Дотла

Глава 30 Мертвый среди живых

Денис

Настоящее

Она всё поняла.

Наивно было полагать, что я смогу долго изображать своего брата-близнеца, тем более с его девушкой. План изначально был не совершенным, хотя только так я мог получить необходимые мне ответы. Но всё вышло из-под контроля. Я не хотел, искренне не хотел её обманывать, но мне нужно было убедиться, что она не замешана в этом, поэтому первым делом пришёл к ней проверить реакцию.

Тем вечером, когда мне впервые пришлось врать о собственной смерти, я не врал по поводу своих эмоций. Я правда оплакивал брата, друга, последнего родного человека. Я плакал по-настоящему, и, хоть это и должен был быть спектакль, ничто рядом с Викой не было ложью. Я влюбился в неё, как только увидел, ещё в тот жаркий майский день, в девчонку-архитектора, потерявшуюся в нумерации корпусов. Это я должен был проводить её, должен был позвать на свидание и украсть первый поцелуй. Но Стас меня опередил, влез в своей традиционной манере bad boy, а я просто позволил. Как полный идиот, я уступил ему, сам не знаю зачем. Не хотел конфликта? Смешно, ведь я спал и видел, когда они расстанутся, надеялся, что Вика не поддастся его чарам, а он быстро потеряет к ней интерес. Но события обрели совершенно неожиданный оборот: он влюбился! Мой чёртов брат, который до этого не встречался ни с одной девушкой и недели, не подарил ни единого гребаного букета, вдруг превратился в шёлкового бойфренда, пускающего слюни на свою девушку как малолетний подросток.

А что делаю я? Принимаю очередное тупое решение: начинаю отношения с её подругой, чтобы быть ближе к ней, хотя и убеждаю себя в обратном. Эмма красивая, интересная, я должен двигаться дальше, развивать отношения и в конце концов влюбиться.

Но не влюбился! Эмма прекрасная девушка и заслуживает парня получше, чем придурка, который каждую ночь представляет в своей постели её подругу. Каждую ночь! Представьте, каково это ― просыпаться и видеть на своей кухне ту самую девчонку, от которой тебе крышу рвёт. Видеть её в одной мужской футболке, что чуть прикрывает попку; наблюдать, как она заваривает кофе, улыбается тебе, и осознавать, что на ней не твоя футболка, не к тебе она запрыгнет через секунду на руки, не ты её усадишь на высокий стол и начнёшь целовать до боли в губах.

Представьте, каково это ― слышать её стоны за стеной, представлять, как ей нравится, мастурбировать на её крики и резко терять желание, когда из её рта вырывается не твоё имя.

Представьте, каково это ― любить своего брата и одновременно хотеть убить его, потому что именно он ― причина моих мучений. Он увёл девушку, которая одним взглядом останавливает моё сердце. Он не имел права так делать, а я не имею права на него злиться. Я не заявлял на неё прав, не подал вида, что меня это задело, не просил его отступить, я не сделал ничего! Просто тихо давился своим ядом, терзал своё сердце, как мазохист, наблюдал за их отношениями, да ещё и по-мужски прикрывал брата, когда это было необходимо. Я сам сделал всё, чтобы ни у него, ни у неё не возникло и мысли, что я на самом деле чувствую.

А теперь представьте, каково это ― найти своего единственного родного человека в луже крови. Я знал, что Стас способен влипнуть в неприятности, но надеялся, что рано или поздно он одумается и прекратит водиться с сомнительными людьми, совершать незаконные сделки, играть в запрещённые игры и всячески искать на свою задницу неприятности. Отчасти это и стало причиной, почему я не вмешивался в отношения Вики и Стаса: она делала его лучше. Если он напивался, то при ней, а это означало, что утро он проведёт дома под присмотром. Если он не ночевал дома, то, скорее всего, был с ней, а значит, я могу быть спокоен за брата и могу продолжать убиваться по его девушке.

У Вики был стержень, которого я не видел ни в одной девушке, из тех, с кем путался Стас. Этим она зацепила его и сводила с ума меня. Её сила, целеустремлённость, умение давать отпор и иметь на всё своё мнение ― восхищали. Она была чистым огнём, и я не смог устоять перед его жаром.

Отчим быстро взял себя в руки, когда узнал, что произошло со Стасом, и уже спустя полчаса в нашей квартире оказались его личный врач и проверенный следователь. Отчиму был очень некстати такой скандал. Не могу его винить: мы ему не родные сыновья, чтобы обижаться на то, что он не оплакивает потерю на весь город. Сомнительные дела Стаса могли всплыть и наделать ещё больше шума, чем его смерть.

Брата пытались спасти, оперативно погрузили в машину реанимации и увезли, поддерживая его жизнь по пути в больницу, однако он не доехал туда живым. Спустя час нам сообщили, что спасти его не удалось. Не помню, как так вышло, но идея всё выяснить, притворившись Стасом, показалась всем очень удачной. И это была моя идея. Я, сидел убитый горем в углу и пытался осознать произошедшее, но вдруг резко вскочил и, прервав разговор следователя и отчима, выпалил:

― Я всё выясню!

― У тебя есть какая-то информация? ― удивленно повернулся ко мне детектив Смирнов.

― Нет, но у нас есть преимущество, ― пьяно заявил я, потому что в последние минут десять пытался напиться до беспамятства. ― Никто не знает, что Стаса не удалось спасти. Так, может, сделаем так, что он останется жив?

― Денис, сынок, тебе нужно отдохнуть, ― заботливо произносит Олег, мой отчим.

― Я в своём уме, ты не понял, ― обрываю я его на полуслове. ― Я могу быть Стасом и смотреть на реакцию его знакомых, отвечать на его звонки, ходить в места, где его ждут. Мы сможем получить информацию напрямую, не прибегая ни к какой шумихе.

― А как мы объясним исчезновение Дениса Куртова? ― скептически спрашивает отчим.

― Я разберусь. Мы со Стасом в последнее время вращались совершенно в разных кругах, поэтому осталась всего пара общих знакомых. На работе возьму отпуск.

― Из этого ничего не выйдет, ― качает головой отчим.

― А мне кажется может сработать, ― подхватывает Смирнов. ― Я не буду настаивать, если вы передумаете, но мы можем провернуть это всего за пару дней. Если убийцы или причастные к ним столкнутся с живым и здоровым Стасом, то сразу выдадут себя и мы сможем закрыть дело без огласки.

Смирнов поворачивается к отчиму:

― Олег, мы сможем выдать смерть сына за несчастный случай, например, автокатастрофу. Никто не задаст лишнего вопроса, и ты избежишь всех тянущихся за этим делом проблем.

Конечно, никто в этой комнате не страдал больше, чем я; никому Стас не был роднее и ближе, чем мне. Его кровь ещё не отмыли, а мы уже обсуждали, как скрыть его смерть. Скрыть! Мы не говорили о том, что ушёл хороший брат, любимый сын; не причитали, как так могло случиться; не сели пить крепкий алкоголь, чтобы унять боль. Мы, словно роботы, сразу начали решать проблемы. Бесчувственные куклы!

И вот сейчас, танцуя с самой прекрасной девушкой в мире, я забылся, расслабился. Её умопомрачительный запах, голая спина, которой я безнаказанно мог касаться, окончательно добили. На эти пару минут я совсем забыл, что обманываю её, что она танцует не со мной, смотрит влюблёнными глазами не на меня, а на Стаса, любит его. Чёрт возьми, как же легко потеряться в этой новой реальности! Я не горжусь тем, что сделал. Каждый день я порывался всё ей рассказать, валяться в ногах, молить о прощении, но каждый раз, видя её, эгоистично пользовался положением, целовал, обнимал, трахал. Как последняя тварь! И как бы я себя ни убеждал, что так поступил бы мой брат, делал я это для себя, потому что хотел её. Хотел слишком сильно, чтобы отказаться от этого и подумать о последствиях.

Она раскрыла меня, а я даже не понял, где прокололся. Назвал её «Викой»? Не использовал странное прозвище «Кузнечик»? Нет, она поменялась, когда я сказал, что мне нравится её татуировка. Татуировка дракона. Как же она сексуально смотрелась на её сливочном теле! Я хотел облизать каждый сантиметр её кожи и пройтись поцелуями по этому дерзкому рисунку! Я любил азиатское искусство и символы, особенно в татуировках. У меня у самого была пара, которые я мастерски скрыл под повязкой и пластырями, пока изображал брата.

А Стас татуировки не любил. Вот он, мой нелепый прокол. Я знал о своём брате гораздо больше неё, но так глупо облажался, хотя это было уже неважно. Она должна была узнать, а мне нужно всё исправить. Я мчусь за ней, наплевав на обещание отчиму доиграть роль Стаса до конца вечера. Она даже не захватила одежду в гардеробе ― выскочила на мороз в своём огненном платье и прыгнула в стоящее на улице такси.

Я бегу за ней. Я всегда буду бежать за ней.