Доступ запрещен (СИ)

Глава 9

В первый учебный день, по примеру миллионов учебных заведений по всей Вселенной, нас особо не загружали. После приветствия начальника Академии командор Верген, в свою очередь, расписал ожидающие нас перспективы, порекомендовал выучить устав Академии, ибо незнание законов не освобождает нас от ответственности, выдал нам предварительное расписание на остаток учебной недели и отпустил. Нам нужно было посетить библиотеку лично и зарегистрироваться там, потому что, даже если учебники и были электронные, то доступ к ним давался лишь после регистрации. А создавать удаленно библиотечную учетку было категорически запрещено. Потому в первый учебный день первокурсники дружненько топали в «храм книги», регистрировались, получали электронные допуски, а также книги и атласы на пластиковых носителях. В Альянсе уже давно не печатали учебники на бумаге.

Вводная пара и библиотека съели все мое утро. Получив небольшую, но очень увесистую стопку из двух атласов и трех книг, я отнесла их в свою комнату и поплелась на обед, на ходу раздумывая, как распорядиться остатком дня, чтобы успеть побольше. Начиная с завтрашнего дня у меня было ежедневно по четыре пары. Добавить к этому обязательные занятия спортом и визиты в лабораторию к Айминю, и остается времени лишь на еду и сон. Осознав это, я и обрадовалась, и приуныла. Радовалась тому, что на глупости времени не оставалось совсем. Например, мне некогда было думать о том, что в комнате общежития, вернее, казармы, я так и осталась одна. В Первой Звездной пять лет назад прекратили практику расселения курсантов по полу и без учета специальностей. Теперь все жили по отделениям. А на летном, кроме меня, самоубийц женского пола больше не оказалось.

Задумавшись, я как-то на автопилоте взяла себе поесть и привычно устроилась за пустующим столиком в углу, за которым сидела весь месяц, пока отрабатывала наказание с Вилларсом. Килла снова не было видно. Впрочем, в моем состоянии сильной задумчивости, да с учетом того, что академическая столовая гудела как улей, это было неудивительно. Куда удивительнее оказалось то, что не успела я проглотить первую ложку супа, как за мой столик дружненько опустились три килла. Подняв глаза, я с трудом проглотила то, что было во рту: за «мой» столик сел тот самый килл с товарищами, у которого я спрашивала про яйца. В груди неприятно похолодело.

Парни, нахально и дружно расположившиеся за моим столиком, так же дружно и синхронно составили с подносов еду. А я прикусила губу, чтобы не поинтересоваться: долго ли они тренировались, чтоб достичь такой одновременности.

Тот, с которым я бодалась в аудитории, поднял на меня неприязненный взгляд темных глаз:

— Атор Шинзари, претендую на место старосты группы. — Я опять прикусила себе язык, чтоб не съязвить. Почему-то киллы вызывали во мне глухую ярость и полное неприятие. — Гейден, какими словами тебе объяснить, что тебе не место в моей группе? Моя группа должна быть первой по успеваемости, да и во всем остальном самой лучшей. Нянчится с девицей, пытающейся доказать, что она стоит чего-то большего, чем на ней надето, нет ни желания, ни времени. Намек понятен?

Единственное, что сейчас мне было понятно, это то, что поесть мне не дадут. Да аппетит пропал напрочь. А потому, отложив ложку и стараясь говорить сдержанно, но веско, я процедила прямо в мерцающие от злости глаза килла:

— Во-первых, претендовать еще — не значит уже стать старостой. Во-вторых, где документы на покупку группы? — Килл недоуменно моргнул. — Нет? Ну неважно. Для доказательства собственности можешь прислать на комм купчую и договор об использовании. А в-третьих, не тебе, Атор Шинзари, решать, где мне место. По-моему, куратор дал четко понять, что приказы руководства и командования не обсуждаются!

Атор зашипел от злости, но я не стала дожидаться его реакции на мои слова. Встала из-за стола и направилась на выход. В душе кипела глухая обида, злость и тоска. Если так будет продолжаться и дальше, то меня просто выживут. Однажды я не выдержу подобного отношения и просто сломаюсь. Хорошо, если просто заберу документы. А если использую против однокурсников свой дар? Меня же за такое просто прибьют и прикопают по-тихому за ближайшим кустом!

Вопрос, что делать дальше, для меня сейчас не стоял: поесть я не успела. А в таком разобранном состоянии идти к Айминю по меньшей мере глупо. Дар и так, будто уснул, а буду продолжать над ним издеваться — потеряю окончательно и навсегда.

Второй полигон общего назначения ожидаемо, в это время был пуст. За то время, пока я бегала к себе переодеваться, и пока доплелась до полигона, накрутила себя до предела. И сейчас уже едва не всхлипывала. В таком состоянии и ступила на беговую дорожку…

Сигнал, возвещающий о конце тренировки, раздался как-то уж очень внезапно. Мне вообще показалось, что я только-только второй круг бегу. А оказывается, уже прошло больше полутора часов. Именно из-за моей забывчивости и с целью регулировки интенсивности нагрузки на мышцы у меня стояла на комме специальная программа, отсчитывающая время и силу тренировки.

Хмыкнув, я сошла с беговой дорожки. Натруженные мышцы уже слегка гудели. Но зато от отвратительного настроения не осталось даже следа. Не нравлюсь одногруппникам? Ну и к черту! Если станет уж совсем невыносимо, пойду и попрошу, чтобы перевели в другую группу. Какая мне разница, в какой учиться? Главное, на лекции ходить, учить и сдавать экзамены!

— Ты действительно занимаешься дополнительно сама?

Вопрос на пустом полигоне раздался будто гром среди ясного неба. И я с трудом удержалась от того, чтобы не подпрыгнуть и не задать стрекача. Нервно огляделась по сторонам и заметила сидящего в уголке, там, где было место преподавателя, смутно знакомого килла. Кажется, это тоже мой одногруппник. Просто молчал в то время, как другие на меня нападали, вот я его и не запомнила.

Нервно смахнув со лба пот и украдкой переведя дух, я фыркнула:

— Да. Два раза в день. За исключением тех дней, когда по расписанию стоят пары по физподготовке. Мне не до шуток. Я просто обязана за этот год подтянуть свою форму, чтобы мне разрешили учиться дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Килл встал и неторопливо пошел мне наперерез:

— Ты занимаешься только бегом? Не пойми меня неправильно, это неплохая кардиотренировка и лишним весом ты страдать точно не будешь. Но выносливости она тебе не добавит. Ты это знаешь?

Я поморщилась. Интересно, сколько он здесь сидел и наблюдал за мной? Но вслух произнесла другое:

— Нет, не только. Это сегодня я профилонила, потому что была слишком расстроена. Вернее, не профилонила, а увлеклась и не заметила, как истекло отведенное на тренировку время. А мне нельзя его превышать.

Килл кивнул с умным видом:

— Ну да. Если организм еще слабый, нагрузку лучше повышать дозированно. — И чуть поколебавшись, он вдруг добавил: — Я могу тебе помочь с тренировками, если хочешь.

Я опешила так, что споткнулась на ровном месте и с трудом удержалась, чтобы не пропахать носом покрытие полигона, по которому мы с киллом медленно брели на выход.

— Это шутка? Прикол? Или ловушка? Зачем тебе это? — Услышанное не укладывалось в голове. Килл добровольно предложил мне помощь? Что сдохло в местном лесу?

Килл молчал так долго, что я уже решила, будто ответа не будет. Лишь у самого выхода с полигона он остановился и повернулся ко мне:

— Никаких шуток. И это очень сложно объяснить. Понимаешь, — он вдруг заколебался, а потом быстро выпалил, будто опасался передумать и промолчать, — я происхожу из опального рода. Вроде и почти аристократ, — он криво усмехнулся, — а на деле пустое место. И меня презирают и игнорируют не хуже тебя…

— Лучше бы действительно меня игнорировали, чем так… — буркнула не сдержавшись. Килл, будто и не заметив моей ремарки, продолжил:

— Понимаешь, на втором курсе нас будут формировать в пары для слета. И я очень сильно сомневаюсь, что кто-то из тех, кто возмущался при виде тебя, захочет летать, да и обучаться в паре с изгоем. Мы с тобой могли бы составить пару. Если сработаемся…

— Если я не сдам экзамен по физподготовке в конце первого курса, то второго для меня не будет, — я внимательно наблюдала за лицом килла. Тот кивнул:

— Значит, нам нужно сделать так, чтобы ты сдала этот граххов экзамен. Согласна?

Я долго думала, прежде чем дать окончательный ответ. Соблазн согласиться был слишком велик. Я не строила иллюзий по поводу своих одногруппников, спокойно учиться мне не дадут. А сколько я выдержу в моральной изоляции и атмосфере всеобщего неприятия? Вряд ли долго. Психика — вещь весьма хрупкая. А если я сломаюсь, то потом, даже если и восстановлюсь, вернуть утраченные позиции будет почти невозможно. Так что все было за то, чтобы принять приглашение килла. Но… Но было всегда. В данный момент во мне глухо бурлила неприязнь к этой надменной расе. Я киллам не доверяла. Вот что им сделали земляне? Почему так к нам относятся? Еще по мемуарам Кристины я помнила, что киллы такими были всегда. Правда, в сети бродили сплетни, что некоторые представители этой расы оказались совсем не прочь жениться на землянках, но мне в это не верилось. Скорее всего, это действительно сплетни. Подтвержденные моими личными наблюдениями.

В полном молчании мы с киллом добрались до выхода с полигона. Нужно было что-то решать. Остановившись у самого прохода, я рассеянно посмотрела вдаль: впереди появилась смешанная группа курсантов. Арлинты и фарны, смеясь, что-то обсуждали и направлялись прямо в нашу сторону. Тоже, наверное, на полигон. Явно не первокурсники, слишком дружными они выглядели, сработавшейся группой. Мне с моими однокурсниками-киллами такое точно не грозит. Но и в одиночку выжить будет сложно. Я завистливо вздохнула, еще раз окинула приближающуюся группу взглядом и решительно повернулась к ожидающему моего ответа киллу:

— Согласна. Меня зовут Маргарита, можно Марго.

Какая-то неуловимая тень скользнула по фигуре килла, и я вдруг отчетливо поняла: он напряженно ожидал моего ответа. И только сейчас смог наконец расслабиться. Значит, мой положительный ответ для него тоже был важен?

— Тарен Доэрти. — Он протянул мне ладонь для рукопожатия. — Когда хочешь обсудить программу тренировок?

Принимая руку Тарена и сжимая его ладонь, я склонила голову к плечу, внимательно изучая его лицо:

— А чего кота тянуть за хвост? Давай прямо сейчас. Только мне нужно сбегать переодеться. Если хочешь, можешь подождать меня в моей комнате.

— Одна живешь? — мигом сообразил килл, аккуратно пристраиваясь сбоку от меня на узкой дорожке. — Счастливица. А я оказался на одной территории с сыном генерала Увралена. Догадываешься, как моему соседу «нравится» моя компания?

— Сочувствую, — хмыкнула я. — В нашем с тобой случае действительно предпочтительнее жить в одиночестве, если уж нельзя держаться друг друга. Кстати, планы тренировок мне, скорее всего, нужно будет согласовать хотя бы с медиками. Потому что помимо физтренировок у меня еще есть занятия с даром, — я поморщилась, — не хотелось бы снова свалиться в обморок от истощения.

— Ну тогда, я думаю, — высоченный, под два метра ростом, Тарен аккуратно приноравливал свой шаг к моему, чтобы мне не пришлось бежать за ним вприпрыжку, — стоит сразу пойти к медикам и уже с их участием все планировать. Медицинские программы для расчета нагрузки и отдачи есть только у них. Позднее, когда раззнакомимся и на старших курсах будем выполнять командные задания, можно будет уже и у курсантов просить помощи. А пока только так.

С этого момента дни побежали, будто резвые лошадки. Порой мне не хватало дневного времени для того, чтобы все успеть. И это еще с теорией у меня было все в порядке. На удивление, но предметы давались легко, и я с первого раза накрепко запоминала все, что говорили на парах преподаватели. Аж самой было дико. И я, не доверяя своей странным образом укрепившейся памяти, все равно потихоньку записывала лекции на допотопный диктофон, а потом перекидывала в личное облачное хранилище. Буду ли я еще их переслушивать — неизвестно, но вдруг понадобится. А запас, как известно, карман не тянет. К тому же уже к концу первого полугодия многие преподаватели перестали меня опрашивать, уверившись в том, что я и так все выучила. И я начала опасаться, что они оторвутся на мне потом, на экзаменах. Иногда доходило почти до абсурда. Особенно, на парах по классификациям летных систем, которые вел у нас куратор: как бы я ни подпрыгивала от нетерпения на месте, желая ответить на вопрос командора Вергена, он лишь с досадой отмахивался от меня:

— Гейден, уймись, а то на фоне тебя у остальных разовьется комплекс неполноценности! Дай другим блеснуть знаниями! — И вызывал кого-нибудь из прихвостней Шинзари, который, кстати, все-таки добился должности старосты группы. Что тоже не добавляло мне любви однокурсников.

Вообще, если бы этот килл не был таким заносчивым и надутым гадом, то стал бы идеальным примером для подражания. В отличие от меня, у Шинзари не было проблем с физической подготовкой. Я только по теории имела безусловное «отлично» и частые зачеты «автоматом», с занятиями спортом было все, мягко говоря, не столь «радужно». А попросту говоря, к началу шестого месяца обучения я все еще не сдала большинство нормативов и если бы не личное распоряжение начальника Академии, то меня давно бы уже отчислили. Во всяком случае, преподаватель, вернее, инструктор по физподготовке при виде меня кривился так, будто ему на язык капнули уксуса. Хотя и знал, что тренируюсь я ежедневно и по два раза в день.

Я давно уже оценила то, что для меня делал Тарен. Этот килл гонял меня по каким-то своим, особым методикам. Говорил, что они действенны в случаях со слабосилками и в период восстановления после серьезных травм. То есть, помогают быстрее поднять физическую форму. Часто после таких тренировок я с трудом шевелила конечностями и хотела лишь одного: лечь и больше никогда не вставать. И плевать, если лягу у всех на проходе, пусть топчут, главное, я буду лежать. Но мучительные тренировки давали наибольший результат. Проходя испытание в барокамере по итогам полугодия, я продержалась до конца, вышла из тренажера самостоятельно и даже после того, как разобрали наши ошибки, самостоятельно доползла до своей комнаты. И уже там отключилась. Это внушало определенный оптимизм. И в то же время заставляло меня нервничать. Потому что конец первого курса приближался с неумолимой быстротой. А успехи у меня были мизерные.

Еще одним поводом для моих нервов стал Вилларс. Этот гадский килл отсутствовал в Академии почти целый месяц. А потом вдруг появился… опираясь на трость и сильно хромая. То дождливое утро я помню до сих пор. Как сопливая дурочка, увидев Вилларса в коридоре у столовой, я бросилась к нему, оставив позади изумленного Тарена, с которым возвращалась с тренировки. И все ради того, чтобы в ответ на мой взволнованный вопрос, где он был и что с ним случилось, Вилларс окатил меня презрительным взглядом темных глаз и процедил, что не намерен отчитываться «перед всякими». Это оказалось неожиданно больно и обидно. За месяц нормального отношения я привыкла к язвительной заботе килла и получить такой резкий ответ никак не ожидала. Еще и Тарен в ответ на мою обиду посмотрел, как на идиотку. Мол, что ты хотела от сына третьего политика Килланы после президента? Действительно, что?

Единственным, что хоть немного меня радовало, был мой дар. Очень медленно и не в полном объеме, но способность транслировать свои желания и ощущения ко мне вернулась. Айминь объяснял это тем, что я наконец адаптировалась к новым условиям жизни и перестала видеть угрозу буквально во всем. Но мне казалось, причина совсем в другом. Айминь очень долго после того самого первого «свидания», которое закончилось в его лаборатории, удерживал нас в рамках делового общения, лишь слегка подтепленного дружеским отношением. Если бы не его взгляды, которые я изредка ловила на себе, я бы решила, что наше знакомство уже достигло предела и общего будущего у нас нет. Но незадолго до начала второго полугодия в Академии кое-что изменилось.

Еще во время своего приветствия в первый учебный день адмирал Крайтон упоминал о том, что этот год для Академии особый — круглая дата со дня основания самого первого учебного заведения тогда еще только-только созданного Альянса. Но я, честно говоря, не придала этому значения. У меня и так забот и хлопот был полон рот. К тому же, что такое годовщина альма матер для студентов? Правильно, всевозможные конкурсы, стенгазеты, мероприятия и прочая лабуда в том же духе. А я была уверена, что курсанта, находящегося в стенах Академии, грубо говоря, на испытательном сроке, ни к чему подобному привлекать не будут. И почти не ошиблась.

Меня действительно не трогали. Шинзари с озабоченным видом донимал то одного моего сокурсника, то другого, что-то организовывая, как и положено образцовому старосте. Что-то готовилось. Но это что-то проходило мимо меня. Я жила как будто в своем личном, изолированном мирке: утром тренировка, потом пары, потом лаборатория или еще одна тренировка. В перерывах — принятие пищи и самое желанное: отдых. Тарен гонял меня по полигону нещадно. Я уже предвкушала, как через две недели закончится первое полугодие и наступят короткие мини-каникулы. Пусть на десять дней, но у меня будут лишь тренировки. Айминь предупредил меня, что ему необходимо покинуть Академию. А потому наши с ним занятия в лаборатории до начала следующего полугодия прекратятся. И я смогу хоть чуть-чуть отдохнуть.

Гром среди ясного неба грянул, когда до окончания полугодия оставалось ровно десять дней. Тарен, как обычно, провожая меня с полигона после очередной тренировки, вдруг озабоченно и несколько виновато спросил:

— А ты уже решила, с кем пойдешь на бал? — Я запнулась и ошарашенно уставилась на килла. Какой такой бал? Но Тарен этого не заметил, погруженный в какие-то свои переживания: — Прости, Марго, но я не смогу с тобой пойти. Приятель, зная, как ко мне относятся в группе, позаботился, чтобы я сопровождал одну девушку с нашей планеты. Я не знал об этом, честно! Мирад меня вчера буквально огорошил, что ему удалось договориться с одной киллой-медичкой и она согласна пойти со мной на бал. Ведь наверняка заплатил мерзавке денег, — упавшим голосом закончил Тарен. — А я теперь не могу отказаться.

Я была настолько поражена услышанным, что так и стала посреди дороги, позабыв, куда шла до этого. И Тарен далеко не сразу обнаружил, что я уже не иду рядом. А когда все же заметил, то остановился, обернулся, ища меня взглядом, и удивленно спросил:

— Марго, ты чего? Что-то случилось? — Тарен сощурился. — Ты что, не знала про бал?

В голосе однокурсника прозвучало такое безмерное удивление, что я даже невольно пришла в себя. Качнула головой:

— Впервые слышу.

Проходящий мимо фарн, с нашивками третьего курса связистов, нечаянно зацепил меня плечом и недовольно фыркнул. Мол, разиня, стала посреди дороги и мешает ходить другим. Пришлось мне отлипать от облюбованного на проходе места и догонять ожидающего килла. Тарен, дождавшись, пока я поравняюсь с ним, шепотом уточнил:

— Ты серьезно не знала? Ну ты даешь!.. А что будешь теперь делать? Есть кто-то из знакомых, кто может составить тебе компанию?

Медленно покачав головой вместо ответа, я подумала, что попросить могла бы только Айминя. Но он аспирант. Почти преподаватель. А значит, я буду молчать. Нет у меня права просить альдебаранца вести меня на бал. Тем более что та одежда, что я привезла с собой, точно не годилась для посещения подобного мероприятия. Меня вряд ли поймут, если я заявлюсь на бал в кроссовках, искусно состаренных джинсах и футболке с какой-нибудь провокационной надписью. Допустим, надпись здесь вряд ли смогут прочесть. Но все остальное… И я уже более уверенно и осознанно мотнула головой:

— Неважно. Я не пойду на бал.

Тарен споткнулся:

— Как?.. Все девчонки, которых я знаю, только и мечтают о том, как нарядятся в шикарное платье, сделают макияж…

— Вот в этом-то и вся проблема, — чуть раздраженно перебила однокурсника, — я не брала с собой наряд, подходящий для статусного мероприятия. А потому нет даже смысла заморачиваться с поиском спутника. Местный бомонд удар хватит, если я приду на танцы в драных джинсах и футболке со стразиками.

Килл по-девчоночьи хихикнул:

— Это не танцы. Вернее, танцевать там будут. Но не так, как обычно мы танцуем на дискотеках. Танцы, которые танцуют на балах, мы разучиваем с детства, в качестве обязательной программы наряду с этикетом.

— Тем более.

— И что, — карие глаза оправившегося от изумления Тарена с любопытством впились в меня, я даже физически ощутила этот взгляд на коже, — и жалеть не будешь, что не пошла?

Я пожала плечами:

— Когда не знаешь, чего лишаешься, отказаться проще.

На этом мы с киллом и расстались. Он ушел в зону отдыха, скоротать оставшееся до ужина время. А я помчалась к себе. Принять душ и переодеться после тренировки, чтобы не портить особо чувствительным носам аппетит.

Разговор с Тареном я выбросила из головы еще до того, как попала к себе в комнату. Мне и без бала было о чем подумать. Например, что я буду делать, если моя физподготовка за оставшееся время так и не поднимется до нужного уровня. С некоторых пор это был мой непрекращающийся кошмар. Я слишком четко осознавала: как бы хорошо я не владела теорией, если я физически не выдержу перегрузки, пилотом мне не бывать…

Обычно на этом у меня начинали подрагивать руки, а в горле появлялся комок. Я отдавала себе отчет в том, что нахожусь в непрекращающемся стрессе, но сбавить обороты, снизить интенсивность тренировок для меня означало одно — возвращение на Землю через полгода. После заваленного зачета.

С адмиралом Крайстоном я столкнулась в общем холле. Не в прямом смысле слова, к счастью, я давно уже научилась бегать по коридорам Академии, ни в кого не врезаясь. Имея вокруг кучу представителей надменной и заносчивой расы килл, очень быстро учишься не задевать их лишний раз. Ибо чревато. Адмирал вышел из административного коридора как раз в тот момент, когда я вошла в холл с другой стороны. Я заметила его краем глаза и наклонила голову, приветствуя старшего по званию. Но в тот момент, когда я уже повернула к столовой, Крайтон окликнул меня:

— Курсант Гейден, подойдите ко мне!

И вроде бы ничего необычного. За полгода обучения я в четвертый раз сталкивалась с адмиралом в коридорах Академии. И каждый раз он находил минутку, чтобы расспросить меня о моих успехах. Но у меня почему-то сердце в груди зашлось от дурного предчувствия, а на ногах будто выросли пудовые гири. Так что мне пришлось буквально заставлять себя переставлять ноги и прилагать усилия, чтобы по моему лицу не было понятно, насколько я не хочу подходить.

Дождавшись, пока я приближусь, Крайтон по-отечески улыбнулся мне:

— Опять с тренировки? — Я кивнула и вымученно улыбнулась, надеясь, что улыбка не выглядит жалкой. — А отдыхать когда? — У меня от удивления вытянулось лицо, даже тревога куда-то исчезла. А Крайтон усмехнулся шире: — Шучу. Ты молодец, Маргарита! Я тобою горжусь! Ты очень целеустремленная, побольше бы таких курсантов, и Альянс был бы непобедим. Но сейчас не об этом. Помнишь, я брал у тебя данные твоей родной мамы? — Я снова кивнула. — Ну вот. Мне кое-что удалось раскопать. Однако пока рассказывать не буду. На балу найди меня, я хочу сначала тебя кое с кем познакомить.

Крайтон подбадривающе мне кивнул, подарил еще одну улыбку и ушел по своим делам. А я так и застыла посреди коридора. Бал? Мне все-таки придется идти на него? Не хочу! И с кем меня собираются познакомить? Нехорошее предчувствие во мне взвыло пожарной сиреной.

К сожалению, на этом неприятности для меня не закончились. Сильно выбитая из колеи словами адмирала, я поплелась в столовую. Чтобы едва войдя в помещение, тут же попасть в самый эпицентр разборок:

— Ты мне обещал!!! — Яростно сжимающая кулаки килла крикнула мне это почти в ухо. Я вздрогнула и мгновенно вернулась в реальность. Но было уже поздно. — Ты дал слово, что будешь сопровождать меня на бал! А теперь что?

Внутренне застонав, я поздравила себе с тем, что влипла в очередные разборки. Если бы была внимательнее, то обошла бы эту истеричку с уже ненавистной мне планеты стороной. Но я была настолько поглощена собственными мыслями, что умудрилась вклиниться между киллой и… Проследив гневный взгляд девицы, я чуть не застонала: килла скандалила с Вилларсом, чтоб ему!

Поймав мой взгляд, Энрик насмешливо подмигнул мне и, тяжело опираясь на трость, переменил позу так, чтобы видеть девицу:

— Иллария, если бы мой социальный статус не был так важен для тебя, то ты бы сообразила, что хромой, с больной ногой и опирающийся на трость, в бальном зале я буду откровенно жалок. Кроме того, если ты позабыла, пары, пришедшие вместе, обязаны станцевать первых три танца. И только потом им будет дозволено приглашать других партнеров. Будешь три танца подпирать стенку?

От презрительной насмешки, явственно прозвучавшей в словах Вилларса, девица покрылась некрасивыми коричневыми пятнами, особенно отвратительно смотревшимися на смуглой шее киллы. Я на автомате окинула ее взглядом, предположив, что это особенность организма и это она так покраснела. К несчастью, килла заметила мой взгляд и буквально прыгнула мне в лицо:

— Чего уставилась? Тебе зрелищ в жизни мало? Могу добавить! И вообще, почему ты смеешь влезать между мной и моим женихом?

Я повторно выпала в осадок. Вилларс — ее жених? Не иначе как от потрясения, я пробормотала, покосившись на Энрика:

— Мои соболезнования по поводу предстоящей женитьбы…

Эти слова стали моей роковой ошибкой. К сожалению, как это часто бывает, сработал закон подлости, согласно которому именно в этот миг в столовой установилась мертвая тишина, а мои тихие слова прозвучали, будто усиленные синтезатором.

Кто-то хихикнул. Кто-то насмешливо прокомментировал, мол, смелая, но не очень умная. А Вилларс нахмурился и холодно отрезал:

— Я не жених Илларии. Разве что в ее мечтах. Поэтому о свадьбе не может быть даже речи. Как и о совместном походе на бал. — И в этот момент темные и безжизненные глаза гадского килла слегка оживились: — Кстати, Гейден, ты помнишь, что я сопровождаю тебя на бал?

Я чуть не села там, где стояла. Не знаю, каким чудом устояла на ногах. С каких это пор я сопровождаю его на бал? Что эта килльская сволочь делает? Намеренно злит свою… Илларию? Хочет натравить на меня всех ее подружек?

От шока из головы испарились все умные слова, и я молча открывала и закрывала рот, не в силах выдавить из себя ни звука. Килла тоже выглядела настолько потрясенной, почти больной, что мне ее даже слегка стало жаль. Какой бы гадиной ни была эта девица, она в любом случае не заслужила подобного унижения. Вон, стоит, едва сдерживая слезы, даже губы дрожат.

Однако, очень быстро выяснилось, что с оценкой состояния Илларии я сильно поторопилась. Губы девицы дрожали не от унижения, а от желания закатить скандал. Заметивший это Вилларс неодобрительно поджал губы. Я просто онемела, когда он ледяным тоном приказал несносной девице:

— Иллария, прекрати немедленно! Я в курсе матримониальных планов твоей семьи. Так вот, если ты сейчас устроишь скандал, я официально их извещу, что разрываю с тобой всякие отношения и тебе надеяться не на что, ты меня поняла? И можешь не стараться меня разжалобить, — холодно добавил килл, — я такой, какой есть. И меняться ради тебя не собираюсь. Хочешь — подстраивайся, хочешь — ищи себе другой трамплин в комфортную и обеспеченную жизнь без хлопот. А теперь свободна! Для твоей фигуры, — Вилларс презрительно прошелся глазами по груди и талии несчастной киллы, — полезно пропустить обед. Накопившийся жирок сбросить! Гейден, — холодные глаза переместились на меня, — идем. Поедим вместе, заодно кое-что обсудим!

Самым отвратительным во всей этой истории оказалась не ее публичность, как мне казалось поначалу. А то, что килла, опустив голову покорно побрела из столовой прочь. Во мне ядовитым озером кислоты разливалось презрение к Вилларсу, когда я смотрела вслед уходящей девице. Да почему она позволяет так собой помыкать?! Что такого хорошего в Вилларсе, что она унижается, послушно подчиняясь его приказам, тогда, когда они друг другу, по сути, еще никто? Неужели килле так нужен обеспеченный муж, что она согласна даже на жизнь с хамом-Вилларсом? И что будет после свадьбы?

— Гейден. — Голос килла с легкими нотками недовольства вернул меня в реальность. — Я тебя долго буду ждать?

Надо сказать, что от морозного приказного тона Вилларса не осталось и следа. Его голос, когда он обращался ко мне, звучал даже мягко. Но было уже поздно. Я все слышала и закусила удила:

— А кто тебя заставляет ждать ничтожную землянку? — с яростью выплюнула ему в лицо. — Не смею задерживать столь важного, пресветлого килла! — И тут же издевательски поинтересовалась: — Ковровую дорожку расстелить, чтобы ваша светлость не запачкала подошевку туфелек?

Лицо Энрика на глазах окаменело. На скулах заиграли желваки. Даже на лице стоящего позади Вилларса Тарена было написано неодобрение. Но меня несло. Не дождавшись ответа, я задрала подбородок и процедила:

— Только совершенно не уважающая себя идиотка после увиденного пойдет с тобой на бал!..

Одной-единственной фразой я умудрилась оскорбить обоих: Илларию обозвала идиоткой, Вилларса…

— Гейден. — Мою фамилию без единого шипящего звука Вилларс прошипел как заправская гадюка. — Ты забываешься. В твоем положении со мной лучше дружить. И сопровождать меня на бал тогда, когда мне это нужно! — Он помолчал несколько секунд, очевидно, проверяя мою реакцию на его слова. А потом повелительно кивнул головой в сторону раздачи: — Идем!

Неизвестно, чем бы могло все это закончиться, но внезапно позади меня раздался спокойный, уверенный и такой до боли знакомый голос:

— Курсант Вилларс, не все женщины любят, чтобы ими помыкали. И далеко не всех девушек можно купить. Подумайте об этом на досуге. Что касается Маргариты Гейден, то она никак не может сопровождать вас на академический бал. Потому что уже ангажирована мной. А не сказала об этом в силу природной скромности.

Вилларса откровенно перекосило. Все остальные присутствующие в немом потрясении переводили взгляд со взбешенного килла на меня, а потом мне за спину. И я знала, что они там видят: спокойного, даже скучающего альдебаранца Айминя Шэнли Урдо.

Все неприятности мигом отступили на второй план. Стыдливо спрятались в глубинах сознания. Кровь в жилах буквально вскипела. А сердце запело от счастья: мой спаситель! Мой снежный принц! Мой! Боже мой, кажется, я влюбилась…