Двойной капкан

Глава 1 Кровь и коридор

Бессмысленно продолжать делать то же самое и ждать других результатов

Альберт Эйнштейн

— В Гассана стреляли, — Карим начал говорить без приветствия. По его голосу, даже через динамик телефона на расстоянии, чувствовалось сильное напряжение.

— Где?

— В «Притоне».

— Он жив?

— Не знаю. Мне только что сообщили, я сам в дороге.

— Еду.

Я повесил трубку и дал указание водителю, параллельно набирая номер семейного врача. Я гнал от себя самые страшные мысли, стараясь не думать, насколько всё может быть плохо. Мы летели по ночному городу со скоростью почти 300, и уже через 5 минут затормозили у входа в «Притон». Место полностью соответствовало своему названию.

Это была бывшая промзона, где мы, непослушными пацанами, бегали по заброшенным помещениям, имитируя погоню и стрельбу. Тогда ещё никто из нас даже и представить не мог, насколько близки наши детские игры к будущей взрослой жизни. В самом последнем здании мой друг Карим открыл клуб, который быстро стал пристанищем для тех, кто хотел спрятаться от толпы и скрыть свои пристрастия, поэтому здесь в основном тусовались наркоманы и мелкие дилеры. Да и кто поедет на окраину города, чтобы просто развлечься и потанцевать, когда злачные места в центре на каждом шагу? Те, кто хочет скрыться и не отсвечивать.

А дальше за промзоной тянулся пустырь, где во времена моей молодости братва частенько устраивала стрелки. Сколько крови здесь было пролито, сколько костей сломано, сколько зубов выбито — никому не известно. Жизнь в этом месте не имела никакой ценности. Если есть на земле ад, то он находится прямо тут, и именно в этом сосредоточении теней прямо сейчас истекает кровью мой брат.

У входа меня уже ждали люди Карима, чтобы проводить к месту трагедии. Музыка в клубе, как всегда, грохотала для посетителей с вечно расширенными зрачками, которые, как нервные паралитики, дрыгались в неоновом свете и дыму, как будто адская пляска здесь никогда не прекращалась, а стрельба в соседнем коридоре была самым обычным делом.

Мы свернули в боковой проход сразу от туалетов, где характерная вонь уступала место затхлому запаху, к которому теперь явно примешивался железный запах крови. Всё закончилось буквально несколько мгновений назад. И время теперь потекло как-то странно замедленно и тягуче, словно кто-то намеренно его растягивал, как пружину.

Гассан лежал на полу в собственной крови, которая медленно расползалась вокруг него. С одного взгляда мне стало понятно, что врач ему уже не понадобится. Восковое бледное лицо было безжизненным, хотя с первого взгляда казалось, что он просто спит, только на мгновение сомкнул глаза.

Около него на коленях сидела девушка, прижимавшая руки к его груди, которые теперь по локоть полностью были покрыты его кровью, как будто на ней были надеты высокие лаковые перчатки самого алого цвета. На ней сверху было лишь нижнее бельё — кружевной бюстгальтер, и я не сразу понял, что своей рубашкой она зажимала раны Гаса. Не знаю, какого цвета была её одежда раньше, но теперь она почти ровным слоем была выкрашена в кроваво-красные тона.

Девушка медленно подняла глаза, всё ещё не отнимая рук от груди моего брата. Она встретилась взглядом со мной и замерла. В коридоре уже начали скапливаться люди, которых отгоняли охранники Карима. Теперь он стоял справа от меня, но я даже не заметил, когда он подошёл. Я не мог отвести глаз от девушки, просто я не мог больше смотреть на погибшего брата, а она словно магнитом приковывала моё внимание. Пусть так: в экстренных ситуациях мозг всегда ищет защитную деталь для отвлечения внимания от травмирующего явления.

Я замечал мельчайшие детали её облика, лишь бы только не запоминать смерть Гаса: яркие рыжие волосы цвета расплавленного золота в тусклом свете, карие глаза с зеленоватым отливом, яркие алые губы, выделявшиеся на фоне бледных пухлых щёк юного лица, тонкую шею и полную грудь, прикрытую лишь прозрачной тканью.

— Тахир, кто-то вызвал ментов и скорую. Что будешь делать? — Голос Карима вытаскивал меня из забытья.

Я прикрыл глаза, стараясь переключиться. Я прибыл слишком поздно, и мои решения уже не спасут жизнь брата, но это прямая угроза мне и моей семье, поэтому я должен действовать быстрее моих врагов. Я заставил себя думать, что делать дальше.

— Ахмет?

— Я здесь, — мой верный помощник всегда был рядом.

— Возьми девчонку, выведи её через задний ход и отвези на базу. Не хочу, чтобы её допрашивали раньше меня.

Ахмет кивнул и сразу же пошёл выполнять распоряжение, потому что времени уже не было. Если кто-то позвонил в службу спасения, то они будут здесь с минуту на минуту. Я пока не знал, что может сказать девушка и знает ли она хоть что-то полезное, но и оставлять её на милость стервятникам я тоже не хотел. Ахмет легко поднял её за плечо, она наконец плавно отняла руки, непонимающе глядя на них, как будто это были чужие руки, и молча последовала вместе с ним, не издав ни одного звука и даже не сопротивляясь. Прямо сейчас у неё шок, но он пройдёт.

— Карим, мне нужны записи с видеокамер. Можешь показать сейчас по горячим следам?

— Пойдём.

Когда мы выходили из коридора, подоспели служители закона.

— Тахир Меро?

— Кто спрашивает?

Меня знали в этом городе, многие только по фотографиям, но я не мог знать всех.

— Владимир Успенский, старший следователь прокуратуры Ленинского района. Это ваш брат убит в коридоре?

— Да, это Гассан Меро.

От слова «убит» меня передёрнуло, но мне было безразлично, как это отразилось на моём лице.

— Я бы хотел поговорить с вами, господин Меро.

— Позже.

— Прислать вам повестку?

— Нет, можете просто позвонить в мой офис. И я приеду.

Я прошёл мимо него, пока он изучающе провожал меня взглядом, который я чувствовал спиной. Сейчас они не могут меня задержать. Да и потом не смогут. Свора гиен соберётся очень быстро, и к этому времени я уже должен быть впереди, знать хоть что-то, иметь ответы.

В кабинете охраны мне показывали последние записи из коридора. Мой брат появился там всего 10 минут назад. Он отшатнулся к стене и яростно замотал головой, когда рука с пистолетом поднялась. Яркая вспышка отразилась в объективе видеокамеры. В это же время в коридоре появилась ещё одна фигура — девушка. В момент выстрела она вжалась в стену и закрыла лицо руками. Убийца перевёл на неё ствол, но буквально через секунду опустил его и скрылся. Всего 10 минут назад мой брат был жив, а теперь его тело осматривают эксперты прокуратуры.

— Это всё, что можно увидеть, Тахир. В этом коридоре всего одна камера. Звук, естественно, не пишет.

Тот, кто стрелял, знал, где камера, поэтому стоял в мёртвой зоне, так что можно было видеть только руку в перчатке с пистолетом, но девушка видела убийцу полностью. И теперь мне было непонятно, почему он её не убрал как свидетеля. Возможно, у неё есть послание для меня.

— Куда он ушёл после того, как выстрелил?

— Это служебный коридор. Он ведёт в подсобку. Мои люди уже проверили. Он вылез через окно в подсобке. С той стороны здания нет камер. Тахир, кто мог обнаглеть настолько, чтобы стрелять в твоего брата?

— Лучше подумай, кто мог обнаглеть настолько, чтобы убить моего брата в твоём клубе, Карим.

Он, как никто другой, знал, насколько я могу быть жестоким, и спорить сейчас со мной опасно. И то, что сейчас произошло, было посланием нам всем, что кто-то претендует на мою позицию. И скоро всем придётся выбирать сторону на войне, которая зацепит нас, не зависимо от нашего желания.

— Я подумаю, брат, уж поверь. Я сделаю всё, что нужно. Я соболезную тебе, Тахир, и всей твоей семье от всего сердца. Ты можешь рассчитывать на меня, на любую помощь.

Карим обнял меня за одно плечо в знак поддержки.

— Сделай для меня копии записей за всё время, когда мой брат был здесь, и передай Ахмету. Он скоро заедет.

— Сделаю, брат.