Его невинная крошка

Глава 8

Мать с нескрываемым неудовольствием поджала губы, глядя, как сонную Маришку дочь несёт вниз. Часы показывали без четверти семь, внучка еще сладко посапывала, и Елизавета Павловна испугалась, когда Света ворвалась в дом, требуя собрать вещи Марины. Ничего толком не объяснив, как фурия летала из комнаты в комнату, спихивая в спортивную сумку игрушки, одежду и диски с мультиками, и на все вопросы матери твердила лишь, что ей надо убраться подальше, до того, как Руслан сюда явится.

Проснувшись, Маринка захныкала на руках у Светланы, капризно прося оставить её у бабушки. От мамы несло неприятным запахом перегара, и девочка морщилась, отбиваясь от неё, когда та пыталась вывести из дома.

— Хватит вредничать, я сказала! — потеряв терпение, рявкнула женщина, дернув Маринку за руку. — мы поедем к тёте Ире, ты же сама хотела пожить у них на даче! Чё ты ноешь? Не маленькая уже!

— А папа тоже поедет? — топнув ножкой, и не давая матери обуть туфельку, спросила с подозрением девчушка.

— Поедет, куда он денется. — отмахнулась мать, заставив её сунуть ногу в другую обувку.

— Я хочу, чтобы он с нами ехал!

— У него сейчас дела. Пошли. — оглянувшись на недоумевающую тучную Елизавету, застывшую в дверном проеме кухни, Светлана велела, — не говори ему, где мы. Ты ничего не знаешь!

Старушка всплеснула пухлыми ручонками, и, едва дочь с внучкой вышли во двор, метнулась к телефону, лежащему на обеденном столе. Что бы ни случилось между зятем и Светой, Маришка не должна страдать, она ведь не вещь, тягать её от одного родителя к другому!

Руслан долго не отвечал, и Елизавета Павловна, в сердцах плюхнувшись на стул, посмотрела в окно. Увиденное заставило её похолодеть. Сесть в свою белую «феррари» Светка не успела, незнакомый старушке мужик подскочил к ней, и, безжалостно отпихнув, рванул Маринку на себя. А потом, выхватив из-под куртки пистолет с навинченным глушителем, два раза навскидку выстрелил в грудь отчаянно бросившейся за ним Светлане.

Ужаснувшись, Елизавета сползла от окна, прижимая трясущиеся руки к губам, и некоторое время сидела, не в силах сообразить, что делать…

Молодой парень настороженно исподлобья уставился на вошедших троих мужчин, и глаза его тотчас забегали. Было совершенно ясно, что ничего хорошего, никакой «беседы по душам» не состоится, у этих чуваков чуть не на лбу сверкали буквы — серьезные люди.

Так глупо спалиться — ни на чём! — он не ожидал, как было велено, следил за девчонкой, выжидая удобного момента, чтобы исполнить просьбу Виталика, и вдруг на тебе! Откуда ни возьмись, появился один из этой троицы, здоровенный бычара, попросил прикурить, когда он сидел в тачке, наблюдая за кафе, куда вошла Алиса, вынудил его выйти, и двинул промеж гляделок. Вырубило сразу, очнулся уже здесь, в этом гараже, где наверняка «воспитывали» таких же, как он.

— Чё за перец? — поинтересовался Руслан, кивнув на прикованного наручниками к батарее отопления парня, и взглянул на Олега.

— А это мы у него щас спросим, Руслан Андреевич. — зловеще осклабился охранник, разминая кулаки. — таскался за Алисой, я его на Покровке засёк. Как Вы велели, негласно вёл девушку, смотрю, эта гнида за ней едет, удостоверился, что не ошибся, ну, и решил его Вам привезти. Для знакомства.

— Фэйс знакомый больно. — подал голос Денис, всмотревшись в лицо наемника, отползшего подальше, насколько позволяло кольцо. — на кого пашешь, щенок? Отвечай быстро, и правильно, тогда гарантирую, уйдешь целым.

Тот упорно молчал, лишь глаза наливались кровью. Кем был Руслан Андреевич, к которому так почтительно обращался бык, он знал — в криминальных кругах Сокола обходили стороной все мелкие «шавки» и даже воровские авторитеты вроде Мафика уважали чисто из боязни. Ни для кого не секрет, что расправиться с врагами Соколов мог одним щелчком пальцев, и его пацаны тотчас приводили приговор в исполнение.

Теперь, страшась собственной участи, он проклинал Виталика, который толкнул его на этот заказ, не удосужившись объяснить, кто такая Алиса, и что тронуть её равносильно смертной казни.

— Тебе вопрос задали, сынок. — нарочито невозмутимым тоном произнес Руслан, присев перед ним на корточки. — кто тебе дал команду следить за Алисой? Чё от неё хотели?

Он сцепил зубы, изо всех сил стараясь не дрожать, но всё же металл наручников звякнул, выдавая его страх. Резко подавшись вперед, Соколов сгреб его за отвороты куртки, подтащил к себе, и горло сдавила стальная удавка локтя.

— Мое терпение на исходе, мудила! Кто тебя послал?! — прорычал Руслан, безжалостно вдавливая его кадык внутрь, и парень захрипел, беспомощно пытаясь отбрыкаться свободной рукой.

— Друг по…Попросил… — прокряхтел, выпучив глаза и хватая раззявленным ртом воздух.

Отпустили так же неожиданно, Руслан выпрямился, кивнул Олегу, и тот без лишних слов шагнул к пленнику, рванул вверх, поставив на колени, и ухватил за волосы, запрокинув голову. Удар под ребра, затем в лицо, снова в живот.

— Какой друг? Кто таков, чем дышит, живо! — с убийственным хладнокровием осведомился Олег, наклонившись к хрипящему, отхаркивающему кровавые слюни, парню.

— Ви… талик. — невнятно выдал наемник, норовя обвиснуть как тряпичная кукла.

— До тя не доходит, мразота позорная? — удар с ноги в живот, снова в лицо наотмашь. — чё ты мне тут горбатого лепишь, сучонок? Чё за Виталик, фамилия, кличка!

Денис вытряхнул сигарету из пачки «Чёрная вдова», другую протянул Руслану, и мужчины прикурили. Олег оглянулся, отбросив дергающегося и скулящего от боли парня к стене.

— Прессануть его по-настоящему, с применением мер воздействия, Руслан Андреевич? Не хочет говорить, ушлепок.

У Соколова затренькал мобильный, и он кивнул, давая верному охраннику добро на его просьбу. Дисплей мигал, предупреждая о разряженной батарее, номер высветился тёщин. Поначалу он решил не отвечать, но закралась мысль, что что-то с Маришкой. Выйдя из гаражного массива во двор, поднес телефон к уху, и вдохнул крепчайшего дыма.

— Да, Лизавета Пална. Слушаю.

— Русла-а-н…ик… Светочку у…ик… ли… ик… Мари…ик… ку… укра…ик… — понеслось в динамик, тёща захлебывалась в рыданиях и толком ничего произнести не могла.

У него ёкнуло в груди. Поперхнувшись дымом, он швырнул сигарету на землю и яростно придавил ногой.

— В чём дело, мать вашу?! Да говорите Вы, с Маринкой чё?! Алло! Алло, Лизавета Пална, Вы слышите?! Бля-я-ять!!! — смартфон жалобно пискнул, прощаясь, и потух.

В сердцах стиснув его так, что каким-то чудом не превратил в обломки, Руслан метнулся к воротам, начисто позабыв о том, что происходило в гараже. С тёщей у него с самого начала сложились натянутые отношения, она постоянно пилила его, выносила мозг, догадываясь о роде деятельности, которой он занимался, и Рус старался видеться с ней реже. Звонить по пустякам ему она бы не стала.

Что-то произошло, и первая мысль страшным обухом оглушила его, заставила испытать дикую панику. Он не помнил, как очутился за рулем «лендровера», опомнился только на переполненной транспортом магистрали, и, сбросив бешеную скорость, помчался в сторону Садового…

— Проходи, дорогая, у меня не прибрано, в этой квартире я редко бываю. — Мара распахивает дверь, я вхожу в роскошные хоромы в семь комнат.

Никогда не представляла, что в центре Москвы есть такие хаты. Руслан, Денис и все его остальные друзья живут в особняках в самом городе или за его пределами, потому меня поразил этот дворец, выстроенный в добротном старом доме. Двор огораживает высокий забор, на подъездах сигнализация и камеры видеонаблюдения. Строгий консьерж внизу, всё, как в фильме о гангстерах.

— Зачем тебе тайное убежище? — с любопытством детдомовской нищенки осматриваю интерьер, выполненный в бежевых и золотистых тонах с предметами антиквариата. — от мужа тут прячешься, когда в ссоре?

— Это квартира моего бывшего… Любимого. — слабо улыбается она, отводит глаза. — он подарил мне её незадолго до того, как мы… Расстались, переоформил на мое имя, чтобы я могла жить здесь и не зависеть от отца, когда достигну совершеннолетия. Мы мечтали жить здесь вдвоем, я даже сбежала из дома. Страшно подумать, как рвал и метал твой дед, он опекал меня хуже, чем кошка своих детенышей.

— Твой любимый был старше тебя? В смысле, мы щас об одном и том же человеке — о моем отце? — кошусь на неё, не проявляя слишком явного интереса к своему происхождению.

— Нет, не намного, но он был младшим сыном очень влиятельного человека. Страшного человека, Алиса. Мой папа никогда бы не позволил нам быть вместе, он берег свою безупречную репутацию. Еще бы — меценат, благородный филантроп, защитник детей — инвалидов и их прав. Знаешь, моя история полна боли и страдания, и ты — самое светлое, что в ней есть. А ведь поначалу я встречалась со старшим братом твоего отца, в то время с Русланом мы знакомы не были. — печаль мелькает на её красивом лице, и сменяется отрешенностью. — когда мы познакомились, на одном из раутов, которые так любил устраивать мой отец, Руслан уже имел вот это шикарное жилье — подарок родителей, и успел отбыть срок по малолетке. Отчаянный он был, как и сейчас. А потом пелена спала с моих глаз, я узнала, что он отбывал срок за разбой. За разбой, милая, но шептались, будто он убил троих человек! Папаша его отмазал, якобы статью изменили, пошел за разбой…И поняла, что отец был прав, мне не место рядом с таким зверем. Мне было всего шестнадцать, я забеременела, и находилась в полном отчаянии. Отец убедил меня, что от такого монстра может родиться точно копия, и… Я написала отказ от тебя, прямо в роддоме.

Меня охватывает страхом, её слова режут по живому. Но промолвить ничего не могу, жадно слушаю откровения новообретенной мамочки.

— Пойдём на кухню, поставим чайник. — зовет Мара, и я на ватных ногах следую за ней. — я всё хотела вчера спросить у тебя да не решилась… — оборачивается, одаривает неуверенной улыбкой, и наливает воду в красивый, расписанный цветами, чайник. — как вышло, что ты под покровительством Соколова? Почему тебя считают его сестрой?

— Не знаю, понравится ли тебе история, предшествовавшая нашему с ним знакомству. — криво усмехаюсь, усаживаюсь за стол, и вожу пальцем по узору на дорогой скатерти, а внутри холодом стягивает сердце. — твой Мефодьев был спонсором детдома, где я жила…

— Да. Я ведь говорила, что тайно наблюдала за твоей жизнью, и Макс с моей подачи начал спонсировать ваш интернат.

— Ты могла бы забрать меня. — сухо, с неприязнью, бросаю в ответ, и продолжаю, не дав ей возможность оправдаться, — ну вот, однажды он пронюхал, что я ворую, и использовал меня. Я должна была выкрасть какую-то папку из сейфа в доме Соколова, да попалась. В тот раз удалось сбежать, а через пару лет меня чуть не сделали шлюхой, в клубе мы снова встретились с Русланом. Он меня узнал, а я его — нет, напугана была сильно. Взял под свое крылышко, осенью буду поступать в ВУЗ. Чтобы не было лишних сплетен, оформил опеку, и все думают, что я его сводная сестра, якобы «левая» дочь покойного отца.

Мара о чем-то размышляет, руки у неё слегка дрожат. Меня мучает вопрос, но задать его не осмеливаюсь. Блин, пусть моя чёртова догадка рассыплется в прах! Я не хочу… Не хочу, чтобы это оказалось правдой.

— Ты привязалась к нему? — ставит две чашки с горячим ароматным чаем на стол, садится напротив, и накрывает мои похолодевшие пальцы.

— Он очень хорошо ко мне относится. — уклончиво говорю, пожимая плечами.

— Алиса, доченька… — запинается она, и я напрягаюсь. — послушай меня, родная. Руслан Соколов далеко не добрый дяденька, он ничего не делает просто так, от широкой души. Он такой же, как его… Как твой покойный дед. Жестокий, циничный мерзавец. Тебе лучше держаться от него как можно дальше.

— Ты же вчера сказала, что мой дед… — ком в горле мешает, я поспешно отхлебываю чай, обжигаюсь, и кашляю. — что он жив!

— Я имела в виду моего папу.

— Я… кажется, всё поняла. — внезапно сипит голос, зубы стучат о край кружки, и я с трудом удерживаю её. — этот Руслан из твоего прошлого, которого ты любила, он… Он — это Руслан Соколов?!

Мара, поколебавшись, утвердительно кивнула, крепче сжав мою руку. Откуда ей было знать, что я безумно влюблена в него, и между нами была близость… С признанием Мары мой хлипкий мирок разлетелся на частицы траурного пепла, под которым мне предстояло похоронить свою любовь….