Двойной капкан

Глава 29 Все мы из детства

Властвует над страстями не тот, кто совсем воздерживается от них, но тот, кто пользуется ими так, как управляют кораблем или конем, то есть направляют их туда, куда нужно и полезно.

Аристотель

Без часов и дневного света время тянулось странно. Оно то сжималось как пружина, то растягивалось. Я проваливалась в сон, но совсем ненадолго, не могла спокойно погрузиться в отдых. Уставший воспалённый мозг неестественно воспринимал действительность. Мне стало казаться, что это всё происходит не со мной, я как будто смотрела на себя со стороны. Эффект усиливало ещё и присутствие Вики — моего двойника, моей копии.

После отключки в наркотическом угаре, она была относительно трезвой, но у неё быстро наступала ломка. В этот короткий период передышки с ней можно было говорить. Я узнала её лучше, стала понимать, даже сочувствовать. Мы осуждаем наркоманов, и это правильно. Они уничтожают себя и вредят обществу, но они тоже люди. Люди, испытывающие боль и страдания, с которыми не в силах справиться.

— Ты не пробовала бросать, Вика?

— Я знала, что ты об этом спросишь. Все спрашивают. Вы же думаете, это так просто. Захотел и бросил. Сам виноват, сам исправился.

Она горько усмехнулась.

— Я же с выпускного трезвой не была. Даже раньше. Меня ведь до пяти лет воспитывали бабушка с дедушкой. Мать бухала. Потом сначала бабушка умерла, потом и дедушка. Знаешь, что такое сутками ждать мать, а она приходит ночью с мужиками и даже не помнит, что у неё есть ребёнок, дочь? Знаешь, как страшно, когда в доме чужие мужики, лапают тебя, маленького ребёнка, а матери всё равно? Я научилась прятаться, когда она приходила в компании. Но это потом, а сначала… Первый раз в 11 лет меня изнасиловал мамин хахаль.

— Он был не единственный?

— Да, были и другие.

Она замолчала и лишь нервно теребила рукав кофты. Я не представляла, какое детство у неё было и не мне её судить. Я обняла её, гладила по голове. Она сначала напряглась, а потом прижалась ко мне всем телом. Я чувствовала, что должна так сделать, что я нужна ей, а она нужна мне. Нам нужно тепло друг друга, поддержка. Мы с ней неспроста встретились при таких страшных и пугающих обстоятельствах. Значит, так было нужно. Возможно даже, что всё, что случилось со мной в последнее время, было нужно именно для того, чтобы мы с ней узнали друг друга. И Вика начала говорить со мной.

— Я в 12 лет связалась со старшеклассниками. Не потому, что я такая плохая, а потому что мне нужна была защита. Я боялась приходить домой, боялась мужиков, маминых собутыльников. Много времени проводила на улице, по подвалам со старшими, лишь бы домой не идти. Потом они закончили школу, пара ребят начали барыжить наркотиками. Я связалась с дурной компанией и подсела в 17 лет.

— Откуда же ты брала деньги?

— Ты как с другой планеты, честное слово. Откуда молодая девка может достать деньги? От мужиков, продавала себя.

Она поморщилась, но быстро повеселела, настроение у неё менялось стремительно, и меня это каждый раз пугало.

— А потом я встретила Гаса. Он мне сначала таким мудаком показался. Нарик обыкновенный, но высокомерный, заносчивый, с короной на голове. Меро же. Мы с ним схлестнулись поначалу, а потом нас как затянуло друг к другу.

Я вдруг подумала, что наши отношения с Тахиром начинались точно так же. А теперь я уже и не помнила, что когда-то ненавидела его и боялась. Я не знала, как охарактеризовать мои чувства к нему. Наверное, это и есть любовь вопреки. Мои чувства родились сами собой, не спрашивая меня.

— Мы с ним барыжили по-тихому, припрятали бабки, сделали мне паспорт и купили билеты на Тибет. Ты знаешь, что Тибет в Китае? Говорят, там лечат таких, как мы. Душу лечат.

Мне было так больно за неё. Она всё ещё верила, что Гассан жив, он её вытащит, и они уедут далеко отсюда, туда, где у них будет шанс на будущее. Но она не знала, что всё уже в прошлом. Кончено.

— Вика, ты слышишь шум?

Меня отвлёк странный грохочущий звук, как будто гром гремел. В этом бетонном мешке было тихо, из-за двери обычно ничего не доносилось, пока не вставляли ключ в замке. Да и откуда здесь могут быть такие звуки?

Мы прислушались. И тут нас тряхнуло. Комната завибрировала, стены пошли волнами, бетон стал осыпаться с потолка и стен, от двери повалил жар. Впечатление было такое, как будто она плавится на глазах. Мы синхронно отскочили к дальней стене и присели, прижимаясь друг к другу.

Дверь упала вперёд, и если бы в этот момент на том месте кто-то был, то она бы просто раздавила человека тяжёлым металлическим пластом. Из коридора повалил чёрный дым. Он быстро заполнял небольшое пространство комнаты. От гари сразу стало трудно дышать, глаза разъедало. Мы закашлялись. Я поняла, что нужно снять наволочки с подушек, намочить их и приложить к лицу, чтобы дышать в дыму и попытаться выбраться. При ожоге лёгких продуктами горения и отравлении угарным газом у нас не было и пяти минут, прежде чем мы потеряем сознание. Ни одна из нас не была в сознании, когда попала сюда. Ни одна из нас не прошла по этим коридорам, чтобы знать, где выход. Но мы должны попытаться. Здесь, в этой комнате мы точно погибнем.

Кто-то зашёл в комнату и поднял нас с пола, крепко схватив за руки. Я потеряла Вику, больше не чувствовала её рядом. Меня куда-то тащили сильные руки, а я даже не знала, сопротивляться мне или нет. Вокруг был сплошной дым. Я ужасно боялась отпустить руку и потеряться в дымных коридорах. Я задыхалась и почти теряла сознание, ничего не видя перед собой и не чувствуя времени.

И вдруг почувствовала воздух. Вздохнула, но закашлялась. Меня отпустили, и я сразу же упала на колени, жадно хватая ртом воздух, пытая сделать вдох поглубже. Вокруг меня было темно, и я не сразу поняла, что на улице ночь. Я сидела на холодной земле. Где-то светили автомобильные фары, давая жёлтую полоску света. Как сквозь туман я слышала голоса, которые превратились в разговор.

— Ты жив? Но как, брат?

— Потише, ты меня раздавишь.

— Но я ведь видел твоё тело. Мы ведь тебя похоронили.

— Я знал, что на меня будет покушение, поэтому носил бронник с краской, чтобы было правдоподобнее. Под моей одеждой он незаметный. Не знал только, что родная сестра будет стрелять. — Мужчина хмыкнул. — Боялся только, что девушка, которая пришла мне на помощь, могла понять, что я не умер. Вечно же задерживать дыхание не получится. Потом в морге тело подменили на двойник и загримировали.

— Ты не только её обманул, но и меня тоже. Почему ты не объявился раньше?

— Когда раньше? И так всего неделя прошла. Ты чего-то совсем поплыл.

Да, прошла всего неделя, но мне казалось, что вечность, целая жизнь пролетела. И Тахиру казалось то же самое.

— Ой, какое радостное воссоединение семьи!

Я подняла глаза, но всё ещё плохо видела в ночной темени, освещённой лишь отдельным огнями. Этот голос я уже слышала, и он мне не нравился, он меня каждый раз пугал. Женский голос со стальными нотками.

— Амина, опусти пистолет.

Она рассмеялась, как будто колокольчики зазвенели.

— У меня есть уникальная возможность положить вас обоих. Посмотрите на себя. Вы жалкие, поплыли из-за баб. Одна наркоманка, другая бедная церковная мышка. Правильно вас отец гнобил. Слабаки! Одно только название, что мужики, а яйца все мне достались.

Я привыкла к темноте и теперь различала фигуры. Мужчины стояли метрах трёх от меня, а прямо на них навела дуло пистолета Амина. Я как будто вернулась в ту ночь в «Притоне». Пистолет опять был направлен на Гассана, только теперь рядом с ним на линии огня стоял Тахир. Я опять не могла пошевелиться, открыв рот в немом крике. Это было дежавю. Я уже знала, что будет дальше.

Я снова была в ситуации, когда ничего не могла изменить. Даже если бы сейчас бросилась к ним, прикрывая их свои телом, то всё равно не успела бы. Я уже видела, как палец нажимал на курок, и металл поддавался под тонким женским пальцем. Амина уже спускала курок, пуля уже начала своё адское движение с бешеной скоростью, но фигура, возникшая из темноты, повалила Амину. Ствол в её руке дрогнул, угол выстрела изменился.

Тахир повалился, но я уже видела, что пуля попала в мягкие ткани левого плеча, чуть ниже ключицы. Пулевое отверстие казалось небольшим, но я знала, что внутри всё разрушено. Кровь, яркая, алая, хлестала не просто струйкой, а неровными, быстрыми толчками, сигнализируя об артериальном кровотечении. Счет шел на минуты.

Я бросилась к Тахиру. Уже привычным движением разорвала на себе футболку, скомкала её и, игнорируя стон Тахира, прижала к ранению изо всех сил, пытаясь остановить фонтан крови. Крича:

— Подгоните машину, быстро!

Я лишь на мгновение подняла взгляд на Гассана, который уже убегал за машиной. Вика вырвала из рук Амины пистолет и теперь держала его направленным на девушку.

— Тахир, ты меня слышишь?

— Да, — его голос был удивительно тихим.

— Сейчас будет машина, только не теряй сознание. Держись!

В этот раз слёзы бежали из глаз, мешая мне дышать.

— Я так долго тебя искал.

— Совсем недолго. Сколько прошло времени? Меньше суток?

— Нет, всю жизнь.

— Это ещё не конец, Тахир. У нас вся жизнь впереди.

— Ты подумала? — Он закашлялся от усилия.

— Тише, не напрягайся. Да, подумала. Мой ответ — да.

Он слабел, я подняла глаза в немой мольбе. Где-то рядом затормозила машина, поднимая пыль. Гассан оказался рядом. Несмотря на его худобу, он был высоким и сильным, подхватил Тахира и понёс к машине. Тахир застонал.

— Осторожно. Рана…

Кровь быстро пропитала его рубашку. Моя скомканная футболка уже превратилась в пропитанный алой кровью жгут. Гассан положил его на заднее сиденье. Я тоже залезла. И Вика за мной. Машина сорвалась с места, мы все качнулись. Я отчаянно зажимала рану, сосредоточившись на давлении, которое должно было быть достаточно сильным, чтобы замедлить массивную кровопотерю и предотвратить необратимый шок. Меня колотило, и Вика положила руку мне на плечо. Так было спокойнее, я больше не одна, как в том коридоре. Тахир уже был почти без сознания. Я только сейчас поняла, что мы все оставили Амину.

— А Амина?

— Там парни подъехали, они пока придержат и остудят её пыл.

Я посмотрела на Гассана. На человека, который умер у меня на руках, из-за смерти которого я оказалась пленницей Тахира, а потом и заложницей Амины. Он — причина всего. Он отобрал у меня привычное будущее. Он дал мне взамен смысл жизни, гораздо более важный, чем я сама могла придумать. Но сейчас я была рада, что он жив. Его смерть больше не стоит между нами с Тахиром, и у нас ним будет будущее, теперь я точно это знала. Лишь бы только и он был жив. Пока мы живы, мы всё можем.

Всё самое страшное случилось в одном и том же месте. На окраине города, в бывшей промзоне перед пустырём. Отсюда ехать до больницы не больше пятнадцати минут, но эти минуты, которые утекали каплями крови, были самыми драгоценными в моей жизни.

Гассан остановился прямо перед входом в больницу и побежал внутрь. Прошла ещё пара минут, пока выбежали санитары с каталкой и переместили Тахира, увозя внутрь сразу в операционную. Нам туда нельзя. Я села на металлический стул и опустила голову на руки, которые снова были в крови, но я даже не придала этому значению, и теперь, кровь, должно быть, и у меня на лице, смешанная со слезами.

Гассан резко ходил по коридору. Они с Тахиром были очень похожи — высокие, статные, стройные, с одинаковым выражением лица — уверенным, полным природной силы. Вика сначала пыталась его успокоить, потом села и обняла меня. Они с Гассаном производили странное впечатление — двух совершенно разных людей из разных миров, которые были единым целым.

— Гассан, расскажи мне, что случилось? Как вы нас вытащили?

Он посмотрел на меня так, как будто я его отвлекаю от чего-то важного, но внезапно смягчился и усмехнулся:

— Ты спутала всем карты. Когда ты пришла ко мне на помощь в «Притоне», я почти раскрылся. Ещё немного и ты бы заметила, что я дышу. Знал бы, что ты врач, сразу бы встал и перестал ломать комедию, но, слава Богу, я тогда этого и не знал. А ты так испугалась, что не заметила.

— По-твоему, это комедия? Тахир думал, что я замешана в твоём убийстве.

— Комедия ли трагедия, сразу не разберёшь, но поначалу это так и выглядело. Ты появилась из ниоткуда и была тёмной лошадкой. На его месте, я бы тоже не стал тебе доверять, пока не проверил бы, — он снова усмехнулся.

— Это была случайность, меня там быть не должно.

Он опять усмехнулся:

— Чёрт, я бы никогда не поверил, что в «Притоне» кто-то умеет оказывать первую помощь. Но мы все именно там, где должны быть, даже если не понимаем, как тут оказались. Тебе повезло, что Тахир дотошный и рассудительный не начал тебя пытать или сразу не пустил пулю в лоб.

— Он мог бы?

Я вспомнила, как он меня почти задушил почти сразу. И Гассан подтвердил:

— Да, но он решил по-другоу.

— Он меня испытывал.

— Не так, как мог бы. Мы попали в сложную ситуацию. Ставки очень высоки. На кону наши жизни. И уж поверь, если бы он в тебя не втюрился, то разменял бы твою жизнь в тот же день.

— Как благородно.

— Зато честно. Я бы именно так и сделал. Но Тахир и правда поступил очень благородно, хоть тебе это так и не кажется. Я знаю, что ты, как любой нормальный человек в подобной ситуации хочешь извинений и ты их получишь в той или иной форме.

— Неужели? — Настала моя очередь усмехаться.

— Это всё из-за меня. Я знал, что может случиться нечто подобное, и я должен был поговорить с Тахиром раньше, предупредить, но всё завертелось неожиданно. Я знал, что на меня будет покушение. Дядя поднимал людей, прощупывал наших тоже. Я раньше занимался безопасностью для отца. Они должны были убрать нас обоих, но тогда им нужно было договориться с Аминой, которая будет стоять следующей на очереди в наследовании.

Он даже остановился и усмехнулся.

— Родная сестра. Я не знал, что она стреляла, потом только по косвенным признакам понял и начал следить за ней. Я знал, что Вику держат где-то на промке, но там катакомбы, обыскивать слишком долго. Выследил Амину. Но я не знал, что Тахир взял двоюродного брата и уже договорился с дядей. Я, честно говоря, не был уверен, что он пойдёт за тобой.

Я удивлённо подняла брось, и он пояснил:

— Но ты не думай, что он хотел тебя бросить, просто Тахир любит сложные и продуманные планы. Он мог тебя обменять и вынудить их самих тебя привезти и отдать там, где для Тахира будет безопасно по его правилам. Я же пошёл напролом и пришёл чуть раньше. Я уже выкурил охрану и взорвал дверь, когда подоспели ребята Тахира. Вот и всё. Остальное ты сама видела. И поверь, для нас это не игра. Ты не до конца понимаешь, что ставкой во сей этой истории была жизнь и не одна. И мы с Тахиром делали всё, что в наших силах, чтобы этого избежать. Я не больно-то умею извиняться, это лучшее, что я могу.

— Спасибо и на этом. За нами ты тоже следил?

— Не целенаправленно, но когда с похорон вы поехали к нему на квартиру, то не сложно догадаться, что между вами что-то есть. Когда ты вышла из машины на трассу, я даже подумал, что самое время тебя брать — ты козырь в этой игре на выживание. Но, пока я нервно курил в сторонке и тормозил, братец развернулся и сам тебя забрал и пяти минут не прошло, у него тачка жмёт 300 километров в час в обе стороны. Это уже не расчёт. Это — чистые эмоции.

Я покраснела, а он уже явно смеялся:

— Ну и после того, как Тахир забрал тебя от Йорика, тоже представляю, как хорошо вы провели время. Йорик умеет намешивать классные коктейли. Надеюсь, вам понравилось.

— Я была у Йорики больше часа. Почему ты тогда не пришёл за мной.

Он замолчал на несколько долгих мгновений, а потом всё же ответил, но его голос стал тише:

— Уже не имело смысла. К тому времени Тахир нашёл твою родную мать, и она сказала всё, что нужно.

Я только сейчас осознала, что у меня есть биологическая мать, которая меня родила, но почему-то отдала. Та же мать, что и у Вики. Но я пока не решили, что делать с этой информацией.

— Но что она такого могла обо мне сказать?

Гассан снова несколько мгновений молчал.

— Её слова подтвердили, что ты просто бесполезная случайная свидетельница.

— Вот как.

А Гассан продолжил:

— Но Тахир тебя не бросил. Не отпустил на все четыре стороны. Он бы всё равно тебя вытащил, со мной или без меня. Теперь я точно это знаю, и поверь, это дорогого стоит. Просто я пришёл раньше.

— Теперь я тоже это знаю.

Я безумно хотела сейчас быть рядом с Тахиром. Там, в операционной ему нужна моя поддержка. Я представила, как обнимаю его, как согреваю и шепчу: «Ты мне нужен». Мне и правда стало казаться, что я рядом с ним. Время и пространство опять смешались, реальность и образы разделились.

В коридор вышла медсестра.

— Здесь есть родственники Тахира Меро?

— Да, я его родной брат, — Гассан вышел вперёд.

— Ваш брат скончался. Травматический шок и массивная кровопотеря. Мы сделали, что смогли, но ничего не получилось. Сердце остановилось.

Я заплакала. Моё недолгое счастье и незваная любовь начались с крови и закончились тоже кровью. Я выбежала из больницы, оглядываясь по сторонам как загнанный зверь. Я была полностью свободна, но больше не хотела быть одна. Некуда бежать, да и не за чем. Я нашла и снова потеряла, теперь уже навсегда. Сколько ещё жизнь будет несправедлива ко мне?