Другое оружие

Часть 30

— Обвинения Леди Вейдер будут предъявлены в соответствии с законами Империи, молодой человек, — тон Айсарда сквозил пренебрежением, — а их вы можете изучить, скачав с правительственных ресурсов в голосети, если они вам знакомы. Все они в свободном доступе.

— Знакомы, директор, — Артив смотрел в колючие глаза СИБовца, он не позволил себе такой бесцеремонности. Показывать свое личное отношение на работе он считал показателем непрофессионализма, — и как представитель Лорда Вейдера, чья защита распространяется и на его супругу, я требую присутствия непосредственной личной охраны Леди в самом месте заключения и адвоката в момент допроса.

— Вы много требуете, адъютант, — колвы Вейдера частенько наступали ему на хвост в последнее время. Пора поставить мальчиков на место.

— Только то, что предписывает закон.

— Закон предписывает выполнения требований самого Лорда, а не его курьеров.

— В момент, когда Лорд узнает о задержании, я порекомендовал бы вам уже выдвинуть непосредственные обвинения и представить отчёт о местонахождении и состоянии Леди.

— Не вам мне что-то рекомендовать, — вальяжно откинулся на спинку кресла Айсард, демонстрируя своё презрение к помощнику Вейдера, — и молиться, следует вам, адъютант.

Артив больше ничего не мог противопоставить директору СИБ, а обмениваться «любезностями» можно было долго. Он резко откланялся и вышел.

Она поймала себя на том, что некоторое время просто смотрит в точку, и не могла сказать, как долго она этим занимается, или сформулировать хоть бы одну мысль.

Безразличие и апатия захлёстывали, только воспитание и вбитые в костный мозг правила заставили осмотреться. За ней наблюдают. Её анализируют. Она не может позволить себе слабость.

Тюремная камера представляла собой небольшую комнату со скромным интерьером: одноместная кровать, туалетный столик с зеркалом, шкаф с одеждой, обеденный стол и отдельное помещение – уборная. Не так уж и плохо, решила Падме.

Заставить себя подняться с кровати, было сейчас подобно сотому поднятию корпуса с навеса. Леди медленно прошла по помещению, осматривая мебель и её содержимое. Состояние было странным, как в чужом теле или в чужой жизни. Она устала от всего этого. Чувство безысходности камнем тянуло на дно, ей до слёз хотелось лечь на кровать и никогда больше с неё не вставать.

Но.

Но.

И ещё раз но.

Она не имела права сломаться сейчас. Всё то, что сделало её когда-то королевой, то, что формировало сенатора, воля Леди Вейдер, всё это держало за ниточки её ослабленное тело и душу, заставляя шевелиться, не позволяя лечь на кровать.

— …Я прошу аудиенции у Его Императорского Величества…

Запись была выключена.

Разговор с девчонкой не входил в его планы, поэтому прошение об аудиенции будет просто проигнорировано. Столько времени было потрачено, чтобы Айсард смог предоставить ему хотя бы зацепку. Лишнее слово при допросе будет ещё одним рычагом давления на мальчишку.

Верность.

Доверие.

Поддержка.

Вот три крючка, на которых Амидала держала его ситха всё это время. Именно их следует оборвать в первую очередь.

Как только Вейдер узнает о случившемся, он тут же окажется у него в кабинете, и вот тогда можно будет вырвать эту глупость из него со всеми корнями и лишними мыслями.

Леди Вейдер – предатель. Его Ангел – изменница. Как только он усомнится в ней, доказательства он придумает сам. А после её можно будет объявить виновной во всех неудачных операциях и утечках информации. И провести показательный процесс, чтобы навсегда вырвать даже намёк на существование подобной непростительной сентиментальности у его ученика. Тогда он наконец-то получит власть над этим созданием и его детьми.

— Ты живой? — темноволосая девушка даже не подумала убрать ноги с рабочего стола.

— Керин, — Артив выразительно посмотрел на «штатного гения». Орех, который она хотела сунуть себе в рот, куда-то упал, — ты как-то хвасталась, что сможешь взломать даже центральный офис СИБа?

— Готов?

Он не был готов, почти никогда, но после этих слов всегда собирался и делал шаг вперёд. А на этот раз пришлось произнести этот вопрос вслух и войти в комнату.

…Мутило, даже тошнило, ноги подгибались, а перед глазами всё плыло. Ситх… кажется, он перегнул палку… лишь бы до базы доплестись… она же была где-то рядом.

Его перехватили под плечо и быстро поволокли с палящего солнца.

— С ума сошел? — возмутился до боли знакомый голос.

— Нет, учитель, — его, похоже, затащили в канонерку и посадили на какие-то коробки.

— Энакин, — сухая ладонь легла ему на лоб, запрокидывая голову, прижимая к прохладной стенке, — ты понимаешь, что если бы ты там упал от перенапряжения, то солдаты не вытащили тебя оттуда? — сознание стало проясняться. — Когда ты прекратишь безосновательно и глупо рисковать своей жизнью?

Учитель даже не ворчал, а именно ругался, вливая в его пересохшее горло воду из своей фляжки.

— …это была работа воздушных сил, а не твоя!

Тело приходило в норму, только руки с ногами не подчинялись, а голова была просто прижата рукой наставника. Затем в шею что-то вкололи. Очень больно. Характерная боль универсального витаминного набора.

— Ау! — не сдержал он вскрика и нашёл силы качнуть головой, — я понял, понял.

— Ничего ты не понял, — раздосадованно пробормотал магистр, вливая в него остатки своей воды…

Нет, тогда действительно не понял… только сейчас понял.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответило воспоминание знакомым голосом наставника.

В небольшой комнате была только кровать и человек на ней.

Он многое понял с тех пор, очень многое. И узнал то, чего предпочел бы не знать. Но ни от себя, ни от прошлого, ни, тем более, от будущего не убежишь, поэтому ровным движением он достал антидот и ввёл раствор в шею лежащего. Противоядие действовало моментально. Человек начал открывать серые глаза.

— Ну, здравствуй, Оби-ван.

— Прощу прощения, гражданин, вы куда?

— У меня назначено, — отмахнулся одноглазый мужчина, — к директору Айсарду.

— Как ваше имя? — учтиво спросил секретарь.

— Грегори Тайфо.

— К сожалению, директор сможет вас принять только в следующем месяце.

— Отлично, — заявил набуанин и сел на диван, — я подожду.

— Но… — разговор был долгим и безрезультатным. Мужчина предъявил документы, которые сияли синими микрочипами, сообщая о воинском звании и о том, что предъявитель их при исполнении. Процитировал действующий закон, на основании которого он имеет право дожидаться аудиенции в стенах здания. Секретарь так и не смог обосновать свою просьбу покинуть помещение. Поэтому с одноглазым капитаном, сидящим в приемной, пришлось смириться.

— Какой мужчина, — восхитилась Керин, просматривая карту здания СИБ, месторасположение Тайфо, Миледи и всей системы охраны, — две с половиной минуты, чтобы оказаться около Леди… интересно, он женат? Артив?

— Насколько мне известно, нет, — Джоров также изучал высветившиеся схемы. На краю его стола светились более двух десятков изображений здания СИБ, — с камеры в комнате Миледи сними запись. Как только Лорд выйдет на связь – сразу передать ему всё видео.

— Уже сделала, — девушка с увлеченным видом производила какие-то манипуляции на датападе, — странно…

— Что?

— У Айсарда на рабочем компьютере нет данных о заведённом на Миледи деле…

— А ты в его уборную залезь, — выразил Артив своё восхищение таланту девушки.

Первые полгода работа с Керин были похожи на ад. С самим Лордом работать было гораздо проще, чем с этой весьма вульгарно-эксцентричной особой, но её таланты перекрывали все её минусы. Ещё одним глобальным недостатком, кроме её характера и острого языка, с точки зрения военной службы была её агорафобия, и, если бы не Лорд Вейдер, она бы никогда не вылезла из своей координаторской будки. А для Артива её фобия стала успокоением – в отличие от остальных, она практически не выходила из своего кабинета и спала в обнимку с датападом на рабочем месте. Единственно, что её рабочее место переехало в его кабинет, когда особа заявила, что «одной ей скучно».

— Там чисто…

— «Пакатор» и «Миротворец» на Кашиике, — с порога отчитался Марк, — Вирс на «Миротворце» до дальнейших распоряжений Лорда, «Истец» ушёл в гиперпрыжок три стандартных часа назад. Зарегистрирован курс на Набу. Связался с Уревом – сообщение о прибытии Лорда Вейдера не поступало.

— А я думала, он только мне сообщение забыл прислать, — ехидно перебила рапорт девушка. Адъютант сел на соседнее кресло, отдавая деки с отчётами Артиву.

— У нас проблемы, — влетел следом Кариф, бледный, как каминоанец.

— Что, серьёзно? — издевательски посмотрела на него девушка-«гениальное безумие». У Карифа не было столько времени, чтобы привыкнуть к этой особе, и он попытался убить её взглядом. Не помогло.

— Что ещё?

— На «Вихре» нет детей и няньки, — на выдохе выдал телохранитель, — во всех записях безопасности вырезано по две минуты со всех камер.

— Ситх… — Артив сел в своё кресло. Охрана детей Лорда Вейдера не была их прямой обязанностью, пока они не спускались на поверхность столицы. О том, что они на корабле никто не должен был знать. Вся охрана детей была построена именно на том, что, кроме родителей и личной охраны, никто не знал об их конкретном местонахождении, чтобы не привлекать лишнего внимания. В обязанностях Карифа был приоритет охраны Леди Вейдер в момент её отправления в столицу. Но пропажа детей стала еще большим отягощающим фактором в нынешней ситуации.

— Работал профи. Всё подстроено под системный сбой. Нефиксированные две минуты каждый час.

— То есть, мы не знаем, как давно детей забрали с корабля?

— Временная система безопасности детской прошла процедуру форматирования. Время процедуры приблизительно от двух до трёх часов, — продолжил Кариф, — но её могли запустить и дистанционно и раньше. Я проверил бортовой компьютер корабля на идентификацию всех транспортных средств, покинувших судно с момента выхода из гиперпространства. Пока ничего.

— Замечательно.

Когда-то муж утверждал, что Падме и Амидала – это две разные личности. И он был прав. Потому что Падме сломалась, упала и свернулась болезненным комочком внутри хрупкого тела, а Амидала встала, как поднимаются королевы с трона, пряча слёзы и раны за гримом и пышными нарядами, чтобы перейти любые преграды и дойти до конца.

Леди Вейдер присела за туалетный столик напротив небольшого зеркала, сняла узкий серебряный браслет и, активировав изображение семьи, поставила перед собой, начиная медленно, прядь за прядью расчёсывать короткие кудри.

Нужно будет поблагодарить Дикад за то, что медикаментозно смогла простимулировать рост волос, которые были уже по шею.

— Как мило, — не удержался Арманд, наблюдая за Леди Вейдер, чувствуя, как подрагивает левый мизинец руки.

Мизинец – это ещё не страшно, Таркин уже как пару месяцев свой глаз от нервного тика избавить не может. Не страшно. Нашлась на Амидалу управа, найдётся и на Вейдера.

Хотя скользкие показания Бриму – шаткие доводы против Леди, но Амидале осталось лишь показать страх, произнести одну из элементарных фраз типа: «У вас нет ничего на меня» — и Император собственноручно избавится от неё.

В виновности Амидалы он был уверен, хотя так и не нашёл прямых улик, только косвенные, но этого будет достаточно. Сомнений в этом не было, в противном случае…

Он решил не думать, что будет в противном случае. У него есть приказ и покровительство Императора Палпатина – это гарантия сохранности его жизни по возвращении этого ситха в столицу.

— Я думал, официанты должны ходить в соответствующей форме, — не удержал язык директор, брезгливо осматривая адъютанта.

— А вы теперь на полставки в санэпидемстанции? — не упустил своего Артив. Марк всё-таки нашёл ещё один действенный закон, на основании которого, пройдя определённые процедуры, посольство может запретить тюремное питание заключённого и предоставить своё. Закон был создан для рас, имеющих принципиально другую пищеварительную систему, но распространялся на все посольства. Так что директору пришлось допустить Джорова с подносом еды после официального требования посла Набу. То, что об аресте советника Императора становится известно всё большему числу политических деятелей, ему тоже не нравилось, но по-хорошему пустить Вейдеровских колвов в свои владения не позволяла лишь гордость.

— А вы волнуетесь, молодой человек?

— Только о том, что ужин Миледи задерживают.

Арманд внимательно посмотрел отчёт дроида, в котором было сказано, что действительно продукты в блюдах выращиваются исключительно на Набу. Как бы он не хотел пропускать этого типа к Амидале напрямую, идти против прописанного закона он не мог.

Леди, как и полчаса назад, сидела за туалетным столиком с расчёской.

— Миледи? — позвал Артив, когда она не обернулась на его появление.

Падме закрыла глаза, надевая маску Леди Вейдер, и с приветливой улыбкой повернулась к адъютанту.

— Добрый день, Артив, — добродушный спокойный тон, — извини, задумалась.

— Ничего страшного, Миледи, — он поставил поднос на стол и чуть наклонил голову вперёд, чтобы камеры не видели его губы, а звук Керин подправит, и сбавил тон, — к сожалению, нам пока не удалось добиться ни аудиенции у Императора, ни связи с Лордом. «Истец» в данный момент в гиперпрыжке. О вашем аресте известно единицам. Сенатор Наберри смогла добиться от посольства Чоммел вмешательства в условия вашего заключения, на большее они не способны.

— Условия вполне удовлетворительные, — переняв его манеры, ответила Амидала, — в первую очередь, нам нужно увидеть основания задержания. Я уверена, у Айсарда паранойя. Только после этого стоит что-то предпринимать. Продолжайте просить аудиенции Императора для меня, хотя я сомневаюсь, что он её разрешит.

— Миледи, мы сделаем всё возможное, но боюсь, что СИБ заработает только по прибытии Лорда Вейдера…

— У них есть около полутора суток, чтобы предъявить обвинения. Но, я надеюсь, инцидент будет исчерпан до возвращения Лорда.

Она успокаивающе улыбнулась, подарив адъютанту мнимую надежду на мирное решение вопроса. А потом он заглянул в её глаза, в них тоже был огонёк надежды, но на дне тёмно-карего омута была пустота, от которой сердце пропустило удар, принося непонимание. Старший помощник вежливо откланялся и покинул камеру ровно в назначенное время.

Амидала заставила себя снять кружку с подноса, чтобы пропустить тот момент, когда опять уставилась в одну точку с отсутствием любой мысли в голове. Отругав себя за непозволительную слабость, взяла в руки приборы. Она не хотела есть. Точнее, не ощущала чувства голода, она не помнила, когда последний раз ела. В тарелке было их традиционное семейное блюдо, его готовила явно Пуджа специально для неё, чтобы хоть как-то выразить поддержку. Это должно было быть приятным, но проклятого чувства не было.

Нужно будет обязательно поблагодарить её при встрече. Если будет встреча.

Она отправила первый кусочек в рот, он должен быть очень вкусным, но и вкуса не было в этой серой комнате.

Она должна расстроиться или опечалиться от мысли, что возможно больше не увидит родных. Но она, похоже, позабыла, что значит чувствовать.

Главное, что дети в безопасности.

— Все отделения в боевой позиции, — о субординации за последние пять часов просто забыли, поэтому каждый вошедший начинал отчёт с порога, выкладывал информацию и клал деку с отчётом о проделанной работе на стол Артиву.

— Общая обстановка по центральному району в норме, — поддержал Карифа Марк, — никакой шумихи, никакой активности спецслужб. Тихо.

— Лучше бы активничали, — пробормотал Джоров, складывая деки на отдельный край стола, чтобы в дальнейшем составить общий отчёт.

— Как с записями?

— Ни следа.

— Совсем?

— Абсолютно! — развела руками «штатное безумие», поворачиваясь к Карифу. — Я ничего не нашла. Урев у нас спец по пропажам.

— Урев остаётся на Набу до прямого приказа Лорда Вейдера, — не отрываясь от документов, отозвался старший.

— По-моему, с ней что-то не так, — высказался Марк, глядя на маленькую картинку на столе Джорофа.

— Но это не волнение, — поддержал его Артив. — Кариф, она давно такая?

— После Мустафара, — адъютант отодвинул жалюзи, осматривая город, — но не уверен, что дело в огненных реках…

— У нас тут дела, а вы о жене главного, — возмутилась девушка, разворачиваясь спиной к приоткрытому окну, — может у неё месячные, ПМС, хоть нервный срыв! Это не важно…

— Керин, — перебил её Артив, нервы которого звенели как натянутые струны. — Милорд должен был быть на Набу час назад – местонахождение «Истца» до сих пор неизвестно. Даже по истечении срока задержания без предъявления обвинений, по воле Императора её оставят в камере. И что с ней сделает Айсард на допросах, пока Лорд не вернётся, одной Силе известно.

— И что?

— А то, что от того, в каком она состоянии будет по прибытии Лорда на Корусант, может зависеть наша жизнь. А если брать в учёт, что у нас нет информации о местонахождении детей Лорда… К тому же, она профессионал высшего уровня в этой политике и в этой обстановке, — признал свою слабость Джоров, — возможно, она единственная, кто сможет решить проблему без вмешательства Лорда.

— Тогда при чём тут её состояние? Ты сам сказал, она – профи, не важно что с ней сейчас. Она отработает на полную. Так что прекращайте фигнёй страдать. У неё допрос через час, а потом предлагаю начать ночную вахту.

— Надеюсь, ты права…

— Я в женщинах разбираюсь лучше тебя.

— После допроса Марк сменит Тайфо, — привычно пропустил мимо ушей колкость Артив. — Кариф – на отдых до двух, затем сменишь Марка. Керин, у нас должна быть запись допроса…

— Будет…

— И чтобы не засекли… — девушка на него оскорбительно покосилась, а потом кинула пустую коробку от еды в знак того, что она обиделась, — и приберись на рабочем месте.

— В сотый раз повторяю: или я убираюсь, или я работаю!

— Вы так побледнели, Миледи.

— Общество губернатора Таркина влияет не только на цвет лица, но и на длину волос.

— Похоже, ваша последняя встреча оставила много впечатлений для вас обоих.

— Не знаю мнения губернатора, но я этой встречи никогда не забуду.

— Я думаю, он тоже. Дёргающийся глаз не позволит.

— Ах, даже так? — она очаровательно улыбнулась, так же как улыбалась на балах в обществе знатных мужчин. — Губернатору надо отдохнуть. Его активная трудовая деятельность полна стрессов и плохо влияет на здоровье.

— Вы всегда такая заботливая? — с неопределённой интонацией поинтересовался директор.

— Только с теми, кто, так или иначе, задел мою ранимую душу, — с такой же неопределённостью прозвучал и ответ.

— Ваша ранимая душа… — Арманд достал из кармана серебряную цепочку с кругляшом в центре и активировал её. — И как же ваша ранимая душа переживёт тот факт, что вы предали своего мужа и детей?

Падме с нежностью посмотрела на голографию семьи. Это был резкий ход. Неожиданный ход. Она хотела вскочить, ударить, забрать дорогую вещь… но у Падме не было сил. А стальная Леди Вейдер полюбовалась своими любимыми и подняла голову, смотря глаза в глаза Айсарду.

— Сначала вы обвиняете меня в измене государству, теперь – в измене мужу и детям. Я хотела бы знать, на чём основываются ваши обвинения.

— Я думаю, вы прекрасно знаете, о чём речь.

— Я знаю, что речь о том, что меня держат в заключении по обвинению в измене Государству, не предъявив до сих пор ни единого доказательства в поддержку этого обвинения.

— Прекрасная и неподражаемая Падме Амидала Наберри-Скайуокер-Вейдер, вы настолько же талантливы и умны, насколько многосоставное ваше имя, — он откинулся на спинку стула, поражаясь, что даже сейчас эта женщина выглядит, как королева, — вы обвиняетесь в организации теракта в собственном доме, с целью дальнейшего проникновения на сверхсекретный военный объект. Вы обвиняетесь во вступлении в контакт с лицами, официально признанными государственными преступниками. Вы обвиняетесь в передаче секретной информации террористической группе. Вы обвиняетесь в участии в заговоре с целью захвата власти и свержения существующего государственного строя. Статья 205, пункт 1 Уголовного кодекса Галактической Империи «Организация террористического акта», статья 205, пункт 3 «Содействие террористической деятельности», статья 275 «Государственная измена», статья 283 «Разглашение государственной тайны». Выражаясь человеческим языком, это примерно сорок лет тюремного заключения и две смертных казни, очаровательная Леди Вейдер.

— Все вышеперечисленные обвинения требуют очень серьёзных доказательств, — не шелохнулась стальная Леди, — у вас их нет, потому что я не совершала ничего из вышеперечисленного вами.

— Прекрасная леди Амидала, — Айсард наклонился вперёд, — у меня есть доказательства совершения всех ваших деяний. У меня есть свидетельские показания ваших дорогих коллег, документальные обоснования, голографические свидетельствования, записи переговоров.

— Я хотела бы с ними ознакомиться, — Амидала подавила невыносимое желание скептически выгнуть левую бровь дугой так, как делал в её детстве отец, когда слышал отборную чушь. У него не могло быть столько доказательств её противозаконных действий. Он блефует, это только догадки и то, что он хотел бы на неё повесить.

— Вы ознакомитесь, — заверил её Айсард, — в судебном порядке. Ваши дружки, Зара и Бриму, уже поделились с нами более детальными подробностями вашей деятельности. Вы слишком далеко зашли, Падме Амидала, — глава СИБа помолчал, наблюдая за эффектом от своих слов. Эффекта не было заметно. «Что ж, — подумал Айсард, — есть ещё кое-что…»

— Интересно, какова будет реакция вашего мужа, когда он узнает, что вы подвергали собственных детей смертельной угрозе, только чтобы попасть на засекреченный объект, — задумчиво произнес Айсард, — а вы, миледи? Вы представляете его реакцию?

Внешне подавленное и разбитое состояние этой дамы в комнате, обернулось алмазной уверенностью и собранностью в зале дознания, она продолжала холодно смотреть в глаза противнику. Айсард коротко улыбнулся.

— Вы – чудовище, дорогая моя леди. Рисковать жизнью собственных детей, подставить под удар мужа, предать свой народ, свое государство, это… — он пощелкал пальцами, как будто не мог подобрать нужного слова, — это пугает меня. Знаете, я бы хотел верить, милая леди, что вы стали жертвой чужих интриг. Очень хотел бы. Но я – должностное лицо, и у меня есть только факты и обязательства следовать закону. И, боюсь, при нынешнем раскладе, наказанием за ваши действия станет казнь, как высшая мера наказания.

— Казнь назначена высшим средством наказания в случае признания виновности судом, — напомнила ему экс-королева, — а для суда нужны доказательства…

— Дело дойдёт до суда, если вы будете упрямиться и не пойдёте навстречу следствию.

— Моя совесть чиста, — глядя ему в глаза, продолжила Леди Вейдер, — и перед моей семьёй и перед государством.

— А вы не думали, каково будет вашим детям жить с мыслью, что их мать изменница? — он едва затронул браслет, на пару миллиметров пододвигая его к ней.

— Директор Айсард, вы, как отец, должны меня понимать, — ответила тем же приёмом Амидала, — для того, чтобы наши дети понимали все наши действия, они должны вырасти. И сейчас для моих детей праздник, когда домой возвращается отец, и когда мы всей семьёй идём на прогулку. Через десять лет они будут устраивать мне скандалы и обвинять меня, что мы с отцом их не любим, потому что большую часть времени мы находимся на работе. А через пятнадцать лет они поймут, почему мы поступаем так или иначе. И я уверена, что через пятнадцать лет я смогу глядеть в глаза детям и сказать: «Я сделала всё, чтобы вы жили в спокойное и мирное время».

— Боюсь вас расстроить, Миледи, но ваше упрямство не даст вам такой возможности, — пришлось зайти с другой стороны директору. — Вы же умная женщина, и если вы действительно та любящая мать и жена, какую разыгрываете передо мной, тогда выдайте нам имена основных лидеров сопротивления Новому Порядку, дайте показания против них, и последствия для вас будут не настолько ужасны.

Бана… она подала в отставку полтора года назад. В голове побежали воспоминания о том, насколько много могла рассказать Бриму. Немного. Зара… он пропал почти два года назад. Она не верила, что они его нашли.

Блеф – убеждала себя Леди. Её нынешнее состояние играло только ей на руку. Сёвбэл просила, чтобы она взяла больничный и вернулась домой восстановиться после нервного срыва, но она считала, что в бездействии ей станет ещё хуже. Доктор была права: моральное перенапряжение ухудшало её состояние, которое грозило перейти в аутизм. Титановая Амидала кивнула своим мыслям.

— Директор, я всегда способствовала вашей работе и впредь не собираюсь мешать. Но я не владею той информацией, которую вы от меня просите.

— Найди мне эти записи!

— Ищу!

— Госпожа, — благодаря вмешательству посла, охрана могла сопровождать её из одного помещения в другое. Тайфо тут же воспользовался этим, — вам что-нибудь требуется?

— Не волнуйся, Грегори, — вежливая улыбка намертво приросла к её лицу, — условия вполне комфортабельные, мне вот только парфюма не хватает, ты же знаешь, это моя слабость.

— Я попробую убедить доставить для вас духи, — Тайфо знал её страсть к ароматам, — вам нужны какие-то конкретные?

— Ну, если брать в учёт, что мне только с директором предстоит общение, — то «Реаловые».

— Сделаю всё возможное, — положительно кивнул капитан, позволяя увести её в центральный блок для заключённых.

— И что это было?

— Кариф, — в комлинк позвал Артив, — Миледи любит духи?

— Ам… — растерялся спросонья адъютант, — пользуется. Иногда разными.

— Ясно. Отдыхай.

— Ничего тебе не ясно.

— Керин, когда на всём Корусанте выключат электричество, и ты перестанешь быть настолько полезной, я тебе собственноручно шею сверну.

— Лорд тебе этого сделать не позволит.

— Есть предположение, что это могло означать?

— Амидала с Набу, и Тайфо с Набу, — не отрываясь от монитора, сообщила очевидный факт девушка, — и они работают почти пятнадцать лет вместе. Точно – это шифр. Но означать он может всё, что угодно: начиная с того, что она хочет, чтобы капитан отравил Айсарда, заканчивая тем, что она хочет, чтобы он не вмешивался в ситуацию.

— Не спускай камер с Тайфо.

— Зачем?

Артив замер, ища ответ на вопрос. За всё время заключения Леди сменила четыре наряда, и большую часть времени проводит у зеркала – может, ей просто нужны духи? На суицидницу она не похожа, значит, даже если они решили отравить директора, то лично он может предложить только содействие. А его стол уже был переполнен голоизображениями, документами, отчётами, и почту он уже не успевал разгребать.

— Ты права…

— Знаю…

— …продолжай искать эту документацию, она может быть в особо секретном…

— Все документы Айсарда в «особо секретном», — скептически заявило «комнатное безумие». — А тебе надо отдохнуть.

— После Марка…

— После Марка я сплю!

«Когда это всё закончится, надо будет найти способ обесточить хотя бы это здание», — пообещал себе Артив, возвращаясь к делам.

— Милорд, экстренная связь со столицей, — не успели они выйти из гиперпрыжка, сообщил Биггс. — Артив на связи.

— Хорошо, — переводя сигнал на связь в кабинете, он уже чувствовал, что что-то не так.

— Милорд, — похоже, Джоров только что проснулся, а спал он, судя по мятой форме, за столом.

— Миледи арестована…

По лицу начальника невозможно было что-то прочесть, помощник ожидал другой реакции. Он собрался и начал доклад обо всех событиях с момента прибытия Леди.

— Керин ищет эти доказательства, но нашёлся лишь протоколы с допросов сенатора Бриму двухлетней давности… — Вейдер был с ними знаком, на одном даже присутствовал. Именно после этого он запретил жене все контакты с этой коалицией. Но даже саму Бриму пришлось отпустить за нехваткой улик, — и пару расследований сорвавшихся операций и подозрения в утечке информации. Ни единого прямого упоминания имени Леди. Расследование теракта вашего дома – также официально приостановлено по причине нехватки улик. Мы не знаем, на чём основывает свои обвинения Директор СИБ. Официальные обвинения ещё не были сделаны.

— Дети? — единственный вопрос, который задал Лорд после длинного отчёта. Артив нервно сглотнул.

— Их месторасположения не удаётся установить в данный момент.

Лицо ситха не изменилось, но в глаза стало невозможно смотреть даже сквозь сотни парсеков.

— Ты знаешь, что делать, — страшно спокойным тоном произнёс Дарт Вейдер то, чего Артив так долго ждал и одновременно боялся.

— Да, сэр. Через двадцать минут состоится второй допрос Миледи. Запись будет сразу же предоставлена вам. По моему приказу Керин подключилась к базе СИБ.

— Хорошо. Ответственность за это решение несу я.

Он заставил себя расслабиться, прогоняя свору мыслей из головы. Он точно знал, что дети были живы, и с Корусанта они могли исчезнуть только в одном направлении.

— Сэр, истребитель просит разрешение на вылет.

— Даю разрешение на вылет. Адмирал, готовьте корабль для гиперпрыжка.

— Да, сэр. Курс?

— Корусант.

— Будет сделано, Милорд.

— Свяжитесь с «Покатором» и «Миротворцем», — не прерывая связь, продолжил ситх, — точка сбора – орбита Корусанта.

— Вас понял, сэр.

Солнце только начинало освещать южное полушарие столицы. Айсард всегда предпочитал раннее утро, поэтому решил, что вторая беседа должна состояться именно в это время. Ситхово посольство с этой сенаторшей, родной племянницей Амидалы. Вырастет в такую же проблему, как и тётка. Надо будет заняться ею. Устроили курорт, трехразовое питание, и ещё эти проклятые духи! В течение четырёх часов его рабочего времени Сенатор Наберри доказывала права набу на парфюм, который прошёл все возможные исследования, и было установлено, что он кроме своей прямой функции ничего не несет.

Меньше десяти минут назад стало известно месторасположение этого проклятого ситха. Хорошо, что он почти на другом конце Галактики, ему уже явно сообщили об аресте, значит, этот допрос будет решающим. К моменту прибытия этого выскочки на Корусант, она уже будет под прямой юрисдикцией Императора. Если же нет…

Но директор был уверен в своих силах.

— С добрым утром, директор, — поприветствовала его вошедшая в лифт незнакомая особа расы кел-дор.

— С добрым, — Айсард подавил желание поморщиться. В последнее время у него стала появляться брезгливость в отношении некоторых рас, по всей видимости, и кел-доры скоро войдут в этот список, потому что запах от этой особы был очень специфичен. Директор мог сказать, даже противный. Возможно, из-за своей маски она не чувствовала, что переборщила с духами, или для её народа это приятный аромат, но не для человека. Палпатин прав. Звери отдельно, люди отдельно.

Он вышел на нужном этаже. После допроса надо будет поднять записи и узнать, кто это такая. И уволить. Чтобы в его ведомстве не было мерзких ароматов.

— С добрым утром, директор, — кивнула Амидала, она снова была как с картинки, и, назло Айсарду, в хорошем расположении духа.

— С добрым? — резко даже для себя переспросил он. Эта кел-дор весь настрой испортила, надо взять себя в руки. — Так что вы решили, Миледи?

— Вы не выспались? — учтиво поинтересовалась она, мгновенно замечая настрой СИБовца.

— На нашей работе, Миледи, не спят, — признался он, — я думал, вы знаете это.

— Да, частенько приходится ущемлять себя в этом удовольствии, — она тоже глаз не сомкнула. Всё время, предназначенное для сна, просто лежала в кровати, глядя в одну точку, давая своей нервной системе желаемый отдых.

— Так вы не ответили на мой вопрос? — раздражительность стала несвойственно выходить за определённые пределы.

— Своё решение я озвучила во время нашей прошлой беседы.

— Вы подписываете себе смертный приговор, — нажим проскользнул в голосе. Арманд сел на стул, стараясь взять себя в руки. Нужно было поймать своё нестабильное эмоциональное состояние перед тем, как войти в комнату. Вероятней всего, сказывались бессонные ночи и висящая гильотина над шеей. Но он и раньше переживал такие опасные моменты в жизни, без умения спокойно их проходить он бы не стал директором СИБ.

— Смертный приговор выносит судья, — неожиданное давление появилось и у Леди.

— Я вам даю последнюю возможность, — сжимая зубы, произнёс директор. Эмоции поднимались резкой волной, стараясь отобрать контроль у разума.

— Вы даёте его себе, директор, потому что я до сих пор не увидела ни единого доказательства того гигантского списка обвинений, которые вы мне предъявили шесть часов назад, — в её голосе появился напор с примесью недовольства, который вызвал ещё один приступ злости у директора.

— Вы увидите доказательства в судебном порядке.

— Тогда я требую освобождения, — поднялась королева, высоко держа голову и смотря на него сверху вниз, — до непосредственного вызова в суд.

— Вы не вправе что-то требовать, — поднялся следом Айсард, не узнавая свой собственный голос, — вы – государственная изменница!

— Это может постановить только суд, — не отступала Леди Вейдер, сменив манеру поведения, по-прежнему не давая директору подступиться к себе, — через двадцать восемь часов завершается ваше право удерживать меня без предъявления доказательств моей вины. А у вас нет ни единого, в противном случае вы бы их уже предъявили.

— Я предъявлю их вашему супругу, — выпалил директор, — чтобы он вас собственноручно казнил.

— Ваша некомпетентность меня поражает, Айсард, — не осталась в долгу Амидала, — вы, считаете, что Лорд Вейдер настолько глуп, чтобы поверить вашему бреду? Если бы у вас были доказательства того, в чём вы меня обвиняете, вы бы сразу отдали эти документы его адъютантам, потому что Лорд Вейдер доверяет только своим подчинённым. И как директор разведки, вы должны это знать. Только проверенная информация, подтверждённая реальным материалом может служить доказательством вины, а не ваши параноидальные мысли.

— Этих параноидальных мыслей хватило, чтобы Император подписал разрешение на ваш арест, — руки дрожали, а по вискам тёк пот. Что с ним? Надо заканчивать этот бред. Надо уходить отсюда.

— Что с вами, директор? — не дала возможности для отступления Амидала. — У вас паника? Вы боитесь, что Император больше не поверит вашим словам и усомнится в вашей профессиональной пригодности? И вам придётся отвечать не только перед моим разгневанным супругом, но и перед Императором, который назначил меня своим советником, а вы усомнились в его компетенции?

Этого он не мог выдержать. Рука хлёстко ударила зарвавшуюся женщину, и она упала на пол. Удар мгновенно отрезвил и его. Арманд Айсард впервые дал эмоциям взять над собой вверх.

— Значит я права, — нанесла решающий удар Падме Амидала Наберри-Скайуокер-Вейдер.

Она не знала, как теперь к ней относится муж, не знала, как он интерпретирует её действия и слова. Но она знала, в каком он сейчас настроении, и знала, что рано или поздно запись этого допроса попадёт к нему.

«Я полностью в твоих руках», — сказала она однажды, повисая над пропастью Корусантской жизни. Она не могла больше воевать, у неё не было сил, и не было другого оружия, чтобы искать иные пути. Как и тогда, она полностью и безоговорочно, без экивоков, без подтекста и других вариантов, отдала право на свою жизнь ему.

— Корабль готов к гиперпространственному прыжку, — сообщил адмирал Акр, внутри всё задрожало, а горло пересохло. — Милорд.

Молодой ситх прошёл по мостику, занося звенящую безысходность и судорожный страх, заставляющие всё внутри сжиматься.

— Данные расчётного компьютера на главный монитор, — бесчувственный голос принадлежал не молодому человеку.

— Есть, сэр.

Адмирал отошёл на пару шагов от Лорда, уже понимая, что он хочет сделать. Если бы он верил в божество, то считал бы, что Вейдер – его воплощение, потому что живой человек не способен на то, что делал их командующий.

Его жёлто-красные глаза смотрели прямо вглубь Космоса, так как смотрели бы на живого человека. Около его рук что-то сверкнуло, а уши присутствующих заложило. На мониторе расчетов цифры стремительно меняли свой расклад, изменяя координаты пути. Датчики бортового компьютера панически замигали, сообщая о непредвиденной перегрузке расчётной системы.

Вокруг ситха образовался купол собственной Вселенной, похожий на работу лучей-гасителей, только происхождения адмирал не мог установить, делая ещё шаг назад.

Тревога мелкой дрожью колотила всех присутствующих, приказывая сжать руки и зажмуриться.

— Запустить гипердвигатели по моей команде.

— Да, сэр, — выдавил адмирал. Страх был таким же сильным, как и в первый раз, но теперь он хотя бы знал, что происходит.

— Вся инфраструктура Сената, СИБа и кабинета Императора подключена к нашей сети, — сладко потянулась Керан. — Я молодец?

— Да, молодец, — ответил Марк, понимая, что собственно происходит, и что произойдёт, если их обнаружат до прибытия Лорда Вейдера. — Информация о мобилизации сил нигде не светилась?

— Расслабься, всё тихо.

— Ты уверена, что сможем…

— Да, — уверенно заявила та. — У нас выхода-то нет, — и широко улыбнулась, затем повернулась к монитору, замечая мигающий сигнал. — Внимание, мальчики: «Истец» на орбите.

Зрачки расширены, усиленное потоотделение, мандраж во всём теле. Приступы злости вызывают даже самые элементарные раздражители. Его отравили. Вероятней всего, каким-то симпатическим миметиком. Глоток холодной воды. Надо собраться.

Как?

Газ.

Ещё один глоток. Проклятая кел-дор.

Ещё глоток. Дрожащие пальцы набивают код доступа к голозаписям. Номер лифта, время…

«Данные повреждены».

— Ситх!

Данные могли быть повреждены только одним способом: подключением к системе наблюдения. Но это невозможно, за охранными камерами в здании СИБ наблюдает целый отдел.

Запрос характеристики записи.

На мониторе высветилась гистограмма сигнала.

— Ситх! — он же подозревал, что в доступе у Амидалы есть «блокиратор».

Залпом допил воду. Надо прийти в себя. Нужно найти способ всё исправить. У него есть ещё шесть часов до возможного явления ситха

Двери открылись, директор тут же схватился за бластер, наученный опытом губернатора Таркина. И помня, что дверь была заперта.

— Вы перешли все границы моего терпения.

Он не мог заставить палец спустить курок. Его что-то держало, что-то немыслимое, он перехватился другой рукой, в панике пытаясь совладать с собственным телом, но в него как будто кто-то вселился. Директор мгновенно расслабился.

— Мои действия подкреплены приказом Императора, — попытался использовать последний шанс. — Он будет в ярости, — чувствуя, как собственная рука подводит дуло к виску.

— Разумеется, Айсард, — произнесла темнота. — Император расстроится, узнав, что директор разведки пошёл на такой радикальный шаг.

— Тишина в эфире.

— Адмирал, прошу разрешения на вылет.

— Даю разрешение на вылет. Удачи вам, док.

— Трёхминутная готовность, — услышал команду в потайном наушнике Тайфо, — Кариф направляется к тебе.

— Сектор 3а.

— Освободила. С возвращением, Биггс.

— Пожелай нам удачи.

— Я с вами, — улыбнулась девушка.

— 8-й ангар сектора МВ, Марк, твои мальчики уже готовы.

Выстрел прошёл ровно в сердце, вызывая мгновенную смерть. Артив, аккуратно уложил тело.

— Керин…

— Готова.

Бесшумно скользнула дверь координаторского центра Сената, и так же тихо покатилась химическая граната.

— Раз, два, три… — шепотом посчитал адъютант, — господа, прошу на рабочие места.

Отряд из десяти человек в противогазах зашел в помещение, внося труп охранника внутрь.

Появление мальчика он почувствовал не сразу. Незнакомое шевеление в Силе с лёгким запахом его ситха, вместо яркого сияния темноты. Пустота сгустилась. Он слишком быстро прибыл. В пространстве запахло смертью.

Айсард наделал много ошибок. Но мальчишка изменился… Сильно изменился… его приближение отдавало смутой… зябко-липкой.

Он должен гордиться своим творением. Но в глубине его океана понимания и контроля как будто сдвинулся старый пласт, открывая красную магму беспокойства.

Он удержит мальчишку на привязи. У него есть достаточно влияния на него. А у того по-прежнему слишком много страхов.

— Здание под контролем.

— Хорошо, — он выключил комлинк, — ты клялась мне в верности.

— Да, Милорд.

— Теперь пришло время её продемонстрировать. Ликвидируй всех гвардейцев. Только тихо.

Тайфо лениво поднялся с дивана, видя уверенный шаг Карифа. Адъютант резким движением достал бластер и в два выстрела уложил всех охранников, стоящих в коридоре. Грегори подлетел к ближайшему и выхватил его оружие.

— Рег-2300, – поморщился он, — у СИБа что, с финансированием плохо?

— Блондин…

— Я Дит!

— Не важно, — рявкнула Керан, — «ведёшь» Бигсса с «маскишоу», — тви’лек поморщился, — за тобой Марк, он быстрый, смотри в оба глаза. Лопоухий, за тобой старшой по младшим наш, не уследишь – сама кастрирую!

Девушка глубоко вздохнула, сосредотачивая всё своё внимание на «ведении» спасителей Миледи, перемещении охраны СИБ и внешних системах наблюдения.

Лорд сказал делать всё тихо.

Ему показался странный шум в коридоре.

— Что у вас случилось? — связался Амедда с приёмной. — Алло?

Никто не отвечал. Амедда включил голоизображение приёмной – никого. Странно. Вице-канцлер поднялся из-за стола и подошёл к двери. Резкая боль пронзила ногу, как только створки открылись, ещё один выстрел в правую лекку, резкий удар в живот. Амедда взвыл от боли, сгибаясь пополам, когда на него налетел рыжеволосый человек, повалив на пол.

— Где дети Лорда? — направляя бластер ему в лицо, спросил адъютант Вейдера.

— Здесь нет детей!

— Керин, кто у нас на орбите?

— «Истец». Всё же по плану?

— Когда прибудут «Миротворец» и «Пакатор»?

— Зачем они тебе? — удивилась девушка, тыкая в сотую вкладку, — по расчётам через четыре часа.

— Вирс всю веселуху пропустит, — сжимая зубы, ответил Артив.

— Эй, я буду ревновать!

— Первый чёрный, — влез в разговор Бигсс, — всё чисто.

Джоров громко выдохнул в приёмник.

— Ну и заварушку учинили твои ребята, — прокряхтел Император, разворачиваясь к ученику, — безосновательную.

— У нас был договор, — его присутствие больше не было похоже на сияние. Мальчишка жёг его жёлтыми глазами истинного ситха. Сидиус улыбнулся, наслаждаясь своим творением.

— Да, мой мальчик. Но я не могу допустить изменников так близко к себе, — ярость Вейдера росла. Он, как новое солнце, расцветал в Силе, набирая мощь от истинного гнева. Спокойная рябь от мальчишки превращалась в ударную волну самого чистого концентрата Силы.

— Где дети? — спросило само пространство Великой Силы.

Бруд статуей замерла у входа в кабинеты Императора.

— Рогатая, твой выход, — раздалось в наушнике. Марис вспыхнула, так же ярко и сильно, как её гвардейский шото.

«Найду эту – убью!»

Она свернула голографию и надела браслет за пару минут до того, как услышала выстрелы. Изолирующее поле погасло. Адреналин хлынул в кровь, заставляя активизироваться полуспящий организм.

— Миледи, — Грегори протянул бластер, — мы покидаем помещение.

— Это ваше, — Кариф протянул большой браслет из иросдимина.

— Чёрный-первый, спускайся в подвальное помещение, — появился голос Марка в эфире. — Амедда ничего не сказал. Записи нет. Комнаты все чистые.

— Вы что, серьёзно думаете, что этих ситхёнышей они будут держать в здании?

— Мы должны всё обыскать, — настаивал Артив. — Чёрный-четвёртый, продолжай.

Палпатин даже слегка удивился вопросу. К такой претензии он не был готов, старательно сканируя пространство. Мальчишка считает, что двойняшки у него. Улыбка искривила старые губы.

Молодец, девочка. А он даже не рассмотрел такой вариант.

Ему нечего было ответить. Насмешка исказила лицо Сидиуса, давая толчок безграничному космосу ярости внутри него.

По прибытию на Корусант он не смог найти детей, только их остаточный след. Только один человек в этой Вселенной мог спрятать их от него.

…Слова для ситхов пустой звук.

— Так считают джедаи.

— Так позиционируют их те, кто считает, что выше остальных.

— Это нет так.

— Неужели тебе не хватило времени в обществе Палпатина, чтобы понять, что он изгибает правду в ту сторону, в которую ему нужно?

— Йода с Советом делали то же самое.

— Поэтому Орден под их управлением и пал. Такая же участь ждёт и Сидиуса…

Император внимательно смотрел на существо напротив него, которое продолжало, волна за волной, усиливать своё присутствие в Силе, демонстрируя невероятное могущество, как вступивший в реакцию реагент, вырабатывающий всё больше и больше энергии. И это существо пришло его убивать.

Сидиус мог успокоить разгневанного ученика, переводя эту ярость в направлении девчонки, но страх всё больше поднимался внутри.

Учитель предупреждал, что создание подобного потребует неусыпного контроля, потому что это оружие, которому нет равных. Он должен был быть безвольным. Покладистым и покорным, но что-то пошло не так. Мальчишка показывал мало того, что строптивый, своевольный и резкий характер, так ещё неустойчивый взгляд на мир. Его чуждость окружающему пространству выработала в нём невероятную пластичность этических рамок, которую поначалу так ценил Сидиус. Но над этим существом нужна абсолютная власть, чтобы эта пластичность не обернулась против хозяина.

Он слишком поздно это понял.

Упустил тот момент, когда его взял под контроль сначала Джинн, а потом Кеноби, но джедаи слишком ограничены, чтобы понять, что у них было в руках. А вот девчонка нашла все рычаги власти над ним. И это оказалось последним рубежом.

Тело начало дрожать от давления самого пространства на него. Это был провал. Провал эксперимента. Неудавшийся образец нужно уничтожить. Пока это возможно. Ведь у него останутся двое детей, обладающих такими же способностями – и вот их-то он не упустит.

— Ты забыл своё место? — он вскинул руку, посылая молнию Силы.

…Он действительно дал тебе, что ты хотел?

— Нет, он… — пришлось опустить голову, он никому не мог этого сказать, кроме него, — врал мне, и врёт.

— Так почему ты до сих пор служишь ему?

— Вы были правы, учитель, я плохой ученик.

— Это не так, ты просто другой…

— Нет, — Вейдер вскинул левую руку, выпуская такую же молнию. Пространство в комнате сверкнуло, одна молния ударила в другую, отклоняя в сторону. — Теперь я знаю своё место.

— Да? Тогда на колени, раб, — пустота сконцентрировалась в одном ударе по высокой фигуре.

…Другой?

— Да. Когда я первый раз тебя увидел, я не сразу понял, что ты именно тот мальчишка-раб, который помог нам.

— И почему же?

— Потому что фактически ты был рождён рабом, но никогда им не являлся. В тебе никогда не было подчинения, пресмыкания, подавленности… Даже элементарного послушания от тебя было невозможно добиться.

— Я старался.

— У тебя плохо получалось…

— Я не раб! — брошенная в него молния соскользнула по выставленному щиту Силы, и отлетела в сторону. В руке уже горел меч, и, скользя как тень, он кинулся на Сидиуса.

Вселенная набросилась на него в виде взбесившегося мальчишки.

— Глупец, — прошипел Император, блокируя синий клинок своим. — Ты всегда им был и будешь.

Пустота, как кислота, проела щиты юноши и ударила, откидывая назад.

— Ты создан, чтобы служить, — град молний посыпался на Вейдера, но, столкнувшись со световым мечом, отскочил в стену. — Для этого ты был рождён.

Молодой ситх успел отойти на шаг, когда перед его лицом вспыхнул алый клинок. Затем ещё на один.

Зачистить приёмную удалось в два взмаха, а вот гвардейцы были противниками поинтересней.

Марис вывернулась, выводя один шото в спираль, разрубая алый плащ, а заодно и самого гвардейца. Ногу обожгло, она присела на одно колено, делая резкий разворот, ударяя вторым шото.

В Силе, как кнутом, раскалённые щупальца били пространство, неприятно отщёлкивая в голове. Захотелось схватиться руками за голову, но пришлось распластаться по полу, уходя от очередного удара гвардейца.

«Сколько их тут?»

…Это ты отдал Падме те записки?

— Отдал? — усмехнулся он в рыжие усы. — Она их потребовала. А когда Амидала требует, ей невозможно отказать.

— То, что в них написано… — он не хотел думать о жене. — Это обо мне?

— Нельзя ничего утверждать точно.

— Но…

— Энакин, за пятнадцать лет нашего знакомства моя голова стала слишком седая, чтобы сказать, что у тебя нет характера, личности или воли.

— Это не меняет сути…

Четвёртый блок стиля Ваапад, удар Атару, выпад, сальто назад… Нити Силы раскалились добела, звеня, как струны, обжигая тело, но противника удалось откинуть.

Стойка «Сокола», стандартная стойка Сидиуса, с которой, уходя в «винт», он напал с новой яростью, собирая пласты раскалённого пространства Силы, ударяя словно сотнями световых мечей.

— Я создал тебя. Ты – не больше, чем дроид с определённой программой. И основная твоя функция – служение мне! — «удар верна» с выворотом для атаки в нижнюю стойку. — Всё, что вбили в твою голову джедаи и твоя изменница-девчонка – это ложь!

— …я очень много об этом думал, Энакин, и всё никак не мог прийти к конкретному выводу, пока не встретился с Падме. Она сказала элементарную вещь: «Не важно, как он родился, он – живой человек». И это поставило всё на свои места…

— Нет! — Энакин отпрыгнул, выставляя силовую защиту против нападавшего, перекидывая меч в левую руку, разворачивая корпус для удара в спину. — Я – человек! — Сидиус метнулся влево, не ожидая манёвра, но успевая запустить очередную молнию. Скайуокер успел прогнуться, пропуская удар мимо себя, снова меняя руку для очередного внезапного удара.

— Тебе это твоя дорогая супруга сказала?

— Артив… — испуганно позвала Керин. — Тут на прямой связи какой-то важный посол. Императора требует…

— Император занят… — Джоров резко качнул головой, высовываясь из укрытия, посмотрел расположение объектов, вернулся в укрытие. — Отдыхает… — высунулся ещё раз, произвёл три выстрела. — Заболел он!

— Как скажешь, тебе, может, помочь?

— Чем же? — скептически поинтересовался Джоров, меняя баллон плазмы.

— Я много чего могу, — надув губки ответила девушка, делая пару манипуляций на датападе.

Над головой Артива высунулись лазерные установки и открыли огонь по его противникам.

— Это ты?

— Да.

— Я тебя обожаю.

— Я так и знала!

— Чёрный-четвёртый, чёрному-первому – всё чисто.

— Отлично, возвращайтесь в квадрат С.

— …А после этого предала меня.

— Предала?

— Наркотик, который она ввела тебе, был предназначен и создан для меня.

— Кем создан?

— Сидиусом, — он опустил голову, не удержав скептический вопрос в серых глазах.

— Но использовала она его против меня.

— Я был не в духе, а она попыталась закатить скандал, — ему было неприятно признавать это и говорить об этом, но груз тяжёлым камнем лежал внутри. — Я психанул, и эта проклятая ваза разлетелась. Пара осколков поранили её. Ничего серьёзного. Но она тогда испугалась. И я… испугался.

— О контроле эмоций мы с тобой с самого начала обучения разговариваем, — раздосадованно проворчал учитель. — И ты думаешь, она достала ампулу, чтобы, если ты вдруг сорвёшься, угомонить тебя?

— Да, — и вправду стало легче.

— И ты считаешь, что этим она предала тебя? — Энакин промолчал. — Я бы многое отдал, чтобы на Джеонозисе у меня была такая ампула, чтобы ты не прыгнул на Дуку и не потерял в том неравном бою руку. Я бы с удовольствием вколол тебе эту штуку, когда тебе было тринадцать, когда ты сорвался и решил сбежать из Ордена. Помнишь?

— Помню.

— На Маластере, когда ты чуть не разнёс резиденцию местного короля, в пятнадцать. И на Альдераане, в шестнадцать, когда ты просто спрыгнул со скалы…

Он опять наклонил голову, на этот раз пряча улыбку. Он помнил и резиденцию, от казни за национальный ущерб его спас только талант дипломатии учителя, и отбитые ноги после прыжка, и наставника почти в припадке, когда решили, что он сломал позвоночник. Он должен был признать, что в те моменты его жизни – ампула с таким успокоительным была бы кстати…

— Прекрасная Падме Амидала, та, что без оглядки предала тебя, — Энакин не понял, с какой стороны пришёлся удар, рефлекторно делая четыре больших шага назад. — Ты считаешь, что она тебя любит? — защита Атару не удержала напор ситха, нога подогнулась, ему пришлось уходить в кувырок, Силой отталкивая противника, но Сидиус успел отпрыгнуть, пуская очередную молнию, которая, наконец-то, достигла цели. — Что она не такая, как другие и приняла тебя? — ситх поднял Силой стол, и запустил его в противника. Энакин успел откатиться, одним прыжком поднимаясь на ноги. — Что, она не использует тебя? — грубый силовой удар припечатал его к стенке, во рту почувствовался вкус крови. — Считает тебя нормальным человеком? Так просто ей нужно было проникнуть в сердце мальчишки-раба, чтобы потом спрятаться за его спиной. Ты – просто оружие в ее руках. Она боится тебя и ненавидит в душе, как и все остальные. Дети, семья, ты правда в это веришь?

— Верю, — глухо ответил Скайуокер, тяжело дыша, собирая контроль, чтобы вновь увидеть объёмный мир Силы, сконцентрироваться и ударить в ответ молнией.

— Глупый-глупый мальчишка! — Сидиус сбил его своим ударом. — Дети… Да, ваши дети будут мне очень полезны, — молодой отец с криком кинулся на него, используя самое яростное комбо третьего стиля. Но восьмёрка «капера» отбила все атаки. — После твоей смерти, я показательно казню Амидалу, — пятый удар Ваападе дал сбой, красный луч едва коснулся правой руки. Боль сразу отдалась в плече, но притуплённая – в протезе тоже было свое преимущество, что позволило ему стянуть нити Силы в левую ладонь и выпустить их молнией в ситха. Сидиуса прибило к стенке, но он не отпустил меч.

— Твои дети забудут прекрасное слово «семья», — прошипел Император. — Отец – джедайский выродок, мать – изменница. Хорошая почва для взращивания настоящих ситхов.

…ты тоже хочешь увидеть Лею и Люка своими учениками?

— Признаться, я бы очень хотел увидеть их, — он задумчиво погладил бороду. — Они удивительны. И хотел бы увидеть, какими они вырастут, но обучать еще хотя бы одного Скайуокера мои нервы не выдержат. Я с тобой-то одним к тридцати годам поседел, а с ними совсем облысею…

— Никогда! — это был рык ярости, но глаза блестели синей отрешенностью, атака первой формы, затем четвёртой. Надо сосредоточиться. Липкая власть повисла над ним, замедляя его скорость.

— Ты уже проиграл! — тёмной волной пустоты его отнесло в противоположный конец комнаты. — Ты – мой раб! — предметы мебели полетели в него. — Ты сломленное, никчемное существо, которое не способно на самостоятельные решения, — он открылся Силе, отталкиваясь от пола, чтобы подлететь на пару метров. Кувырок и атака стиля Джойё, выбившая противника на трибуну. Система сработала, автоматически поднимая их в зал Сената.

Ещё один удар в грудь. Энакин слетел с трибуны, ударяясь спиной о другую, но ровно приземлился на третью. Тело само открылось Силе, пуская её живительную энергию.

— Тебя ведут примитивные инстинкты, ты хочешь быть нужным! — он оглянулся, пытаясь найти агрессора. Скайуокер закрыл глаза, ища Сидиуса через Силу, но всё пространство было поглощено пустотой. Его угнетало это невыносимое ощущение «ничего», это ровное состояние бесчувственности. — Ты – оружие в руках тех, кому, как тебе кажется, ты нужен.

Сила молчала. Скайуокер высоким прыжком оказался на другой трибуне.

— Никто из них не знает, кто ты такой! Но чувствуют, что ты – иной. Урод!

Даже тени нет. Бешенство начинало брать вверх.

— Они всегда будут тебя бояться! — инстинктивно, ещё прыжок, и ещё… Выше, чтобы иметь лучший обзор.

— Ты же знаешь, что я говорю правду.

— …Магистр Йода совершил много ошибок.

— Очень.

— Иногда возраст играет в минус. А Падме всё-таки сдержала своё слово.

— Какое слово?

— Когда Магистр Йода рассказал ей о том, что мы хотели бы видеть ваших детей в своих рядах…

— Ваши деликатные формулировки у меня уже в печёнках сидят.

— Она поклялась, что если хотя бы один джедай приблизится к тебе или к вашим детям, она сделает всё, чтобы уничтожить всех выживших джедаев.

— Всё это время она работала за моей спиной…

— Думать надо было, когда женился на ней. Кстати, когда?

— После Джеонозиса, на Набу…

— Так и знал, что ты тогда что-то натворил!

— Женились мы тогда. Я знал, какая она, и знал, что она помогает подпольщикам, но не думал, что рискнула помогать джедаям.

— Она тебе помогала.

— Чем же?

— Благодаря Падме, некоторые из наших смогли выбраться. Выжившие чувствовали, что обязаны ей. Она требовала только одного: чтобы не трогали тебя. Твое нестабильное состояние в момент переворота пугало даже меня.

— А она осталась рядом…

— Я знаю, что каждое ваше слово – ложь! — трибуны метнулись в центр. Он должен успокоиться и найти ту грань равновесия, чтобы вновь почувствовать мир, стать миром и уничтожить ситха. Он нащупал левой рукой кулон на груди. Камень по-прежнему был с ним. Судьбоносец. — Вы ничего не знаете обо мне. Вы считаете, что вам известно всё и обо всех. Что можете контролировать всё вокруг себя. Но вы ничего не знаете об отношениях людей. Вам никогда не познать Смерти, потому что вы никогда не знали, что такое Жизнь.

Трибуны пришли в движение, поднимаясь вверх, оставляя чёрную фигуру внизу на открытом месте.

— Ваша власть – такая же мнимая, как и власть Совета Джедаев…

Пустота начала пульсировать, как боль в ране.

— Она такая же шаткая. Если вы реально верите в то, что вы мне говорили, хотя бы наполовину, Дарт Сидиус, вы сходите с ума.

Потоки Силы стали складываться в единый фиксированный рисунок, замораживая пустоту в одном месте. Она вспыхнула, но не смогла разорвать путы. Скайоукер вспрыгнул, наслаждаясь чувством свободного падения пару секунд, чтобы развернуться в полёте и занести меч над Императором.

…Если верить тем запискам, то я был плохим учителем, Энакин.

— Я все равно не собираюсь вас убивать после всего, что случилось. — Ты был хорошим наставником, Оби-ван.

— Но Квай-Гон обучил бы тебя лучше.

— Тогда гнили бы мы все вместе в старом Ордене.

— Я обучал тебя так, как обучал бы любого другого, и в этом была моя принципиальная ошибка. Ты слишком не похож на всех остальных. Все те правила и табу, которые я в тебя вбивал, обернулись для тебя ограничениями. Да, ты был прав, я сдерживал тебя. Твой нрав и твою Силу. И единственное, что тебе нужно было знать, что есть смерть. Все приходят и все уходят. Этот процесс нельзя остановить. А все прочие законы для тебя недейственны…

Ситх отступал, путаясь в полах собственной одежды, едва успевая блокировать удары. Сияние противника слепило глаза, собрав всю ярость в кулак, он ударил в грудь Избранного. Мальчишка отлетел, прокатившись пару метров по полу.

— Ты умрёшь, — град молний посыпался на ещё лежащее тело. — Твои дети займут своё место у моих ног. И будут служить мне, как и полагается рабам!

Сильные разряды сотрясали тело, пронизывая его насквозь. Дышать становилось всё трудней.

Но это Сила. Эти молнии – просто Сила. Это была простая истина. Это его стихия. Это часть его самого.

— Ааапа! — поднялся в памяти возглас дочери.

Он поднялся, не замечая напора Сидиуса. Молнии Силы – чистая энергия. Почему он раньше не подумал об этом? Почему никто не подумал? Их ведь можно даже не отбивать. Это то, что и так наполняет его и других одарённых. Просто расслабиться и пропустить их сквозь себя.

— Паааа! — вспыхнуло на краю сознания такое яркое сияние сына.

Он почти улыбался. Нет, учитель. Что бы вы ни пытались создать, чтобы вы ни собирались создать – слугу, раба, оружие, высшее существо – у вас ничего не вышло. Вы создали всего лишь человека.

У меня есть дом. Семья. Друзья. Есть люди, которые дерутся за меня сейчас, там в коридорах Сената. У меня есть цель, желания, чувства и воля. Смысл моего существования.

Я – чужой?

Да.

Меня боятся?

Да.

Даже те, кто верят в меня, любят, уважают. Они знают, что я другой, знают, что я опасен, но они остаются рядом. Они принимают меня таким, каким я был создан.

Нет. Мои дети не будут ни ситхами, ни рабами. Два маленьких солнца рождены, чтобы светить. Рождены, так же как и их мать. Они такие же, как и миллиарды живых существ в этой галактике. Их не будут бояться. И они не будут одни.

Напор молний стал сильней, а Скауйокер просто шел вперед. И в его глазах было сияние млечного пути.

Ему уже не нужно было бессмертие. Оно у него уже было. Ему не нужно безграничное могущество, у него есть другое оружие.

Сила отказалась подчиняться, дряхлое тело сотряс разряд собственных молний. Император закричал от боли, пытаясь схватить меч, но не мог до него дотянуться. А мальчик с невероятными глазами, в которых отражалась вся Галактика, подходил все ближе.

— Чего вы боитесь, учитель? — и желтый огонь беспомощной ярости встретился с бездной звезд, в которой была вечность, в сияющих облаках мерцали пылинки миров. Бескрайность живого космоса, галактический экватор, звёздные системы, миры, планеты… Будущее, прошлое, настоящее… Живое, развивающееся и динамичное… Бесконтрольное и свободное… Полное веры, знаний, надежд и любви… Вся Вселенная смотрела на него сейчас, во всём проявлении своей сути непостоянства. А он смотрел на Вселенную, не в силах что-то противопоставить. Крик разодрал горло Дарта Сидиуса, ученика Дарта Плэгиуса – Мудрого, который так и не смог передать свою мудрость ученику.

Нити Силы натянулись до предела со звоном, переходящим в визг. Скайуокер сжал ладонь. Нити лопнули. Крик прекратился.

Энакина снесло мощной волной Силы, ударяя о постамент главной трибуны. Подиум свернулся, перенося его обратно в кабинет Императора.

Он почти не чувствовал грудную клетку, те ощущения, которые остались, причиняли боль. Вдох получался лучше, чем выдох. Левая рука могла шевелиться, а правая лежала мёртвым грузом, даже сервомоторчики тихо жужжали, или у него просто шок. Он подтянул протез, в который был вмонтирован комлинк. Пальцы сами набрали частоту. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь и Сила…

А может, это была просто кровь. Но это было уже не важно. У него не было сил даже повернуть голову, чтобы посмотреть.

— Прости меня…

— Энакин? — Падме замерла, сжимая комлинк, — где ты?

— Прости, я люблю тебя… и детей…

— Энакин!

— Прости… я устал… я больше не могу… прости…

— Энакин?!

— Биггс, в твоём направлении движется наша блондинка.

— Док? — изумился чёрный второй.

— Ага.

Дикад ворвалась в кабинет как раз вовремя. Помещение было разнесено в хлам, в центре на подъёмной площадке лежал Вейдер. Грудная клетка Лорда была проломлена. Из комлинка доносился истеричный женский голос. Она быстро осмотрела ранения. Сломаны рёбра и пробито лёгкое. Тензионный пневмоторакс. Дикад открыла свой чемоданчик, доставая окклюзионную повязку.

— Артив, нам нужна медицинская капсула.

— Керин?

— Рогатую отправьте, она там всё равно без дела тусит.

— Дикад, куда капсулу? — перебил их Марк.

— Миледи, это Дикад, он ранен, говорите с ним, — доктор разворачивала сканер, — он должен оставаться в сознании. Биггс – носилки!

— Энакин? Ты слышишь меня?

Показания падали. Перелом грудной клетки; разрывы сердечной мышцы; тампонада.

— Я устал…

Главное, что пока живой, решила док, понимая, что ещё чуть-чуть, и он впадёт в шоковое состояние.

— Ты устал?! — взорвалась Падме. — Ты устал?!! Да мне надо было за Органу замуж выходить!

Датчики ожили, показывая активность. Шоковое состояние отменяется.

В левой руке что-то сверкнуло.

— Жила бы спокойно во дворце с детьми, проблем бы не знала!

— Биггс, помоги мне! — Дикад просунула носилки, лечить на месте бесполезно. — Пока он тут всё не спалил.

— За Органу? — передумал умирать Лорд. — Убью.

Они подняли его, укладывая в медицинскую капсулу. Теперь довезти до медцентра …

«Хотя, после такого заявления Миледи, он явно передумал умирать», — решила Сёвбэл.

Дефлектор полетел. Он потянулся за нужным ключом. Сухой воздух родной планеты царапал щёки и пальцы.

— Надеюсь, я всё правильно сделал, — произнёс он вслух, обращаясь к себе.

— Абсолютно, — он обернулся на голос.

— Рыцарь! — искренне обрадовался татуинский мальчишка.

— Привет, Энакин. Ты – молодец.

— Но я столько испортил…

— Зато теперь у тебя есть возможность построить всё заново.

— А если я опять подведу вас?

— Ты никогда не подводил меня, Энакин, — он присел на одно колено, чтобы посмотреть прямо в синие глаза ребёнка, — и никогда не подведёшь. Только помни: не совершай прежних ошибок, что ситхов, что джедаев. Их всех погубила жажда власти.

— Не забуду.

— И Оби-вана не обижай, он очень за тебя волнуется.

— Хорошо!

Во рту был характерный невыносимый привкус. Бакта. Всё тело затекло. Грудь болела, а левое плечо онемело. Нехотя он открыл глаза.

— Ты же за Органу замуж собиралась.

— Я передумала, с ним будет скучно, — она лежала на его левом плече, — а ты у меня устал. Опять Дикад будешь своими капризами доводить.

— Нашли детей?

— А что их искать? — искренне удивилась Падме. — Они у бабушки с дедушкой на Набу.

Энакин не нашёл, что сказать.

— Ты же сам сказал, чтобы мы вернулись к ним, — не поняла реакцию мужа она. — Я решила, что им не стоить ждать меня и отправила их с Сандрой.

— Зачем Лялю выключили и систему форматнули?

— Я боялась, что Палпатин мог пойти на резкие решения, пока ты далеко. И приняла все меры предосторожности, чтобы их следы не нашли.

— Ты об этом Артиву сказала?

— Нет.

— Если я останусь без старшего адъютанта, этого я тебе простить не смогу.

Падме улыбнулась ангельской улыбкой и потянулась за комлинком.

— Пару часов назад с ним было всё в порядке, — уже набивая сообщение, сказала она, — по крайней мере, криков Керан или Марис я не слышала.

— Они не сошлись характерами?

— Пока Керин живёт у Артива в кабинете, всё будет в порядке.

— Это успокаивает. Сколько я тут? — Энакин попытался приподняться.

— Пятеро суток, — Ангел тут же положила руки на плечи, — не вставай. Тебе ещё рано.

— Что в Империи?

— Тишина, — она аккуратненько улеглась на бок. — Император у нас болеет. Директор СИБ в экстренном отпуске. По состоянию здоровья.

— Молодцы, — оценил работу своих адъютантов Лорд. — Труп Палпатина из зала Сената вытащить не забыли?

— Не забыли. Кремировали. Куда девать прах ещё не решили, — она зашебуршилась. — Кстати, давай по выздоровлении ты сделаешь детям подарок?

— Какой?

— Вытащишь и из этого меча аккумулятор, — она положила на тумбочку рукоять меча с каплевидной крупной гравировкой.

— Хорошо.

— Энакин, а что ты сделал с Оби-ваном?

— Отпустил. Он у нас теперь Гранд-Мастер, — Энакин упёрся взглядом в потолок. — Нянчиться со всеми детками теперь не его профиль.

— С какими всеми детками? — Падме приподнялась на локти.

— С теми, что в нашем центре на Набу растут.

— Я не понимаю.

— Сидиус приказал мне уничтожить всех детей из Храма, и при обнаружении одарённых – тоже. Я не мог. Всех, кто оказал сопротивление при взятия Храма убили. Младенцев и всех мелких до пяти лет увезли на базу. Ты же предложила создание центра для воспитания детей, — серый потолок их медцентра на Корусанте ничем не отличался от серого потолка в медцентре на «Истце». — Я отправил туда весь детский сад. Они пока маленькие, с ними могут нянчиться обычные воспитатели, но со временем им нужны будут одарённые учителя.

— Так Дорме права, те семеро новых учителей – джедаи? — удивилась Падме.

— Нужно всё Набу вербовать, — сделал вывод Энакин. — До последней новорождённой девочки. Мирный прекрасный мир, откуда у вас настолько развитый инстинкт самосохранения? Внимательность? Военная профессиональная выучка? Откуда, если последний конфликт был с Торговой федерацией?

— Мы живём в гармонии и со своей природой, и с окружающим миром, — процитировала старую догму экс-королева Набу. — Что теперь будем делать с Империей? Твои ребята пока держат ситуацию под контролем, но долго так продолжаться не может. Нужно решить, что делать и подготовить почву.

— У тебя есть предложения?

— Если государство будет по-прежнему сохранять имперский строй…

— Оставляем Империю, я морально не готов к очередной Республике.

— Тогда, вероятней всего, трон принадлежит тебе.

— Нет, — простонал Лорд. — Хватит с меня политики! Я не желаю больше вмешиваться в это общее безумие. Я до сих пор жив, потому что придерживался твоих советов, так что эта твоя стихия.

— Энакин, — Падме обняла его, уткнувшись носом в шею. — Я так устала. Дикад считает, что для полного моего восстановления нужен отдых, прогулки с детьми и никакой нервотрёпки.

— У тебя есть идеи?

— Есть одна, — она лукаво улыбнулась. — Но она тебе не понравится.

— Я уже на всё согласен.

Пути Силы неисповедимы. Когда он продумывал новую политику Ордена, он не думал, что она так быстро принесёт плоды. Сила удивительна во всех своих проявлениях.

Оби-ван осмотрел пейзаж из окна. Всё-таки на Корусанте рассветы прекрасны. — Прошу вас, — вежливо попросил рыжий молодой человек, приглашая в дверь по правую сторону залы.

— Магистр Кеноби? — соскочил со стула Органа, мгновенно побледнев. — Что вы здесь делаете?

— Могу поинтересоваться об этом же и у вас, сенатор, — вежливо ответил Оби-ван, пряча удивление в усы.

— Меня пригласил Лорд Вейдер, — «пригласил» прозвучало так, что сенатора вытащили из кровати. Хотя Кеноби не удивился бы, если это действительно было так.

— Я здесь по приглашению Леди Вейдер, — джедай вольготно сел на один из стульев за круглым столом в центре комнаты, которая напоминала больше штаб-квартиру на линкоре или эсминце.

Дверь напротив открылась, Лорд и Леди Вейдер хитро переглянулись друг с другом. Они прошли к столу, и Миледи положила деку на стол, активировав её.

— Дорогие граждане Империи, — заговорила голограмма Императора Палпатина. — Я должен сделать важное заявление. Я долгое время скрывал свою неизлечимую болезнь и боролся с ней, сколько мог. Я чувствую свою вину перед вами, потому что не могу выполнить своё обещание, но у моего дела есть верные последователи. И сейчас наступило такое время, когда я могу передать дела в надёжные руки и наконец-то уйти на покой. Последние годы Республики были полны смуты, крови, интриг и войны, в первые годы Империи я обязан был прекратить всё это. И я надеюсь, что у меня получилось. В течение тысячи лет в Республике был мир, и я ухожу с мыслью, что и в нашей Империи будет мир, но, боюсь, ей никак не обойтись без служителей Мира. В последние годы Орден Джедаев претерпел много преобразований, которые привели бывших рыцарей Мира к коррупции и измене. Но после смерти старого Гран-Мастера я допустил мысль, что орден может быть возрожден в своём изначальном виде. И своей волей я прекращаю гонения джедаев. Служители Силы должны вернуться к своим первоначальным задачам – сохранению Мира в Галактике.

Кеноби с Органой смотрели запись, не отрывая глаз.

— Для большей гарантии безопасности Галактики, я назначаю Лорда Вейдера главнокомандующим Имперскими вооруженными силами. За последние годы Лорд Вейдер продемонстрировал свою верность общему делу и Империи. Только под его руководством Империя поднимет свою боевую мощь. Своей последней волей я назначаю Леди Вейдер Великим визирем Галактической Империи. Законное же место Императора я могу вверить только одному человеку. Достойному сыну Империи, верному общим идеалам Мира и Порядка – Бейлу Органе…

Альдераанец спал с лица. Он нервно сглотнул и посмотрел сначала на Леди Вейдер, затем на Лорда Вейдера. Тот хищно улыбнулся, альдераанец понял, что его отношения с главнокомандующим будут весьма специфичны.