Другое оружие

Часть 15

Таймер на наручном комлинке пискнул, подтверждая о поставленном времени. Падме быстрым шагом пошла по трапу.

— С прибытием, — приветствовала её Шелтей Ретрак, — к сожалению, Его Высочество ещё не прибыли, и мне поручено проводить вас. Пройдёмте. Мне известно, что у вас очень мало времени.

Она кивнула и проследовала за первой помощницей Органы. Вполне вероятно, что Ретрак знала, кто перед ней, но Падме всё же решила не снимать плотного плаща с капюшоном, прячущего её лицо и силуэт. Лишняя предосторожность никогда не помешает.

— Прошу вас, все уже в сборе, — сказала провожатая, указывая на закрытую дверь.

В небольшом зале вокруг стола расположились пятеро. Опершись о кривую палку, во главе стола сидел Йода, по его правую руку – считавшаяся погибшей Шаак Ти; Тао Грен и Вераг Куйн – магистры, к спасению которых она приложила руку, стояли за спиной старого джедая, и по левую руку от Мастера сидел хорошо знакомый Оби-Ван Кеноби.

— Добрый день, уважаемые, — с порога начала Амидала, беря инициативу в разговоре, — рада видеть вас живыми и невредимыми. Нынче сложившаяся ситуация требует от нас максимум оперативности и решительности. Поэтому предлагаю отложить приветливые речи и перейти сразу к делу.

Йода меланхолично приподнял на неё глаза, навострив свои длинные уши. Кеноби с остальными магистрами переглянулись в своей неповторимой манере, и Оби-Ван кивнул в знак согласия, предлагая Падме продолжить.

— Из сообщений, которые смог мне передать «наш друг», мне стало ясно, что вы не согласны с некоторыми пунктами плана, — она присела на приготовленное для неё место.

— Ммм… ситуация сложная сложилась у нас, — взял слово старый магистр, — и действия ваши, и положение задуматься о плане вашем заставили нас.

— При всём уважении и уже проверенном доверии к вам, — продолжила Шаак Ти, — мы не можем дальше закрывать глаза на действия падшего. Его сила растёт, и нам стало известно, что и флот Империи под его руководством наращивает мощь. Его нужно остановить, пока есть ещё возможность.

— Вы считаете, что его поглотила Тьма, — Падме была готова к нападкам на Энакина, — но это не так. Палпатин не имеет над ним такого влияния, как кажется со стороны. Он действительно меняется, и его сила увеличивается, но пока он не имеет личных вендетт к джедаям, у вас есть возможность выжить и набрать силы!

— Без такого сильного союзника Сидиус ослабнет, — ответил Тао Грен, — мы сможем к нему подступиться.

— И что вы будете делать с Сидиусом? — резко спросила Падме, посмотрев в глаза джедаю. — Насколько мне известно, из кабинета Канцлера в ту проклятую ночь вынесли три трупа в одеяниях магистров, и ещё один нашли двумя уровнями ниже, с отсутствующими кистями, труп многоуважаемого магистра Винду. По-моему Сидиус прекрасно продемонстрировал свою физическую подготовку и мастерство фехтования.

— Правы вы, мудрая госпожа, — ответил Йода, — знаний и дальновидности у вас много, и способны вы просчитать, что Сидиуса одолеть только его ученик способен.

Падме облегчённо вздохнула. Магистр Йода в союзниках и единомышленниках – это сильное подспорье.

— Но сила Тёмной стороны недоступна вам для понимания, — продолжил он, — не ведаете вы, что не отпускает рабов своих она. Учителю новому своему предан Вейдер всецело, непоколебима преданность его с момента того, когда меч его впервые на невинного ребёнка поднялся, — он замолчал, опустив тяжёлые веки, — Союзника сильного в лице Избранного потеряли мы. Пал Скайуокер юный безвозвратно. Душу Тьме за мощь свою отдал он. Напрасно тешите себя надеждой и иллюзией света в нём. Нет места там ей больше. И не в силах ваших изменить это.

Внутри всё похолодело, челюсть сжалась сильней.

— Вы считаете, что Энакина поглотила Тьма и что против Палпатина он не пойдёт, — повторила она слова маленького магистра, — но и согласны, с тем, что только он может победить Сидиуса. И где вы видите выход?

Она по очереди переводила взгляд с одного джедая на другого. Оби-Ван отвёл глаза, и Падме уже знала, что ответ, какой бы то ни был, ей не понравится.

— Традиция древняя у ситхов есть, — после длительной паузы продолжил Йода, — ученик убить учителя своего должен в доказательство окончания обучения своего.

Падме старалась не делать каких-либо выводов из сказанного, чувствуя, что сказанное лишь половина. С каждым словом маленького джедая внутри что-то скручивалось в преддверии чего-то страшного, того, что она боялась больше смерти.

— Но обучение у ситхов может длиться и десятилетие… — произнёс Вераг Куйн.

— Потенциал падшего больше, чем у всех живших когда-либо в Ордене. Через пару лет с такой динамикой реализации его с ним никому не потягаться.

— Да… — прокряхтел Йода, — сила его велика, и могущество вершины берёт неведомые нам ранее, но не один такой он. Дождаться окончания обучения его должны мы. Когда свергнет Императора он. А сил побороть падшего только у сына его хватит.

— Что?!! — волна возмущения, захлестнувшая её, заставила подскочить с места и упереться рука об стол, — вы хотите стравить Люка с Энакином?!!

— Успокойтесь, сенатор, — мягко попросила Шаак Ти. Падме почувствовала, как волна возмущения отходит, как поток успокаивающий энергии окутывает её. Она вернулась на место, дёрнув плечами, желая отогнать чужую энергию от себя и от своих эмоций. Со своими чувствами она и сама справится, а навязывать себе что-либо не позволит.

— Возмущение ваше оправдано, госпожа, — успокаивающе проговорил Йода, — но и мудрости вашей достаточно для понятия и принятия правильности этого решения.

— Решения? — переспросила Падме абсолютно спокойным голосом, но спокойствие это было не работой мудрых магистров, а её самообладанием. Она закрылась от них, так, как закрывалась от Сидиуса во время их разговоров, так, как прятала свой страх от мужа. Теперь они не могли влиять на неё и её эмоции, а значит, и на решения, как и прочитать их.

— Ммм… смерть сына для мужа своего подстроить вы должны, — проговорило маленькое существо, которое почему-то решило, что может указывать ей, — на обучение к себе младенца заберём мы. Великого джедая воспитаем, чтобы свет в Галактику принёс он. И окончательно ситхов уничтожил.

Леди Вейдер закрыла глаза, пытаясь взять под контроль эмоции, чья сила не могла сравниться со штормом в океанах Мон-Каламари, пустынная буря Татуина меркла по сравнению с раздирающей мощью у матери в груди, даже вулканы Мустафара не жгли так живую плоть, как произнесённые слова древнего Магистра…

«Этого не будет», — она открыла глаза, спрятав всё, что творилась в душе. Титановой бронёй, холодной, как весь глубокий космос, встала ментальная защита Падме Наберри, не пропуская ни единого оттенка мнения, ни линии решения, ни грамма эмоций.

Джедаи замерли в ожидании волны несогласия, возмущения и даже ярости, но ничего не произошло. Шаак Ти внимательно следила за женщиной, готовясь к худшему. Но ничего. Стальная леди, укутанная в серебристый плащ, сидела напротив, не выражающая эмоций, не отвечающая на Силу, не поддающаяся сканированию. Ничего. Человек, ощущаемый, как живая пустота…

И это было страшнее, чем могла представить мудрая тогрута. Знала, она же говорила… но её не послушал старый магистр…

Зря, очень зря.

— Двадцать пять тысяч лет существовала Республика, — абсолютно спокойным голосом начала Амидала, — почти с самого её основания Орден джедаев был хранителем мира. И четырнадцать лет назад представители этого Ордена наблюдали, как на кресло Верховного Канцлера садился ситх. И за эти четырнадцать лет многоуважаемый Дарт Сидиус под пристальным взором высшего совета Магистров джедаев разваливал Республику. И вот когда уже война окончательно подошла к своему завершению, некая группа Магистров, заседавшая в Совете Ордена, решила захватить власть и наконец-таки уничтожить ситха. Четверо лучших воинов Ордена проиграли в открытом бою Верховному Канцлеру, — она сделала паузу. Величественно поднялась с кресла и посмотрела в глаза существу, которое не могло не открыть свои тяжёлые веки, — а сейчас, после того как вы, гранд-мастер Йода, допустили приход ситха к власти, пропустили его влияние, приведшее к развалу Республики и к началу гражданской войны, проигнорировали заговор захвата власти над Сенатом в высших кругах Ордена – так вот сейчас все последствия вашей некомпетентности, которая понесла за собой миллиардные жертвы, вы хотите повесить на ребёнка, которому ещё нет и года?!!

Напряжение в маленьком зале достигло пика. Все магистры склонили голову, принимая обвинения в свой адрес. Только Йода стоически держал убийственный яростный взгляд женщины, защищающей своего ребёнка.

— Вина в том, в какой ситуации оказалась галактика сейчас, лежит на каждом из нас. Люк не виноват, что родился в такое время, не виноват, что настолько одарён. И я приложу все усилия, чтобы ни вы, ни ситх не прикоснулись к моему сыну! Это наши ошибки, и устранять их последствия будем мы! — её уже трясло, она чувствовала как ещё немного – и её эмоции пробьют защитный барьер. — Но ещё одно, уважаемые магистры, имейте в виду: любые ваши действия в сторону моей семьи – и я даю вам слово Падме Амидалы Наберри Скайуокер-Вейдер, Орден джедаев действительно навсегда канет в Лету.

Она резко развернулась и покинула помещение, не желая даже предположить, что мог сказать в своё оправдание Йода. Её это уже не интересовало. Она может прямо сейчас отослать сообщение мужу, и в течение часа от этой проклятой станции ничего не останется. Но… эта станция принадлежит семье Органа, и нахождение пятерых магистров, которые сейчас, по всей видимости, составляют новый Совет Ордена, неминуемо приведёт к гибели её друга. Ни Бейл, ни, тем более Брея не виноваты в столь… она не могла подобрать слово, чтобы описать их решение…

— Падме,

Она огляделась, в одном из коридоров около ангара стоял Кеноби.

— Можно вас на пару слов?

Падме опустила глаза на комлинк. Если что, то она успеет отправить экстренный сигнал Тайфо, который будет работать по ситуации. И у неё оставалось время, чтобы успеть вернуться в гостиницу незамеченной.

— Я очень ограничена во времени, магистр Кеноби, — отчеканила она в ответ.

Оби-Ван понимающе кивнул и жестом пригласил пройти в соседнюю комнату. Не спуская руки с комлинка, Падме проследовала за ним. Комната оказалась очередной переговорной, но вместо противоположной стены был иллюминатор.

— К сожалению, встреча не принесла ясности в нашу ситуацию, — повседневным тоном начал джедай, как будто не было этой злосчастной встречи, как будто не было того разговора на Корусанте, как будто сейчас снова война, а он пришёл, чтобы поговорить о своём ученике. Внешне магистр не сильно изменился, но в его глазах, движениях чувствовалась усталость, недовольство, разочарование.

— Но, по-моему, вы хотели поговорить не о нашей ситуации.

— Да, — хмыкнул Оби-Ван, — если бы хоть половина наших союзников обладала вашей проницательностью… Но я всё же хочу, чтобы вы знали, что не все магистры согласны с Учителем. И для поддержания вашего плана прилагаются все усилия, поэтому для его реализации требуется только время.

— Хоть одна хорошая новость.

— Я думаю, что на ней хорошие новости и заканчиваются, — он сложил руки на груди и вопреки своей привычке смотреть в глаза отвернулся к астероидному пейзажу. — Ваши разногласия с сенатором Чандрилы приводят Бейла в замешательство; джедаи разделились на две коалиции: одни хотят открытой войны, другие настаивают на скрывании и продолжении обучения. Обе стороны правы по-своему.

— А какую сторону выбираете вы?

— Третью. Как и магистр Шаак Ти, — какое-то время он раздумывал над тем, что сказать, ведь теперь перед ним находился человек, уже пообещавший в случае выполнения плана Учителя всех их сдать, и с тем же он не был уверен в своих действиях, если гранд-мастер прикажет, — мы склонны считать, что ваши действия и расчёты подкреплены чем-то большим, чем аналитические способности и многолетний опыт.

Падме рефлекторно сжала пальцы на ногах. Если о видении подозревают джедаи, то и Сидиус может догадаться.

— Вы ведь знали, что я проникну на ваш корабль, — это было уже утверждение. Пронзительно-серые глаза магистра пытались хоть что-то прочитать на спокойном лице сенатора.

— Это можно было предвидеть, — не спуская взгляда, ответила Падме, — как и то, что вы вернётесь на Корусант, как только появится возможность, и то, что именно Бейл будет вас прикрывать.

Падме льстило, что союзники столь высокого мнения о её способностях, на чём можно играть. А врать она научилась даже Энакину, который непроизвольно читал её мысли, поэтому изучающий взгляд Оби-Вана приносил только небольшое неудобство.

— И всё же в вас чувствуется сила, которой ранее не было, и она связана именно с Силой.

— Я жена одного из самых могущественных одарённых и мать его ребёнка, — Падме решила не упоминать Лею, не зная наверняка, что джедаям сказал Бейл и почему Йода так сосредоточился на Люке.

— То, что ваш малыш одарённый, такая же аномалия, как и ваш супруг, — заявил Кеноби.

— То есть? — удивилась она. — Талант к Силе не передаётся по наследству?

— Нет. Появление повышенного количества медихлориан в крови новорождённого такая же загадка, как и сама Сила. Много веков генетики Ордена работали над этим вопросом, но, к сожалению, никакой закономерности в комбинации генов не нашли. Если бы способность к Силе передавалась по наследству, то нам не пришлось бы путешествовать по всей галактике в поиске будущих джедаев. Мы могли бы их создавать в Храме. Это бы лишило нас множества проблем.

— Думаете, дело в генах Энакина? — у неё появилась надежда, что Оби-Ван ответит хотя бы на половину её вопросов.

— Не знаю, — честно ответил магистр, — он сам феномен, который ранее не встречался в истории Ордена. Возможно эта именно особенность генетики, возможно, дело в вашей комбинации. Не знаю. В известной мне истории Ордена такого не было зафиксировано.

Падме привычно отложила обдумывание информации на потом, сейчас она может задавать вопросы человеку, который ради её расположения будет отвечать на них. К тому же, она сама не могла придумать, как эту информацию она может использовать против самих джедаев.

— Почему Магистр Йода решил, что Люк будет таким же сильным, как и его отец?

— Это очень чувствуется в общем поле Силы. Конечно, Магистр Йода слегка преувеличивает его могущество, — в серых глазах засверкали хитрые огоньки. Он знал про Лею, Падме была в этом уверена, но почему-то молчал. Почему джедай, преданный своему Ордену и Учителю, скрыл, что детей двое? — Сейчас пока рано судить, сможет ли ваш мальчик так же реализовать свой потенциал, как и его отец, и сравнивать потенциал младенца и подготовленного воина на пике своего могущества тоже весьма неразумно. Но уже чувствуется, что малыш одарён больше, чем известные, не считая его отца.

— Почему вы не сказали про Лею? — пошла в наступление Падме.

— По легенде, Избранный должен был принести равновесие Силы, — он не ожидал такого прямого вопроса, она заставляла его поднимать дела Ордена, которые прежде не выходили за его пределы, — точка сосредоточения Великой Силы внутри живого существа. Но в связи с последними событиями Магистр считает, что мы неправильно истолковали предсказание. Присутствие ещё одного схожего по Силе существа, противоположного заряда… разумным было бы их столкнуть, если бы это не были сын и отец. Но существование вашей дочери меняет расклад. То, что она наделена меньшей Силой, но схожей, приведёт к тому, что победу одержит тот, чью сторону она примет…

— А значит, во избежание такой угрозы подлежит ликвидации…

Оби-Ван опустил голову в согласии. Дело обстояло ещё хуже, чем она представляла себе, выходя из зала собрания.

— Если бы оба ребёнка не находились бы около отца постоянно, то не было бы столь радикальных методов, — начал оправдываться джедай, — но дети, как губки, всё впитывают, около них постоянно источник Тёмной Силы, они будут расти, не воспринимая опасности, которую несёт эта сторона Силы, они будут считать это нормой. И если из одного вытравить это будет можно, то из обоих… Скажется предрасположенность.

— Они оба похожи на отца, — холодным тоном ответила Падме, — каждый по-своему. И в Энакине нет такого количества Тьмы, как вам кажется. По крайней мере, Тьма не может любить, а он любит нас и прячет её дома.

— Вы не понимаете, — обречённо проговорил он.

— Нет! — не выдержала Падме, — Я видела его ярость и чувствовала эту Тёмную Сторону, я знаю, какой он может быть и на что способен, когда краснеют его глаза. Единственное, чего я реально не понимаю, так это новое странное состояние около него, когда он думает о Силе, — эмоции начали прорываться сквозь защиту, но возможности обернуть это в свою пользу пропустить она не могла.

— Что за состояние? — радуясь возможности сменить тему, заинтересовался Кеноби.

— Трудно объяснить. Мои собственные инстинкты пытаются брать вверх над телом и сознанием. Но при этом нет никакой опасности. Он просто стоит у иллюминатора и говорит, что думает о связях и взаимодействии Силы. Мне требуется колоссальных усилий находиться в этот момент рядом, а дети вообще не реагируют.

— Интересно, — поглаживая свою бородку, проговорил Оби-Ван, — то, что дети не реагируют, это понятно. Дети принимают это за норму.

— Вы не правы, Оби-Ван, — поправила его Падме, считая нужным, что бы он знал, — у детей аллергия на Императора. Они закатывают невероятные скандалы, как только ситх попадает в их зону восприятия.

— Это хорошая новость, — задумчиво проговорил он, — очень хорошая. То, что это так влияет на вас… — джедай в размышлениях подошёл к иллюминатору поближе, — пока единственное предположение, что это какое-то проявление Тёмной стороны.

— Эта не Тьма. Я знаю, когда она берёт над ним верх, и к этому уже привыкла. Эта не Тёмная сторона.

— Я мог бы заверить вас, что проявление Тьмы столь же разнообразны и непредсказуемы, как и вся Великая Сила, но – он продолжал поглаживать бороду, будто прислушиваясь к чему-то, вероятней всего к Силе, — соглашусь с вами. Дело не в её Тёмных проявлениях… Нужно посмотреть в голокронах, возможно, там что-то есть.

— Я буду вам очень благодарна, Оби-Ван, если вы найдёте ответ на этот вопрос, — поглядывая на часы, сказала Падме, — Если вам это поможет, то такое состояние длится не больше часа и появилось после длительных бесед с Императором.

— Очень поможет, — кивнул Кеноби, не отрываясь от своих раздумий, — мне жаль, что Магистр Йода видит такое решение в сложившейся ситуации, — вспомнив о времени, заговорил Оби-Ван, — но смею вас заверить, что без моего согласия и решения Шаак Ти план по сокрытию сына от отца не будет реализован. Ну а я, как и Магистр Ти, не пойдём на это без вашего согласия. Пока двойняшки постоянно вместе, вам не стоит беспокоиться о Лее.

— Что насчёт Энакина?

— Тут я вам ничего не могу гарантировать. Для полномасштабной операции против Дарта Вейдера мы не готовы, что бы там ни думали остальные. Йода не пустит на бойню остатки нашего Ордена. Но у неподготовленных падаванов слишком много искушения попробовать свои силы и отомстить за погибших. Старшие, по неопытности и недальновидности, возможно, посчитают себя равными ему.

— А вы, магистр Кеноби? Считаете, что сможете выстоять с ним в бою? — Падме знала ответ. В видении именно Кеноби победил Энакина, но тогда он только пал, он был резким и агрессивным, сейчас же в нём просыпалось хладнокровие.

— Не знаю, — честно ответил он, — и я всё же надеюсь, что вы окажетесь правы, и мне никогда не придётся этого узнать.

— Магистр Кеноби, — она должна перестраховаться, — дайте слово магистра-джедая, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни косвенно, ни прямо не допустите, чтобы кто-либо настраивал моих детей против их отца, — Падме протянула ему руку, как принято у неё на родине.

— Даю слово магистра Ордена джедаев, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни косвенно, ни прямо не допущу, чтобы кто-либо настраивал ваших детей против их отца, — Оби-Ван подал руку, закрепив «слово» рукопожатием, но не выпуская, продолжил. — Даете ли вы своё слово, Падме Амидала Наберри Скайуокер-Вейдер, что вопреки любым вашим взглядам вы никогда не навредите джедаям, если не будут затронуты жизни, здоровье и интересы ваших детей, и, со своей стороны, сделаете всё, чтобы Орден джедаев остался существовать?

«Мудрый, как магистр Йода, сильный, как магистр Винду, хитрый, как магистр Ти», — не было более корректного определения мужчины, державшего её руку. И уже магистр Йода уступает ему, магистра Винду нет среди живых, а магистр Ти в верных союзниках даже среди своих. Оби-Ван Кеноби был столь же опасен, как и его ученик, и если в преимуществе перед мужем у неё всегда оставались её хитрости, то против Оби-Вана она могла поставить только свой политический опыт. Но мир между детьми и Энакином был дороже, чем все самые страшные кары и последствия для неё.

— Я, Падме Амидала Наберри Скайуокер-Вейдер, даю своё слово, что, вопреки любым своим взглядам, никогда не причиню вред джедаям, если не будут затронуты жизни, здоровье и интересы моих детей, и, со своей стороны, сделаю всё, чтобы Орден джедаев существовал. В своих действиях исхожу из своих личных расчётов и доступной информации, даже если это будет расходиться и противоречить мнению джедаев. — она сжала руку, продолжая смотреть в серые глаза. Кеноби хитро улыбнулся в усы и ответил на рукопожатие, принимая слово.