Ее порочный лучший друг

Глава 12



Лейси

Профессор Гибсон стоит у двери Олли, с бутылкой пино-нуар в руке и растерянным выражением на лице.

Олли лениво облокотился на косяк, скрестив руки на груди. Его взгляд скользит вниз по телу профессора, и я невольно представляю каждую грязную фантазию, которую он бы воплотил в кабинете, окажись он там с нами.

Это происходит наяву. Мне достался Олли и новое, захватывающее лицо самой себя, которое я только что открыла.

— Прошу прощения, я, кажется, ошибся квартирой, — произносит профессор Гибсон.

Если бы это случилось всего пару дней назад, я бы в панике спряталась. Но после вкуса профессора на моем языке и огня от прикосновений Олли на коже — пора стать главной героиней собственной истории.

— Вы по адресу, — говорю я и выхожу из-за спины Олли.

Лицо профессора бледнеет, он переводит взгляд с Олли на меня.

— Что здесь происходит?

Я улыбаюсь, стараясь развеять его тревогу.

— Все в порядке. Пожалуйста, заходите. Я все объясню.

Голубая рубашка обтягивает мышцы на его руках, а черные брюки сидят низко на бедрах, притягивая мой взгляд к его сильным бедрам. Щеки заливает жар — я вспоминаю, как чувствовала его вес у себя на языке.

Профессор Гибсон ловит мой взгляд и лишь на секунду колеблется, прежде чем переступить порог квартиры Олли.

Он ставит бутылку вина на стеклянный кофейный столик с глухим стуком и засовывает обе руки в карманы.

— Объяснение было бы кстати, — произносит он.

Пальцы Олли касаются моей спины — теплые, уверенные, ободряющие. Он как будто напоминает мне: я могу получить все, чего хочу. Надо лишь попросить.

— Я писательница, — начинаю я. — И моя следующая книга… о развратном профессоре.

— Простите? — переспросил профессор Гибсон, нахмурив брови.

Я подхожу к книжной полке Олли, где гордо выставлены печатные издания моих книг, и протягиваю одну из них профессору:

— Я — Л. А. Райт.

Он берет книгу, и его брови, еще секунду назад нахмуренные, медленно поднимаются, когда на смену недоумению приходит удивление.

— Вы пишете эротические романы?

— Да.

Он переворачивает книгу в руках, рассматривая обложку, затем наугад листает страницы.

— Любопытно. Вы совсем не такая, какой я вас представлял.

— Простите? — его комментарий застает меня врасплох. С учетом всех его поэтичных речей о взаимном уважении на занятиях, профессор Гибсон оказался таким же недалеким, как и все остальные.

— Я не сужу, — отвечает он, и в его искреннем взгляде тает моя досада. — Просто не ожидал, что автор такого содержания окажется такой молодой и…

— Завораживающей, — заканчивает Олли, подступая вплотную, так что от его жара по моему позвоночнику пробегает дрожь. Кончики его пальцев медленно скользят по моему предплечью и ниже — до бедра, где край юбки касается кожи.

Он начинает проводить ногтями по моей коже — туда-сюда, легкими, цепкими движениями. Мои ноги подкашиваются, я прижимаюсь к нему спиной, пытаясь удержаться, пока он сминает подол юбки в кулаке и медленно тянет его вверх.

Глаза профессора Гибсона прикованы к пальцам Олли, а я, затаив дыхание, ловлю каждую реакцию своего Развратного Профессора. Его губы приоткрыты, грудь тяжело вздымается с каждым сбивчивым вдохом.

Рука Олли замирает в миллиметрах от того, чтобы обнажить мою голую плоть.

— Вы понимаете, зачем вы здесь, профессор? — его голос низок и проникает под кожу, как ток.

Я не знаю, какой у Олли план, но все мое тело настроено на его прикосновения — доверчивое, готовое.

Профессор Гибсон глотает, горло дергается. Его взгляд медленно поднимается — от моих пылающих щек и груди до лица Олли.

— У меня было предположение, но теперь... я не совсем уверен, — говорит он, голос хрипит от напряжения.

Пальцы Олли скользят взад-вперед по моей тазовой кости, и каждый легкий нажим подводит их все ближе к влажной, пульсирующей точке между моими бедрами.

— Лейси — автор романов, — говорит он спокойно. — Но в отличие от вас, профессор, она не так уж сексуально освобождена, как утверждает в своих книгах.

Профессор проводит языком по нижней губе — нервно, машинально — оставляя на ней блестящую дорожку.

— Боюсь, не совсем понимаю, к чему вы клоните.

Пальцы Олли скользят опасно близко к тому месту, где я нуждаюсь в нем, и тут же отступают. Я с досадой сдавленно стону и выгибаю бёдра, ища его прикосновения.

Его глухой смешок щекочет мне ухо, спускается по шее и расправляется в груди. Ткань рубашки натягивается на груди, задевая соски — острые, как иглы, — дразня и царапая чувствительную кожу.

— Скажи ему, чего ты хочешь, прелестная Лейси.

Я хочу, чтобы Олли перестал дразнить меня, но он имеет в виду совсем другое.

— Я всегда опиралась на чужие переживания, чтобы вдохновляться для своих историй. А теперь... хочу свои собственные.

Вздох профессора Гибсона звучит скорее как стон:

— И чего ты хочешь от меня?

— Моя следующая книга — про Развратного Профессора, — я тянусь к подолу юбки, вырываю его из рук Олли и задираю до самых бедер. — Покажешь мне, насколько развратным может быть профессор?

Его взгляд опускается на мою обнажённую, влажную от возбуждения киску.

Он размыкает губы, выдыхая медленно, неровно.

— Я… не уверен… что это уместно, — возражает он, но в глазах у него тот же голод, что пульсирует у меня в венах.

Он и не думает уходить. Напротив — замирает, зачарованно наблюдая, как пальцы Олли медленно поднимаются по моему бедру, находят мою мягкую, влажную плоть.

Из моей груди вырывается низкий стон, тело вздрагивает от мимолетного облегчения. Олли целует в плечо, его пальцы проникают между складок, надавливая, скользя, закручиваясь внутри.

Профессор Гибсон сдвигается на месте, его запястье чуть дергается в кармане. Это едва заметное движение тут же притягивает мой взгляд к его паху.

Он что, трогает себя?

Мне хочется, чтобы он расстегнул ширинку и позволил мне смотреть, как он дрочит, но в то же время — какая это была бы трата, когда у меня есть три нетерпеливые дырочки, готовые выжать из него все до капли.

Вдруг в голове вспыхивает образ: моё вспотевшее тело зажато между Олли и профессором, два твердых члена входят и выходят из меня в унисон.

Я обмякаю, прижимаясь к Олли, тяжело дыша. От одной этой фантазии возбуждение взлетает до предела. Я уже знаю, что Олли скажет на это. Но профессор?..

Словно чувствуя мою потребность, Олли сгибает пальцы, точно попадая в ту самую скрытую точку глубоко внутри. Из горла срывается всхлип. Его горячее дыхание обжигает плечо.

— Скажи профессору, чего ты хочешь от него прямо сейчас.

Я откидываю голову вбок, открывая Олли доступ к шее, но при этом не отрываю взгляда от профессора.

— Я хочу, чтобы он ущипнул меня за сосок.

Профессор Гибсон переводит взгляд с Олли на меня — возбужденный, но колеблющийся.

Олли сдвигает лямку моей рубашки с плеча, и та сползает до середины руки, обнажая грудь.

Профессор Гибсон тихо выругивается себе под нос, но не двигается.

Уверенность, с которой я встретила его у двери Олли, начинает угасать. Это слишком для него?

Я не хочу, чтобы он ушел. Не сейчас, когда я так близка к тому, чего хочу. Но рука Олли уже на моей груди, и слова застревают в горле.

Он охватывает ее, словно взвешивая, лаская сосок большим пальцем, проводя по нему туда-сюда, задевая напряжённую вершинку.

— Вот так? — Олли зажимает мой сосок между двумя пальцами.

Резкий, неожиданный разряд пронзает живот, скручиваясь и ударяя прямо под клитор.

— Да... — выдыхаю я.

Олли снова целует меня в шею, его дыхание щекочет чувствительную кожу под ухом.

— А что еще ты хочешь, чтобы профессор сделал с тобой?

— Я хочу, чтобы он поцеловал меня, — шепчу я, ведя рукой по предплечью Олли до самого запястья и сжимая пальцы, что погружены в меня. — Вот здесь...

Сдавленный стон Олли вибрирует у меня на плече, его бедра толкаются в мой зад — в нем столько грязных обещаний, что у меня перехватывает дыхание.

Профессор стоит по ту сторону комнаты и смотрит.

Олли осыпает мою руку влажными, открытыми поцелуями, двигаясь, чтобы встать передо мной. Его жадный рот впивается в мою грудь, пока он стаскивает вторую лямку рубашки с плеча, а затем и с бёдер — одежда мягко оседает к моим ногам.

По телу проходит дрожь. Я стою обнаженная, куда более открытая, чем любой из моих героинь на страницах, но страха или стыда нет.

Во мне вспыхивают желание, жажда и ощущение силы — то самое, что я раньше знала только в своих фантазиях.

Олли опускается на колени у моих ног и осыпает мои бёдра мягкими, почти благоговейными поцелуями. Давление взлетает, живот сжимается от нетерпеливого ожидания.

А потом его рот оказывается там — горячее дыхание щекочет моё самое чувствительное место. С каждым легким касанием языка под кожей вспыхивает жар. Колени подгибаются, но Олли не останавливается.

Он облизывает меня, пробует вкус, накрывает языком мой клитор, а затем снова погружает в меня пальцы.

Отчаяние раздирает меня изнутри. Я хватаюсь то за волосы, то за грудь, пытаясь хоть как-то зацепиться за реальность.

Язык Олли движется так, что пальцы на ногах сжимаются от наслаждения. Я делаю неуверенный шаг вперёд, и тут же хватаюсь за его голову, чтобы не упасть. Но он не останавливается.

Его пальцы продолжают ласкать и скручиваться внутри, возбуждение вытекает из меня, а язык Олли с жадностью слизывает всё, как человек, умирающий от голода.

Глухой стон напоминает мне, что мы здесь не одни.

Профессор Гибсон вцепился в подлокотник дивана, тяжело дышит, взгляд прикован к губам Олли. Я не свожу с него глаз, пока царапаю Олли по голове, качая бёдрами и насаживаясь на его пальцы и язык. В животе сжимается тугая пружина, всё ближе и ближе к разрядке.

Локоть профессора дёргается взад-вперёд, рука по-прежнему в кармане. Член в штанах натянут так, что его силуэт виден отчётливо.

У меня сжимается живот.

Олли обвивает рукой мои бёдра, подтягивает меня ближе к своему рту, накрывает мой ноющий клитор горячими губами и начинает сосать. По коже пробегают искры напряжения, зрение расплывается, дыхание сбивается.

Он держит меня крепко, пока я качаюсь на его губах, пока не схлынет последняя волна облегчения, прокатывающаяся сквозь меня.

Я едва успеваю перевести дух, как он уже передо мной — глаза дикие, будто в нём проснулся зверь.

Он сжимает мои бёдра, тянет за волосы и впивается в мой рот языком, грубо и жадно, со вкусом секса на губах.

Разрывая поцелуй, я заглядываю через плечо Олли на профессора Гибсона, одновременно расстёгивая пуговицу на джинсах своего лучшего друга.

Я создаю свой собственный опыт.

Я — свой источник вдохновения.

Я — главная героиня своей истории.

— Я хочу, чтобы мой Развратный Профессор дрочил, пока смотрит, как я трахаю тебя.

Рука профессора замирает в кармане, плечи напрягаются, но взгляд остаётся тяжёлым, затуманенным и наполненным жаждой.

Я тянусь к молнии на джинсах Олли, и в ту же секунду моя влюблённость превращается в навязчивое желание — он запрокидывает голову, и из горла вырывается первобытный стон.

Его жажда разжигает мою, превращая меня в требовательную героиню моих собственных романов.

Я поднимаю бровь, бросая профессору Гибсону молчаливый вызов: останешься — участвуй, уйдешь — уходи.

Он не двигается. Влага на лбу и напряженная палатка в штанах выдают ту же ярость желания, что пылает и во мне.

Не отрываясь от моего взгляда, он медленно вытаскивает руку из кармана и тянется к пуговице на брюках. Неторопливо расстегивает ее, затем медленно стягивает молнию вниз.

Я повторяю его движения, пока из-за молнии Олли не появляется головка его члена.

— О боже... — простанываю я.

Вчера я не видела его полностью до того, как он вошёл в меня. Видео и фото не передавали масштаба. Но я догадывалась, что он больше среднего — по сладкой ломоте, что осталась после.

Но увидеть его вот так, вживую...

Олли гораздо крупнее, чем сам признавал.

Я тянусь в карман его джинсов за кошельком, пока Олли раздевается, обнажая себя передо мной.

Мой взгляд жадно скользит по его телу — сплошные мышцы и дерзкие линии, будто выточенные руками скульптора. Слишком идеален, чтобы быть чем-то иным, кроме как частью художественного полотна.

В голове начинают складываться сцены — одна за другой, все с центром в виде любовного героя, почти копии стоящего передо мной бога.

И он — мой.

Если бы я знала, что могу получить Олли так просто и удержать его, я бы давно уже сказала, чего хочу.

Он подхватывает меня одним стремительным движением, прижимая мои груди к своей груди, а мою мягкую, влажную киску — к своему твердому члену.

Мы оба стонем от этого соприкосновения. Олли рефлекторно сгибает колени и поднимает меня выше, чтобы головка его члена уперлась в мой вход.

— Блять... — выдыхает он.

Моя жадная киска сжимается вокруг его головки, будто пытается втянуть его внутрь. Но он сдерживается, несёт меня через всю студию и бросает на кровать.

Он выхватывает из моих пальцев презерватив, но я успеваю обхватить его член, прежде чем он успевает надеть его, и втягиваю его в рот одним длинным, жадным глотком.

— Блять, Лейси. Блять... — сдавленно стонет он, вцепившись в мои волосы и толкаясь бедрами мне в лицо.

Он толще, горячее и вкуснее, чем профессор Гибсон, и ложится мне на язык так, будто всегда был его частью.

Звуки кожи, шлепающей о кожу где-то за моей спиной, вызывают новый прилив возбуждения — из моей киски начинает капать.

Я жадно втягиваю член Олли, при этом бросаю взгляд на профессора Гибсона — его кулак крепко сжат вокруг его члена.

Мне хочется дотянуться до него, заменить его руку своей и почувствовать, как он взрывается на моих пальцах — в тот самый момент, когда сперма Олли заполняет мой рот.

Олли вырывает меня из мыслей, выскальзывая изо рта и разрывая упаковку с презервативом.

— Мне нужно быть в тебе. Прямо. Нахрен. Сейчас.

Через пару секунд на его член уже надет презерватив, а я лежу на спине, и его крепкие руки упираются по обе стороны от моей головы.

Он врывается в мой рот языком — поцелуй сменяется с гладкого и настойчивого на горячий и грязный в одно мгновение.

Я выгибаюсь навстречу, когда он толкается вперед, скользя вдоль моей щели, задевая клитор, — трение между нами становится все ярче.

Под кожей бегут мурашки, крошечная точка пульсирует, набухает с каждым движением. Волна влажности вырывается из меня, смазывая презерватив и ускоряя его толчки.

Он смотрит на меня — его глаза уже не синие, а почти черные, а губы изогнуты в хитрой, знойной полуулыбке. Он сводит меня с ума нарочно, и я это знаю.

Но теперь моя очередь. Я хочу взять всё в свои руки, стать главной героиней этой истории и уже самой свести его с ума.

Я разрываю поцелуй, кладу ладонь ему на грудь и толкаю — он с лёгким выдохом падает на спину, при этом едва сдерживает восторженную улыбку.

— Теперь моя очередь, — шепчу я, забираясь на него сверху, становясь на колени по обе стороны от его бёдер.

Медленно опускаясь, я провожу влажными губами по головке его члена, двигаясь вперед-назад, дразня его каждым касанием.

Он проводит ладонью по моим бёдрам, скользит к ягодицам — и шлёпает по одной.

— Хватит трахать мне мозги. Я хочу, чтобы эта киска скакала на моем члене. Сейчас.

— Приятно, когда роль мучителя наконец моя, — шепчу я, опуская руку между нами и сжимая его член — пальцы едва смыкаются на этой толщине. — Ты сам меня достаточно долго мучил своими историями.

Олли стонет и выгибается вверх:

— Я знал, что ты трогала себя, когда слушала меня.

— Каждый гребаный раз, — стону я ему в губы, и в тот же миг он врезается в меня одним резким толчком, заполняя до самого конца.

Мой рот раскрывается в беззвучном крике, тело жадно втягивает его глубже.

— Твой член намного лучше моего фиолетового вибратора.

Профессор Гибсон стонет и оседает к стене, его кулак скользит вверх-вниз по члену, а взгляд прикован к тому месту, где наши с Олли тела сливаются в одно.

Я прижимаю ладони к его груди и поднимаю бёдра, обнажая его член — весь в моих соках, мокрый и липкий.

Профессор сдавленно стонет, его рука замирает, сжимая налитую головку.

Олли резко толкается снизу, с каждым движением вгоняя свой член всё глубже. Я зажмуриваюсь, запрокидываю голову, мои бёдра двигаются в унисон с его, подгоняя жар, копящийся где-то внизу живота.

Чьи-то пальцы отбрасывают прядь волос с моего плеча, но обе руки Олли по-прежнему вцеплены в мои бёдра, задавая ритм.

Сердце на миг замирает от надежды. Я открываю глаза и вижу профессора Гибсона рядом с кроватью. Его одежда валяется на полу.

Олли приподнимается, обхватывает меня за спину и прижимается губами к самому уху:

— Кажется, профессор Гибсон жаждет твоей киски.

Живот сжимается от его грязных слов и влажных поцелуев, осыпающих мою грудь.

— А ты чего хочешь, Лейси?

— Вас обоих. Одновременно, — отвечаю, не колеблясь ни секунды.

Одобрительный стон Олли звучит как обещание — он будет рядом со мной на каждом шагу, пока я ищу вдохновение в собственных ощущениях.

Я тянусь к своему Развратному Профессору, главному герою моей собственной истории, уверенная, что получу все, чего хочу. Подушечки пальцев первыми касаются его бедра и медленно начинают подниматься вверх.

— Ты хочешь меня?

Любые сомнения в его взгляде исчезают. Глаза затуманиваются похотью, и он тянется к моему влажному соску, размазывая слюну Олли, пока молча кивает.

Олли сжимает мою вторую грудь, сдавливая и выкручивая сосок так, что должно быть больно, но это только разжигает желание. Глаза закатываются, живот сжимается от ощущения двух мужских прикосновений сразу.

— Ох...

Олли стонет мне в плечо, прикусывая кожу:

— Можно я снова возьму твой рот снова?

— Да, — шепчу я, — я хочу прожить все твои фантазии так, будто они мои собственные.

Олли тянется в ящик прикроватной тумбочки, достает пригоршню презервативов и бросает их на кровать. Затем сжимает мои бедра и поднимает вверх. Мы одновременно вздыхаем от потери, когда его член выскальзывает из меня.

Я готова уже застонать в знак протеста, но звук рвущегося пластика за моей спиной и прикосновение Профессора к моему бедру заставляют меня замереть.

Олли смотрит на меня с жаждущей улыбкой, снимая презерватив. Его член так близко, что я ощущаю на нём запах собственного возбуждения.

Он скользит пальцами по моей спине и вниз по заднице, пока они не скользят по моим половым губкам. Он нежно раскрывает меня, предлагая нашему развратному профессору.

Профессор Гибсон стонет, когда головка его члена прижимается к моим губам и медленно входит в меня.

Мой рот открывается в низком стоне, но Олли ловит его головкой своего члена. Он сжимает мою челюсть, удерживая мой рот открытым, и двигается по моему языку вниз по горлу, растягивая его еще немного с каждым толчком.

Его прикосновения властные и требовательные, но в том, как он смотрит на меня сверху вниз, есть благоговение и что‑то ещё. Сердце сжимается.

Наш профессор входит в меня сзади, пока Олли заполняет мой рот. Он сжимает мои волосы до боли, заставляя поднять взгляд и встретиться с его глазами.

Опьяняющий взгляд Олли швыряет меня на грань.

— Не кончай пока, — рычит он.

Слишком поздно. Бедра сами дергаются, горло сжимается, я судорожно ловлю воздух, захлебываясь оргазмом.

Но Олли говорил не мне.

Профессор Гибсон рычит, будто ему больно, но выходит из меня, яйца все еще тяжёлые.

Олли выскальзывает из моего рта со звонким чмоканьем.

Я падаю на кровать.

— Почему вы остановились?

Олли улыбается так, как я его ещё никогда не видела — лениво и хищно одновременно.

— Время дать тебе то, чего ты хочешь, милая Лейси.

В его голосе звучит обещание, и он зарычал, переворачивая меня на бок. Ладонь сжимает мои ягодицы, пока палец пробирается между ними и гладит сморщенное колечко.

— Два сразу.

Я не узнаю этот первобытный стон, вырывающийся из моего горла, но влажность, стекающая из меня, густая и нескончаемая.

— Да.

Профессор Гибсон устраивается передо мной, как нетерпеливый школьник, а Олли снова натягивает презерватив на свой член. Сгибая два пальца внутри моей киски, он покрывает их моей смазкой и размазывает её по всей длине своего члена.

Ладонь профессора Гибсона обхватывает моё колено и поднимает ногу ему на бедро, открывая меня им обоим. Он покачивает своим членом вдоль моей щёлки, не входя, будто ждёт разрешения.

Я слишком утопаю в возбуждении, чтобы дать его словами — лишь молча киваю, в тот момент как Олли раздвигает мои ягодицы и упирается головкой в мой напряжённый вход.

— Ты готова?

Я снова киваю.

Олли медленно продвигается внутрь, и сладкое жжение перехватывает дыхание. Одной рукой он скользит по моей талии, а двумя пальцами начинает кружить по клитору, отвлекая, пока его член медленно, но неуклонно заполняет меня до самого конца — между нами больше не остаётся ни капли расстояния.

Я едва успеваю сделать следующий вдох, как Олли обхватывает пальцами член профессора Гибсона.

Грудь профессора замирает — он задерживает дыхание, уставившись на кулак Олли, обхвативший его член.

Запястье Олли двигается туда-сюда между моих бедер, он постепенно ускоряет ритм. Глаза профессора закатываются, нижняя губа зажата в зубах.

Прикосновения Олли к другому мужчине подбрасывают хворост в огонь, что пылает под моей кожей. В голове мелькают сцены одна за другой, но именно эта, происходящая сейчас, держит меня прикованной к реальности. Я смотрю, как Олли направляет его к моему входу — настолько влажному, что мой Развратный Профессор входит в меня сразу и без труда.

Меня переполняет ощущение наполненности — до такой степени, что я едва могу дышать.

— Ты в порядке? — спрашивает Олли.

— Не знаю, — выдыхаю я, неуверенная, но останавливаться совсем не хочу.

Профессор Гибсон сжимает моё бедро, изо всех сил стараясь не двигаться, чтобы дать мне время привыкнуть.

Олли отводит мокрые от пота волосы с моей шеи и осыпает разгорячёнными поцелуями кожу под ухом. Его пальцы скользят вниз по бедру, а затем опускаются туда, где мы с профессором соединены.

Грудь Гибсона раздувается от дыхания, и его взгляд падает на пальцы Олли. Он наблюдает, как тот поочередно дразнит мой клитор и гладит мои губы, плотно обтянутые его членом.

В голове вспыхивает новая фантазия — Олли с джинсами, спущенными до щиколоток, и профессор Гибсон, согнутый над своим рабочим столом…

Олли медленно и ритмично водит по моему клитору, и перед глазами всё плывёт.

— А теперь как ты себя чувствуешь?

Мои стенки дрожат вокруг одного члена и сжимаются вокруг другого. Я начинаю двигаться, подстраиваясь под них, веду за собой, отвечаю телом.

Олли сжимает мой подбородок, поворачивает лицо к себе и впивается в губы, проникая языком внутрь. Его язык и член действуют в унисон, заставляя удовольствие пульсировать всё сильнее. Профессор Гибсон подхватывает этот ритм, и мы все сливаемся в единое — руки, губы, качающиеся бёдра. Олли снова и снова доводит меня до оргазма пальцами и языком, двигаясь медленно и сдержанно, пока профессор вжимается в меня быстро и жадно, неумолимо приближаясь к краю, которого мы все так жаждем.

Жар захлестывает меня. Я горю, жажду, двигаюсь в такт, ищу разрядки. Из груди вырываются хриплые, грязные стоны, какие, казалось, издают только порнозвезды, — один за другим, пока член Олли не начинает пульсировать в моей заднице, а профессор Гибсон дергается в конвульсиях у меня внутри. Его рука тянется к Олли, то ли машинально, то ли осознанно, сжимает бедро моего второго любовника в тот самый момент, когда он в последний раз вбивается в меня, заполняя презерватив.

Картина, где они вдвоем, вспыхивает перед глазами снова и бросает меня в третий оргазм, обжигающий, размазанный, как акварель под дождем.

Я обмякаю между своим Развратным Профессором и грязным лучшим другом, руки и ноги будто не мои, всё тело ноет так сладко. Прикусывая губу, я оглядываюсь на Олли и улыбаюсь:

— Напомни мне потом, чего я ещё хочу.

Олли касается губами моих, и поцелуй его полон обещаний:

— Всегда.



Я нажимаю «отправить» и план «Развратного Профессора» летит в почту Жизель, пока вдохновение для главного героя мирно спит у меня в постели.

Закрываю ноутбук, встаю и тянусь вверх, пытаясь размять тело, которое ощутило на себе все последствия бурной ночи втроём.

Я превратила пай-мальчика в плохого.

Я.

Застенчивая Лейси, которая краснеет каждый раз, когда Олли заикается о сексе, уговорила профессора стать развратным.

И он был таким всю ночь.

Кожа покрывается жаром, стоит лишь вспомнить всё, что я пережила минувшей ночью — больше, чем кто-либо из моих героинь. Я возвращаюсь в постель и вижу, что Олли уже не спит, заложив руки за голову и ухмыляясь так, что у меня подкашиваются ноги.

Я следую за его взглядом и вижу профессора Гибсона, частично лежащего на Олли, с закрытыми глазами и сжатыми пальцами, медленно скользящими по напряжённому члену Олли.

Олли выгибается ему навстречу и бросает на меня хитрый взгляд:

— Скажи, что ты хочешь ещё кое-что…

Я смотрю на прикроватную тумбочку, заваленную фантиками от еды и конфет, которые мы уплетали всю ночь, чтобы не выдохнуться, и достаю из пакета одного красного мишку.

— Безусловно.

Профессор приоткрывает один глаз и улыбается.

КОНЕЦ