Домоводство. От сессии до сессии

Глава 23

— Вот и прекрасно. Достаточно, моя дорогая донна. Очень дорогая донна.

Шарахнувшись от… Боже-боже-боже, это ведь не дон Теймур! И он придерживает меня за локоть, дабы я не навернулась, дёрнувшись от неожиданности; а улыбка у него совсем иная, нежели у моего свёкра. Мягкая. Добрая.

— Дядя Георг! Ох, простите, дон Георг, это вы?

Морщинки-лучики, разбегающиеся вокруг серых глаз, красят его необычайно. Проводись в этом мире конкурс на самого красивого мужчину в его возрастной категории… М-да, без вариантов.

— Обращение «дядюшка» мне как-то ближе, дорогая моя. Остановимся на этом варианте. И прошу извинить, что чуть не напугал, но пришлось срочно вас окликнуть. Ваше вмешательство должно быть строго дозированным.

Ничего не понимаю.

— Вмешательство?

— Оно самое. Вскоре всё увидите и поймёте. И, разумеется, я не оставлю происходящее без комментариев, но… минуту, Ива… Вы позволите вас так называть? — Он шутливо кланяется и окликает в пространство: — Алехандро!

«Слушаю, мессир!» — немедленно отзывается мой сопровождающий.

— Возлагаю на себя заботу о сей прекрасной донне. Если понадобится ваша помощь — я вас призову. А пока что присоединяйтесь к вашим коллегам, охраняющим двух юных дев; им может понадобиться помощь.

«Будет исполнено, мессир! Прощайте, донна Ива!»

Лёгкое дуновение ветра — и скорее догадываюсь, чем чувствую, что охранники унеслись куда-то в неизвестном направлении. Похоже — по приказу старшего по званию.

И осознаю услышанное.

— Постойте! Что значит — «может понадобиться помощь»? Девочки в беде?

Глядя мне в глаза, он говорит чётко:

— Всё. Будет. Хорошо. Поверьте.

И окутывает нас знакомым радужным облаком, которым в различных вариациях так любит впечатлять Тим-Тим.

— Всё будет хорошо, Ива, но подстраховаться не мешает. И даже не в целях охраны — с этим справятся те двое, что уже приставлены к нашим девочкам — а ради безопасности горожан, тех случайных прохожих, что могут оказаться рядом с эпицентром событий. Три сильных ведьмы, настроенных агрессивно — это не шутки, их нужно блокировать сразу, при малейшем намёке на враждебные заклинания. Сущности прекрасно с этим справятся. Их присутствия ведьмы не ощущают, и фактор внезапности сыграет в нашу пользу.

Он говорит, говорит… а тем временем мир по ту сторону радужной сферы приходит в движение. Вернее, это мы плывём сквозь него, понемногу разгоняясь, набирая скорость.

— Ещё немного — и мы на месте. Потерпите. Способ передвижения не столь быстрый по сравнению с портальным, но в данных условиях более приемлем для вашего положения.

— Что происходит?

Спрашиваю нетерпеливо, но уже без затаённой дрожи, несмотря на упоминание о ведьмах. С появлением этого удивительного человека меня накрывает чувство, что всё и впрямь будет хорошо. Абсолютно всё. Абсолютно хорошо.

— Используя терминологию вашего мира, можно сказать и так: проводится операция по захвату. Тщательно продуманная, спланированная и подготовленная. Но не ваша, моя дорогая донна. Участие обережницы свелось здесь к минимуму: вы подтолкнули наших юных заговорщиц на решительные действия. Они поняли, что, скорее всего, некто Даниэла Иглесиас уже в Тардисбурге. Запустили поисковое заклинание. Приняли меры безопасности. Вычислили местоположение объекта охоты и скоро окажутся рядом. Как и мы.

Движение сферы замедляется. Мельтешение за её плёнкой перетекает из сплошной полосы в показ отдельных домов, прямо как при остановке вагона метро, и, наконец, мы останавливаемся.

— Это же наша улица! — говорю, отчего-то возмущённо. — Только наш дом — в двух кварталах отсюда, а здесь, совсем рядом…

— Ну-ну! — подбадривает меня Георг.

Обвожу взглядом окрестности.

— Вон в том угловом доме живут Лора и Аркадий. А они-то тут при чём? Ой!

Парадная дверь Аркашиного жилища распахивается. По широким ступеням спускается, придерживая на руках собачонку, изящно одетая девушка в меховом капоре.

— Это не Лора… — говорю обескураженно.

— Разумеется. Это спасённая вами девочка. Глория. Не узнали? Конечно, ведь она удивительно расцвела, когда оправилась от нервного истощения. У вас ещё будет возможность встретиться и поговорить, но позже. Прямо сейчас нас не видно и не слышно. Мы с вами, донна, должны оставаться лишь свидетелями того, что произойдёт.

— Но что должно случиться?

— Встреча. По мнению Даниэлы — случайная, на самом же деле весьма тонко организованная. Обратите внимание сперва на Глорию…

Девушка опускает на тротуар зверька. И я вдруг понимаю: это не болонка, не такса, не шпиц, вообще не собачка! Это взрослый хорёк, сытый, гладкий, в меховой попонке и в ошейнике, украшенном драгоценными камнями. Зверь с любопытством поводит носом и зарывается в сугроб, наметённый вдоль стены. Придерживая поводок, Глория с улыбкой следит за его прыжками. И даже посмеивается:

— Хо, какой же ты глупый! Это тебе не лес, тут норку не вырыть!

Это Хорхе? На поводке у Глории?

За моей спиной слышится сдавленное рычание. В смятении обернувшись, вижу неподалёку три тёмных силуэта, на фоне заснеженной мостовой кажущихся чёрными, словно иероглифы. Лица прячутся под низко надвинутыми капюшонами, только рдеют в провалах алым три пары глаз.

— Мой Хорхе! — шипит та, что в центре. — Эта с-сука водит его на сворке!

И замахивается — не трудно опознать эту короткую палочку с сияющим камнем в навершии! — магическим жезлом. Те, что по бокам, хватают её за руки.

— Эль, остановись! Мы не за ней сюда пришли!

— Нам нужна другая!

Она свирепо огрызается:

— Прочь! Моей силы хватит на всех сук!

Лёгким движением отбрасывает обеих. Вихрь, закружившийся вокруг воздетого к небу жезла, срывает капюшоны… и я содрогаюсь. У женщин, всех троих, нет лиц. Обугленные, как головешки, черепа с угольками глаз, с клочьями волос и провалами ртов.

— А что это вы здесь делаете, а? — слышится насмешливый голос.

Крутанувшись на пятках, я с какой-то обречённостью вижу Соню. Моя старшая дочь, этакая аккуратная гимназисточка в белоснежной шубке и шапочке, помахивая сумочкой, приближается к ведьмам. Будто не видя жутких масок вместо лиц. Будто не чувствуя ауры злобы и ненависти.

— В Хеллоуин играете, тётеньки? Так опоздали уже, он месяц назад как прошёл!

— Она! — глухо говорит одна из ведьм — уж не знаю, мать или тётка Даниэлы, их теперь вряд ли кто различит. — Одна из её отродий… Эль, лучше хватай эту!

— Выкуп за неё! — хрипит вторая. — А сами перекинем на неё Карму! О-о, это будет лучшая месть!

Но Даниэла не поддаётся.

— Заткнитесь! Там мой Хорхе!

— Выкуп! Карма! Исцеление! Хватай девчонку Торресов! — визжат ведьмы, вновь повиснув у неё на руках.

И та, кажется, теряется. Всего на несколько мгновений. Я ещё успеваю рвануться к Соньке, почувствовать, как сдерживает меня дядя Георг, увидеть за спиной дочери на миг проявившийся лик Алехандро, укоризненно на меня взглянувший… Дескать: «Да здесь мы, здесь, бдим!»… И тут Сонька швыряет под ноги женщинам свою сумоч…

Ридикюль бабушки Софи! Матриарха!

И поперёк мостовой разверзается пропасть. От стены до стены. Огромный бездонный разлом, ширящийся на глазах.

Ведьмы невольно пятятся.

— Иллюзия! — фыркает, опомнившись, Даниэла. — Нашла, чем напугать меня, девчонка! Высшую ведьму!

И, всем видом выражая презрение, шагает вперёд, волоча за собой мать и тётку. Кто из них справа, кто слева — уже неважно. В провал разом, с истошными воплями, соскальзывают все. Трое.

У меня перехватывает дыхание.

Удаляющиеся крики затихают где-то далеко-далеко в недрах земли.

Не спеша, моя старшая дочь нагибается за сумочкой.

Дождавшись, когда розовый туман утянет за собой и пропасть, и часть горной тропы, и кусок скалы, контрфорсом подпиравший стену ближайшего дома, она захлопывает ридикюль и суёт под мышку.

Оборачивается.

— Машка, ты как там? У меня всё, нам пора!

Машутка, оказывается, с удовольствием гладит хорька по узкой длинной спине. Я слышу её весёлый голос:

— Какой он хорошенький! Вот бы нам такого! Но у нас уже есть собачка, щенки, котик и мантикорыш, а ещё сто пятнадцать мышек. И хоть за мышками присматривает Дорогуша, боюсь, мама заругает, если мы заведём ещё кого-нибудь. Спасибо, донна! Я побежала, сестрица зовёт!

— Всего хорошего, милая девочка! — ласково отвечает Глория. И тут только я понимаю, что она ничегошеньки не видела из страшной сцены; что, скорее всего, моя Маха отвлекла на себя внимание. Что-что, а это они могут, мои девчонки. Уболтают кого угодно.

Сестрицы шлёпают друг друга по ладоням:

— Есть!

— … Молодцы, доньи!

Из портала странного вида — какого-то полупризрачного, полупрозрачного — шагает Софья Мария Иоанна дель Торрес. И завершает фразу:

— Я знала, что вы справитесь. Далее уже дело Теймура — почистить Совет от ренегатов. Однако я его, пожалуй, подстрахую, а вы, стрекозы, домой! Мы с Теймуром заглянем вечером, прикроем вас от родителей.

Она исчезает, оставив правнучек с разинутыми ртами.

— Вот так-так! — растерянно говорит Маха. — Это что же… сдаваться? Сонь, а может, не надо, а? Мы ж так всё здорово придумали, чтобы всё тихо, чтобы маму не волновать!

— Надо, Маша, надо, — сурово отвечает моя старшая дочь. — Не выпорют же, в конце концов! Ну, поругают, ну, отработку какую-то назначат… ничо, прорвёмся! Зато я папе… вот… — Она выразительно потряхивает сумочкой. — Он сразу начнёт ломать голову над этой псевдоиллюзией и долго сердиться не станет.

— А мама?

Тут уж вздыхают обе.

— А перед мамой я сам похлопочу, — посмеиваясь, негромко ставит меня в известность дядя Георг. — Ну, вот и всё, дорогая донна. Тардисбург и вы можете спать спокойно. Пойдёмте, разыщем вашего мужа, он уже волнуется. И совсем скоро я, наконец, всё вам расскажу.

На деле всё оказывается просто, как день.

Бывают девицы любопытные. Есть среди них ещё и особая категория правдолюбцев, любящих доказывать справедливость. А наиболее продвинутые, с шилом в небезызвестном месте, пытаются эту справедливость восстановить, обиженных накормить, злодеев отдубасить. И иногда, надо сказать, им это удаётся. Особенно при наличии сообразительности, умения работать с информацией и шила в зад… ну, вы поняли.

Нет, я, конечно, не считала, что образ жизни наших девиц подчинён строжайшему расписанию и на миллиметр не выходит за рамки периметра «дом — гимназия — дом». Но как-то мне и в голову не приходило, что им однажды — а затем и не раз — приспичит воспользоваться порталом в родительской спальне. Справедливости ради, следует отметить, что поначалу подобная идея им даже в голову не приходила — развлечений и без того хватало. Но вот однажды бабушка Софи «забыла» у нас в гостях шикарный артефакт, создающий иллюзию. Сцапав его в загребущие ручки, девчонки принялись экспериментировать.

К сожалению или к счастью, но в городе оказалось слишком мало мест для развёрнутой в полном объёме панорамы, выползающей из бабулиной сумки. Горы в кухне или в библиотеке — экзотично и в какой-то мере забавно, особенно когда умная иллюзия адаптирует под себя интерьер, придавая обычным предметам непривычные очертания. Но эффект новизны уходит, а желание почувствовать, «будто ты по-настоящему в настоящих горах», остаётся. Мама в подобных делах не специалист, папа хитро ухмыляется и предлагает сперва самим подумать… Вот девочки и пришли за консультацией к самой прабабушке: в самом деле, кто расскажет об артефакте лучше, чем его создательница? Но, хорошо запомнив отцовское «сперва сами», попёрлись в гости, предварительно подготовившись. Чин чином расписали полученные результаты исследований, желаемые цели, а заодно и намеченные пути достижения. Дескать, дорогая прабабушка, мы тут не с улицы пришли и не на халяву, мы работаем, не покладая рук; ты только глазком взгляни и хмыкни, ежели что так или не так. Может, что и посоветуешь. Так, под настроение.

Ну, что сказать? Молодцы. Стратегию выбрали правильную.

Давно к нашему матриарху не обращались за помощью с таким хитрым подходцем. Уважительно и в духе «Бабушка, научи!» Учить она любила. Просто не каждый выдерживал её методику.

А вот наши девицы приноровились. И даже после первого занятия, на котором научились сами привязывать иллюзию к местности, забросали бабулю вопросами совсем по иной теме. В Эль Торрес они, собственно, приключений ради прошмыгнули через мой портал в Башне тайком, и когда благополучно миновали незамеченными почти половину замка, им стало интересно: а сработает ли и дальше амулет отвода глаз, стянутый из папиной лаборатории? В сущности, если их и обнаружат — чем они рискуют? Скажут, что проводили полевые испытания сего амулета. Дед (в смысле — дон Теймур) даже порадуется, что магия сына против его плетений не устояла. А не обнаружат — тоже хорошо. Потом как-нибудь папе скажут, какая классная у него поделка получилась… Так, играя в «поймают — не поймают», молодёжь вообще потеряла берега и прокралась мимо дедова кабинета. Шпионы, блин. И подслушали — разумеется, совершенно случайно — разговор дона Теймура с начальником внешней охраны. Узнали, что почему-то Тёмные рыцари держат оцепление вокруг дома неких Иглесиасов, что какая-то донья Даниэла одно время «очистилась лицом, будто Карма её отпустила, а потом почернела ещё хуже прежнего»… и ещё много интересного, но неясного. Они ведь понятия не имели об интриге, раскрученной охотницей на чужих мужей!

Послушав откровения партизанок, матриарх нахмурилась, помолчала и… выложила юным девам всё, без утайки. Сказав жёстко, что неведение порой приносит куда больше бед, чем пользы, за которую ошибочно принимают житейское спокойствие. В конце концов, дети должны знать в лицо недругов семьи, чтобы не вляпаться случайно в неприятности по тому же незнанию. Предупреждён — значит вооружён.

Именно тогда в их светлые головушки, не особо сдерживаемые тормозами, пришла мысль, что неплохо на случай гипотетической встречи с врагом заготовить какую-нибудь гадость. Ловушку, например. А что? Боевым заклинаниям их пока никто не учит, обучающую литературу попрятали, выдают по крохам знания по какой-то бытовой ерунде… а чем они помогут, если, например, им встретятся настоящие похитители, а? К сожалению или к счастью, дети иной культуры слишком много знают о киднеппинге. Просто в родном мире это явление если и случалось, то где-то вдалеке, в основном в кино, а вот здесь и сейчас, при наличии недругов семьи всё может быть. И они, младшие Торресы, должны суметь постоять за себя любыми посильными методами. Иной раз и мухобойка может стать оружием, если правильно хлопнуть.

За консультацией они наведались ещё и ещё, пока Софья Мария Иоанна, потеряв терпение из-за того, что её постоянно отвлекают, не назначила дни и часы занятий. Постоянные. С чередованием визитов и дистанционного обучения. Я-то радовалась, что девочки быстро освоили безмолвную речь, а у них, оказывается, была богатая практика! После конфликта Маги с отцом донна Софья перешла в конспиративный режим и установила для связи личный портал из девочкиных комнат прямо в свой кабинет. Поэтому, когда после бегства Мирабель Маркос закрыл проход из Башни, девочки этого и не заметили.

Зато, как оказалось впоследствии, значительно обогатили свой лексикон идиоматическими выражениями. Никогда бы не подумала, что бабушка Софи, узнав о поступлении невестки в Орден, начнёт столь цветасто и изысканно выражаться…

Так вот и оказалось, что, несмотря на упорное умалчивание с нашей стороны о происходящих событиях, дети были вполне себе в курсе того, что творится в мире взрослых. Да ещё и поглядывали на нас снисходительно: дескать, думайте и дальше, что мы ничего не знаем, ну-ну.

А потом в Эль Торресе появился дядя Георг. И оказалось, что вся их конспирация давно рассекречена, просто дону Теймуру забавно было наблюдать за нахальными шныряниями прямо у него под носом. Ну, и за изысканиями он следил с неподдельным интересом. Как естествоиспытатель и дед, гордящийся внучками.

Георга он ждал давно и с нетерпением. Давнишнее соперничество было забыто, да и не стали бы братья враждовать из-за женщины, которую любили до сих пор, каждый по-своему… Этой части повествования дядя Георг коснулся лишь вскользь, не вдаваясь в подробности. Впрочем, с нас хватило. Главное, что войны не случилось: ни из-за прекрасной Еле… Мирабель, ни из-за мифических прав на лидерство. Старшего Торреса, Светлого Рыцаря Макоши, давно уже не интересовало кресло Главы Клана. Да и невозможно было не признать, что место это словно создано для Торреса-младшего. Пусть всё остаётся как есть.

А вот выстроенная доном Теймуром иерархия и поддержка нездоровой подконтрольной зависимости Георгу не нравились, о чём он заявил решительно и сразу, потребовав на правах старшего брата, чтобы младший (представляю, как морщился дорогой дон!) пересмотрел жизненные установки, сколь уж они оказались неэффективными и привели к отношениям на грани разрыва. Пока — на грани, ибо всё ещё исправимо. Состоялось серьёзное объяснение и вдумчивый анализ ситуации, в котором волей-неволей пришлось принять участие и матриарху. Что ни говори, была и её доля вины в том, что Мирабель застыла в возрасте юной девы — не сколько телом, сколько разумом. Будь она полноправной хозяйкой Эль Торреса или хотя бы части его, потяни она на себе ответственность — и, как знать… Впрочем, и тут наш гость не стал углубляться в подробности. Остановился лишь на одном моменте, сыгравшем основополагающую роль в дальнейших событиях.

Многие беды в развитии семейных отношений возникают из-за неумения доверять близким и привычки держать всё под своим контролем. Причём одно неотъемлемо от другого. Страх выпустить ситуацию из рук исходит из опасения, что тот, кто за неё отвечает, не справится. Не готов ли, недостаточно эрудирован, не силён… в общем, не дорос. Часто примешивается и желание удержать человека при себе, быть для него необходимым, единственной поддержкой и опорой.

Но что дальше?

Вот и стареют некоторые дети, так и не повзрослев…

И, гася волну возмущения от любимых родственников, дядя Георг с ходу предложил им пари.

Чтобы убедиться, что даже дети способны на самостоятельные решения и поступки, поглядим, как поведёт себя в сложной ситуации младшее поколение Торресов. Поставим (ненавязчиво) перед Софи и Мари серьёзную проблему. Аккуратно, не выдавая своего участия и заинтересованности, снабдим информацией и возможностями. И посмотрим, как они справятся. Получится — Тимур и драгоценная матушка поймут, наконец, что молодых нужно вовремя отпускать на свободу. Не получится — что ж, он не станет более никому навязывать свои убеждения.

Вот тут-то и поступил сигнал от охраны, что женщины Иглесиас готовят прорыв магической защиты и побег. Что ж, бежать им позволили, намеренно создав пресловутую критическую ситуацию. Скрепя сердце, дон Теймур и донна София согласились на пари, оставив, впрочем, за собой право контролировать ситуацию в целом. Поэтому не далее как позавчера уважаемая матриарх, беседуя с правнучками, как бы случайно проговорилась о побеге ведьм, об их возможных планах мести, но тут же напомнила, что меня, беременную женщину, пугать нельзя, а потому лучше об услышанном помалкивать.

По поводу моих нервов, кстати, у девиц было своё мнение. Их мама, закалённая земными реалиями, кинематографом и средствами массмедиа, могла бестрепетно вынести куда больше, чем среднестатистическая будущая мать здешнего мира. Тем не менее, волновать меня они сочли лишним. И уж тем более — подставлять под удар маму своей новой подруги. Нет, сами они не догадались, что Любаша может пострадать из-за сходства со мной, но когда я связалась с Соней — вмиг сообразили, что именно угрожает княгине Северной. И прямо с занятий отправили Неждану и Хорса в княжий терем, сторожить. А сами запустили поисковое заклинание, нащупали местоположение Даниэлы в Европейском квартале, убедились, что от русичей она пока далеко и выдохнули с облегчением. По крайней мере, за безопасность Любавы можно было не волноваться. Она, кстати, так и не узнала, чего сумела избежать…

А ещё у девочек была договорённость с нашим Домовым. Помните, я рассказывала о чарах на входной двери, отсеивающих гостей по принципу «Друг — враг»? Так вот, это плетение стало не просто отваживать недоброжелателей, а побуждало их, не найдя входа в дом, кружить поблизости, с незаметно навешанным маячком-следилкой. Дурного человека лучше не отпускать просто так, а проследить и обезвредить. Потому-то и не составило труда найти опасную троицу.

Сумочка-ловушка давно была доработана и опробована на школьном полигоне. Внедрив одну из идей, «случайно» подброшенных дядей Георгом, девочки усовершенствовали иллюзию, сделав из неё своеобразный выход в иное измерение — фактически, сами не зная того, повторив модель зачарованного окна в моей тайной комнате. С той разницей, что окно выводило в определённое место; а вот куда выпадут из иллюзорной пропасти три ведьмы, никто не мог предугадать. Бесспорно было одно: пространство, что их притянет, будет той же, полуиллюзорной природы, что и материя самой ловушки. И, скорее всего, ведьминскую силу эти голубушки потеряют. Почему? Потому что ловушка так запрограммирована: прежде, чем вытолкнуть жертву за Грань, она обдерёт с неё магию, как шкурку. И её же вложит в перенос. Чем сильнее ведьма, тем дальше её закинет.

Так что не увидеть нам дамочек Иглесиас долго-предолго, возможно, никогда. И не сказать, чтобы кто-то им сочувствовал, в конце концов, что они заработали, то и получили. Пытались убить меня с ещё не рождёнными детьми, исподтишка изводили Глорию, чтобы Хорхе полностью перешёл к Даниэле, вытянули жизнь из двенадцати человек прислуги, чтобы создать резерв Силы для перемещения в Тардисбург… Хорошо ещё, несчастных вовремя обнаружили и спасли Тёмные рыцари! Вот и пусть себе бродят тенями по Граням. Недаром говорят, что задумавший месть роет две могилы — для обидчика и для себя.

— Значит, вы поспорили, доны, да? Пари заключили?

Ещё недавно я бы кипела от возмущения. Как это, однако, по-Торресовски — решать проблемы чужими руками! Манипулировать!

А ещё — использовать детей в сомнительных и опасных экспериментах!

Впрочем, от взрыва эмоций удерживает меня одно обстоятельство. В сущности, на кону пресловутого пари — признание доном Теймуром своей неправоты и Магиной независимости, не больше, не меньше. Всё серьёзно. Всё по-взрослому.

Мой супруг, думающий, видимо, в унисон со мной, величаво расправляет плечи. В суровом взгляде — отблеск каминного пламени. Домашний очаг — лучшее место для родственных сборищ и объяснений, а потому мы все здесь, в нашей большой кухне-столовой. Вроде и по-домашнему, и торжественно-парадно, ибо Дорогуша не пожалел усилий на праздничные скатерти, полировку мебели и полов. Старшие Торресы и сам Мага — в каких-то камзолах, здорово смахивающих на парадные мундиры, что тоже задаёт тон. Над камином сияет коллекция мечей и кинжалов, этак хищно-умиротворённо, точь-в-точь, как глаза моего супруга. Он удовлетворён. Наконец-то. Прямо сейчас «де факто» признаётся не только его независимый статус, но и нечто большее: право быть собой.

Поэтому вместо бурного возмущения лишь замечаю спокойно:

— Собственно, вы ничем не рисковали, дядя Георг. Я бы тоже не сомневалась, что девочки справятся.

Сгустившееся было напряжение взрывается восторженными воплями. Девчонки бросаются мне на шею. Вот что для них главное — родительское признание! Кажется, что даже Георг с затаённым облегчением переводит дух. Всё-таки бури с моей стороны он опасался. Он продолжает рассказ, а я…

Я тоже внимаю, притихнув, расслабившись. Всё закончилось! Теперь нашему семейному благополучию не грозят ни внешние факторы, ни внутренние, а это дорогого стоит. Да и если подумать, сердиться на мужчин не за что: раз уж сам дон Теймур взялся за обеспечение безопасности внучек — с их головы волосок бы не упал, тут можно не сомневаться.

Да, касаемо внучек…

Надеюсь, их победа и, соответственно, претензии на самостоятельность заставят моего свёкра притормозить с возможными поисками партий для девочек. А то до меня стали доходить слухи, что некоторые почтенные семейства Терраса активно намекают на возможность породниться. Мнение нас с Магой, а уж тем более будущих невест при этом отчего-то игнорируют, общаясь исключительно с Главой. Ну-ну… Скоро я лично надаю кое-кому по жадным лапкам. И ничего мне за это не будет. А пока — мы наслаждаемся тихим семейным вечером, долгожданным примирением с роднёй и неспешной беседой, так основательно расставляющей всё на свои места.

Огорчает лишь отсутствие бабушки Софи. Но, по словам дяди Георга, она осталась с Акарой, помочь разобраться с новым составом Совета. Расследование, предпринятое доном Теймуром, выявило целую секту ортодоксов, пятеро из которых периодически мутили воду в Совете Магов. Среди них оказался и некто Хорхе Кортес, чуть ли не пятиюродный дед Хорхе Иглесиаса, единственный оставшийся в живых родственник с материнской стороны. По странному стечению обстоятельств внучатый племянник был абсолютной его копией, и внешне, и по убеждениям, чем с юных лет завоевал сердце сварливого старца. Лишь одно их разнило: Хорхе Кортес был Архимагом, с мощнейшим магическим потенциалом от рождения, а Хорхе Иглесиас почти пустышка. Сострадая любимцу и желая со временем возвысить его до своего уровня, Кортес, маг-менталист, вливал в мальчика понемногу частички собственной магии, а затем уговорил найти личного магического донора и присосаться к нему. Особую роль тут играла симпатия будущей жертвы, и вот тут-то Хорхе-младший вспомнил о девочке-соседке, влюблённой в него не на шутку. Сформировать несильную воздушную волну, столкнуть жертву в пруд, а потом героически спасти оказалось нетрудно. Так Глория и попала в рабство.

Впрочем, он старался её беречь. Ведь она оказалась сущим кладезем Силы! Ему не было дела до того, кем она так и не стала, ведь ворованная магия позволила ему развить собственные каналы и подняться до вершин, о которых раньше и не мечтал. Главное было — не позволить девчонке забеременеть. Будущий ребёнок мог оттянуть весь нереализованный дар матери на себя. И тогда — прощай, источник дармовой силы! Подключиться к кому-то ещё подразумевало время на приспособление к иному виду энергетики, а было уже лениво. Поэтому потеря Глории и последующий разрыв их связи его подкосили.

Помог дед Кортес.

По его наущению Хорхе отправился на охоту за маленькими монстрами. Полетел не задаром: в качестве платы за информацию о детёнышах и способе снятия защитного барьера Долины он должен был прихватить ещё одного зверька: для деда. Потому и кружил, высматривал: ему нужна была не одна добыча, а сразу две.

— Тут-то ему и надрали задницу! — жёстко говорит Сонька. И до такой степени вдруг становится похожа на прабабушку-матриарха, что вместо того, чтобы одёрнуть, я лишь киваю. Суть-то обозначена верно!

— И правильно! — поддерживает Маха. — Ишь, разлетался! Халявщикам среди магов не место!

Дядя Георг примирительно улыбается.

— Типа того!

Я лишь прикрываю глаза ладонью. Ну что поделать, остаётся только «рука-лицо»… Эти трое спелись за моей спиной как-то незаметно и окончательно, и есть у меня подозрение, что ждут нас впереди новые подвиги. Надеюсь, не такие рискованные, как сегодня.

А что же Совет, спросите вы?

А Совет поступил очень просто. Рассмотрел в качестве доказательств нечистоплотности своих коллег их письменные договорённости о продаже поштучно воспитанников «Детского сада» любителям диковинных зверушек. Пособники Кортеса давно были «под колпаком» у Маги и Аркадия, и времени на то, чтобы заполучить компромат, хватило. Бывших Архимагов, лишённых регалий и с заблокированной магией отправили в место с особыми условиями содержания, где ещё недавно пребывал в стазисе Хорхе Иглесиас. У того после ментального допроса что-то перемкнуло в мозгах, и он окончательно потерял человеческую составляющую. С помощью менталиста ли, самостоятельно ли — неизвестно, но только вместо бывшего садиста остался шустрый зверёк с почти чистым разумом, любопытный и игручий, как ребёнок. Аркаша научил его основным правилам пребывания в человеческом жилище, убедился, что участок мозга, отвечающий за агрессию, атрофирован, и подарил Глории новую игрушку. Забавного юркого зверька по кличке Хо.

Добрейшая девочка Глория вряд ли узнает, кого она выгуливает и временами водит к ветеринару. Аркадий же признаётся, что в жизни не видел зрелища лучше, чем хорёк с занесённым над ним скальпелем. А как же! Как мужчина-оборотник, он не мог допустить, чтобы какой-то посторонний самец метил углы в его доме. Впрочем, операция сия — из простейших, и к тому моменту, когда мы с дядей Георгом застали Глорию на прогулке, её питомец полностью оправился от небольшой поправки внешности.

…А малышам из Долины больше никто не угрожает. Завесу секретности над ними слегка приоткроют, чтобы подготовить общество к появлению в его рядах новых, необычных существ. К тому времени, как детёныши подрастут, воспоминания о злобных тварях Игрока если не сотрутся, то притупятся, а в большой мир явятся совсем другие монстрики. Смешливые мантикоры, охотно помогающие человеку. Верные церберы-охранники. Горгоны-целительницы. Друиды-онты. Фениксы, хранители пламени, которых будут боготворить в краях вечных снегов и морозов. И, возможно, многие другие. Для всех в этом мире найдутся дом и место у очага и в человеческом сердце.