Двойной капкан

Глава 16 Шок и борьба

Мы знаем и смутно чувствуем, что страсть может вывести из равновесия, привести в экстаз, заставить человека отказаться от очень многого, включая себя самого, словом, означает прыжок в беспредельное и бескрайнее.

Карэн Хорни

Тахир спустил меня со стола, и я замерла, чувствуя, как тонкая струйка семени стекает по внутренней стороне бедра. Это было ещё одно новое и необычное ощущение. Последние дни я испытала столько неведомых переживаний — от ужаса и душевной боли до яркого и всепоглощающего удовольствия пополам с юношеской влюблённостью, которая догнала меня слишком поздно. Напряжение было таким высоким, что мои нервы просто начали плавиться. Слёзы сами собой потекли из глаз.

Я оплакивала собственную жизнь, которая больше мне не принадлежала. Я потеряла свободу и право выбора, я не могла связаться с семьёй. Если так пойдёт и дальше, то у меня не будет ни любимой учёбы, ни работы по призванию. Я не смогу создать семью. Разве найдётся мужчина, которому можно искренне рассказать обо всём, что со мной произошло, который поймёт и никогда не упрекнёт? Как мне жить с таким багажом, если, конечно, я вообще выживу?

Моя душа вывернута наизнанку. Моё тело больше мне не принадлежит. Я влюбилась в того, кто разрушил моё будущее. И он тот, кто вполне сможет построить новое, но будет ли там место для меня? И хочу ли быть там с ним?

Единственные трусы валяются в углу, а платье болтается на талии. Даже моё удовольствие принадлежит ему. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько бедной не только материально, но и духовно. Мои родители никогда не были богатыми, но они дали мне всё, чтобы я чувствовала себя любимой и счастливой. А сейчас меня окружают люди, которые не знают, что такое любовь, они не умеют сочувствовать и сопереживать, они умеют только брать, а потом выбрасывать за ненадобностью.

Но факт оставался фактом. Я сама ему отдалась. Он не насиловал меня. Я этого хотела. И пришло время расплатиться за своё желание.

Он всё ещё стоял очень близко, ему нужно было лишь протянуть руки, чтобы обнять меня и прижать к себе.

— Тебе больно или плохо, Вика? — Он гладил меня по голове.

Я оттолкнула его, хотя поддался и отступил он не сразу. Я натянула на плечи платье, с трудом пытаясь застегнуть молнию на спине, и начала выплёскивать боль и обиду:

— Вчера меня не изнасиловали только потому, что ты, Тахир Меро, сам хотел меня трахнуть. Для тебя я вещь. Игрушка. Ты дёргаешь за верёвочки, а я послушно переставляю ноги по твоему усмотрению.

— Хотел и всё ещё хочу. Скажи ещё раз «трахнуть», у тебя это так красиво получается, — и он опять шагнул ко мне, но я увернулась. Он откровенно издевался, превращая мою слабость и слёзы в гнев и желание бороться.

— Не трогай меня! Я не хочу тебя знать! Я проклинаю тот день, когда твой брат умер у меня на руках! Это проблемы вашей семьи, а не моей!

На его лице теперь играла весёлая улыбка.

— А я всё думал, когда ты перестанешь изображать покорную жертву. Ты же борец, Вика.

— Дождался? Нравится?

— Да. Теперь я уверен, что ты будешь защищаться, и я тебе помогу, если ты мне доверишься.

— Вот как! Ты нашёл убийцу своего брата?

— Того, кто жал на курок, нет. Но теперь я знаю заказчиков.

Я вытаращила на него глаза. Он знал об этом сегодня утром, вчера вечером, может быть, даже раньше, но всё равно делал вид, будто я единственная виновница торжества. Знал, что я не виновна, но не освободил, пока не привязал к себе. Я обречённо покачала головой.

— Я никогда тебе не доверюсь.

— Как пожелаешь.

Он равнодушно пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.

— Здесь теперь место моего заточения? Даже не прикуёшь к батарее?

Он повернулся и сказал очень чётко:

— Если я тебя и буду приковывать, то только к кровати. Возможно, даже очень скоро. И поверь мне, тебе понравится. Так что ты ещё узнаешь, что такое быть игрушкой. А пока, я ещё даже не начинал с тобой играть.

Его взгляд прожигал насквозь. Он не шутил, не угрожал, он лишь был уверен в том, что может сделать всё, о чём говорит.