Дотла

Глава 20 Гроза и кровь

Полгода назад

Воздух насыщен электричеством. Гроза беспощадно разрезала небо, и первые крупные капли дождя тут же превращались в сплошной поток водной глади, заливающей окна. Я стояла в холле университета и просчитывала различные варианты, как добежать до общежития, но при этом не получить удар молнии и не простыть к утру.

В холле пусто, но, будь здесь хоть толпа студентов, я бы всё равно почувствовала его. Он всегда ходит так, будто земля под ногами твёрдо принадлежит именно ему, и моё бедное сердце судорожно сжимается, признавая его присутствие до того, как я успеваю поднять глаза. Поворачиваю голову ― он застыл в паре шагов от меня. Сегодня Стас выглядит по-другому: в его взгляде нет прежней уверенности, неоспоримого напора, но всё равно есть нечто затягивающее, гипнотическое. Небеса, зачем я только повернулась? Именно в этот момент я поняла, что силы воли отвести взгляд, включить незаинтересованную особу, отшить и уйти у меня не получится. Я официально проиграла эту битву.

― Тоже не знаешь, как выбраться? ― с лёгкой улыбкой я кивнула на окно, пытаясь разрядить обстановку, заискрившуюся электричеством в ту же секунду, как он появился в поле моего зрения.

Стас растерянно смотрит в окно, затем снова на меня. Замечаю, как сильно сжаты его пальцы в кулаках ― до побелевших костяшек. Что он задумал?

― Нет места, где бы я хотел оказаться сейчас больше, чем здесь…

― Да? Не думала, что ты такой фанат университетских коридоров. ― я всё ещё притворялась, будто не вижу, как его разрывает. Боже мой, сделай уже что-то! Я не выдержу этого взгляда, который меня уже раздел и трахнул прямо у этого окна.

Будто услышав мои мысли, Стас моментально стирает метры между нами. Его руки окались на моих скулах, притягивая к его исполненному решимости лицу. Целует резко и требовательно, словно предъявляя право на то, что ему не принадлежит! Он говорит со мной на языке страсти с таким желанием, которое просто невозможно игнорировать. Раз… два… три…

― Ты права! ― задыхаясь, произнес он мне в губы, пока я пыталась собрать по кусочкам свою гордость и самообладание. ― Я так себе кандидат для серьёзных отношений, но что, бл*ть, прикажешь делать с этим гребаным желанием целовать тебя каждую минуту своей жизни? Я хочу тебя и не… ― его голос срывается. Он сглатывает, сжимает веки и приваливается своим лбом к моему. ― Не членом, понимаешь, головой хочу.

Стас выпустил меня из рук, сделал шаг назад и, разведя руками, перешёл на повышенный тон, демонстрируя свою душу, обнажаясь перед всем миром.

― Не знаю, сердцем, если тебе так важны чувства! Поэтому давай отбросим всех, кто был до тебя, до нас и… и просто дай мне шанс. ― он снова приблизился и припечатал меня к окну. ― Дай мне чёртов шанс стать тем парнем, которого ты хочешь!

― Есть такое ощущение, что ты не спрашиваешь, а приказываешь, ― нежно улыбнулась я. Его уязвимость не могла не растопить моё сердце, хотя кого я обманываю: там и растапливать уже было нечего.

― Не то чтобы я мог тебя заставить, но я на грани… ― его трясло, глаза метали молнии, дыхание участилось, а сердце колотилось так, словно собиралось разбиться о его грудную клетку, если его немедленно не выпустят на волю.

― Давай попробуем, ― ответила я, понимая, что больше не могу ему сопротивляться.

Поцелуи накрывали нас так же быстро и беспорядочно, как и капли дождя. Мы вваливаемся в его квартиру, не отрывая губ друг от друга. Безумные, влюблённые или только я, без памяти влюблённая идиотка, готовая на всё? Он впился своими горячими губами в мои, одновременно стягивая мокрую куртку, в то время как я освобождалась от своей насквозь промокшей джинсовки.

Мы прижимаемся к двери своими телами, не в силах оторваться друг от друга даже на секунду, чтобы её закрыть. Я чувствую его руки везде. Они ищут пристанища, впиваются в мою кожу, собирая мокрую ткань платья, которое, кажется, не доживёт до утра. Каждое его прикосновение ― часть бури, что бушует снаружи и внутри нас.

― Не верю происходящему, ― шептал Стас, и его голос превращался в ещё одно прикосновение, вызывающее мурашки на моей коже.

Я не могла ответить, потому что мои губы тут же попали в сладкий плен. Они слишком заняты изучением его плоти, чтобы иметь возможность вымолвить хоть какой-то членораздельный звук. Его руки жадно мнут моё тело, оставляя на нём всё меньше и меньше одежды. Стас подхватывает меня под бёдра, и мы вместе влетаем в стену и сносим какую-то абстрактную картину. Слава Богу, она в раме без стекла.

― Надеюсь, это не что-то антикварное, ― проговорила я, урывая кусочек кислорода между нетерпеливыми поцелуями Стаса.

― Это Дэн рисовал, думаю, он нас простит. ― Стас сорвал моё платье, оголяя соски, всё ещё удерживая меня на себе и прижимая к стене.

Нам не до картины, не до стола, на котором я оказываюсь через секунду с уже порванным на груди платьем. Его руки никак не могут унять свою жадность, каждое его прикосновение дарит убийственную дозу адреналина и заставляет меня желать его снова и снова.

― Такая красивая… ― прохрипел Стас в моё ухо. ― Вика, ты бы могла сниматься в кино…

― Надеюсь, ты имеешь в виду не немецкое порно, ― освобождая его от футболки, вторила ему я.

― Нет, трахать тебя могу только я. ― Стас повалил меня на стол и резко стянул трусики.

― Ах-а… ― вырывается у меня странный стон: я не ожидала такого напора и такой скорости, возможно, нужно ему сказать, что я…

― Да! ― он быстро накатывает презерватив и входит в меня.

― А-а-а… ― я немного сжимаюсь: дикая похоть немного притупляется из-за неожиданной вспышки боли. Не думала я, что это будет так.

― Да… ты такая… ― он начинает долбиться в меня с ускоренным ритмом, придерживая за затылок.

― Стой, подожди! ― я чувствую: что-то идёт не так.

Больно!

― Детка… ― Стас резко выходит, и его глаза расширяются по мере осознания увиденного. Кровь! До него доходит, что это для меня первый сексуальный опыт.

― Бл*ть! Ты что? У тебя… или ты… ― его растерянность меня пугает. ― Твою мать, Вика! Почему ты не сказала! ― он так оглушительно вскрикнул, что я дёрнулась и сжалась в страхе, не в силах сказать ему что-то внятное.

― П… прости, но ты…

― Дерьмо! ― Стас резко отскочил, врезал со всей силы по стене и ушёл в ванную.

Я осталась сидеть на столе в ошмётках платья и с ноющей болью между ног, дрожа то ли от страха, то ли от стыда. Я отдала ему свою девственность, а он просто ушёл.

«Не плакать, Вика, не смей плакать! Он не достоин этого». Я начинаю натягивать остатки своей одежды и на негнущихся ногах шлёпаю к выходу. Это так унизительно, будто меня изнасиловали. А ведь всего пару минут назад всё было как в раю: я хотела этого парня, готова была отдать ему всё, что он попросит. Мне просто нужно было немного нежности, чуть-чуть больше времени, простого понимания.

Натянув одну кроссовку, я резко вздрагиваю от грубого тембра:

― Ну и куда ты собралась?

Я медленно поворачиваюсь и вытягиваю ладонь в успокаивающем жесте, не знаю, что у него в голове и как дальше действовать. Всё, чего хочу, так это исчезнуть, раствориться и стереть этот момент из памяти навсегда.

― Стас, ты не в себе, я… я хочу уйти, ― дрожащим голосом умоляла я его не усложнять случившееся ещё сильнее.

― Почему ты не сказала? ― выдохнул он. Теперь в его голосе уже не было той агрессии, с которой он умчался в ванную. Скорее ― сожаление.

― Не успела… или… не знаю, зачем? Для меня это не какая-то великая вещь. Я думала, всё само собой произойдёт, и мы…

― Я был не прав! ― перебил он, не дав закончить. ― Я бы не делал этого так, знай, что это в первый раз. Мы бы сделали это медленно и нежно. Да, я люблю грубо, чёрт… Вика, я же сказал, что я хочу быть тем, кто тебе нужен. Но я не знаю, какой парень тебе нужен, можно мне хотя бы в этом помочь? Я су-у-у-ка!.. ― он в отчаянии зарылся пальцами в волосы. ― Я же всю жизнь веду себя как засранец, и вот, когда я пытаюсь им не быть, делаю всё, чтобы ты меня возненавидела!

Его речь уже не обращена ко мне, скорее это монолог.

― Слушай, я бы хотела сходить в душ, ― несмело проговорила я, остывая: он прав, надо было сказать.

― Я почитал в Интернете… ты сейчас иди, расслабляйся, а я сбегаю в аптеку, куплю всё необходимое. ― он начал суетится.

― В аптеку? ― я испуганно посмотрела на него.

― Да, куплю обезболивающие, смазку, чтобы была. И это… думал сделать тебе ванну, но пишут, что может быть инфекция…

― Стоп, пожалуйста, остановись! ― я резко оборвала его заботливый спич. ― Давай так: я сейчас схожу в душ, потом выйду, и мы поговорим, ладно?

― Тебе больно? ― он не знает, куда себя деть: в глазах столько сожаления и вины, что мне самой невольно становится не по себе.

― Стас, всё в порядке, давай просто… ― я вздохнула, потому что у меня самой не хватало слов описать происходящее, я не понимала своих чувств. ― Давай забудем, ладно? Я знала, на что шла.

― Нет! Ты не должна думать, что виновата! Это я мудак, слышишь? ― он порывается ко мне, но остановился на полпути, потому что я интуитивно делаю шаг назад. ― Прости! Прости…

Он снова отходит назад и со стеклянными глазами произносит:

― Просто я хочу, чтобы ты знала, это ни… ничего не меняет в моём отношении к тебе.

― Я знаю. ― у меня не осталось ни злости на него, ни страха перед ним. Он просто не ожидал, а я и правда не позволила ему подготовиться, поэтому принимаю его помощь, бросаю свою кроссовку и медленно прохожу мимо него в ванную.

― Я принесу тебе чистую футболку и спортивные шорты. ― Стас сорвался с места и побежал в комнату.

Через двадцать минут я вышла из ванной комнаты. Мне намного лучше, боль стихла, горячая вода приятно согрела тело и успокоила нервы. В гостиной на столе уже стоят горячий чай и ароматный пирог, запах которого заполняет всю квартиру.

― Как мило, ― усмехнулась я. Так странно: каких-то полчаса назад атмосфера искрилась от страсти и похоти, а сейчас мы, как пенсионеры, будем пить чай с пирогом. И смешно, и грустно.

― Я не знаю, как извиниться, Кузнечик, ― с поникшей головой сообщил мне Стас, потирая шею. ― Тебе лучше? Может, в больницу съездим?

― Боже мой, Куртов, это всего лишь секс. ― я закатила глаза, потому что он явно перегибает с масштабом катастрофы. Вся проблема заключалась в его эмоциональном срыве, а не причинённой мне физической боли.

― Ты останешься или…

Он замолк, а я не спешила ему ответить. Он раскаивался, его глаза молили не оставлять его наедине с этим чувством. Ещё раз прогнав в своей голове случившееся, я поняла его, приняла его старания быть для меня лучшим парнем и несмело кивнула.

― Я могу подойти? ― смесь радости и опасения вырвалась у него шёпотом.

― Я не стеклянная, Стас, мне всё ещё нужны мой парень и его нежность.

― Я стану самым нежным, клянусь!

Стас аккуратно подошёл ко мне, ласково убрал волосы с лица, прокрался пальчиками к моему лицу и невесомо провел губами по моим.

― Кузнечик, я чуть не потерял тебя, прости меня…

― Прощаю…

Он легонько поцеловал меня в уголки губ, в щёку, затем подхватил на руки и зарылся носом в шею.

― Ста… ― я хотела сказать ему, что пока не готова к продолжению, но он сразу остановил мои мысли в этом направлении.

― Спокойно, Кузнечик, я просто хочу сделать тебе массаж. ― Чувствую, как он слегка улыбается, касаясь моей кожи. ― Я не сделаю ничего против твоей воли, клянусь. Следующий раз будет только тогда, когда ты будешь готова, обещаю.

― Только не говори, что будешь ждать, пока я сама попрошу. ― настроение сменилось на игривое, и мои губы расползлись в счастливой улыбке.

― Надо?

― Конечно, нет! Мне нравится твоя властная манера, не нужно превращаться в ботаника!

― Знаешь, а я ведь когда-то им и был.

― Расскажешь за массажем, давай не отлынивай.

― Да, моя королева!

Он бережно перенес меня в свою спальню и начал самый чувственный и приятный массаж на свете. Отголоски ноющей боли между ног перешли в натяжное возбуждение, но я не позволяю выйти ему наружу ― держу свои желания в узде. Пока в узде. Стас покрывает мою обнажённую спину горячими поцелуями, а я стараюсь игнорировать его каменную эрекцию и сводящий с ума шёпот.

― Малышка, ты совершенна, хочу поцеловать каждый сантиметр твоей кожи…

― Стас, давай снизим градус сексуальности в нашем сеансе массажа.

― Единственный способ снизить сексуальность ― это выгнать тебя из комнаты, но этого я сделать не могу.

Хихикнув, он завалился рядом, притянул меня спиной к себе и тихо прошептал в мои волосы:

― Спи, Кузнечик, сегодня секс у нас будет только если во сне, так что сильно не кричи там моё имя, ладно?

― Ничего не могу обещать, ― зевая, ответила я ему и провалилась в сон.

Как вечер, в котором было столько страсти, мог закончится на такой милой ноте? Кажется, я совсем не знаю Стаса, но то, что властный плохиш Куртов может быть нежным и терпеливым парнем, мне очень нравится, и я хочу знать, что ещё скрывается под маской неуязвимого хулигана.