Дотла

Глава 34 Любить до боли

Денис

Настоящее

Вика сидит на высоком барным стуле и гипнотизирует чашку с чаем. В своём умопомрачительном кровавом платье, с потёкшей тушью и выбившейся прядью, она всё ещё самая красивая девушка на свете. Самая красивая НЕ МОЯ девушка.

Я дал ей время немного остыть: она явно была не в себе, когда ворвалась в мою квартиру и решила устроить погром. Я не возражал: пусть бы всё здесь перевернула, только бы простила меня, или хотя бы взглянула без ненависти, или просто спокойно выслушала.

«Как мне тебе помочь, скажи?» ― проговорил я про себя, наблюдая за её замёрзшим, отсутствующим лицом. Она была раздавлена, зла, оскорблена. Но это всё полная ерунда по сравнению с тем, что я собирался ей сказать. Она думала, что это всё просто наша извращённая игра, что Стас жив, и, наверное, прямо сейчас она продумывает способы, как убить его самой. Вот только она опоздала.

«Кто-то уже сделал это за тебя, малышка…»

Кто-то убил моего брата, а я за эти три недели не приблизился к разгадке ни на дюйм.

― Где Стас? ― она снова задаёт этот вопрос, и я понимаю, что мне уже не отвертеться.

― Его больше нет…

Я не узнаю свой голос: сдавленный, сиплый я не могу выдавить из себя даже одного полного предложения.

― Он… ― она поднимает свои тёмно-зелёные глаза. ― Он… как это… то есть…?

Новая истерика вот-вот накроет её, поэтому я обхватываю её руки и пытаюсь успокоить.

― Я всё расскажу, но мне нужно знать, что не доведу тебя до инфаркта. Давай ты поспишь, успокоишься, а потом мы снова…

― Нет! Я не останусь в этом доме! ― она вырывает свои руки. ― И ты мне всё расскажешь!

― Ладно… ― выдыхаю я, собрав всю свою силу воли.

Это тяжело. Как сказать девушке, что её парня больше нет? Как сказать девушке, что её парня убили на собственной кухне? Как сказать девушке, что парня, которого она любит, она больше никогда не увидит? Как сказать ей и при этом самому не залить пол слезами, потому что этот парень ― твой родной брат?

― Я нашёл его. Ножевое ранение, ― выпаливаю я и замолкаю, давая ей информацию по частям.

― Где?

― Здесь. ― я указываю головой за её спину. ― На полу.

Она оборачивается на то место, где я пытался привести в чувства брата, прощупывал пульс, тряс его и орал благим матом, чтобы он услышал меня, чтобы не смел умирать. Но было уже поздно.

― Судмедэксперты сообщили, что он умер не мгновенно. Его не хотели убить ― скорее всего, это произошло в драке. На нём были ссадины, а удар пришёлся не со спины, скорее всего Стас знал нападающего. ― продолжаю объяснять я, плавно подводя к выводам, которые сделал детектив.

― Боже мой! ― Вика прячет лицо в ладони и тихо всхлипывает. ― Как так? Он… он не заслужил такого! ― в этот момент она громко вскрикивает и, сама, не ожидая от себя такой истерики, пытается заткнуть себе рот. Пронзительный писк, и она валится на пол, на коленях ползёт по тому самому месту, где я нашёл Стаса.

― Нет! Нет! Этого не может быть… Я тебе не верю! ― сквозь слёзы осевшим голосом кричит она, хлопая и водя ладонями по плитке.

Я бы тоже не поверил, расскажи мне кто-то о случившемся, но я своими глазами это видел, своими руками вымазался его кровью и держал мёртвого брата на коленях.

― Я понимаю, понимаю… ― подлетаю к ней и обнимаю. ― Ты можешь плакать, тебе это нужно, ― приговариваю я, пока она захлёбывается своей болью и всхлипывает.

― Нет, не трогай меня! Не трогай! Я оплакивала тебя, а сейчас ты заставляешь сделать это с ним. Вы… вы монстры, вы чудовища! ― её голос срывается. Вика хрипит, пытается кричать вперемешку с гортанными стонами. ― Ненавижу вас! Обоих ненавижу!

Несмотря на все её протесты, я продолжаю обнимать Вику и позволять царапать меня, кусать, бить и оскорблять нас с братом последними словами. Всё что угодно, только бы ей полегчало. Через пару минут у неё заканчиваются силы. Теперь она уже тихо завывает у меня на груди, сжимая в кулаке мою рубашку, размазывая косметику солёными слезами.

Так мы просидели около двадцати минут. Я убаюкивал её в своих объятиях, и она позволяла.

― Кто это сделал? ― тихо спрашивает она.

― Как раз это я и пытаюсь выяснить всё это время, ― отвечаю я, продолжая обнимать и гладить её по голой спине.

― Когда? Когда это случилось?

Я по инерции тянусь к её губе, где когда-то заметил небольшую ссадину.

― Денис! ― повышает она голос. ― Когда я видела Стаса в последний раз?

― В вечер, когда он тебя ударил…

― Это были не наркотики… ― тихо всхлипывает она. ― Это был Стас.

Вика разочарованно трясёт головой, не веря, а потом горько усмехается.

― Я же знала, знала, что люди не меняются, и всё равно поверила, что этому могло быть какое-то объяснение. Боже, как же я хотела верить, что он правда не помнил, что это всё препараты…

― Вика… ― я хочу рассказать ей, что Стас и правда был не совсем чист, когда сделал это, но она не позволяет: новая волна психоза накрывает её.

― Он… он сделал это снова! Понимаешь? ― её глаза заполнились слезами. ― А сейчас я даже не могу злиться на него, потому что он соизволил умереть. И теперь о нём или ничего, или только хорошее! ― она переходит на крик.

― Вика, послушай…

― Я хотела порвать с ним! ― продолжает она.

― Что? ― я удивлённо вскидываю на неё взгляд.

― Я собиралась порвать с ним, каждый день. Уже около месяца я ходила в вечных раздумьях, а потом его ревность и пощёчина окончательно поставили всё на свои места.

― Так почему ты… ― начинаю я, но осекаюсь: мне нужно ей ещё кое-что сообщить.

― Почему не бросила тебя? ― она заканчивает за меня фразу.

― Да… ― у меня сжимается сердце.

― Потому что ты потерял брата, и я не хотела добавлять драмы. А потом… потом ты стал другим, то есть ты был собой, но для меня ты был Стасом, которого я всегда хотела видеть… ― Она запускает руки в волосы, окончательно разрушая свою причёску. ― Как же ужасно это звучит. Чудовищно!

Она отворачивается и плетётся к кувшину налить себе воды.

Я был Стасом, которого она хотела видеть. Это звучит и правда чудовищно, но почему мне тогда так тепло от этого? Я ― лучшая версия своего брата?

― Вика, он не такой мудак, каким мог показаться… ― я зачем-то продолжаю его выгораживать: наверное, чтобы сохранить в её памяти только лучшие воспоминания о нём.

― Да я это уже слышала, ― холодно бросает она, даже не посмотрев на меня. ― Теперь можешь не стараться: он умудрился бросить меня первым.

― Подожди здесь, пожалуйста…

Я встаю и иду в свою комнату: было ещё кое-что, о чём ей следовало знать. Мой брат наделал слишком много ошибок, но он по-настоящему любил эту девушку, и я хотел, чтобы она об этом знала.

― Это было у него в куртке…

Вика застывает, уставившись на предмет, которым я громко стукнул по высокому столу.

― Что это?

― Открой…

Её глаза снова стеклянные, секунда…

― Сука!― снова этот крик, наполненный болью. ― Да как он смеет! Он что? Он… что там, чёрт возьми! ― кричит она, захлёбываясь слезами и яростью.

― Вика, он любил тебя и хотел…

― Чего он хотел? Чего?

Я открываю коробочку ювелирного бренда, откуда победно блестит помолвочное кольцо.

― Он любил тебя до боли, ― тихо произношу я, понимая чувства брата, но не одобряя его поведение.

― Да, я в курсе. ― она с ненавистью смотрит на кольцо. ― До моей боли.

Я опасаюсь очередного нервного срыва, поэтому подхожу к ней и аккуратно прикасаясь предлагаю присесть и успокоится. Она позволяет отвести ее на диван и принимает стакан с водой, то ли потому что у нее уже не осталось сил на сопротивление, то ли потому что вообще не понимает, что происходит вокруг.

Помолчав ещё пару минут, она собирается с мыслями и уже деловым тоном заявляет:

― Зачем ты это сделал?

― Я хотел, чтобы ты знала о его чувствах.

― Я не про кольцо. Зачем ты стал им? Зачем превратился в Стаса?

Я сглатываю, ведь не могу рассказать ей всей правды, но и врать, глядя в эти глаза цвета тропического леса, тоже нет сил.