Ее высочество в бегах (СИ)

Глава пятнадцатая. Линда

23 марта 1996 года, позднее утро

Треверберг

Жизнь в спальном районе, по мнению Линды, имела массу преимуществ. Недостатки они не перевешивали, но делали жизнь немного приятнее. Пьяные компании под окнами не галдели, потому что собираться им было негде: узкая улица забита припаркованными машинами, мусорные баки опустошают в лучшем случае раз в три дня. Ближайший бар находится на расстоянии десяти километров, и тамошние весельчаки ничей покой не нарушают. Соседи, напоминающие тени, приходят домой около полуночи для того, чтобы поспать, а потом уйти по своим делам в промежутке между четырьмя и шестью часами утра. Вампирша жила в древней многоэтажке, которую планировали снести еще лет пять назад, но медлили. Наверное, ждали, что сама развалится. Ждать осталось недолго: дом рассыпался на части. Все жаловались на проблемы с канализацией и протекающими потолками, проводка пришла в такое состояние, что к ней боялся прикасаться электрик, а мусоропровод был забит еще в те времена, когда Линда подписала первый арендный договор.

Каково копу-психу оказаться в такой дыре после гнездышка богачей? Хотя вряд ли он успел что-то рассмотреть. Рэй задремал еще в машине, а по приезду домой - куда именно следует отвезти пассажира, вампирша уточнить не успела, и решила выбрать спальный район, потому что он находился неподалеку от Ночного квартала - она минут пять пыталась его разбудить. И в течение следующих пяти минут пыталась объяснить, где они находятся и что происходит. Эльф разлепил глаза и выбрался из «шевроле», но до конца так и не проснулся. Он покорно поднялся по лестнице следом за Линдой, прошел в ее спальню, улегся на кровать, даже не потрудившись раздеться, и вернулся в мир снов. Черт с ним, пусть дрыхнет. Тем более что она этой ночью спать не планировала. Не уснула бы даже в том случае, если бы захотела.

Вампирша докурила папиросу и щелчком пальца отправила ее в свободный полет с третьего этажа. Она сидела на подоконнике кухонного окна и наблюдала за тем, как редкие прохожие, скрываясь под зонтами, перепрыгивают с одного берега сточной канавы на другой. Дождь, накрапывавший всю ночь, усилился к утру. Девочка в красных резиновых сапожках опустила на воду бумажный кораблик, а потом нагнала мать, успевшую скрыться за поворотом. Молодая девушка с сумкой, украшенной логотипом университета имени Уильяма Тревера, героически сражалась с ветром, норовившим вырвать из ее рук зонт. Возле дома напротив стояла машина муниципальной службы с включенным проблесковым маячком. Она наведывалась сюда раз в квартал, но водостоки чище не становились.

Дамиан ушел в кроссовках, оставив подаренные Линдой ботинки в шкафу. А принцесса - у той и вовсе нет ни одежды, ни обуви. Каблуки итальянских туфель она сломала в ночь убийства Моники Блант, а платье было испачкано в крови - наверное, ударилась коленом или локтем, когда падала. Вампирша нашла для ее высочества старые, но вполне презентабельные кеды, благо размер ноги у них оказался одинаковым. С одеждой повезло меньше: бедра у Линды были уже, плечи - шире, и, вдобавок ко всему прочему, она превосходила Пенелопу в росте на добрых десять сантиметров. Гостье пришлось согласиться на джинсы, болтавшиеся на ней как мешок (ремень спас положение), и футболку в стиле «я украла это у своего парня». Платье принцессы до сих пор лежало в корзине с грязным бельем: Дамиан не хотел стирать кружево в машине, а ручную стирку ненавидел лютой ненавистью. Хороша парочка: парень в хлюпающих кроссовках и косящая под лесбиянку девица, с которой падают штаны.

Куда они, скажи на милость, отправились в таком виде, да еще и в ливень? Маленький «фольксваген» Дамиана стоял под окном, хотя тот садился за руль даже тогда, когда нужно было проехать сто метров до ближайшего магазина. Не смог завести двигатель? Вряд ли. Братец производил впечатление неженки, открывающего капот в лучшем случае раз в полгода, но с автомобилем был на «ты». Они уехали на такси? Сомнительно. Забирая пассажиров из спального района, таксисты всегда включают счетчик, и поездка влетит в копеечку. Ушли пешком. В спальном районе Дамиан ориентируется с закрытыми глазами, но до города меньше чем за полчаса не добраться при самом лучшем раскладе. Ночной квартал ближе: пятнадцать минут ходьбы быстрым шагом.

Линда прикрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях. Дети одного создателя чувствуют настроение и физическое состояние друг друга тонко, как идеально настроенный барометр. Дамиан был жив и здоров. Родись вампирша на несколько веков раньше и обладай она всеми навыками обращенных, смогла бы отыскать его так, как служители Равновесия ищут Незнакомцев во время охоты: вычислить местонахождение по едва уловимым колебаниям воздуха, по едва ощутимым изменениям эмоционального запаха. Но она родилась в современном мире и большую часть бессмертной жизни провела в мегаполисах. Умение зарабатывать деньги и покупать товары со скидкой для жителей мегаполисов важнее, чем сохранение остроты первобытных инстинктов пьющих кровь созданий. Да что там острота инстинктов: найти человека для сытной трапезы вампиру в Треверберге значительно проще, чем разжиться килограммом свежих апельсинов по приемлемой цене в «Полной корзине». Чувство самосохранения у людей практически отсутствует, и они даже рады, встречая таинственного незнакомца на ночной улице. А владельцы супермаркета думают только о том, как всучить покупателю гнилье, взяв тройную цену. Берешь сетку апельсинов и гадаешь, что внутри.

Итак, Дамиан и Пенелопа испарились. И, судя по всему, отправились в Ночной квартал. Нужно оставить в стороне безответные вопросы вроде «какой черт их туда понес» и попытаться отвлечься от желания убить брата на месте. В какой из клубов они сунулись? Почему до сих пор не вернулись? И как, во имя всех богов, их теперь искать? Завершающим аккордом драмы был сотовый телефон Дамиана, сиротливо лежавший на кухонном столе. Вот чего братец себе никогда не позволял. Линда редко звонила ему посреди рабочего дня, а по ночам - тем более, потому что он имел право на личную жизнь, но забывать аппарат, когда на них свалилась эта проклятая принцесса, да еще при учете того, что он удрал из дома, несмотря на запрет?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Почему бы тебе не прикупить настенные часы в спальню? Или хотя бы электронные, на прикроватный столик?

Рэй прошлепал босыми ногами по кухне, сел у стола и зевнул.

- Я не люблю часы, - ответила вампирша. - Встаю по внутреннему будильнику. Да и сплю не так уж чтобы и часто по сравнению с необращенными и людьми. Готовить я не умею, псих, завтракаем остатками вчерашнего ужина. Ты не против?

- Я за все, что хотя бы отдаленно напоминает еду, - уверил ее эльф. - Голоден как самая голодная в двух мирах стая оборотней.

- Люблю мужчин со здоровым аппетитом.

Линда достала из холодильника пластиковую коробку с разрезанной на куски лазаньей, выложила одну порцию в прозрачную миску и отправила в духовой шкаф.

- У тебя нет микроволновой печи? - удивился Рэй.

- Нет. Дамиан предпочитает разогревать еду на огне. Я делаю это в духовом шкафу, потому что умудряюсь поджечь даже воздух.

- Люблю женщин, которые умеют готовить, - добродушно хохотнул гость и оглядел цветочные горшки на полках под окном. - Он у тебя молодец. И травы сам выращивает.

- Это одно из его хобби. Однажды прочитал статью о том, как «Полная корзина» взвинчивает цены на овощи, фрукты и зелень. Пару дней доставал меня возмущенными речами, а потом купил горшки, землю, удобрения, семена. Уже года три этим занимается. Говорит, выгодно с финансовой точки зрения. Без химикатов, свежее. Захотел салат с укропом или чай с мятой - получай. Не сиди без дела, псих. Приготовь кофе.

Судя по недовольному выражению лица Рэя, отрывать задницу от стула он не хотел, но желание выпить кофе оказалось сильнее. Он сменил фильтр и наполнил стеклянный резервуар чистой водой.

- На улице потоп, - сообщила Линда, доставая лазанью. - Можно в плавание пускаться по сточной канаве.

- Время идет, а эти улицы остаются прежними, - кивнул эльф, включая кофеварку. - Не был тут десять лет, но мусор по-прежнему выносят раз в неделю, а в дождливые дни без резиновых сапог по колено из дома лучше не выходить.

Вампирша поставила на стол лазанью и тарелку с салатом.

- Ты здесь жил?

- Да. Неподалеку, на Шестой улице. В доме, на первом этаже которого есть лавка зеленщика. Сейчас там еще и кофейня, а раньше на ее месте был книжный магазин.

- Он и сейчас есть, переехал в другой дом. Ну и ну, псих. Никогда бы не подумала, что мужик, который покупает одежду в самых дорогих магазинах города, соблазнится хибарой в такой дыре.

Рэй вернулся за стол, взял вилку и принялся за еду.

- Я с трудом находил деньги и на оплату этой хибары. Моя бывшая жена здорово постаралась, обобрав меня до нитки. Я не сопротивлялся. Устал от мыслей о том, как нам было хорошо вместе, хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Слава богам, мы не успели завести детей. А то бы и их делили.

Линда выключила кофеварку и разлила напиток по кружкам.

- И долго вы были женаты?

- Познакомились еще до Второй мировой. Я работал хирургом в госпитале в Берлине, она - медсестрой. Официально стали мужем и женой двадцать седьмого августа 1939 года. Все же чувство юмора у Великой Тьмы циничное. Очень изящный способ намекнуть на то, что семейная жизнь будет напоминать поле боя. Мы прошли бок о бок всю войну только для того, чтобы однажды вечером разругаться за чашкой чая и осознать, что отношения изжили себя. Давай сменим тему.

- Конечно, - согласилась вампирша, ставя кружки на скатерть и занимая второй стул. - Что бы там ни было, я тебе сочувствую. Знаю, что для вас… я имею в виду, для высших темных эльфов семья - святое.

Рэй прожевал последний кусочек лазаньи и положил в миску немного салата.

- А обращенные не чувствуют себя психически и эмоционально здоровыми до тех пор, пока не обзаведутся детьми, - в тон ей ответил он. - Стереотипы, которые давным-давно себя изжили. Разве что если ты не принадлежишь к сливкам общества, где косо смотрят на холостяков, а на свободных женщин - тем более. Мой отец родился в вампирском клане в те времена, когда мы были слугами и не имели никаких прав. К слову, он вспоминает о том периоде с большим теплом. Много лет встречался с вампиршей. Научился обращаться с деньгами. Последнее его так увлекло, что остановиться не может до сих пор. Делает деньги двадцать четыре часа в сутки. Прервался лишь для того, чтобы сделать меня. Неудивительно, что мать не выдержала и подала на развод. Хотя мы с ней в хороших отношениях, да и с отцом она регулярно видится. Подозреваю, не только ради чашечки кофе, но и с другими, более приятными целями. Но одно дело - встречаться с бизнесменом, помешанным на работе, раз в месяц. И совсем другое - жить с ним под одной крышей. Через пару лет после Черного четверга[1] отец, потеряв все деньги, решил начать с ноля, и мы отправились в Треверберг. Мать была на седьмом небе от счастья, верила, что эта история сделает его осторожнее, и отчасти ее желание исполнилось. К бирже он больше не приближался. Бродил по улицам, изучал горд, наблюдал за людьми, пытался понять, в чем они нуждаются. В те времена Треверберг наводняли толпы новоприбывших. Как-то раз отца пригласили на званый ужин в одном из особняков, и он познакомился с Уильямом Бартом-старшим, который еще не стал биржевым королем, был молод и полон идей. Барт-старший выкупил часть земель, включая ту, где сейчас стоит ваш дом, леди, и искал инвесторов, которых могут заинтересовать проекты по постройке жилья. Только дурак не понял бы, что у него под ногами золотая жила. После семи лет успешного партнерства Уильям ушел с рынка недвижимости в мир ценных бумаг и продал свою долю в компании отцу.

Линда вернула кружку на стол, так и не сделав глоток.

- Погоди-ка, псих. Ты говоришь про корпорацию «Барт и Тейн»? «Каждому гражданину Треверберга по квартире» и все такое? Ты сын Леонарда Тейна, короля башен?..

- Точно, - подтвердил эльф, расправляясь с очередной порцией салата. - Первый и любимый. Не то чтобы он не любил многочисленных детей от второй жены, но ко мне он относится по-особенному. Возможно, потому что я не хочу иметь ничего общего ни с бизнесом, ни с финансами. Общение со мной его успокаивает и заземляет.

- А почему ты не носишь его фамилию?

- Сменил на фамилию матери незадолго до того, как приехал в Треверберг. Не хотел, чтобы журналисты дежурили у меня под кроватью.

Вампирша, не жаловавшая прессу, знала о Леонарде Тейне лишь из рассказов брата. Ему принадлежала идея постройки спального района и, в частности, «скромной» системы наименований улиц. Точнее, отсутствия таковых. Улицы здесь называли просто: Первая, Вторая - и так до Восемнадцатой. Это было придумано для того, чтобы подчеркнуть равенство новоприбывших. Леонард Тейн владел сетью отелей «Тейн Palace», номер в которых стоил считанные гроши, и тремя бутик-отелями «Тейн Golden Palace», номер в которых был по карману разве что арабскому шейху. Прозвищем «короля башен» его наградили после того, как он начал строить первые в Треверберге небоскребы. В новостях Леонарда Тейна часто называли «безбашенным королем», потому что он прославился эксцентричными выходками. Например, раз в пять лет объявлял, что оставляет дела, и уезжал в кругосветное путешествие или в какую-нибудь экзотическую страну, но неизменно возвращался и принимался за работу с утроенной силой.

Отставной коп-психопат - сын Леонарда Тейна?!

- Ты же меня разыгрываешь, да? - заговорила Линда. - Решил покрасоваться перед дамой?

- А не перепутала ли ты меня со своим викингом?

- Опять викинг?! - вскипела вампирша. - Не надоело, а, псих?

Рэй отнес пустую посуду в раковину и вернулся за стол.

- Почему ты так нервничаешь, когда я о нем упоминаю? Так на разговоры о случайных знакомых не реагируют.

- А не пошел бы ты на хер со своими психологическими выкладками? Я битый час внимаю душещипательным историям о твоей жизни, мы просиживаем здесь штаны, тогда как могли бы отправиться искать…

Эльф поднял руки, демонстрируя открытые ладони.

- Прости, я неправ.

- Хотя бы свою неправоту признаешь мгновенно, а не после многочасового спора.

- Но думать о том, что он тебе нравится, мне неприятно.

- Он мне не нравится. И думать о нем тебя никто не заставляет. Хватит, псих. Брейк. Боксерский матч закончен, обе стороны одержали блистательную победу. Ты получил девочку на ночь, я - как всегда, кучу неприятностей на свою голову. Давай забудем об этом и разойдемся - каждый по своим делам. Ты вернешься в уютный домик к кошкам и продолжишь тратить папины деньги. А я продолжу работать на двух работах и считать каждый цент. У тебя свой мир, у меня - свой.

Линда подошла к раковине, вылила нетронутый кофе и открыла кран. Вода была ржавой и холодной, и еще вчера она отпустила бы по этому поводу шутку, но сейчас смеяться не хотелось. К глазам подступили слезы, и вампирша вытерла их рукавом рубашки. Что с ней происходит, Великая Тьма всех разбери? Сначала она обжигается о серебряную сережку Дамиана. Потом - о серебряную пряжку ремня отставного копа-психа. Теперь ревет как последняя дура. Не потому, что ей осточертело жалкое существование в трущобах. Не потому, что она тоскует по прежней жизни, дорогой машине, красивой одежде и звонкам из банка: «Мисс Конли, вы - наш ценный клиент, и мы готовы предоставить вам бесплатные консультации специалиста по ценным бумагам, он поможет вам собрать выгодный инвестиционный портфель». Ее повергает в отчаяние мысль о том, что этот мужчина через пять минут выйдет за дверь и навсегда исчезнет из ее жизни.

Они познакомились только вчера, он, не поморщившись, всадил ей в плечо пулю из храмового серебра, часом позже зашил и перевязал рану. Они успели поссориться, помириться, договориться о свидании, оказаться в одной постели и поссориться снова. Он ненормальный, спору нет, но она, обращенная женщина, вопреки всякой логике чувствует себя уверенно, когда он рядом. Знает, что он защитит ее, подставит плечо, примет такой, какая она есть, вместе с внутренними демонами и маской неприступной львицы, к которой она так привыкла.

- Я помогу.

Рэй взял полотенце и начал вытирать чистую посуду.

- Ставь вон туда, в шкаф, - попросила Линда. - Когда Дамиан видит, что тарелки и чашки не стоят на местах, он устраивает мне разнос.

- Домашний малый. Его жене повезет.

- Если он обзаведется женой, - насмешливо хмыкнула вампирша, выдавливая порцию жидкого мыла на серебристую губку. - Пока что его интересуют только музыка и картины. Ах да, еще новости.

- Может, оно и к лучшему. Семья - дело хлопотное. А если брак по любви, то еще хуже. Поверишь в свое счастье - и оно ускользает у тебя из рук, как птица из той сказки. Улетает в неведомые края. Ловишь - и улетает вновь. Иногда я думаю о том, что Элли теперь в саду, где живет эта птица. Слушает ее песни. И Дженнифер с ней. Обсуждают разную ерунду вроде модных платьев и коктейлей, а в перерывах спорят, был ли я хорошим любовником.

Он поставил чашки на металлическую решетку и прикрыл дверцу шкафа.

- Твоя бывшая жена… умерла? - тихо спросила Линда.

- При родах. Через полгода после свадьбы. Ее муж - мой приятель, однажды мы с ним встретились в аэропорту в Амстердаме. Спрашиваю: как там Джейн? Вот он и рассказал.

- Мне очень жаль.

- Ты ждешь, что я представлю тебе всех моих демонов - или начнешь возвращать должок?

Вампирша взяла у Рэя вытертые плошки.

- А ты еще не закончил, псих? Боюсь и подумать.

- Я уже успел убедиться в том, что ты не из пугливых.

- У меня осталось немного табака. Подымим? Одна папироса на двоих - это романтично.

Эльф взял ее лицо в руки и поцеловал - нежно, так, будто прикасался к хрупкой фарфоровой кукле.

- Я не хочу, чтобы ты плакала, - сказал он. - И не хочу, чтобы ты думала о себе как о женщине на одну ночь. Мы найдем твоего брата, принцессу и того козла, который убил Элли. Ты знаешь Ночной квартал как свои пять пальцев, я знаю, как разговаривать с людьми, которые там работают. А после того, как все закончится, мы полетим на Гавайи. Ты когда-нибудь там бывала?

- Нет, - ответила Линда озадаченно. - А что нам там делать?

- Отдыхать, пить апельсиновый сок, загорать и заниматься любовью на ночном пляже. Можем придумать что-нибудь еще. Танцы, экзотический массаж с маслами.

Вампирша присела у стола и взяла кисет.

- Звучит соблазнительно, псих. И часто ты возишь женщин на Гавайи?

- Я полечу туда впервые.

- А я думала, что любимый сын Леонарда Тейна только и делает, что разъезжает по заграницам.

- Я не прикасался к деньгам отца с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Помогал ему с делами, отчасти помогаю до сих пор, но и только. - Рэй улыбнулся. - Никаких цифр с шестью нолями на счету, но могу купить себе пару-тройку дорогих рубашек.

- Ты пижон, псих. Мне это нравится. Мы едем в Ночной квартал?

- Нет. Мы едем в «Банк старого Треверберга». Я тебя кое с кем познакомлю. Знаю, как ты любишь копов. Пришло время пополнить коллекцию.

[1] 24 октября 1929 года. Биржевой крах на Уолл-Стрит и начало Великой Депрессии.