Душа моя, гори!

Глава 26

Грэг

Болело все. Казалось, от малейшего вдоха горит каждая частичка моего тела. С трудом разлепил слипшиеся веки и проморгался. Где я? Воспоминания приходили медленно и неохотно. Меня хорошо потрепало. А как Оля? Дрожь пробежала по телу, но быстро стихла. Раз я жив – даами тоже. Она отказалась развестись даже под угрозой смерти! Спятившая идиотка! Накатила злость и заставила сжать зубы до скрежета.

Я с трудом повернул голову и увидел объект своего негодования. Спит. Еще и так сладко, приоткрыв свой ротик. Прибил бы. Прислушался к тихому сопению и не сдержал улыбки. Такая милая. Тут же себя отругал. Ничего подобного! Выдумал несуществующий образ Ольги, а теперь пытаюсь при каждом случае увидеть его там, где им и не пахнет. Зачем она рисковала своей жизнью?! Неспроста ведь. Захотелось растормошить эту сумасшедшую и устроить ей допрос с пристрастием. Не успел.

Ольга распахнула глаза, и наши взгляды встретились. Хотел спросить ее обо всем, что накипело, но не смог. Во рту пересохло, горло будто обожгло каленым железом. Я никак не мог выдавить ни слова. Ну уж нет. Пусть не думает, что останется без выволочки! Сосредоточившись, я сказал ей мысленно: «Я мог умереть! Сбрендила?».

Не поднимая головы с рук, Оля протяжно выдохнула, прикрыла глаза и так же мысленно ответила: ‹Отстань. Я спать хочу. Всю ночь тебя караулила.». Она лишь плотнее сомкнула веки и сладко вздохнула, не забыв закрыть свой разум двойной стеной. Дайх! Как же с ней тяжело. Если уж эта непробиваемая не хочет что-то говорить, то и не скажет. Однако и я не киселем родился. Собрался и мысленно заорал: ‹Оля! Отвечай! Зачем рисковала?»

Девушка вздрогнула. Я словно наяву увидел, как рушатся заслоны в ее голове. Успел зацепить краешком сознания вспыхнувшую там панику, и доступ прекратился. Стены вокруг ее разума выросли с огромной скоростью, меня вышвырнуло наружу. Опять она сумела выстроить защиту! Скрипнул от досады зубами.

Однако мой мысленный вопль на нее все же подействовал. Ольга с протяжным выдохом поднялась, не спеша потянулась и молча вышла из комнаты. Сбежала. «Трусиха!» – бросил я ей мысль вслед и устало прикрыл глаза.

Все, хватит! Слишком много эмоций эта женщина заставляет меня проявлять. А мне это надо? Досадно рыкнул. Встану на ноги и первым делом найду жреца. Семейным человеком я побыл – мне не понравилось. Пора завязывать, Ольге придется с этим смириться.

Кажется, мы сейчас в той деревеньке, что наблюдали с холма. Снимем последнюю часть проклятья, и оставлю девушку здесь. Дальше нам не по пути. Найму кого-нибудь присмотреть за ней первое время. Мысленно скривился. Денег с собой немного – я не смогу дать ей все, что обещал. Ничего. Ненадолго ей хватит, остальное потом доставлю. Решено.

В таком боевом настрое меня и застал вошедший доктор.

– Вижу, очухался, – ободряюще улыбаясь, сказал он. – Давай-ка тебя осмотрим.

Я смиренно вытерпел все манипуляции над моим многострадальным телом. Доктор закончил перевязку и, кивая головой, произнес:

– Повезло вам с даами. Видимо, сильная у вас любовь.

Хорошо, что мой рот все еще отказывался повиноваться, а то бы доктора ждало большое разочарование. Он, словно не видя моего скривившегося лица, серьезно сказал:

– Но ума вам стоит поднабраться, – он цокнул и неодобрительно покачал головой. – На скалы с одной рукой…

Устало прикрыл глаза, догадываясь, что Ольга уже успела сочинить нам подходящую историю. Удивился бы, если бы это было не так.

– Отдыхайте, – негромко сказал доктор. – Скоро вернусь, и мы перенесем вас в кровать. И даами ваша пусть отдохнет нормально. Всю ночь здесь сидела.

Легонько кивнул и, чтобы отвлечься, задумался о дальнейших планах. Проснулся, когда меня поднимали и куда-то несли. Мягкая кровать вызвала стон боли, смешанной с удовольствием. Как же давно я не спал на толстой перинке! С этой сладкой мыслью я и провалился в пушистую дрему.

Следующие несколько дней я из нее и не выбирался. Словно решил отоспаться на всю будущую жизнь. Мой лечебный сон прерывался только на походы в умывальню и легкие перекусы. При каждой попытке встать меня шатало так сильно, что я доходил до своей цели, лишь цепляясь за стенку. Представляю, что бы сказала Оля, увидев меня таким слабым. Наверняка бы разродилась парочкой своих язвительных словечек. Где, кстати, она?

За все это время она ко мне и носу не показала. Неужели не знает, что мне ответить? Ну и ладно, пусть бегает. Недолго осталось. Больше я ее терпеть не буду. Но все же стоит узнать, в порядке ли она.

Что я первым делом и спросил, когда зашла женщина с подносом еды. Я не знал ее имени, пришлось вспоминать уроки воспитания, вбитые в меня с детства. Ид – мужчина. Как же обращаются к незнакомым женщинам в южных и восточных эрсидэ? Совсем вылетело из головы. Точно!

– Спасибо, ида! – искренне поблагодарил я. – Моя даами в порядке?

Женщина широко улыбнулась и затараторила:

– В порядке, в порядке, любезный ид. Каждый час о вас спрашивает. Говорит, не хочет беспокоить, чтобы вы поскорее поправились. Зовите меня Мари.

Вежливо кивнул и представился в ответ. Женщина установила поднос мне на кровать и налила в большую чашку заваренные травы. Их душистый аромат заставил меня глубоко втянуть воздух. О-о-о! Как же давно я не пил южных отваров! Забытый запах детства. Тихий протяжный выдох тоски сорвался с моих губ.

– Да вы не переживайте! – заверила меня Мари, приняв мои вздохи на Ольгин счет. – Скоро вы уже встанете и увидитесь со своей любимой даами.

У Мари даже дыхание сперло на последнем слове. Что с женщинами не так? Сдался им этот даами! Но я благоразумно промолчал, примеряясь к тонкой лепешке с сыром. Тем временем Мари продолжала весело тараторить:

– Ой, а какая умница ваша даами! Доктору помогает принимать больных, все спрашивает да записывает, а как слушает-то внимательно. Еще и книжки читать успевает день напролет. Какая молодец!

Сам не заметил, как скептически ухмыльнулся. Узнаю напористость Оли. Не удивлюсь, если выйду из палаты, а она уже и сама доктором станет. Лечить меня начнет… Ну нет, к ней я пойду только в состоянии полной безысходности. Непроизвольно нахмурился.

– Да вы не переживайте! – поторопилась успокоить меня Мари. – Она и гулять ходит, не все в застенках сидит.

С губ едва не сорвалось скептическое замечание, но вовремя сдержался. Не стоит впутывать чужих людей в наши непростые отношения. Еще раз поблагодарил женщину и с удовольствием принялся за еду.

– Вижу, аппетит возвращается, скоро встанете. Ну ешьте, ешьте. Пойду порадую Иттару, – закончила Мари и вышла из комнаты.

Не сразу понял, про кого она говорит. Значит, Иттара. Непривычно. К своему стыду, про несчастную погибшую девушку я даже не вспоминал. Память о ней полностью затмила Ольга. Слишком уж яркая и напористая. Мимо такой не пройдешь.

В голову закрался несмелый вопрос: а надо ли? Тут же сам себя одернул: надо! Как бы мне ни нравилась Ольга, я понимал одно: рядом со мной ее точно не симпатия держит. А с учетом ее мертвой души, уж точно не любовь. Тогда к чему мне пустые надежды и грезы? Хватит с меня безответной любви. Я слишком много думаю об Оле в последнее время, а надо бы поразмышлять о другом: как мне найти Маола и забрать свою руку. При воспоминании о неприятном типе мои зубы сжались.

Неужели я выбрался из забытых земель? Теперь главное – все сделать по уму. И первое, что мне нужно – раздобыть информацию о происходящем здесь в последнее время. Стоит поскорее окрепнуть.

С этой оптимистичной мыслью я впился зубами в свежеобжаренный кусок хлеба и застонал от удовольствия. Южные сидэ всегда славились выпечкой. Я, оказывается, по ней сильно скучал.

В последующие дни я с искренним наслаждением уплетал все, что мне приносили. В итоге, хороший уход и правильный настрой подняли меня на ноги уже через неделю.

Сил находиться взаперти больше не было, и в одно солнечное утро я решил выйти прогуляться во внутренний дворик. Дом уже проснулся. То тут, то там раздавались звонкие голоса. Мне не хотелось видеть людей. Но острое желание сесть на сочный ковер из трав и полюбоваться природой захватило полностью. Я незаметно спустился по узкой лестнице на первый этаж и вышел наружу через низкую дверь.

Яркий свет резко ударил в глаза, и я зажмурился. Теплый ветерок донес до меня запах цветов и щебет изящных птичек, что устроились на низких ветвях пышных кустарников. Открыл глаза и не смог сдержать улыбки. Казалось, я вернулся в давно забытое детство.

Нахлынуло ощущение беззаботного веселья, когда мы мчались с друзьями к ручью, чтобы пробежаться по нему, взметая вверх искрящиеся брызги. Сам не понял, как снял удобные тапочки и босой пошел через двор к узкой тропинке, что уходила в густой высокий кустарник. За ним виднелся просвет, и я направился туда.

Ступни чувствовали природные неровности земли, и я наслаждался напрочь забытым ощущением свободы. Раньше я думал, что, вернувшись в родные края, не почувствую ничего. Слишком был зол, да и привык к суровости забытых земель. Даже полюбил их. Но сейчас я ощутил тоску. Она обвила мое сердце ласковыми лентами и тихонько сжала его.

Я медленно побрел по тропинке. Воспоминания закружились в голове, как стайка ярких бабочек. Много лет у них не было и шанса пробиться ко мне, а сейчас я полностью отдался им. Чувства сменялись одно за другим, тревожа душу.

Спустя время я выбрался на полянку и присел под раскидистым высоким кустом. Усталость накатила теплой волной, и я прикрыл глаза. В душе царило легкое опустошение. Словно я выпустил наружу нечто, затаившееся там давным-давно. Я собирался уже вставать, когда услышал шорох в кустах напротив.

Дайх! Неужели дикий зверь? Я сейчас не сильнее младенца. Коря себя за безрассудство, начал рыскать глазами вокруг, выискивая дубинку покрепче. Как назло, кругом валялись лишь тоненькие прутики. Шорох становился все ближе. Снова отругал себя. Нужно было обратить внимание, что дом стоит в конце деревушки и местная живность может с легкостью наведаться в его окрестности.

Пошарил рукой в глубоком кармане халата и удивился, найдя там трехзубую десертную вилку. С ее помощью я пытался открыть заклинивший на окне замок. Не вышло. Невозможность получить свежий воздух и сподвигла меня на эту прогулку. Зажав в кулаке изящную рукоятку, я уставился в направлении шума.

Шорох приближался. Густые кусты заходили ходуном, оттуда доносилось гневное ворчание. Секунда… две… – и у меня на лице расплылась улыбка. Кто бы еще мог так бурчать, если не моя даами? Ее бубнеж сложно с чем-то спутать. Из кустов слышалось:

– Чтоб тебя, кочерыжка ты … Давай вылезай!

Оттуда высунулась обтянутая синим хлопком пятая точка Ольги, затем и она целиком. Стоя на коленях, она пятилась назад, упорно таща за собой что-то и ворчливо ругаясь. Моя рука сама вскинулась. Я бросил взгляд на острые зубчики вилки, потом на двигающуюся в мою сторону попу Оли. Она призывно качалась, искушая ее уколоть.

Едва поборол в себе столь недостойные порывы и опустил руку. Затаился и наблюдал, как моя взлохмаченная даами выползает из кустов. Было до жути интересно, что она делает. Скоро Оля уже сидела на краю поляны лицом к кустам и что-то усиленно оттуда тянула. Действие сопровождалось недовольным ворчанием, а завершилось победным кличем.

– Наконец-то! – восторжествовала она и стерла со лба пот.

Мое присутствие оставалось незамеченным, я не спешил себя обнаруживать. Оля поднялась и, отряхнув штаны, повернулась в мою сторону.

– Мать моя! – воскликнула она, подскочив на месте и прижав руку к груди.

– Ошиблась. Всего лишь твой даами, – хмыкнув, ответил я. – Чего в кустах забыла?

Оле хватило несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она спокойно наклонилась и подняла с травы длинный корень.

– Вот! – довольно произнесла она, показывая свою добычу.

Вопросительно посмотрел на заляпанную грязью девушку. Что это и зачем?

– Это смогколь, – фыркнула Оля и пояснила: – Высушенная кора снимает лихорадку. Ты точно из этих мест?

– Я видел его только в готовом виде… – начал я оправдываться, но замолк и в упор посмотрел на девушку.

Она смутилась и принялась приводить себя в порядок. Я не отводил взгляд и молчал. Может, она все же объяснит свое поведение. Неудобная пауза затянулась. Оля заговорила первая.

– Красивое место, – сказала она, пытаясь перевести беседу в светское русло.

– Согласен, – с улыбкой ответил я и продолжил: – Рад, что тебе пришлось по душе, потому что мы здесь задержимся. А ты, скорее всего, надолго.

Оля удивленно вскинула брови, прищурила глаза и выжидающе на меня посмотрела. Тянуть не стал.

– Через несколько дней ты снимешь с меня последнюю часть проклятья и наши пути здесь разойдутся. Об уговоре я помню и обязательно передам оговоренную сумму. От тебя я жду развод и, желательно, побыстрее.

Она открыла рот, чтобы возразить, но, видимо, передумала. Пожав плечами, спокойно произнесла:

– Как хочешь.

Я с подозрением посмотрел на девушку. Она согласилась? С чего бы так легко? Во мне зашевелились сомнения, что так просто мы не расстанемся. Мысленно махнул рукой: буду разбираться с проблемами по мере их поступления.

Сейчас главная из них – как мне подняться с земли? Ухватиться особо не за что – гибкие ветви кустарника не выдержат мой вес. Ерзать на коленях перед Олей не хотелось. Видимо, придется. Выдохнул, воткнул вилку в землю и, опираясь на нее, попытался встать.

– В следующий раз бери на прогулку трость, а не вилку, – поддела меня даами.

Ольга поднырнула мне под руку и с усилием потянула вверх мое ослабленное тело. Бурча под нос, что я наел себе бока, пока валялся без дела неделю, она все же сумела меня поднять. Дальше я мог уже справиться и без ее помощи, но взыграла мальчишеская обида. Я привалился к Ольге еще сильнее. Валялся я. Ага! И вовсе я не толстый.

Через пару шагов у Ольги от напряжения по лицу пошли пятна, и моя совесть взяла верх. Я чуть отстранился, снимая с ее плеч тяжесть. Правда и ее не отпустил. Нравится мне ее касаться. Так зачем отказывать себе в удовольствии?

Мы брели обратно по тропинке, пока не вышли к заднему дворику. Здесь царила суматоха. Мы с Ольгой недоуменно переглянулись и с интересом присмотрелись к двум массивным телегам, запряженным мощными тогами. Такие повозки берут только в долгие путешествия. Вокруг бегала опрятно одетая ребятня, несколько крепких мужчин со знанием дела укладывали в телегу оружие.

От легкого толчка в бок я скривился. Резко втянул воздух через зубы и с укором посмотрел на Ольгу. Она, словно и не заметив моего сурового взгляда, тихо прошептала:

– У нас что, война?

Хороший вопрос, на который я бы тоже хотел знать ответ. Из дома вышел доктор и широким шагом подошел к высокому мужчине чуть младше него. Как похожи! Братья? Врач передал отбывающему большую холщовую сумку и, хлопнув по плечу, крепко обнял.

– Прости, брат. Я не могу с тобой поехать. Ты же знаешь, пациенты, – с легкой тоской в голосе промолвил он.

– Все хорошо, – тепло улыбнулся в ответ мужчина. – Спасибо за лекарства. Я вернусь из Маресада с победой.

Он вскинул руку и прогремел браслетами на ней. Сбоку раздался тихий вздох Ольги и ее тоскливый шепот:

– Ну точно, война. За что мне это?

Я молчал и лишь улыбался, уже поняв, что происходит. Получил еще один тычок в бок, и до меня донесся злой шепот:

– Чего лыбишься? Даже не думай к ним присоединиться.

С чего она это решила? Ах, точно! Она же не знает, какой смысл у браслетов. Предусмотрительно отодвинувшись от нее подальше, я снова улыбнулся. Вопросительный взгляд моей даами прожигал во мне дыру. Так и подмывало оставить ее в неведении. Ольга медленно протянула палец к моему боку, и я сдался.

– Это не война, а турнир. Видишь браслеты? – сказал я, кивнув на руку мужчины. – Ему не хватает только синего до полного комплекта. Потом он получит желтую брошь, следом красную и т. д.

От непонимающего прищура Ольги стало смешно. Я вырос в этих местах и мальчишкой грезил каждым турниром между восточным и южным эрсидэ. С первого взгляда было понятно: мужчины собрались на соревнования. Были времена, и я носил разноцветные браслеты и броши и… Неважно, что когда-то я был лучшим. Сейчас мне достаточно одолеть только одного – Маола.

Новые силы наполнили тело, и я бодрым шагом направился к доктору узнать подробности.

– Смотрю, уже гуляете. Хороший знак, – ободряюще сказал он.

Он махнул выкатывающимся со двора телегам и повернулся ко мне. Смерил внимательным взглядом и, сочтя мое состояние удовлетворительным, довольно хмыкнул.

– Они на турнир? – спросил я, кивая в сторону скрывшихся из вида телег.

– Да, в Маресад, – кивнул доктор.

У меня екнуло сердце. Родной город. Неужели в этом году турнир проводится там?

– Когда начало? – спросил я.

– Через пятнадцать восходов Гошома, – ответил ид Гир.

Дайх! Слишком мало времени! Наверняка его хватит только на дорогу. Хотя кто знает, где нас выбросило. Почему я не удосужился узнать о местечке раньше?

– Сколько они будут добираться? – обтекаемо спросил я, чтобы доктор не понял, что я не знаю, где нахожусь.

– Телеги медленные, едва успеют к началу, – добродушно ответил врач и строго глянул. – Надеюсь, вы не думаете принять там участие?

Поспешил отнекаться. Турнир меня не интересует: в свое время я провел на них много времени. Мне нужен только Маол. А этот показушник точно туда приедет. Сын главы одного из восточных сидэ не пропустит шанса покрасоваться. Я мысленно потер руки. Вот и решение, как беспрепятственно встретиться с Маолом. Вряд ли он обрадуется гостям в моем лице. Я в его краях персона нон грата. Как-никак его нынешнюю жену когда-то украл.

Но пятнадцать дней? Дайх! Как же мало! Глянул на Ольгу. Она смотрела на меня с подозрительным прищуром в ожидании разъяснений. Выругался про себя. Похоже, нужно поменять планы. Если снимем проклятье, то я не успею поправиться и точно проиграю Маолу. Руки тогда мне не видать.

Придется брать с собой Олю. И развод откладывается. Теперь уже я ее не отпущу, пока она меня до конца не вылечит. Решено. Едем в Маресад. Город цветов и пышной моды. Скривился: видок у нас с моей даами еще тот. Грязные, потрепанные и лохматые. Нет, в таком виде нельзя предстать перед старыми знакомыми. Тоскливо выдохнул: только не магазины.