Двойной капкан

Глава 20 Шопинг

Некоторые люди, боясь упреков и не желая причинять другому боль, прежде чем расстаться, позволяют себе долгое время страдать, как бы уравновешивая боль другого, как будто тогда у них появляется больше прав на этот шаг.

Гунтхард Вебер

Лика привезла нас на ту же самую улицу, где я уже отоваривалась с Тахиром. Здесь сплошь располагались бутики, которые мне никогда не были по карману, но я к этому и не стремилась.

Лика была просто повелительницей шопинга. Она знала, где и что можно купить, выбирала лучшее, смеялась от удовольствия и заражала своим весельем.

— Платье просто прелесть. Как у герцогини Кэмбриджской, только с твоей грудью будет в миллион раз лучше, Тахира соблазнять самое то!

— Смотри, какие туфли. Цвет огонь, а каблук головокружительный!

— А сумочка какая милая, хотя не скомбинируешь её ни с чем, надо новый гардероб под такую вещь!

Я ходила между вешалками, глядя на ценники, и не понимала, что я тут делаю. Одежду на время можно купить и в масс-маркете. Я не буду находится рядом с Тахиром долго.

— Ну чего ты такая кислая? Ничего не нравится? Пойдём в другой магазин?

— Просто настроения нет.

— Если ты будешь смотреть на ценники и сравнивать со своей зарплатой, то настроение и не появится. Мы же пришли сюда не для того, чтобы тебя одеть, а чтобы снять стресс.

— Стресс я бы сняла у себя дома.

— Так, ладно, объясню по-другому. Ты хоть представляешь, в какой жопе оказалась? Дома тебя уже грохнули бы со всеми твоими родственниками. И поверь мне, вы бы сначала знатно помучались. Тебя ведь никто в «Притон» за рога не тянул. Сама пришла. Так что радуйся и будь благодарна, что Тахир тебя взял под свою защиту. Он твоя гарантия безопасности. И пока ты с ним, никто не тронет ни тебя, ни твоих родных.

— Гассана убили, несмотря на то, что он его родной брат.

— Гас — взрослый мужик, он Меро и сам мог о себе позаботиться. Тахир не обязан ему всю жизнь сопли вытирать. Но ты — другое дело.

— Да, заодно я выполняю роль шлюхи.

— Ты не шлюха, тебя никто не покупал. Скажи ещё, что тебе не понравилось перед ним ноги раздвигать. Ты хоть представляешь, сколько девок хотят оказаться на твоём месте?

— Не сомневаюсь, что много.

— Безумно много! И, считай, тебе несказанно повезло, что тебя трахает Тахир, а не его дядя, например. Ты пока от Тахира никуда не денешься.

Я вспомнила, как меня чуть не изнасиловали в ресторане после похорон Гассана, и содрогнулась. Наверное, и правда Тахир — меньшее из зол.

— Ладно, Лика, давай мерить одежду.

Лика захлопала в ладоши как маленький ребёнок. Её внушение имело смысл. Не то, чтобы мне было совсем неприятно находится в магазине одежды, просто я подавляла свои эмоции, боясь сорваться в истерику. Лика ветром носилась по магазину и в мгновение ока набрала кучу одежды, потащив меня в примерочную. Там мы перемерили всё и даже больше, громко хохоча и забавляя продавщиц. Глаз у неё алмаз.

У Лики замечательный вкус, и она выбирала действительно красивую и стильную одежду, которая отлично на меня садится. Я-то грешным делом подумала, что она сейчас оденет меня как на панель, но все вещи, которые она предложила, были элегантными. Я перемерила целый ворох платьев разной длины, фасона и цвета, и ещё брюки, блузки, топы. Лика комбинировала одежду с аксессуарами, доставая из закромов магазина ремешки, цепочки, подвески, платки и сумки. Она как рыба в воде плавает по волнам тканей, текстуры и цвета.

Через 4 часа в полном изнеможении мы всё же добрались до кассы. Лика достала золотую карту, и у меня челюсть падала всё ниже и ниже, пока печатался товарный чек. Потом мы устало опустились за столик в ресторане прямо в торговом центре, и я даже с удовольствием поела, не помня, когда последний раз была сытой. Шопинг и правда снимает стресс и создаёт приятную усталость напополам с удовлетворением.

— Лика, мне нужно отойти в комнату для девочек.

Она лишь махнула рукой с набитым ртом.

Я отошла, свернула за угол, убедившись, что меня отсюда не видно, и проскользнула на улицу. Я была свободна! У меня по-прежнему не было телефона, но зато меня невозможно было отследить. Денег тоже не было, но тут относительно недалеко, минут за 40 дойду пешком, даже не нужен билет на автобус. Я поспешила убраться с центральной улицы, вдруг Лика уже поняла, что я сбежала.

Я шла пешком по знакомым городским улицам. Я любила просто гулять по мостовым приморского города, вдыхая солёный воздух и ощущая на коже знойное солнце, обдуваемое постоянным бризом. На мне был кардиган, который я сняла, оставшись только в шёлковом топе. Тут я заметила прямо по курсу две знакомые фигуры.

Первым порывом было перейти на другую сторону улицы, но я быстро передумала, ведь мне нечего стыдиться. Маша и Лена — мои бывшие подруги, опять дурачились и весело смеялись, — это их обычное состояние. Но сейчас мне казалось, что оно не соответствует их возрасту, они ведут себя как подростки, вредные и безответственные.

Они привели меня в «Притон», зная, что это за место, но даже не потрудились меня оттуда забрать. Искали ли они меня потом? Переживали? Сейчас спрошу.

— Привет, девчонки, — я весело улыбнулась, преграждая им путь.

Они заметили меня в последний момент, не узнали и не успели увильнуть, только остановились, а улыбки сползли с их лиц.

— Привет, Вика, — Маша заговорила первой. — Ты куда пропала? Выглядишь шикарно. — Она окинула меня взглядом, явно подмечая цену моих новых шмоток.

— Я отошла в туалет. А вы где были?

— А мы пошли в бар. Вернулись, а тебя нет. Там же младшего брата Меро убили, слышала?

Слышала и видела.

— Нет.

Лена наконец заговорила.

— Ну, из сирийского клана, — она махнула рукой, как будто я всё равно ничего не пойму. — Там такой кипишь начался. Менты понаехали, гребли всех, но нас вывели каким-то задним ходом.

— И вы, конечно, не подумали и даже не вспомнили обо мне.

Лена фыркнула.

— Ты, я смотрю, сама о себе неплохо позаботилась. Подцепила папика, похоже.

Это было недалеко от правды, между нами с Тахиром лет 12 разницы и финансовая бездна.

— А зачем вы меня туда привели? Хотели, чтобы я попробовала наркотики, напилась до бесчувственного состояния, а вы бы потом надо мной поглумились. Хотели меня унизить.

— А ты изменилась, — Маша зло прищурилась. — Думаешь, напялила дорогую одежду и тебе сразу всё можно.

Я теперь отчётливо видела, что они вполне выглядят и ведут себя по возрасту, это я раньше была слишком наивной и доверчивой. Но с последними событиями повзрослела экстерном. Я подумала, что они испытывают чувство вины, может, раскаиваются, что оставили меня в таком месте одну, да и вообще привели туда. Но для них это был простой расчёт, месть. И они получили, что хотели. Их простые действия пустили мою жизнь под откос, лишили меня будущего. Но скажи я им сейчас, насколько всё плохо, они лишь позлорадствуют. Я усмехнулась.

— Да, именно так я сейчас и думаю. Чао, подружки.

Я пошла дальше своей дорогой, пока они провожали меня взглядом. Я добралась до нужного дома, хорошо помня расположение и место. Благо, это не типичный район с одинаковыми домами. Дверь в подъезд была закрыта, но мне нужно было лишь дождаться, пока кто-нибудь выйдет или зайдёт. Это случилось довольно скоро, и я с милой улыбкой придержала дверь и скользнула внутрь. Я теперь была одета в жутко дорогие шмотки, которые сверкали ценой для любого прохожего, поэтому никто не стал бы меня останавливать как недостойного члена общества. Классовая сегрегация в действии — достаточно надеть дорогие шмотки, и отношение общества сразу же меняется до неузнаваемости.

Я помнила этаж и куда идти дальше по коридору, хотя на двери номера квартиры не было. Я позвонила, но помня, что в прошлый раз никто не удосужился открывать, ещё и нагло постучала кулаками и ногами. И через пару минут дверь открылась.

— Ты?

— Я.

Я уже нагло толкала дверь рукой и входила внутрь мимо ошарашенного парня.

— Ты чего припёрлась-то?

— Надо где-то перекантоваться.

— Так кантуйся в другом месте. Я не хочу перед Тахиром отвечать.

— За него не беспокойся.

Я осмотрелась в квартире. Сегодня состав помещения был такой же. Они не производили впечатление агрессивных людей, но внешность наркоманов всегда обманчива. Вот сейчас он сидит и едва двигается, а через секунду его накрывает, и он от галлюцинаций душит голыми руками друга и соседа. Возможно, мне даже удастся их обмануть, выдавая себя за другую.

— Ты ширнуться пришла? Бабки есть?

— Бабок нет.

— А у нас лишнего нет.

— Да и не надо.

— Я сразу понял, что в тебе что-то не то. Как ты вывела следы от уколов?

— Их никогда не было.

— Как же я тогда тебя колол? Я же сам тебе в вену иглу загонял?

— У тебя ложная память. Я никогда с вами не ширялась, а следы были специально сделаны.

— Зачем?

— Чтобы подобраться к Гассану.

— Ты всё-таки его подставила…

— Не я. Что-то пошло не так.

— Дунешь?

— Пожалуй.

Я устало опустилась в мягкое кресло. Хотя был ещё не вечер, окна закрывали шторы блэк-аут, а комнату освещал лишь торшер, из-под абажура которого лился приглушённый тёплый свет. Мебель чёрная и кожаная была местами заляпана пятнами от жидкостей. Стеклянный журнальный столик завален фольгой, ложками, зажигалками, колбами и иглами.

Йорик уже насыпал в тонкую полоску бумаги что-то внешне напоминающее чай, скрутил и раскурил.

— На.

Я взяла и, помедлив всего секунду, затянулась. Горький дым проник в лёгкие, но я даже не закашлялась. Сейчас не время и не место сомневаться в себе и в своём выборе. Лика права, я сама пришла в «Притон» и сюда тоже добровольно пришла. Могла отказаться и уйти, но не сделала этого. А теперь было поздно. Ничего не исправить. И если уж и пускать под откос собственную жизнь, то я сделаю это сама. Не Тахиру решать, как мне жить и когда умирать. Если мне суждено скоро покинуть этот бренный мир, то здесь — отправная точка. Я не уповаю на судьбу и ангела-хранителя. Я сама решаю, где должна оказаться. Мои действия — моя судьба. Пусть я слаба и не права, но это мой выбор. Мысли медленно тонули и растворялись в едком дыму, зато становилось легче. Это точно неправильно, но меня убьёт не это.

Я откинулась в кресле и погрузилась в плавно текущие образы, где было легко и спокойно.

— На вот, выпей.

Йорик протянул мне стакан с желтоватой жидкостью.

— Что это?

— Для полного расслабления. Тебе это нужно.

Я взяла и сделала глоток, вкус горькой полыни, но не очень противный, отхлебнула ещё и ещё, погружаясь всё дальше туда, где меня быть не должно. Всё это неправильно, грязно, глупо. Родители бы меня за это выпороли. Они никогда ничего подобного не делали, даже не наказывали меня толком, не за что было. Но сейчас я явственно представила моего папу с ремнём в руке, который навис над расслабленным телом и взывает ко мне. Я захихикала и махнула рукой перед глазами, чтобы отогнать видение. И образ отца плавно превратился в Тахира.

— Что ты ей дал? — голос папы звучал как-то странно и неестественно, приобретая властный тон Тахира, которому невозможно не ответить.

Где-то на заднем плане Йорик тоже хихикал:

— Тебе понравится.

Но папа-Тахир, кажется, был недоволен. Он схватил Йорика за шею и прижал к спинке дивана.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь.

— Абсент со шпанской мушкой.

Где-то на заднем плане сознания, студент-медик подсказывал, что мне в галлюциногенный алкоголь подлили яд с эффектом афрозодиака, а профессор по фармакологии рассказывал про маркиза Де Сада, который подсыпал гостям толченых шпанских мушек и наблюдал, как все они, и мужчины, и женщины вмиг чувствовали сладострастное жжение, кавалеры набрасывались на дам без всякого стыда, и возбуждение довело их всех до роковой черты. Кажется, я опять хихикала над своими собственными мыслями.