторые ученики устраивали в гостиной и в своих спальнях, но и такому пристальному вниманию декана они обрадовались еще меньше.

— Ну не тяни, Перси, мы с Фредом, должны…

— …знать, кому мстить…

— …за то, что нас так подставили…

— …перед деканом? — заканчивая друг за другом предложения с притворным интересом, спросили близнецы, догадываясь, кто стал причиной такой заинтересованности жизнью вверенного профессору факультета. Хотя больше этого их интересовало, как много увидела декан? Если она использовала заклинания определения опасных и запрещенных к проносу предметов и веществ, то им можно не просто наводить порядок, а и собирать вещи. Но с другой стороны, раз про них сейчас не вспомнили, то был довольно-таки неплохой шанс, что все обошлось.

— Портреты на картинах по пути из Большого зала, — медленно начал староста, — говорили, что пятерых учеников деканы Гриффиндора и Слизерина, — Перси сделал особое ударение на факультетах, — во время ужина увели из запретного коридора на третьем этаже. А я сам видел, как Кровавый барон подлетал к профессору Снейпу, а тот что-то сказал МакГонагалл, и они быстро ушли. Так что… Думаю, очевидно, что тремя из них были наши первокурсники: Рональд Уизли, Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом, поскольку кроме трех третьекурсников только они были здесь вместе с деканом.

В гостиной повисла тишина. Одно дело, когда декан приходит навестить своих подопечных, а другое дело, когда ученики попадаются на нарушениях. Все прекрасно знали, что гриффиндорцы лидировали среди школьников по нарушениям режима, но так попасться?! Это уже ни в какие ворота не лезет. Тем более, кой Мордред их вообще понес на третий этаж?! Ребята пораженно смотрели на застывшую тройку учеников. Рон Уизли не то от гнева, не то от напряжения цветом лица сравнялся с отделкой стен в гостиной, что в сочетании с его диким количеством веснушек, выглядело более, чем ужасно. Перси даже показалось, что его младшего брата может апоплексический удар стукнуть от избытка крови в мозге. Невилл Лонгботтом стоял с отрешенным видом, слегка двигая губами, как будто проговаривал что-то про себя. А Гермиона поразила всех своим видом. Её вечно буйные волосы, которые не то не могли, не то не хотели укладываться хоть в какую-то прическу, были заплетены в толстую, пусть и растрепанную и кривую косу. Большая часть учеников замерла, разглядывая такую непривычную всем надоедающую ученицу. Максимально, какую прическу у нее видели — это косой хвост в те дни, когда в расписании стояло зельеварение. Ну и непривычно тихая… пока что…

— Так, молодежь, — продолжил Персиваль Уизли, — быстро признавайтесь, как вы оказались в запретном коридоре. Нам еще порядок наводить, а время утекает.

Ребята молчали. Гермиона сдерживалась из последних сил, чтобы не высказать, что она думает о данных мальчишках и их умении находить приключения на пятую точку на ровном месте. Рон, судя по все темнеющему оттенку лица, готовился к гневной тираде. А Невилл все повторял в уме полученную от слизеринцев информацию по гербологии.

— Мы ждем…

— А что мы?! — все-таки первым не выдержал Рон. — Это все змеи, гады ползучие! Мы просто шли из библиотеки, никого не трогали. А эти! Поттер с Малфоем… как-то не просто повернули лестницу к запретному коридору, но еще и заблокировали её, чтобы она не возвращалась. Я сразу предложил оставаться на месте, чтобы нас увидели и вызвали профессоров. Так нет же! Они чуть ли не силой потащили нас в другой конец коридора, утверждая, что там есть еще одна лестница. Только вот не учли, что за очередной дверью будет сидеть ми-и-и-ленькая такая собачка. Трехголовая. Ну, они и драпанули оттуда. И нам пришлось убегать. Не хотелось становиться ужином для этой ошибки природы.

— Рон, — впервые подал голос Невилл, — вот зачем ты врешь? Идти в другой конец коридора была твоя идея. А слизеринцы сразу предлагали позвать преподавателей. Да и у библиотеки мы их позвали. Они, скорее всего, шли к такой же стационарной лестнице, только в другой стороне. Да и вообще… Зачем ты их постоянно задираешь? — все с удивлением смотрели на Лонгботтома: его и на уроках, кроме гербологии, не услышишь, а тут такое красноречие. — В том, что лестницы свернули не туда, они точно не виноваты. Это уровень волшебства профессора, а не первокурсника. А то и Мастера Чар. Ладно, я думаю, мы сейчас время теряем: до прихода декана остался всего час двадцать.

— Знаете, — слово опять взял Персиваль, — думаю, Лонгботтом прав. Пора заняться порядком, но всем толкаться в гостиной смысла не вижу. Поэтому предлагаю разделиться. Сейчас все быстро наводят порядок у себя в комнатах. На все про все двадцать минут. Потом третий и четвертый курс, а также мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом и мистеры Фред, Джордж и Рон Уизли спускаются и наводят порядок в гостиной. Остальной первый и второй курсы — ваши лестницы. Девушки — в женском крыле, мальчики, соответственно, в мужском. Пятый и седьмой — вам ванные комнаты. Как раз должны успеть к приходу декана.

В гостиной наступила звенящая тишина. А вот если кто-то бы захотел подняться выше, то… Во многих спальнях, особенно у мальчиков, слышались гневные крики.

— Опять твои носки под моей кроватью!

…

— Почему ты не вернул мне книги сразу?!

…

— Фред! Джордж!!! Что это за …?! Откуда только взяли такую гадость!

— Ну, почему же сразу гадость?! Эта миленькая прелесть водится в нашем Запретном лесу. А используется во многих зельях…

— Вы не увлекайтесь разборками, — тут же на пороге комнат третьего курса появился староста, — быстро заканчивайте здесь! Фред, Джордж, вас еще гостиная ждет, — и Перси вылетел так же быстро, как и зашел.

…

— Рон! Ну, сколько можно скидывать свой мусор под мой чемодан?!

— Дин, какой мусор?

— Какой?! Какой?! Да вот эти самые обертки от конфет! Я такие точно не ем! Зато ты каждый вечер! То жалуешься на старые вещи, то откуда-то берешь конфеты по семнадцать сиклей за десять унций! Рон, если не хочешь услышать один простой, но неприятный вопрос, то лучше просто молча взял и уничтожил «Эванеско» весь мусор!

…

Через пятнадцать минут в гостиную начали стекаться освободившиеся ученики. Каждый выбирал себе участок фронта работ. Все-таки, как бы грустно не было, но профессор была права: слишком много всякого мусора и не нужных, сломанных вещей валялось у них по комнате. И это несмотря на работу эльфов. Начав убирать, многие задумались, как за один день можно так захламить помещение?

Одними из последних спустились Рон и Невилл. Рон всячески саботировал наведение порядка в спальне, а Невилл успел все-таки записать новые сведения по гербологии. Гермиона уже приступила к уборке каминной зоны. Увидев Рона и Невилла, она помахала им рукой, подзывая к себе.

— Мальчики, я думаю, что нам здесь работы как раз всем троим хватит. Вы чистите камин, а я навожу порядок на креслах, — быстро сказала девочка и умчалась к предметам мебели.

— Нет, ну, ты видел эту командиршу?! Значит, мы драим камин, а она подушки взбивает!

— Рон, хватит уже! Ты весь вечер не замолкаешь! Гораздо проще быстро все сделать, и пойти спать.

— Нет, Невилл, ты мне все же ответь: почему именно мы должны убирать гостиную? Мы меньше всех проводим время здесь!

— Потому, — вместо Невилла ответила староста пятого курса, — что из-за вас декан пришла в гостиную. А вот из — за некоторых третьекурсников, она пошла дальше. В результате то, что есть! Так что быстро за работу. Остался всего час!

Все вернулись к своим занятиям. Невилл и Рон оттачивали заклинания полировки различных поверхностей, благо профессор МакГонагалл не Филч и не запретила использовать магию. Гермиона тренировала заклинания реставрации ткани, пытаясь угадать, какого цвета изначально были эти кресла. Но, учитывая, что она принципиально подпитывала это заклинание нейтральной магией, которая ей давалась все-таки легче, чем светлая, к третьему креслу девочка чувствовала себя совсем разбитой.

— Фред! Джордж!!! — вдруг разнеслось с разных сторон гостиной. — Это что такое?! — ребята махали один шевелящимся пакетом, другой банкой полной тарантулов. Зря… Такого согласованного женского визга эти стены давно не слышали. А когда звуковая атака прошла, близнецам Уизли пришлось спасаться бегством: слишком много было желающих высказать им свою благодарность. Кое-как успокоив однокурсников и, особенно, их женскую половину, все вернулись к работе. Постепенно комната становилась чище, новее, красивее.

— Ребята! Ну, что вы тут возитесь?! Скоро отбой уже.

— Герми, лучше помоги прочистить этот камин! У нас сил не хватает. Давай вместе с нами. Может тройным заклинанием получиться.

Уже втроем направив волшебные палочки на камин, они произнесли «Мундис каминус», вливая свою силу в заклинание.

— Мерлин! — воскликнул Невилл. — Этот камин кто-нибудь когда-нибудь чистил?!

— Я думаю, не только Мерлин не в курсе, но и Моргана тоже.

— Да там что, дракон застрял?

— Герми, он там не поместится…

— Герми, ну его! У меня уже сил почти нет!

— У меня тоже!

— Сама почти на нуле! Разрываем!

И дети резко развели палочки в разные стороны, прекратив подпитывать заклинание силой. Но не учли, что чары такого уровня надо было не просто обезмагить, но и отменить. Вышедшее из-под контроля заклинание черным вихрем понеслось по только что убранной гостиной, разнося по разным сторонам кресла, диваны, более мелкие предметы. Ребята не знали, куда прятаться от стихии. На шум тут же прибежал Перси.

— Вы можете тише работать?! — не глядя, сразу закричал он на ребят, но увидев, что происходит в комнате, попытался простым «Фините» отменить чары. Однако черный вихрь, как по наводке полетел к старосте. Только вовремя упав и перекатившись по полу, он остался целым. А заклинание пошло гулять по лестнице.

— Джордж, бегом за деканом! Какое заклинание кто использовал?

— Мы, — подала еле слышный голос Гермиона, — камин был забит наглухо, мы решили прочистить его заклинанием «Мундис каминус», объединив силы всех трех.

— Вот прав профессор Снейп! идиоты! Это темномагическое заклинание!

— Неправда! Оно было в списке нейтральных!

— Да хоть в лечебных! Это темно! магическое! заклинание! И оно напиталось силами заклинаний, используемых при уборке другими! Ты совсем, что ли книг перечитала?! Вот уж точно: такая умная, что просто дура!

В этот момент вихрь вернулся в гостиную, залетел в камин, дверь в комнату открылась и в проеме показалась декан факультета. Взрыв! Где-то в районе середины каминной трубы рвануло, как три ящика динамита… Профессор МакГонагалл на чистых рефлексах поставила щит, стараясь закрыть учеников от летящих камней, но Гермиона, Невилл, Рон и Перси, стоящие ближе всех к камину, попали под летящие кирпичи. Когда декан подбежала к ним, никто не подавал признаков жизни. Через двадцать секунд призрачная полосатая кошка убежала со срочным сообщением.

— Альбус, Поппи, Северус, вы срочно нужны в гостиной Гриффиндора, и захватите зелья! — голос опытного профессора срывался. В этот момент она как никогда понимала, что от одной трансфигурации толку мало. Она не могла понять: живы дети или нет. Да и установить причину такого разгрома уже не получалось. Ясно, что это было заклинание, но вот какое??? Кто и что наколдовал, что оно разнесло всю комнату?!

— Минерва, — в один голос спросили Альбус и Северус, — о, Мерлин! Что тут произошло???

— Поппи, проверь, дети живы?

Мадам Помфри тут же склонилась над своими пациентами, выплетая все новые и новые диагностические заклинания. Красные, зеленые, желтые и, даже, черные нити окутывали ребят плотным коконом, но результаты были настолько ошеломляющие, что она просто отказывалась в них верить… В это время Альбус и Северус сканировали помещение на использованные чары.

— Северус, что скажешь?

— Причина такого плачевного состояния учеников — собственная дурость, Альбус!

— Северус, нельзя же так! Может, они не виноваты?

— Альбус, кто тогда? Взрослых тут не было. У мисс Грейнджер явное магическое истощение. Судя по остаточным эманациям, здесь использовалось темномагическое заклинание, направленное на камин. Кто занимался камином?

— Гермиона, Рон и Невилл, сэр, — тихо проговорил один из третьекурсников.

— Видите? — ухмыльнулся Северус. — На камин было направлено три потока магии. Два слабых, один сильнее. Потом идет резкий разрыв нити заклинания. Но это не «Фините». Используемое заклинание мало было прекратить подпитывать силой, его надо было еще и отменить! И в любом справочнике или сборнике это указывается жирным шрифтом! Потом, — Северус еще добавил пару специфичных взмахов палочкой, — заклинание «учуяло» остатки силы от других чар и начало подпитываться ими, не забывая тянуть силу от «источника» — того, кто сильнее всего его подпитывал до обрыва нити. То есть, от мисс Грейнджер. Вот вам и магическое истощение. Да еще и камнем по голове…

— Сев-в-верус, — заикаясь, произнесла Поппи, — посмотри сам их. Я не могу понять результат диагностики. Они живы. Но вот остальное…

Профессор кинул в детей еще пару специфических диагностических чар, направленных на поиск остатков темной магии… В этот же момент над каждым пострадавшим возникла его проекция с отметками всех поврежденных органов.

— Мдя… У меня только один вопрос: как они выжили?

— Северус! — не выдержав, рявкнула Минерва. — Говори по-человечески: что с ними?

— У мистера Лонгботтома и мисс Грейнджер сотрясение мозга тяжелой степени. У мистера Рональда Уизли, видимо, сотрясаться нечему — сотрясения нет. У мистера Персиваля Уизли сотрясение мозга есть, но легкое. Так же у всех четверых различной степени тяжести ушибы, несколько трещин в костях. У мисс Грейнджер раздроблена кость из-за упавшего куска дымохода, к тому же сильнейшее магическое истощение. С остальными — не так критично, — зельевар ловко влил в пострадавших несколько зелий из своего бездонного саквояжа. — Поппи, вызывай домовиков, пусть переносят всех в лазарет. Зелья дашь обычные в таких в случаях. А для мисс Грейнджер я занесу еще пару специфичных.

— Спасибо, Северус! — и Поппи занялась транспортировкой своих пациентов, не отвлекаясь больше ни на что.

— Поппи, у тебя успокоительного не будет? — тихо попросила Минерва.

— Прости, но нет…

— Держи, свеженькое, — протянул фиал с зеленным зельем её коллега. — Как чувствовал, что пригодится.

— Спасибо, Северус. И за то, что бросил свою лабораторию и пришел.

Малость придя в себя, все обратили внимание на декана змеек. А посмотреть было на что. Когда еще увидишь грозного профессора подземелий без привычной летящей мантии, сюртука, застегнутого на кучу мелких пуговиц, просто в рубашке и лабораторном халате из кожи двурога? А главное… только, тс-с-с! С чистыми волосами! Правда, в диком беспорядке…

В три палочки опытные маги восстановили помещение за пять минут. Повозиться, естественно, пришлось с камином. После чего МакГонагалл выполнила свою угрозу и прошлась с инспекцией по всем комнатам, заодно восстановив лестницу после взрыва. Разогнав всех спать, профессора ушли с территории Гриффиндора.

— Северус, у тебя там ничего не взорвется?

— Нет, Альбус. Я успел накинуть чары на котлы прежде, чем уйти из лаборатории.

— Тогда идемте все ко мне. Надо обсудить пару вопросов.

— А до завтра это не подождет?

— Нет. Чем раньше решим, тем лучше всем будет.

Через семь минут они уже все сидели в кабинете директора.

— Минерва, Северус, угощайтесь чаем. Лимонные дольки?

Минерва охотно взяла предложенное угощение: её все еще потряхивало от пережитого. Северус же отказался, честно признавшись, что с большим удовольствием он бы сейчас выпил что-нибудь спиртное. Он даже согласен на шотландский виски, чем вызвал непроизвольный фонтан у своего вечного оппонента, так не удачно глотнувшей чай. Минерва никак не ожидала такого от своего самого молодого коллеги, но была с ним полностью согласна: лучше виски, чем чай! Двойной и безо льда!

— Итак, — начал директор, — я хотел обсудить с вами то, что произошло в гостиной Гриффиндора. А особенно то, как это завтра ты, Минерва, будешь объяснять своим подопечным. К сожалению, уже прозвучало при свидетелях, что была использована темная магия. Боюсь, что теперь этих троих учеников, а особенно мисс Грейнджер, начнут избегать на факультете. Северус, как это можно еще объяснить? Вообще, как такое могло произойти? С чего они вообще пошли этот камин чистить?!

— Сегодня, когда я привела мисс Грейнджер и мистеров Лонгботтома и Уизли в гостиную, я заметила дикий беспорядок. И приказала все убрать до отбоя. Видимо, им достался камин.

— Не знаю, как гриффиндорцы, — продолжил уже Северус, — а мои слизеринцы на Чарах прошли на прошлом занятии заклинания для очистки предметов. Не восстановления, а именно очистки. Среди прочих перечисленных Флитвиком было и заклинание «Мундис» с указанием случаев, когда его чаще всего используют. В том числе были названы и камины. Только моих точно сразу предупредили о прямой зависимости количества магических сил, затрачиваемых на очистку предмета, и его размером, текстурой материала и степенью загрязнения. Особое внимание уделив тому, что это темномагическое заклинание, и что нейтральный или светлый маг его просто не потянут. Думаю, что и гриффиндорцам это было сказано.

— Этого я не знаю, — ответила Минерва, — я так пристально не слежу за ними.

«Да ты никак не следишь! Точно что, кошка! Гуляю сама по себе», — фыркая про себя, думал Северус.

«Интересно, как маглорожденная смогла применить такое темномагическое заклинание? Надо бы узнать, какая у нее магия. Только вот как это сделать?» — в это время задавался вопросом директор Школы.

— Как будем это объяснять?

— Просто, — подал голос зельевар, — скажем, что мисс Грейнджер пропустила замечание, что эти чары подходят только для темных магов, и использовала его, поскольку они самые эффективные для чистки каминов. Но не смогла влить достаточного количества магических сил, и оно вышло из-под контроля и стало цепляться за остаточные магические следы прошлых заклинаний. А в Больничное крыло они попали из-за травм, полученных при разрушении камина.

— Да, наверное, ты прав, — через минуту сказал Альбус. — Так и представим на факультете. Минерва, если ко мне нет вопросов, можешь идти.

Пожелав всем спокойной ночи, декан Гриффиндора быстро ушла к себе.

— Альбус, мне еще доваривать зелья для пострадавших, и тоже хотелось бы отдохнуть. Завтра самый сложный урок у третьего курса Гриффиндора. Зачем я тебе еще понадобился?

— Да ты не волнуйся. У меня к тебе всего пара вопросов. Как к Гарри относятся на факультете? — а сам смотрит, не мигая, такими голубыми-голубыми глазками. Жестко выражавшими мировую любовь и сочувствие.

«По-моему, не только факультет лояльно относится к Поттеру, но и сам декан! Мордред! Я же ему столько на мозги капал, что мальчишка вылитый отец! Так нет же… И на какой почве умудрились сойтись? Мальчишка, похоже, ценит, если не обожает, своего декана. Надо что-то с этим делать… И срочно… Еще и Грейнджер эта… добавила мне головной боли…» — такие мысли крутились в голове всеми уважаемого человека, пока Северус прикидывал, что он может рассказать о жизни своего факультета.

— Насторожено относятся. Я бы даже сказал, как к мине с включенным неустановленным таймером: когда и где рванет — не известно. А ты ждешь какого-то особенного отношения?

— Мало ли, мальчик мой… Гарри все-таки победил Волдеморта, а ему многие отцы твоих змеек служили.

— Так-то ж отцы. Дети тут причем?

— Мало ли… Дети, зачастую, гораздо жестче взрослых. Не хотелось бы, чтобы Гарри стал изгоем на факультете, — и так понимающе взглянул…

«О да! Именно поэтому ты приказал поставить Гарри в команду по квиддичу», — промелькнула мысль.

— А к тебе как мальчик относится?

— Как к декану, — пожал плечами зельевар.

— Я слышал, у Гарри много дополнительных занятий. В том числе и по зельям, — и опять этот понимающе-выпытывающий взгляд из-под линз очков.

— Да, у мистера Поттера талант к зельям. Видимо, хоть что-то мальчишке досталось от матери, а не только от имбецила -отца! — фыркнул Северус. — Но сейчас занятия сведены к минимуму из-за тренировок перед матчем. Ничего криминального за ним не числится. Альбус, я все-таки пойду к себе. Если у тебя остались еще какие-то вопросы, давай после уроков обсудим. Мне действительно для мисс Грейнджер придется варить очень сложное зелье для восстановления магических сил, а дать ей его надо как можно быстрее. Так что, спокойной ночи, — и он стремительно вышел из кабинета, пока его опять чем-нибудь не озадачили.

— Спокойной ночи, мой мальчик… А все-таки интересно, откуда у мисс Грейнджер такая сила? Да и что теперь с ней делать? Выяснить ее родословную без гоблинов не удастся… Но как это провернуть так, чтобы она об этом не узнала? Надо наведаться в банк… Снять денежку, заодно поговорить с одним должником. Думаю, у меня получится припереть его к стенке еще раз: пусть проведет экспертизу без, так сказать, объекта. А кровь можно и законсервировать. Девочка как раз в Больничном крыле. Чуть позже спущусь и наберу немного ее крови. Но что с ней делать в общем плане? Этот дурной мальчишка наверняка будет теперь над ней издеваться, а то и прекратит с ней общение… Ладно, есть пара идей… Посмотрим, что скажут гоблины.

***

Гарри утром проснулся как от толчка: вроде никто на него не смотрит, никто не ходит по комнате, но что-то его разбудило. Вызванный «Темпус» показал всего пять утра, но сна не было ни в одном глазу. Полежав еще минуты две и попробовав уснуть, Гарри понял, что это бесполезное занятие. Лучше раньше начать медитацию и пробежку. Тем более, Шасси, скорее всего, не откажется составить компанию во время утренней зарядки, а ему надо было поговорить с кем-нибудь, обсудить полученную информацию. Все действия были настолько привычными и отработанными, что уже даже не особо осознавались, просто делались. И уже когда Гарри переоделся для выхода на улицу, он на прикроватной тумбочке заметил поднос с едой под чарами сохранения и согрева. Юный слизериниц от неожиданности сел прямо на собранную кровать. Около чашки с чаем лежала записка. Четкий, выверенный, стремительный почерк… декана…

«Мистер Поттер, поскольку вы так и не дождались ужина и уснули раньше, а просыпаетесь вы обычно задолго до завтрака, то советую подкрепиться, когда проснетесь. Чары снимаются просто: легких взмах палочкой по окружности подноса и словесная формула «Фините Инкантатем». Пустую посуду оставьте на тумбочке. Приятного аппетита», — и как всегда без подписи.

Улыбнувшись, Гарри отменил простым «Фините» заклинания над кружкой и тарелкой с парой сэндвичей с сыром. Больше есть перед физическими упражнениями он не стал, решив оставить остальное на потом, поскольку после бега есть всегда хотелось очень сильно.

Выскользнуть из замка это уже даже не задача. Шасси, как всегда, умостилась на руке своего змееныша. После линьки она слегка выросла и немного поменяла окраску, добавив к белому и красному еще и темно-зеленый, и черный цвет, став настоящей красавицей. А выполозок был отдан декану. На это стоило посмотреть, когда Гарри, придя на очередное дополнительное занятие, вытащил сначала Шасси, потом выполозок. Профессор Снейп не смог бы так долго и успешно выполнять все свои обязанности, если бы не имел такие крепкие нервы. Да и постоянные тренировки, устраиваемые то студентами его факультета, то близнецами Уизли, благоприятно влияли на поддержание тонуса. Поэтому встреча с руноследом на своей территории уже не вызывала ту бурю эмоций, как в первый раз. Профессор просто подождал, когда Гарри выложит на стол все, что хочет продемонстрировать, и объяснит происходящее. Даже залезшая ему на руки реликтовая змея не заставила его шелохнуться. Когда Гарри достал еще и два небольших флакончика, змея зашипела.

— Сэр, — начал Поттер, — Шасси благодарит вас за помощь в переживании линьки. Она говорит, что это была самая быстрая и безболезненная линька за всю ее жизнь. И просит принять в дар ее шкуру, — он указал на выполоз, — слюну и яд, — вверх поочередно поднялись два флакона с практически бесцветным содержимым, переливающимся перламутром, и с золотистым переливающимся содержимым.

Шасси лизнула раздвоенным юрким язычком ладонь ошарашенного зельевара и уползла на руку своего хозяина.

— Г-г-гарри, — хрипло начал профессор, — передай своей змее спасибо. Я не искал выгоды, помогая твоему фамилиару, и тем ценнее для меня этот дар. Спасибо.

На этом же занятии Северус показал, как может измениться зелье, если вместо шкуры змеи, той же черной мамбы в зелье от кашля, добавить шкуру руноследа, да еще и свежую, добровольно отданную. Зелье получилось гораздо сильнее и с укрепляющим эффектом. Получившиеся зелье они разделили поровну для личного пользования профессора и Поттера.

Отбежав подальше от замка, Гарри решился на давно задумавшийся разговор.

— /Шасси…/

— /Что опять случилось, змееныш? /

— /Я был в книгохранилище/, — Гарри ненадолго замолчал. Не то собираясь с мыслями, не то что-то вспоминая….

— /И-и-и?../ — поторопила его змейка. Уж больно она не любила такие вот «зависы».

— /Я смотрел старые газеты. Хотел понять, что происходило тогда, когда мои старшие учились здесь. Почему они оказались в этом ужасе…/

— /Похвально. И как успехи? /

— /Неоднозначно… Я смотрел с 70-х годов, но там только свара. Точнее убийства. Я хочу посмотреть более ранние выпуски…/

— /Согласна. Но что тебя беспокоит? /

— /Я хочу посмотреть выпуск, после убийства моих родителей…. И боюсь/

Шасси ненадолго задумалась.

— /И чего ты боишься, змееныш? /

— /Я боюсь их увидеть… мертвыми…/

— /Тебе все равно придется это сделать. Как тебе это объяснить/, — Шасси чуть сильнее обвила запястье своего хозяина, выказывая свою поддержку. — /Ты правильно делаешь, что пытаешься узнать о тех событиях. Но тебе все равно придется посмотреть правде в глаза и увидеть их… И стоит сначала узнать, что было после их смерти, а потом искать более ранние выпуски./

Обдумав это предложение, Гарри согласился с Шассси, ведь так он сможет соотнести имена арестованных людей с теми, кто обращал на себя внимание прессы и аврората ранее. За этими разговорами незаметно прошел бег вокруг озера, и началась полоса препятствий. Это было время не для разговоров. Через час измотанный, как всегда грязный, но довольный мальчик поспешил вернуться в свою спальню.

Проходя мимо коридора, ведущего в покои декана, Гарри послышался скрип двери и тихий стук. Не став выяснять: профессор вернулся или только уходит на утреннюю прогулку, — мальчик тенью метнулся к гостиной. Однако войти ему не дали, хоть он и правильно назвал пароль.

— Молодой человек, — первым заговорил Салазар Слизерин, — что ж вы в такую рань да в коридорах Школы делаете?

— Доброе утро, лорд Слизерин. С пробежки возвращаюсь, как обычно.

— Уже холодно бегать вокруг озера…

— Зато бодрит и мысли освежает… — слегка пожал плечами Гарри.

— Вы отгадали загадку?

— Мы нашли то, что лежит в ящике. Но еще читаем сами записи.

— И что, интересно, молодой человек?

— Знаете, лорд, интересно. Всегда интересно знать, что о тех или иных событиях думали их реальные участники, а не биографы этих людей. Ведь любое событие имеет три варианта. Если есть возможность, я предпочитаю узнать все.

— Если не секрет, молодой человек, до каких событий вы дошли?

— До постройки Хогвартса, сэр. Вы не против, если я зайду к себе переодеться? Все-таки спортивная одежда это не костюм. Даже школьная мантия приличнее для разговоров с лордом.

— Вы правы, юноша, что-то я вас заговорил.

— Да и в мокрой одежде долго стоять не стоит. Мне же его потом лечить, — вдруг раздался недовольный голос профессора. — Доброе утро, сэр Салазар.

— Доброе утро, профессор, — первым откликнулся Гарри.

— А вы, юноша, марш под душ! Ужин, то бишь, завтрак съели?

— Половину. Остальное сейчас после душа доем.

— Все, брысь отсюда!

Гарри с Салазаром только усмехнулись. Портрет хитро переводил взгляд с первокурсника на преподавателя, по-доброму ухмыляясь: лучшего декана для его факультета найти было бы сложно. Насколько Салазар знал, только Помона Спраут так опекает своих барсучат. Но у нее и факультет не такой проблемный. А тут… Мало того, что внутренние интриги, факты, расследования… Так еще и внешние неприятели не дремлют. Вот где шла настоящая закалка перед непонятным приключением под именем «жизнь». А не на «славном» Гриффиндоре… А ведь когда-то… Когда-то с факультета Годрика выпускались высоко квалифицированные боевые маги и артефакторы… И где они сейчас? Кто сейчас может выпуститься с этого, прости Годрик, факультета дранных кошек? Одни только правонарушители… Нет, Салазар даже в своей портретной жизни прекрасно понимал, что нельзя грести всех под одну гребенку. Но пять процентов от общей массы… Это не повод для гордости. Только пять процентов могли нормально устроиться в жизни. Остальные так и норовили продолжить знакомства с правоохранительными органами магической Британии. Мало кто из преподавателей и, тем более, учащихся задумывался: а зачем Основатели ввели это разделение по факультетам? Ведь программа, сейчас, одна и та же… К чему тогда все это? Разные башни, разные факультеты, разное расписание? Гриффиндорцы ругаются, что в расписании Гриффиндор почти по всем предметам стоит вместе со Слизерином… А почему? Не знают. И не узнают, пока не поймут истинного разделения. Нет, Шляпа до сих пор делит ребят правильно, как они, Основатели, и задумывали. Но вот директор… не этот… еще раньше, лет на сто-сто пятьдесят, упразднил то деление факультетов, и начал обезличивать программу. Задумавшись о своем, Салазар не заметил, как остался в полном одиночестве в коридоре.

***

Завтрак в этот раз проходил в какой-то непонятной тишине. Гриффиндорцы сидели тише воды, ниже травы и старались лишний раз головы не поднимать. Даже вечно шумные Уизли вели себя необычно, не вызывая никаких нареканий. Зато вопросов у всей школы к представителям сего факультета появилось много.

— Драко, слушай, что могло случиться с грифами, что они все, все сидят, как пришибленные, — с удивлением спросил Тео.

— Да кто их знает? Может вчера декан, наконец-то, провела с ними воспитательную беседу? А то совсем от лап отбились… — усмехнулся блондин.

— Что я вчера пропустил? — тут же включился в утренний диалог Гарри.

— Много интересного. Вечером надо собраться у Ровены и поговорить спокойно.

— Давайте встретимся там на полчаса раньше? — тут же предложила Дафна. — Сегодня еще, вроде, декан хотел прийти. Помните, он в прошлый раз говорил, что там осталось не так много записей. Да и про основание Хогвартса из первых рук узнать хочется, а там как раз и описание к этому подошло.

— Согласен, — Гарри, несмотря на то, что перекусил в комнате, все равно сверкал хорошим аппетитом. — Я заодно и домашку сделаю. Слишком много всего накопилось, да и литературы там явно больше.

— Хорошо, мы тебя поняли. Но все-таки интересно, что у них произошло?..

— Гарри, — о чем-то параллельно думая, проговорил Блейз, — ты ведь, вроде, нормально общался с индианкой из Грифов?

— Парвати Патил? Да, она хорошая девчонка. Вполне адекватная… Опять таки из чистокровных. Просто для наших подземелий слегка прямолинейна. А что?

— Прямолинейна? Это хорошо. Тут вчера поступило предложение разузнать внутри факультета, кто, что думает об этих Уизли, Грейнджер и Лонгботтоме. Сможешь с ней по-тихому поговорить об этой троице?

— Думаю, да, Блейз. У нас как раз сегодня трансфигурация первой парой. Если доели, то пошли. Попробуем кого-нибудь из вменяемых грифов сейчас выловить для опроса. Не после зелий же с ними разговаривать. Вот бы Невилла поймать и спросить… Да… но травология у нас не с ними.

— Посмотрим. Может, и его расспросим. Только сегодня его тоже на завтраке нет… Как и Уизли шестого.

И ребята подорвались в направлении кабинета по трансфигурации. Краем глаза Гарри заметил, что сестры Патил тоже вышли из зала. Но, поскольку у них расписание не совпадало, то около дверей в Большой зал они разошлись, и Парвати осталась одна. Гарри решил воспользоваться этим моментом. Сделав знак своим друзьям, чтобы его не ждали, он подошел к девушке, спешащий к лестнице.

— Милая леди, — обратился он к девочке, — разрешите вас сопроводить к аудитории?

— О, сэр! — подхватила тон Парвати, хлопая пушистыми ресницами. — Это честь для меня. Но вы точно найдете дорогу? Я ни разу не видела вас и ваш факультет, идущими по этому пути на урок.

— Леди, да вы необычайно наблюдательны. А знаете, что замок настолько большой, что в одну и ту же точку можно попасть разными путями?

— Конечно! Мы сами иногда пользуемся такими неприметными коридорчиками. Так не заблудитесь?

— Но мы же уже идем? И в правильном направлении.

Парвати оглянулась вокруг и с удивлением заметила, что они успели выйти к главной лестнице.

— Только бы лестница не ушла в сторону, — вздохнула девочка.

— О! Я слышу, что вчерашнее происшествие уже достигло ваших ушей!

— Достигло, Гарри. Ты ведь видел наш факультет сегодня? Вот так и достигло…

— Неужели профессор МакГонагалл так сильно ругалась, что, аж всех проняло?

— Да нет. Точнее, ругалась сильно, но не по этому поводу. Всем досталось, но это уже наши, внутренние разборки, вылившиеся в полный контроль от декана. Только вот надолго ли? А у нас ведь большинство привыкло к полной безнаказанности по некоторым вопросам. А тут… — Парвати передернула плечами.

— Парвати, — Гарри тоже вернулся к прежнему дружескому тону, — насколько я понял, больше всего досталось Уизли, Грейнджер и Лонгботтому?

— Нет, они, как бы сказать, стали причиной появления декана в гостиной факультета. А вот следствие нашлось в нашей башне само. Но все равно… Конечно, на них ополчились почти все. Те, кто не понимает, что такое чистота и порядок…

— Да… Такой прессинг… Это не каждый может выдержать. Особенно, Грейнджер… С её то гипертрофированным чувством отличницы и правильности. Я вчера был в шоке, когда на мое предложение позвать учителей, как только мы поняли, что из-за этой лестницы мы оказались запертыми на запретном этаже, эта умница, отличница и вся из себя такая правильная девочка первая потащила всех вглубь коридора. Но этого ей оказалось мало! Представляешь, — Гарри осторожно придержал девочку, когда она оступилась на ступеньках от таких откровений, — мало того, что она нас туда потащила, так она еще и открыла запертую дверь! Вот скажи, зачем открывать закрытую дверь в запретном коридоре, в котором, по словам директора, можно погибнуть страшной смертью?..

— Мда… На мой «непросветленный» взгляд это чистой воды самоубийство.

— Вот именно. А она еще и нас обвинила, что это мы её втянули в нарушение правил!

— Ха! Она этим вчера весь вечер прочищала мозги Рону и Невиллу.

— Знаешь, я так и не понял, как у Невилла еще мозги не отполировались от таких «бесед»? Вчера так нормально с ним поговорили о гербологии. Как он их терпит???

— С трудом, если честно. Точнее её все на факультете с трудом терпят. За собой не смотрит, из книг не вылезает, постоянно всех учит, как будто никто не в состоянии прочитать этот материал самостоятельно. Такое ощущение, что без её пинков в сторону книг и пересказов прочитанного никто жить не сможет. Гарри, это просто кошмар!

— Верю. Я как вспомню её выступления перед первым уроком полетов… Да и потом тоже. Лучше не пересекаться с ней перед уроком. Особенно перед зельями. Я вот не понимаю, она действительно считает, что знает материал лучше профессора? Кстати, а где эта троица? Что-то я их не видел на завтраке. Да и староста ваш отсутствовал…

— А… — Парвати оглянулась по сторонам, но никого не увидев, продолжила, — декан вчера заставила наводить порядок в гостиной. Этим троим досталась каминная зона. И они не придумали ничего лучше, чем прочистить камин…

— Они, что, совсем??? — Гарри даже остановился от такой новости… Зная Гермиону, и что получилось в результате… Можно было смело предположить, что «мисс-я-знаю-лучше-всех» использовала «Мундис», и влила в него свою магию… — Идиотка…

— Видимо совсем, — Парвати сделала вид, что не слышала последнего слова. — Как сказал профессор Снейп, у них не хватило сил на это заклинание, и оно пошло гулять по всей башне, подпитываясь остатками ранее наложенных… В общем, Армагеддон в отдельно взятом пространстве. В результате их троих и Перси Уизли приложило камнями из разрушенного камина. Вот они и в Больничном крыле.

— Да… Вот, что значит использовать заклинание, не зная всех тонкостей. Теперь понятно, почему профессор Снейп такой вымотанный…

— В смысле? Вроде, как всегда…

— Да нет. Вы просто его не знаете. А мы, его подопечные, уже хорошо научились разбираться в настроении декана. Он практически ничего не ел, только немного мяса, значит, опять всю ночь что-то варил. А учитывая, что у ваших троих был полный упадок магических сил, то три часа вокруг котла ему были обеспечены. А то и больше… Меня он в начале сентября всю ночь отпаивал зельями. Ребята сказали, что он только два часа проспал и пошел на занятия.

— Но это же очень опасно! Он же мог не среагировать на угрозу на уроке!

— Тем не менее, ничего не случилось. Представь, какой это уровень мастерства.

— Да… А наши на него ругаются и обзывают…

— Конечно, ведь легче на преподавателя спихнуть все свое нежелание учиться.

— Он так не заслужено баллы снимает!

— Парвати, — мягко обратился Гарри к девушке, — вот вспомни, он когда-нибудь тебе занизил отметку за зелье или эссе? Вспомни, прошлый урок. Что он тебе сказал?

— «Мисс Патил, неужели вы подверглись эпидемии лени Гриффиндора и не выучили свойства тысячелистника? Пять баллов с Гриффиндора», — она пожала плечами.

— А теперь убери все эмоции. Что осталось? В зелье был тысячелистник?

— Нет… Подожди… Ты хочешь сказать, что он подсказывал, как спасти зелье?!

— Ну, да… Смотри, судя по интенсивному фиолетовому цвету твоего зелья, ты перелила Буботуберового гноя, капли три-четыре лишних. И их можно было нейтрализовать, добавив столько же капель сока тысячелистника. Что он тебе и пытался сказать в своей манере. Приглядись, мы, слизеринцы, никогда не обращаем внимания на эмоции в сказанных фразах на его уроках. Только на слова.

— Спасибо, я учту. А к Гермионе?

— А ты вспомни первый урок зелий. Профессор тогда подробно объяснил, почему прицепился к ней. Технику безопасности никто не отменял… Даже, прости, до вашей Браун дошло с первого раза. А Гермиона…

Парвати только прыснула.

— А знаешь, сегодня прошел слух, что у этой Гермионы не просто магическое истощение, но и был стихийный темномагический выброс…

— Даже так? — Гарри задумался, хотя все его размышления пришли к одному: незачем было отталкивать свою природу! — Надеюсь, директор про это не знает… — тихо, про себя…

— Директор в курсе, — девочка все-таки его услышала. — Профессор МакГонагалл вызвала профессора Снейпа, мадам Помфри и директора. А почему ты не хотел, чтобы директор об этом знал?

— Не знаю, Парвати. Но что-то мне не по себе… Когда Хагрид меня сопровождал на Косую Аллею, он сказал, что Хогвартс второе место по защищенности, после банка. Но последнее время у меня пятая точка просто вопит о каких-то серьезных проблемах… Понимаешь, когда я за завтраком взглянул на преподавательский стол, то наши деканы были какие-то задумчивые, сосредоточенные, а МакГонагалл… ошарашенная, что ли, или пришибленная… А вот директор сидел… не то, чтобы радостный… но… как будто выиграл приз… или внезапно получил большое наследство…

— Еще бы! Ты бы видел, что Гермиона сотворила с гостиной! Им троим — профессору МакГонагалл, профессору Снейпу и директору — пришлось все приводить в порядок!

Они еще немного помолчали. Осталось два пролета лестницы, а вопросы только множились.

— Знаешь, — первым нарушил тишину Гарри, — я вот иду и вспоминаю вчерашнюю переделку в этом запретном коридоре… Я не знаю, как Гермиона, Рон и Невилл ведут себя, так сказать, в естественной среде вашей гостиной, но вчера… — Парвати с интересом смотрела на мальчика, не торопя. Ей было интересно, с чего бы Гарри начал такой разговор с ней. — Невилл показался мне нормальным человеком. В том плане, что он не считает нас, во всяком случае, меня и Малфоя какими-то чудовищами. Пока ждали лестницу, мы вполне хорошо общались. Как мы с тобой сейчас. И, по-моему, Невиллу даже понравилось… Рон… Он какой-то… никакой. Он постоянно цепляется, особенно, ко мне. Я бы даже сказал, на ровном месте… Помнишь, как он ко мне пристал на первый же день, что я должен был учиться на Гриффиндоре, что я чуть ли не предатель… У моей соседки, миссис Демис, была такса… Она тоже кидалась с лаем на все, что ей не нравилось… Но что меня больше всего в нем настораживает… Мне кажется, что он пытается подмазаться: сначала ко мне все клеился, что я его друг, потом «остыл», и теперь все время крутится около Невилла. А Гермиона… она у них как сборник информации. Такая мобильная версия Британской энциклопедии. «Знаю все, но не знаю, что с этим делать, и как это все удержать в себе, вот и учу всех, чтобы голову не разорвало от запихнутой туда информации». Самое обидное, что я еще в поезде пытался объяснить, что такое её поведение ни к чему хорошему не приведет… А ей, как об стенку горох…

— Мне кажется, ты их очень хорошо охарактеризовал, Гарри. Очень точно, — Парвати задумалась, не замечая, что они уже подошли к аудитории. На них с удивлением смотрели представители обоих факультетов, кто успел прибежать раньше.

— Леди, — Гарри вежливо наклонился и поцеловал руку девочки, — благодарю вас, что вы согласились скрасить мою дорогу до кабинета.

— Сэр, — Парвати сделала легкий книксен, — благодарю, что проводили.

На этом ребята расстались и разошлись по своим факультетам.

— Гарри, — он тут же попал в оборот Драко Малфоя, — как успехи?

— Драко, вот ты не мог дождаться вечерней встречи?

— Нет, — поддержали его остальные участники группы головной боли своего декана, — нам ведь тоже интересно.

— А то мы с вами вечером не встретимся! Все! Подробности потом, пока скажу только, что результат есть и очень интересный.

В это время в другой стороне коридора гриффиндорцы пытались втолковать Парвати, что скользкие слизни, то есть змеи, не достойны общения с истинными львами. На счастье обоих факультетов скоро пришла профессор МакГонагалл и открыла класс. Урок без постоянного выпрыгивания и комментариев Грейнджер, а так же комментариев Рона, прошел на удивление спокойнее и продуктивнее. Для всех, кроме Гриффиндора — они лишились своих обязательных десяти баллов за выполненное, или почти выполненное, задание. Зато эти баллы получили слизеринцы, не ставшие жалеть львят, и показав, что такое трансфигурация на самом деле, если её изучать лет так с шести-семи, хотя бы в теории. А то и под контролем, колдуя родительской палочкой.

***

После ужина Гарри решил прогуляться по Замку: ему надо было обдумать всю полученную информацию.

После обеда он сбегал в гостиную, оставив ненужные учебники и взяв все необходимое для занятий по целительству и боевой магии. Ребята договорились встретиться в кабинете Ровены Равенкло и обсудить, кто что выяснил про Гриффиндор вообще и их троицу в частности. Сам Гарри пришел в Больничное крыло минут на сорок раньше, решив навестить больных гриффиндорцев. У него с поезда осталось немного конфет, которые он и подарил больным.

Рон спал, не обращая внимания ни на что в округе. Невилл писал какой-то конспект, Гермиона уткнулась в очередной толстенный фолиант, Перси, судя по кипе книг на столе, писал эссе. Мальчики лежали на трех кроватях, стоящих рядом. Гермиону расположили чуть подальше, отгородив от них ширмой. Судя по лицам пациентов, они нисколько не жалели об этом.

— Мистер Уизли, Невилл, здравствуйте, — Гарри поздоровался и положил пакет со сладостями на общий стол около их кроватей. — Это вам, чтобы лежать было слаще.

— Поттер? — удивился Перси.

— Гарри! — обрадовался Невилл. — Ты тут какими судьбами?

— Да вот, Парвати сказала, что вы попали в Больничное крыло, решил проведать. Скучно весь день лежать одному.

— Это точно. Спасибо за гостинцы.

— Как вы себя чувствуете?

— Да лучше уже. Мадам Помфри говорит, что если осложнений не будет, то к ужину отпустит. Вот только Гермиона, скорее всего, еще на несколько дней останется.

— Да? А что так?

— Вроде бы у нее магическое истощение и сотрясение мозга…

— Поэтому она с книгой не расстается…

— Это как мадам вышла, так она не пойми откуда сразу достала.

— Ничему жизнь не учит! Невилл, я тебе принес задание по трансфигурации. По остальным, прости, не знаю. Но по гербологии нам задали описать свойства анчара.

— Да ничего! И за это спасибо. А что вы сегодня проходили?

— Сосновые иголки в спицы превращали. Сначала в деревянные, потом стальные, серебряные, медные. Потом в металлические иголки, и обратно в сосновые иглы. Сложно, но интересно. Главная хитрость в повороте кисти. Смотри, примерно вот так, потом так и в конце выкручиваешь сюда. Но лучше попроси кого-нибудь из девочек показать: у меня кисть еще так не гнется.

— Почему?!

— Старый вывих. Профессор Снейп с мадам Помфри это исправляют, но конца пока не видно.

— Поэтому у тебя на трансфигурации иногда такие казусы получаются, как с жуками?

— Ну. Да… Не бери в голову. Декан говорит, еще месяц и, если я больше ничего не сломаю, то будут практически как новый.

Ребята спокойно общались на различные учебные темы, плавно переходя на вопросы Магии или просто жизни, а Перси с удивлением наблюдал за ними. Невилл не мямлил, Гарри не задавался, как это постоянно пытался показать Рон. Проболтав минут двадцать, Гарри засобирался.

— Невилл, прости, я еще хотел поговорить с Гермионой. У меня через двадцать минут дополнительное занятие. Так что, я пойду, хорошо?

— Конечно! Спасибо, Гарри, что навестил. Я очень рад, что ты не против со мной общаться…

— Я тоже рад, Невилл. Надеюсь, мы сможем продолжить наше общение и не в Больничном крыле. Давай, выздоравливай. Кстати, профессор Спраут сегодня на гербологии очень жалела, что ты не сможешь к ней прийти вечером. Ей привезли наконец-то Алихоцию, и профессор собиралась её сегодня пересаживать. Ну, ничего, зато потом будешь за ней ухаживать. Мистер Уизли, желаю вам скорейшего выздоровления, — и Гарри вежливо поклонившись, направился к ширмам.

— Мистер Поттер, — послышался голос Перси. Гарри развернулся, — спасибо, что навестили. Если честно, я не ожидал, что кто-то из слизеринцев вот так открыто придет навестить гриффиндорца. Это очень смелый поступок, мистер Поттер.

— Можно просто Гарри, мистер Уизли. Только это не смелый поступок, а просто дружба, — Гарри пожал плечами. — Я знаю, что ваш брат этого не одобряет, но мне как-то все равно. Мне с Невиллом интересно общаться, и менять это кому-то в угоду я не собираюсь.

— Благодарю за ответ, — Персиваль улыбнулся, — и, Гарри, зови меня просто Перси.

— Спасибо, — Гарри кивнул и продолжил путь дальше.

Подойдя к ширме. Гарри постучал по металлическому каркасу.

— Гермиона, мне можно войти?

— Гарри? Конечно, входи! Вот уж тебя я точно не ожидала увидеть. Какими судьбами у нас?

— Да вот, решил навестить. Мне Парвати сказала, что вы вчетвером в Больничное крыло попали. Как ты себя чувствуешь? Да, это тебе, чтобы выздоравливать было приятнее, — и Гарри, улыбнувшись, положил ей на кровать пакетик с конфетами.

— Спасибо, Гарри, — Гермиона мило улыбнулась. — В принципе, не плохо. Нога только болит, да голова кружится.

— А мадам Помфри, что говорит?

— Голова болит из-за сотрясения. Она, конечно, дала зелья, но боли еще неделю могут сохраняться.

— Еще бы! Особенно, если читать постоянно! Тебе ближайшие дня три глаза напрягать вообще нельзя! Ты чем думаешь?!

— Ой, Гарри, это все пережитки. Все будет нормально. Хуже то, что из-за этого зелья мне нельзя было выпить костерост. Только после ужина можно будет его принять…

— А он-то тебе зачем?

— У меня кость раздроблена на ноге. Камень упал…

— Гермиона, не смотри на меня такими глазами: задание не дам! Тебе глаза надо беречь! И мозги! Ты лучше, — Гарри понизил голос до шепота и быстро наложил купол тишины вокруг кровати девочки, — объясни, зачем ты использовала «Мундус» на камине? Невилл сказал, что про это заклинание ты им напомнила. И потом в их матрицу вливала свою силу. Вас же профессор Флитвик должен был предупредить, что это темномагическое заклинание, и его надо отменять, а не просто прекращать напитывать энергией. Почему «Мундус», а не «Терсус»? Ведь он как раз-таки используется светлыми и нейтральными магами. Теперь пол школы шепчется, что ты — темный маг. Оно тебе надо было?

— Гарри! Не делай из мухи слона. Заклинание просто вырвалось из-под контроля. Ничего страшного.

— Угу, конечно. Учти, что директор в курсе. И он сегодня на завтраке сидел такой, как будто выиграл Джекпот. Будь осторожнее. И не напрягай магические силы еще дня два, как тебя выпишут.

— А ты уже у нас в целители записался?

— Еще нет. Просто, я через это уже прошел. Через все эти магические истощения и стихийные выбросы. Еще в начале сентября. Профессор Снейп меня один раз вообще чуть ли не с того света вытаскивал. Я потом от него пару раз даже по заднице получил, в качестве профилактики. Ладно, хоть рукой.

— Гарри! Но это же не педагогично! Он не имел право тебя бить! Об этом надо рассказать директору!

— Герми! Герми! Успокойся! И ляг обратно. Извини, но стоять босиком на каменном полу вредно для здоровья. К тому же, если ты еще не заметила, то спешу сообщить тебе, что у больничной пижамы завязки сзади. И пижамные штаны не предусмотрены. Для облегчения процесса ухаживания медперсоналом за больными, — такого красивого румянца Гарри уже давно ни у кого не видел. — Кроме того, — более жестко продолжил мальчик, — если из-за тебя влетит профессору Снейпу, то кто будет варить зелья для Больничного крыла? Ты знаешь, что наш декан всю ночь варил тебе зелья от магического истощения? Учитывая, что у мадам Помфри такие элексиры рассчитаны на нейтральных и светлых магов? Вот и подумай, кто тебя будет лечить?

Гермиона задумалась. С одной стороны, профессора не имели права бить учеников. С другой — раз Гарри не против, то ей-то какое дело? Пусть будет так.

— Хорошо, уговорил. Я об этом забуду. Но и тогда тоже будь осторожнее. А скажи мне… — дальше пошел обычный разговор двух школьников, один из которых все не прекращал попытки поставить деятельную натуру девочки на более мирное русло.

— Герми, прости, но мне пора на дополнительное занятие. Выздоравливай давай. Если тебя не выпишут, постараюсь зайти завтра. Пока.

— Пока, Гарри. Заходи, если что.

И Гарри умчался по направлению кабинета мадам Помфри. Сегодня у них был урок определения энергетических потоков волшебников. Он выучил не только справочник Вильмона Крехберга, но и те две книги, что ему дал декан. При написании эссе у мальчика возникло несколько дополнительных вопросов, и он хотел их задать своей наставнице. Однако, его ожидал сюрприз: приняв свиток с эссе, мадам предложила провести практическое занятие, на котором она и ответит на возникшие вопросы.

— Но, мадам Помфри! Я же еще школьник! Вы потом не получите выговор, что разрешили мне проводить практику?

— Не волнуйтесь, мистер Поттер. У вас дар целителя, поэтому я имею полное право провести вам практическое занятие, тем более, под моим контролем. Вы сначала расскажите мне, что и как собираетесь делать, и только потом уже приступите к выполнению. Ясно?

— Да, мадам. Как скажете, мадам.

— Хорошо. Тогда, — она подошла к шкафу. Сразу же, как она узнала, что у нее появится такой молодой ученик, Поппи связалась со своим начальством в Больнице св. Мунго и получила не только разрешение взять ученика, но и план, адаптированный под столь юный организм. Еще утром она решила провести практику, раз к ней попали «подопытные кролики». Разрешение на это у нее действительно было. А так же ей передали форму стажера — колдомедика, уменьшенную под рост Гарри. — Тогда, мистер Поттер, переодевайтесь, — и она дала ему светло-бежевую мантию с нашивкой колдомедицины: змея, оплетающая чашу и волшебную палочку. — С этого дня это ваша форма для практических занятий.

Поппи с улыбкой смотрела на эти горящие предвкушением, радостью, но в тоже время опаской и неуверенностью глаза, вспоминая свою практику, когда она также примеряла свою первую форму. Первый раз входила в палату к пациенту… Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Прав был её наставник, профессор Фурнье, говоря, что первый пациент, как первая любовь… Аh, lʼamour, lʼamour… Но воспоминания пришлось прервать, поскольку Гарри уже справился с весьма специфичными застежками на мантии.

— Так, мистер Поттер, сегодня у нас четыре пациента: мисс Грейнджер, мистер Персиваль Уизли, мистер Рональд Уизли и мистер Лонгботтом. Это, — она показала на четыре папки, — их история болезни. Запоминайте задание на сегодня. Собираете анамнез, проводите диагностику. Какое заклинание будете использовать?

— «Аппаре Стигмата», мадам. Хотя лучше использовать три разных, направленных на физическое состояние скелета — «Оссеус диагностик», состояние внутренних органов — «Эксамини виталиа», и сканирующее энергопотоки «Инквуиситио вирибус».

— Молодец. Вы применяете все четыре названых заклинания, и заполняете вот эту карту. После этого предлагаете метод лечения, если он еще нужен, или предполагаете, чем его лечили. Ясно?

— Да, мадам.

— Первый у нас мистер Лонгботтом. Потом мистер Персиваль Уизли, мистер Рональд Уизли и мисс Грейнджер. Задание на практическое лечение я вам дам после проверки заполнения карты. Идемте?

Гарри кивнул головой, сделал шаг вперед и остановился. Поппи не торопила его, зная, как страшно сделать этот первый шаг в палату. Но каждый должен справиться сам. Это как тест на профпригодность: как войдешь, так и будешь работать. Пока Гарри справлялся на отлично: закрыв глаза, он глубоко вздохнул и резко выдохнул, открывая глаза, и вышел из кабинета мадам. Поппи только улыбнулась этой решимости своего маленького ученика.

— Еще раз добрый день, больные. Могу вас поздравить: вам повезло стать практическим материалом для моего ученика, стажера Поттера. Думаю, вы его знаете. Мистер Персиваль, не надо так бледнеть. Мистер Рональд, краснеть тоже не обязательно. Задача стажера Поттера на сегодня заполнить историю вашей болезни и провести диагностику. Поэтому, выдохнули, расслабились и вспомнили, что вас привело на больничную койку. Ваша задача как можно точно и быстро ответить на все, подчеркиваю, все заданные вопросы. Ясно?

— Да, мадам, — нестройный хор голосов.

— В таком случае, стажер Поттер, приступайте.

— Мистер, кхм, Лонгботтом, назовите, пожалуйста, ваше полное имя.

— Невилл Фрэнк Лонгботтом, ученик первого курса, факультет Гриффиндор.

— Дата рождения?

— 30 июля 1980 года.

— Что с вами произошло?

— Вчера мы Роном и Гермионой убирали каминную зону в гостиной своего факультета. Очистив внешнюю поверхность, мы решили прочистить каминную трубу…

— Каким заклинанием?

— «Мундис каминус»… — Невилл опять замолчал.

— Невилл, как ты подпитывал это заклинание?

— Как всегда… Своей магией… — «прав декан… идиоты!» — потом подключилась Гермиона. Когда поняли, что силы закончились, разорвали заклинание. Но оно, почему-то, вышло из-под контроля и начало метаться по гостиной, расшвыривая предметы. В конце концов, оно залетело в каминную трубу и там взорвалось. Мы не успели закрыться от камней. Лично меня вырубило первым же…

«Так и запишем в графу «Диагноз»: «Потомственный гриффиндор мозга» — шипел про себя Гарри.

Через пять минут опрос был закончен с мыслью, что, если колдомедики не используют самописчие перья, то они явно садомазохисты… Размяв затекшее запястье, Гарри приступил к диагностике. Чары ложились одни на другие, образуя красивые узоры, подсвечивая черным места травм и очаги воспаления. Результаты также быстро записывались в карту. В результате на первого пациента, если не считать таковым своего декана, у Гарри ушло пятнадцать минут.

— Мадам Помфри, карта готова.

— Так… Хорошо… Верно… Хм… Интересная интерпретация… Так… Диагноз… Правильно… Лечение… Настойка… Зелье… Мазь… Настойка… Да, стажер Поттер, все верно. Молодец. Вас что-то смущает? — тут же спросила Поппи, увидев сморщенный лоб Гарри.

— Да, мадам. Заклинание показало затемнение в лобной доле головного мозга. Вроде, можно диагностировать, как опухоль после сотрясения, такое часто бывает. Но что-то меня настораживает здесь…

— Стажер Поттер, я предлагаю сначала осмотреть остальных, а потом вернемся к мистеру Лонгботтому. Я ведь правильно понимаю, как вы хотите еще продиагностировать больного?

— Да, правильно. Хорошо, я согласен, мадам. А то действительно потрачу силы только на Невилла.

— В таком случае, мистер Персиваль Уизли. Ваша очередь.

— Персиваль Игнатиус Уизли, дата рождения 22 августа 1976 года, пятый курс Гриффиндора, староста факультета. Услышал непонятный шум из гостиной, прибежал туда. А там… Черный смерч методично разносит всю гостиную. Половина студентов разбросана по стенкам. Я решил прекратить заклинание, вызвавшее такой ураган. Послал «Фините», а оно полетело прямо на меня. Я упал на пол и откатился к другой стенке. Тогда этот вихрь полетел громить лестницу… Потом вернулся обратно, втянулся в каминную трубу и посередине рванул. Я постарался закрыть собой хоть кого-то из этой троицы, но камень оказался более метким. Вырубило практически сразу.

Гарри оставалось только записывать за столь подробным, но четким рассказом. Перси не зря был старостой — более упорядочного человека еще надо было поискать. Диагностика так же заняла минут десять-пятнадцать.

— Хм. Все верно, стажер Поттер. И лечение вы назначили правильно. Очень хорошо. А теперь… Мистер Уизли, вы не будете против, если стажер на вас потренируется в исцеляющих чарах? На манекенах он отрабатывает все верно, но, согласитесь, живой человек это несколько иное, чем манекен.

— М-мадам, а это очень… опасно?

— Нет, я рядом. Не волнуйтесь. Вряд ли стажер перепутает «Эпискей» и «Аваду», так что исправим, если что.

— Спасибо, мадам Помфри. Вы меня сейчас прямо вот та-а-ак успокоили…

— Стажер Поттер, приступайте.

— Ага, пациент дошел до кондиции? Ну что ж, — уже более спокойно и сосредоточенно, — «Эпискей», — раздалось над опухолью на поврежденной ноге, а палочка выписывала четкие круговые движения. Через несколько секунд опухоль начала исчезать, вместе с гематомой. — Ну, вот и все.

— Все хорошо. Молодец, стажер. Теперь Рональд Уизли.

— Я не буду ничего говорить!

— Мистер Уизли! Я не спрашиваю: хотите вы говорить или нет. Я предупреждаю, что вы будете говорить! Вы сейчас больной, а мистер Поттер стажер-колдомедик.

— Я не буду ничего говорить. Надел тут новую мантию и думает, что он самый крутой? Предатель! Я не буду ничего говорить!

— Мистер Уизли! Что за детский сад?! Неделя отработок в Больничном крыле, как только я вас выпишу. Не срывайте нам занятие!

— Мадам Помфри, не надо. Что он может сказать нового? Все то же самое, что и у мистера Лонгботтома. Мистер Персиваль Уизли.

— Да, стажер Поттер?

— Как звучит полное имя вашего брата Рональда?

— Рональд Билиус Уизли, ученик первого курса, факультет Гриффиндор, родился 1 марта 1980 года.

— Спасибо большое. Вот видите, мистер Рональд Уизли, вы ничего не сказали, а я все и так узнал.

Диагностика так же заняла минут десять.

— Стажер Поттер, попробуйте оценить состояние пациента после черепно-мозговой травмы.

Еще два диагностических заклинания, и Гарри с удивлением уставился на сетку магических линий, окутывающих голову Рональда.

«Мадам, а вы уверены, что тут была травма? Хотя… Следы от трещины в черепе есть, а вот следов присутствия мозга реально не наблюдается… Так что, тут скорее диагноз: черепная травма».

— Стажер Поттер, и что вы можете сказать в этом случае?

— Минутку, мадам Помфри. С вашего позволения, я бы еще провел одну диагностику на выявление нарушения нервных реакций.

— Зачем?

— Видите, вот здесь затемнение? Если я не ошибаюсь, то здесь нарушение проводимости нервных импульсов.

— Может быть. Проводите.

В этот момент в помещение прошла грациозная призрачная лань.

— Поппи, — заговорила нежная лань голосом профессора Снейпа, внося диссонанс в тонкое мировосприятие гриффиндорцев, — если мистер Поттер еще у тебя, передай, что наше занятие сегодня отменяется. Я потом уточню, когда будет следующее занятие, — и лань пропала.

— Стажер Поттер, вы все поняли?

— Да, мадам. Ну, вот, смотрите: вот здесь микроскопическая опухоль, пережавшая нервное окончание. Можно?

— Попробуйте. Только много сил не тратьте, — «а то меня ваш декан потом замучает».

Гарри подошел поближе к Рону, взгляд «уплыл» куда-то вглубь себя, одна рука легла на голову, накрывая место опухоли, другая придерживала голову с другой стороны. Две минуты ничего не происходило, но потом пораженные Невилл и Перси увидели золотое свечение, окутавшее ладони начинающего целителя. Оно постепенно становилось оранжевым, потом красным, потом багровым, ярко белым и исчезло.

— Все, мадам. Проверьте, пожалуйста… — Гарри, покачиваясь, сел на стул. Сняв очки, он потер глаза, пытаясь убрать белые блики, мельтешащие перед глазами.

Однако Поппи сначала бросила диагностическое заклинание в своего ученика и выдала ему фиал с восстанавливающим зельем, и только после это проверила Рональда.

— Хм, стажер Поттер, поздравляю: вы не только убрали эту опухоль, но и залечили полностью трещину в черепе. Как вы себе чувствуете, мистер Уизли?

Рон осторожно покрутил головой, потом немного встряхнул ей.

— Ничего не болит, мадам Помфри!

— Замечательно. А вы, стажер Поттер?

— Хорошо, мадам. Все в порядке. У меня просто какие-то белые мушки перед глазами вились.

Не веря Поттеру, Поппи кинула еще раз диагностическое заклинание. Результат ее полностью удовлетворил.

— Понятно. Ну, что ж. Здесь мы закончили. Осталась только мисс Грейнджер. Идемте.

За ширмой весь разговор повторился.

— Гермиона Джин Грейнджер, родилась 19 сентября 1979 года, первый курс, Гриффиндор.

— Мисс Грейнджер, расскажите, что произошло?

Гермиона повторила слово в слово рассказ Невилла и Рона, добавив только, какими заклинаниями она чистила мебель. Гарри только вздыхал и качал головой: закачивать свою магию в темномагические заклинания?! Самоубийство чистой воды… И почему она этого не понимает?..

Диагностика показала, что еще не прошли все последствия сотрясения мозга. Осталась головная боль, неприязнь яркого света, тошнота, отсутствие аппетита. К тому же из-за зелий для восстановления магических сил ей не дали костерост, и её беспокоили боли в сломанной ноге.

— Мисс Грейнджер, — обратилась к пациентке медковедьма, — поскольку на счет вас опять встает выбор: вылечивать сотрясение мозга или заращивать перелом ноги — я приняла решение залечить вашу ногу другим способом. Точнее, лечить будет стажер Поттер. Ваша задача лежать спокойно, не шевелиться. И никаких вопросов ни до, ни после процедуры! Понятно?

— Да, мадам Помфри.

— Хорошо, и так не понятно, почему у вас такое осложнение на глаза пошло…

— Потому что, если говорят: «нельзя читать» — значит НЕЛЬЗЯ. А не так, что: «Если нельзя, но очень хочется, то можно».

— Стажер Поттер, что вы имеете в виду?

— То, что когда я перед занятием зашел к Гермионе, она сидела и читала что-то типа справочника, но вот какой именно я не смог прочесть. На мое замечание она только фыркнула, что чувствует себя хорошо.

— Мисс Грейнджер, отдайте книгу!

— У меня нет никакой книги!

— Гермиона, отдай книгу. Пойми, мы же о тебе заботимся!

— У меня нет никаких книг, справочников, манускриптов! Я не знаю, что тебе привиделось, Гарри.

Мадам Помфри обвела палочкой пространство вокруг ширмы и просто сказала: «Акцио книга». В этот же момент из-под матраца вылетел справочник по зельеварению, расширенный курс.

— Мисс Грейнджер, как вы объясните нахождение в Больничном крыле библиотечной книги, запрещенной к выносу?! — гневно спросила Поппи, показывая библиотечный оттиск на книге.

— Мне принесли…

— Кто? Вы здесь со вчерашнего вечера. Кто вам принес книгу? Мы вас лечим, лечим! А вы?! Только зря на вас зелья переводим! Профессор Снейп всю ночь вокруг котла крутился, только чтобы вам зелья приготовить! А ему, в отличие от вас, сегодня занятия вести надо было! Может, вам костерост дать? Чтобы поняли всю серьезность ситуации…

— Мадам Помфри, давайте ей просто неснимаемую повязку на глаза наденем? Это будет эффективнее. А то мало ли, какие еще книги у нее окажутся.

— Вы правы, стажер. Но это в конце осмотра. А пока приступайте. Попробуйте залечить ногу.

Гарри положил одну руку чуть ниже колена, другую — чуть выше щиколотки, сосредоточился. В это раз свечение возникло только минут через пять. Капельки пота на висках показывали, как сложно мальчику лечить такие травмы. У Поппи сердце кровью обливалось от такой картины, но ее наставник, месье Фурнье, с которым она тоже тайно проконсультировалась, ясно дал понять, что такие выкладки сил важны для раскачки потенциала целителя. Поэтому приходилось терпеть и ждать. Но вот свечение стало ярко-зеленым и сразу же засияло белым. Гарри, чуть качнувшись, сел на кровать, рядом с Гермионой.

— Все, мадам, можно проверять.

Быстрая диагностика показала полностью здоровую ногу. И никаких следов перелома.

— Стажер Поттер! — тишина и просто закрытые глаза. — Гарри!!! — тряска за плечо тоже не принесла результата. — Диппи!

— Диппи пришел, мадам. Что нужно мадам?

— Принеси мистеру Поттеру крепкий черный чай и что-нибудь шоколадное: кусок торта, пирожное, что угодно. Только быстро.

Домовик исчез и появился снова через минуту с подносом. Поставив его на стол около кровати, дотронулся до плеча мальчика.

— Мастер Поттер, выпейте чай. Вам нужно восстановить ваши силы. Мастер Поттер!

Гарри открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на домовике.

— А… Это ты, Диппи?

— Да, мастер Поттер. Выпейте чай. Он вам поможет.

— Спасибо, мадам Помфри, Диппи. Я обязательно его выпью, — довольный домовик исчез так же, как и появился. — Мадам, можно я только сначала еще раз проверю Невилла? Честно, только диагностика. Если там что-то есть не учтенное ранее, лечить не буду.

Поппи долго думала, но потом согласилась.

— Хорошо. Но потом выпьете обязательно пару зелий и чай, что принес домовик.

Они вернулись к Лонгботтому. Гарри молча положил одну ладонь на правый висок, вторую — на сердце мальчика, и застыл каменным изваянием. Через несколько минут в воздухе возникли магические линии, повторяющие тело Невилла. Гарри отошел от пациента, приблизившись к получившейся матрице, и долго вглядывался в получившийся рисунок. Поппи тоже внимательно изучала результат работы Поттера.

— Стажер Поттер, вы были правы. Смотрите, — она повернула магические линии головы к Гарри, — это не опухоль. Это остатки магического блока, сдерживающего интеллектуальное развитие ребенка, а заодно и его магическую силу. Мистер Лонгботтом, я напишу вашей бабушке. Это надо снимать в родовом мэноре.

— Спасибо, мадам Помфри, стажер Поттер.

Забрав все карты, поднос с чаем для Гарри, Поппи увела ученика в свой кабинет, бросив заклинание светонепроницаемой повязки на глаза девочки.

— Мисс Грейнджер, спите лучше. Или просто лежите. Глаза вам еще три дня напрягать нельзя.

Уже в кабинете Поппи сначала напоила Гарри чаем с куском, а точнее половиной, шоколадного торта, а потом уложила на диван.

— Но, мадам!

— Не спорь! Ты очень хорошо сегодня выложился. Я тебя поздравляю. А сейчас я тебе не выпущу. Раз ты мой ученик, то выбирай: десять минут сна на моем диване или до завтра на больничной койке.

— За больничную койку нас обоих профессор Снейп четвертует…

— Это он может. Так что ты выбрал?

— Диван. А можно с подушкой?

— Можно, вымогатель, — улыбнулась медковедьма.

И через минуту её ученик уже сладко спал. Как Поппи и сказала, Гарри проспал всего минут десять — пятнадцать. А проснувшись, чувствовал себя полностью отдохнувшим.