Душа моя, гори!

Глава 15

Ольга

Если жрец Арлакан с неохотой делился информацией о Кималане, втором духе этого мира, то старушка Наили оказалась весьма словоохотливой. Стоило мне сегодня случайно заикнуться про него, как она вся расцвела. Тут же пустилась в рассказ о том, как бы он мог преобразить эти сухие земли и каким подлым оказался дух Траунад, сумевший заманить Кималана в ловушку.

– Зачем? – втянувшись в историю, с интересом спросила я.

Наили глянула на меня, как на человека, который не знает, что два плюс два – это четыре. А потом, словно что-то вспомнив, понимающе покачала головой.

– Точно! Ты же не местная. Каждый день мне так глаза натираешь своим видом, что я уже подзабыла. Как думаешь, с чего бы это наш кадиз захворал?

– Так прокляли его, – уверенно ответила я, не считая нужным хранить сей секрет.

Старушка широко улыбнулась и аккуратно сорвала пучок трав, которые охотно росли под ее присмотром.

– Шустрая ты какая, уже все разведала, – одобряюще произнесла она. – А знаешь, как это сделали?

– Может, волос с него нащипали да сожгли темной ночью на черной свече или куклу смастерили да зарыли ее на перекрестке. Ну или петуха зарезали, а его кровью…

– Ты где этой чуши набралась? – перебила старушка, удивленно глядя на меня.

Она даже связывать траву в пучок прекратила, ее морщинистые руки замерли на полпути.

– В моем мире есть люди, которые в это верят.

– Все-таки чужачка, – кивая головой, задумчиво произнесла она.

– Я думала, вы знаете, – с легким раздражением пробормотала я.

– Догадывалась. Мне все равно, откуда ты к нам пожаловала. Теперь ты здесь и тебе следует разобраться с нашими правилами. Ты, конечно, дама с зубами, но без этого… облапошат.

– Я пытаюсь, – простонала я, с трудом поднимаясь и разгибая затекшую спину.

Не самое приятное занятие – перебирать наспех скошенную мелкую травку, выискивая в потемках полезные стебельки.

– Тогда слушай внимательно. Сейчас у нас признают лишь Траунада. Духа огня. К нему обращаются за благословением или советом. Для него устраивают праздники и просят ниспослать дарующий огонь. Он пленил Кималана и хочет, чтобы тот исчез из людской памяти. Неплохо получается, мало кто вспоминает второго духа. А еще Траунад любит покупать человеческие души.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Кто ж его знает! – воскликнула Наи. – Душа людская хранит в себе много чистой энергии. Вот и копит, наверное, ее злодей. Мечтает сравняться с творцами.

Я задумалась. Интересно, а что дух собирается делать с энергией? И зачем людям продавать свои души? Сразу же спросила об этом Наили.

– По-разному, – ответила она. – Траунад может исполнять желания взамен душ.

– Так проклятье Грэга – это чье-то желание? – воскликнула я и осеклась.

Больно громко у меня получилось. Старушка кивнула и ответила:

– Можно многое попросить, но взамен он ставит на душе свою метку. После смерти держит ее во внешнем мире и не пускает туда, где ее место. Вот и мучаются там бедолаги, словно призраки.

– А откуда вы знаете? Не он же вам рассказал, – не поверила я.

– Я долго живу, милая, много чего повидала. В нашем мире нарушен порядок, и он сходит с ума. Души становятся предметом торговли. Я видела, как одержимые идеей получить больше богатств и власти люди творили ужасные вещи. Наблюдала, как умирают северные земли и на что приходится идти ее обитателям, чтобы жить.

Она замолчала и бросила долгий взгляд на моего охранника, который сидел в стороне и издалека наблюдал за нами. Про что она?

– Баиш с севера? – тихо спросила я. – Поэтому он всегда такой грустный?

– Да, он северянин, но грустный он по другой причине, – прошептала Наи. – Он дочь потерял.

– Печально, когда дети умирают, – попыталась я посочувствовать.

– Тьфу, язык твой поганый, – шикнула старушка. – На севере он был охотником и часто уходил в леса. Жена умерла у него, и он оставлял двухлетнюю дочь под присмотром старосты деревни. В один из дней, пока его не было, приехали люди из южного сидэ за рабами. Ее и забрали.

– Разве можно без разрешения? – возмутилась я.

– Кто ж его знает, – пожала плечами Наи. – Баиш, как вернулся, бросился вдогонку. Пытаясь ее спасти, он убил нескольких людей. Его схватили и вышвырнули в забытые земли. Уже пять лет тут живет. Все деньги тратит на ее поиски.

– Ну и порядки… – протянула я, в очередной раз поражаясь человеческой жестокости.

– Пока дух воды заперт, баланс нарушен. Наш мир медленно умирает.

– Почему его никто не восстанавливает? – заинтересованно спросила я.

– Были смельчаки, которые пытались освободить Кималана. В надежде, что он сможет обуздать Траунада и выпустить души. Только после этих попыток их никто не видел, а желающих с каждым разом становится все меньше. Я очень рада, что на своем веку увижу еще одну попытку.

– Здорово, – искренне порадовалась я за нее.

Видно же, что для старушки это будет событием века. Жаль, конечно, очередного бедолагу, решившегося на отважный поступок. Но тут уж ничего не поделаешь. В мире всегда должно быть место таким вот отчаянно-храбрым, но больным на всю голову горе-героям. Наша задача, как свидетелей доблести, потом с почетом проводить смельчака в мир иной.

Наили я, разумеется, ничего не сказала. Вместо этого сморозила ерунду про доблесть тех, кто попытается с риском для жизни освободить духа. На что услышала:

– У меня с кадизом могут быть разногласия, но его отважную решимость я полностью поддерживаю!

– Чего?! – воскликнула я так громко, что Баиш вскочил на ноги.

Взмахом руки остановила его. Как же я сама не догадалась?! Конечно! Кто еще в здравом уме пойдет на такую аферу, если не мой ненаглядный? Остолопа кусок!

– Откуда информация? Он сам сказал? – спросила я шепотом, наклоняясь к нахмурившейся старушке.

– Мне не нужно ничего говорить. Я и так людей насквозь вижу. Кималан подарил ему дар искателя воды не просто так.

Я прикрыла глаза, пряча клубок эмоций, обуревающих меня. Следует срочно поговорить с Грэгом. Я не хочу умирать лишь потому, что он возомнил себя великим освободителем.

Извинившись перед Наили, я бегом отправилась к кармыку. Скоро стемнеет. Наверное, он уже закончил с делами и сейчас отдыхает.

Я оказалась права. Грэг сидел на полу и внимательно изучал какие-то бумаги. Без церемоний плюхнулась напротив, вызвав у него удивленно-обреченный взгляд. В нем читалось острое нежелание вести со мной беседу. Разумеется, я его полностью проигнорировала и без предисловий начала:

– Я тут узнала интересные новости про ваших духов. Поговаривают, что ты решил выпустить одного из них. Это правда?

– Угу, – равнодушно ответил Грэг и опустил голову, возвращаясь к чтению.

– Ты ведь в курсе, что все твои предшественники потерпели неудачу? – попыталась я вытянуть из него побольше сведений.

– Угу.

Да что он заладил! Угу, угу.

– И тебя это не волнует? – теряя терпение, снова проявила я настойчивость.

– Не-а.

Ох, как же хочется треснуть по этой дурной макушке! Не волнует его, видите ли! А меня еще как волнует то, что этот самоубийца решил в освободители духов заделаться.

– Ты туда не пойдешь! – заявила я и сложила руки на груди, готовясь отражать атаку.

Грэг медленно поднял голову, выпрямился и, глядя на меня в упор, тихо, но с угрозой в голосе спросил:

– Это еще почему?

– Потому что у меня нет никакого желания столь бесславно закончить свою жизнь, – ответила я, принимая вызов.

– Так разорви даами, – все так же подозрительно спокойно сказал он.

Я поджала губы. Вот этого сделать пока не могу. Не оставалось ничего лучшего, чем пустить в ход старую карту и заявить:

– Не буду. И лечить тебя прекращу, если планируешь уйти.

Мужчина сделал глубокий вдох и на пару секунд прикрыл глаза, сдерживая злость. По его сжатым челюстям я видела, что он хочет хорошенько встряхнуть меня пару раз. Спасибо, что не стал. Вместо этого он, чуть прищурившись, наклонился ближе ко мне и тихо проговорил:

– А не кажется ли тебе, что эту причину для шантажа ты уже разыграла?

Пожала плечами, мол, нигде не написано, что нельзя так поступать. Грэг посмотрел долгим взглядом, от которого захотелось уйти под землю и окопаться там не хуже крота, затем заявил:

– А знаешь что? Не лечи.

Мой рот приоткрылся от изумления, а Грэг продолжил:

– Помрем мы с тобой, как настоящие влюбленные. По всем правилам трагической любви. Вместе.

Какой хитрый! Решил против меня моими же методами воспользоваться? Нарисовалась патовая ситуация, и как из нее выйти, я не могла придумать. Настроение быстро испортилось, я нахмурилась. Грэг же вдруг закинул голову и захохотал, вызвав у меня искреннее непонимание причины безудержного веселья.

– Что, дорогая, палочка о двух концах оказалась? – с мерзкой улыбочкой проговорил он, наклоняясь ко мне так близко, что наши лица едва не соприкоснулись. – Похоже, все же напишут о нашей любви балладу. Посмертно…

– Ладно. Ничья, – недовольно пробурчала я, понимая необходимость дипломатического решения конфликта. – Но Грэг, объясни, пожалуйста, на кой тебе сдался этот дух? Неужели так хочется в спасители мира заделаться?

Мужчина посерьезнел. Пару мгновений он пристально смотрел, видимо, размышляя, стоит ли мне рассказывать. Потом шумно выдохнул и, запустив руку в шевелюру густых волос, сказал:

– Не буду врать. Меня волнует не только судьба этих земель. После освобождения духа я смогу вернуть себе руку.

Ух ты! Вот это поворот! Наконец-то появилась зацепка. Однако плохо то, что Грэг идет впереди меня и знает куда больше.

– Твоя рука дожидается тебя у духа под подушкой? – спросила я, надеясь поживиться хоть какой-нибудь информацией.

Мужчина погрустнел. Казалось, он окунулся в старые воспоминания. Некоторое время молчал, а затем задумчиво произнес:

– Не совсем.

Опять уклонился от ответа. Я разочарованно цокнула, но задала вопрос, который мучил меня давно. С того самого момента, как я узнала, что руку можно вернуть.

– Грэг, ты уж извини мое любопытство, но как бы это сказать… В моем мире отделенные конечности долго не хранятся, если их не положить в морозилку. Тут я холодильников не видела. А уж то, как ты планируешь приделать ее обратно, и вовсе является для меня загадкой.

– Ты много чего здесь еще не видела, – оскорбившись, произнес Грэг.

Он начал разматывать ленту, которая держала край рукава, скрывающего обрубок руки. Минута – и перед моими глазами замаячила картина, от которой меня чуть не стошнило.

– Предупреждать надо! – прикрывая рот ладонью, пробормотала я и отвернулась.

Такой ужас я только в кино видела и никогда не желала лицезреть вживую. Рука выглядела так, словно ее лишь вчера отрубили и привели в вид экспоната. Красные мышцы, кровеносные сосуды, в которых пульсировала, но не выливалась кровь, хрящи и белая кость смотрелись жутко. Я не решилась на повторный осмотр.

– Ее отсекли мечом, объятым дарующим огнем двенадцать оборотов назад. Она всегда будет такой. Кисть хранится в пламени Траунада. Поэтому, когда я ее верну, все станет как прежде.

– Чудеса да и только, – пробормотала я и решила воспользоваться ситуацией, чтобы заполнить пробелы в знаниях. – Дарующий огонь – это тот, что у жреца?

– Да. Дар Траунада. В нем ничего не портится, во внутреннем мире он не приносит боли, и им нельзя что-то сжечь. Твое тело, кстати, несколько дней в огне находилось.

Нервно сглотнув, я замолчала, пытаясь переварить информацию. Грэг начал неуклюже завязывать ленту обратно, но она раз за разом выскальзывала из пальцев. Не выдержала и, отстранив его руку, закончила перевязку.

Воцарилось молчание. Его нарушил Грэг. Я услышала тихие слова:

– Помнишь, ты спрашивала, чего я желаю больше всего?

Боясь разрушить момент доверительного отношения, я молча кивнула. Грэг казался открытым и готовым поделиться глубоко личным. Внимательно всмотрелась в его лицо, на котором за прошедшее время чуть сгладились острые черты. Сейчас на нем гуляли тени призраков прошлого, вырисовывая отблески боли и тоски.

– Я хочу вернуть руку, – мужчина отвернул голову, словно не желая показывать слабость, и продолжил: – Я знаю, что могу жить и без нее. Двенадцать оборотов тому доказательство, но я очень хочу забрать кисть себе.

Ноздри Грэга раздулись, губы превратились в тонкую линию. Его лицо накрыла маска упрямой ярости.

– Почему? – рискнула я задать вопрос.

Повисло молчание, за время которого Грэг успокоился. Уже в своем привычном тоне он ответил:

– Тебе это ни к чему. Надеюсь, когда я ее верну, мы будем уже друг от друга далеко. Ведь так?

Последний вопрос прозвучал с нажимом и даже легкой угрозой. Пришлось сделать лицо кирпичом и, глядя самыми честными глазами, соврать:

– Конечно.

– Вот и ладненько, – наигранно веселым тоном ответил он и вернулся к чтению.

Мне дали понять, что разговор окончен. Я осталась сидеть в задумчивости. Все же я оказалась права и угадала его желание. Уже хорошо. Но как мне обеспечить свое присутствие рядом с Грэгом и после его выздоровления? Хоть влюбляй его в себя.

Устало прикрыла глаза. Задачка с этой рукой непростая. Видимо, для возвращения злополучной клешни мне придется участвовать в операции по освобождению местного духа. А еще нужно умудриться раздобыть руку быстрее Грэга. Как это сделать? Протяжно выдохнула, голова упрямо отказывалась работать в полную силу.

***

Шли дни, но я никак не могла придумать стройного плана действий. Грэг чувствовал себя уверенно и вовсю рвался ко второй операции. Я же всеми силами тянула время, ведь если я ему стану не нужна, то он вынудит меня развестись и выпроводит восвояси. Тогда мне будет сложно исполнить его дурацкое желание.

Обстановка вокруг нагоняла еще больше стресса. Стояла жуткая жара, дакриш ускорил ход. Все дни мы проводили в пути, оставляя для привала лишь краешек вечера и ночь. Наутро ни свет ни заря снова двигались в путь. Лица людей становились все более хмурыми и уставшими, но открыто никто не роптал.

Женщины уже не устраивали посиделки за мелкой работой и веселым разговором. Им едва хватало времени на текущие хлопоты, к которым меня никто не подпускал. Я делала попытку наладить с ними отношения, предлагая помощь, но меня по-прежнему сторонились. Тесное общение с Наили не прошло мимо женских взглядов. Теперь побаивались нас обеих.

Сегодня вечером я снова предприняла попытку наладить контакт, но еще на подходе Карда взяла меня под локоток и отвела в сторонку. Чуть склонив ко мне голову, она негромко заговорила:

– Не будь такой настырной, деточка. Не стоит назойливо всучивать нам свою дружбу. Это выглядит странно. Здесь тебя мало знают, а после того, как ты связалась с Наили, и вовсе боятся. Кроме всего прочего, ты даами кадиза и должна заниматься только его кармыком. Тут и без тебя справимся.

Обреченно вздохнув, я посмотрела на Карду. К своему удивлению, встретила ее дружелюбный взгляд. Что толку от ее симпатий? Битву за вливание в местный коллектив я проиграла.

– Дай им время, – добродушно сказала женщина и ободряюще похлопала меня по руке. – Если хочешь моего совета, то уговори кадиза устроить внеочередной день гша. Больно уж жарко в последние дни. Думаю, многие будут тебе благодарны.

Весело подмигнув, она оставила меня одну. Где-то позади раздался ее зычный голос, отчитывающий очередную девчушку. Ай да молодец, Карда! Как я сама до этого не додумалась?

День гша. М-м-м… Я тихонько застонала от удовольствия. Пока это лучшее, что я видела в новом мире. И то всего один раз. А уж с каким вожделением я ждала следующего, терпеливо отсчитывая дни. В Хирнэлоне не принято делить время на недели или месяцы, здесь считают только дни до Киршома – что-то вроде нашего Нового года. Всего их двести семьдесят два, потом цикл повторяется.

Если Грэгу удавалось найти обильный источник воды, чему я искренне поражалась и пыталась выведать у него секрет поиска, то примерно каждые двадцать дней устраивался день гша. Стоянку разбивали заранее и устанавливали на специальные крепления огромные чугунные котлы, под которыми разжигали костер.

Натаскать в них воду – задача не из легких – это делали мужчины, женщины занимались украшением и едой. В прошлый день гша я сначала подумала, что намечается серьезный праздник. Заваривали травы, готовили закуски, повсюду вешали ленточки, устанавливали огромную цветастую ширму из ткани, которая отделяла мужскую половину от женской. Люди выглядели довольными и находились в предвкушении. Как оказалось, в ожидании хорошенько помыться. Отличная традиция!

Для меня же это был настоящий праздник: я безумно тосковала по воде. Не по той, что можно выпить из чашки, а по той, в которую можно окунуться с головой. А дождь? Я мечтала о нем каждый день. Меня бы даже мелкая морось устроила. Как же я ее ненавидела в прошлой жизни! Холодно, влажно… какое же это было, оказывается, наслаждение!

Сухость и пыль сводили с ума. Пронырливый мелкий песок забивался повсюду, и моя кожа постоянно чесалась. Одежду приходилось вытряхивать по нескольку раз на дню. Каждый раз поливая себя из ковшичка, я исходила горючими слезами по своей любимой душевой кабине с гидромассажем.

Ванна же была апогеем моих грез. Поэтому, когда в прошлый раз для кадиза поставили отдельный котел, исходивший паром ароматных трав, я чуть в обморок от счастья не грохнулась. Думала, утону в нем от радости. Сидела в емкости несколько часов и наотрез отказывалась вылезать. В итоге Грэг домывался глубокой ночью в прохладной воде.

Я так замечталась о дне гша, что не заметила, как стемнело. И хотя вокруг горели факелы, приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не растянуться в пыли, споткнувшись об очередной камень. Зря я их высматривала: подлянку подложили не они, а небольшая ямка, куда попал носок моего сапога.

– Ах ты ж… – успела я лишь удивленно пискнуть.

Момент падения ощутился, словно в замедленной съемке. Колени плавно подгибаются, и я, как осенний листок, стремлюсь к земле, изящно вскинув руки. Я выставляю их вперед, чтобы так глупо не разбить себе лицо.

Мои планы нарушил Баиш, про которого я напрочь забыла. Он крепко схватил меня за шиворот и дернул вверх. В итоге я, как нашкодивший котенок, повисла в его руках. Фух! Успел! Вздох облегчения сорвался с губ.

– Спасибо, Баиш! – искренне поблагодарила я.

Мужчина, как обычно, промолчал, но отпускать меня не спешил. Его огромная ладонь крепко сжимала мою рубашку вверху спины. Часть пуговиц от рывка отвалилась, и теперь прохладный ветерок касался оголенной кожи на груди. Куда это Баиш уставился? Хотела уже его отругать, но, проследив за взглядом мужчины, замерла с открытым ртом.

В свете факела чуть слева на моей груди виднелся едва заметный серебристый круг. Подарок старика из парка нежно мерцал при отблесках огня. Надо же! Выполз паршивец в такой неподходящий момент. А я ведь столько дней тебя натирала, чтобы ты показался.

– Печать Кималана, – нахмурившись, тихо промолвил Баиш и выжидающе уставился на меня.

В голове пронеслась его история: потерянные источники воды Кималана, север, тяжелая судьба его жителей и похищенная дочь. Конечно, Баиш заинтересовался моим рисунком. Но мне не следует болтать. Лучше держать свои планы при себе. С силой дернулась и, задрав повыше подбородок, произнесла:

– Люблю творчество. Этот рисунок из книги кадиза мне понравился, и я его нарисовала. Печать Кималана говоришь? Что это?

Мужчина смерил меня долгим испытующим взглядом, но разговор не продолжил. Выпрямился и застыл, ожидая, что я двинусь дальше. Разочарованно выдохнула. Ну что за люди… Так жалко поделиться информацией? Ничего. У меня в запасе ярая поклонница Кималана в лице старушки имеется. Завтра ее и допрошу. Сейчас важнее выпросить у Грэга день гша. Он будет против незапланированного отдыха. Но когда его несогласие меня останавливало?