Его волшебное прикосновение

Глава двадцать вторая

Накатившийся со стороны реки туман щипал глаза и ноздри, даже в горле першило. Приставив ко рту ладони, Селина крикнула:

— Подожди! Подожди меня, Мериголд!

Фигура бегущей мелькнула в неширокой полосе желтоватого света уличного фонаря, красно-оранжевым пламенем на миг сверкнули ее волосы.

— Остановись, Мериголд! Позволь мне помочь тебе!

Селина делала все это, чтобы доказать Дейвиду, какую пользу она могла бы принести, какую помощь оказать ему в его миссии. И чтобы поменьше думать о Джеймсе, его сухо сделанном брачном предложении, коротком поклоне ей перед тем, как он покинул их дом. Так мог поклониться малознакомый человек…

— Мериголд!

Наконец Мериголд — если это была она — остановилась, медленно повернулась и вышла на освещенное место.

— Чего надо? — Голос молодой женщины звучал ясно и звонко.

— Помочь тебе. — Селина решила не подходить ближе, опасаясь, что та опять бросится бежать.

— Помочь мне? В чем это?

— Помочь тебе изменить свой образ жизни.

Мериголд больше не пыталась бежать:

— А чего такого неладного в моей теперешней жизни? — Девица с вызовом выставила вперед подбородок. — Да кто ты такая, чтобы являться сюда и требовать от девушки переменить свою жизнь?

Идея с помощью дворецкого Бейти разыскать кэб, на котором Дейвид Талбот приезжал в это место в ночь праздника у лорда Кастербриджа, казалась Селине превосходной. Но теперь очутившись одна-одинешенька в лабиринте нищенских улиц у берега Темзы, она поняла, что решение приехать сюда в поисках Мериголд оборачивается весьма сложным и даже небезопасным делом.

— Ваш друг доставил нам сообщение от вашего имени. Из сообщения мы поняли, что вы хотели бы вырваться из рук миссис Меррифилд и…

— Черта с два! — Женщина тут же отступила в темноту. — Вы, значит, тоже из числа этих доброхотов? Как тот господинчик, что сюда уже приходил?

— Я знаю, вы просто боитесь того, как с вами может поступить миссис Меррифилд. Не бойтесь. Мы поможем вам перебраться из Лондона в другое место, где можно будет научиться вести честную жизнь среди добропорядочных людей.

Мериголд снова ударилась в бегство. Селина, забыв об осторожности, кинулась вслед за ней, оставляя позади тени прохожих. Ее туфли стучали о мостовую приглушенно, иногда скрежетал булыжник под ногой. Вдруг за спиной она услышала чьи-то шаги. Селина остановилась и обернулась: никого. Собравшись двинуться дальше, она заметила, что преследуемая ею девица отворила дверь какого-то дома и вошла внутрь. Снова за спиной зазвучали шаги.

«Страху я не поддамся», — сказала себе Селина. И тут перед нею возникла фигура маленького, хорошо одетого мужчины.

— Добрый вечер, мисс.

— Добрый вечер, — ответила Селина еле слышно.

— Могу я вам помочь отыскать дорогу домой? — Голос показался ей знакомым. — Ньюгейт едва ли может считаться безопасным местом для прогулок юной леди.

— Благодарю вас, сэр, но я уже добралась до своего дома. — Она стояла возле двери, куда вошла Мериголд.

— Вы уверены в этом?

— Совершенно уверена.

Он пристально посмотрел на нее, поклонился, и его поглотил туман. Где-то она уже встречалась раньше с этим человеком… С этим маленьким, строго одетым человечком…

Дверь распахнулась.

— Что нужно? — раздался из темноты хриплый женский голос, и не дожидаясь ответа, добавил: — Шагай сюда! — На ее плечо с силой опустилась чья-то рука, и она влетела в коридор, где сильно пахло дешевыми духами. — А теперь объясни, зачем ты сюда явилась.

Дверь за спиной Селины со скрипом затворилась.

— Я пришла поговорить с Мериголд, — сказала она скороговоркой женщине громадного роста в атласных одеждах спелых слив с многочисленными оборками. На мясистом лице толстым слоем лежала пудра, на губы была грубо наложена ярко-красная помада. Селина не сомневалась, что она имеет дело с самой миссис Меррифилд. Сейчас она не сокрушалась по поводу того, что рост у нее самой значительно выше среднего.

— Не знаю никакой Мериголд!

— Но она только что вошла именно в этот дом, я сама видела. В голове мелькнуло: бедная, она заточена в этом пресловутом «приюте для послушниц».

— Ах вот как, значит. Ты ее знаешь? А может быть, знаешь и меня? — Ухмылка этой женщины ничего хорошего не предвещала. Возникла ситуация, требовавшая дипломатии самого высокого ранга.

— Миссис Меррифилд, не так ли?

— А кто ею интересуется?

Селина сумела рассмеяться довольно веселым смехом:

— Я так и знала, что передо мной именно вы. Дейвид… Я имею в виду, Мериголд так точно мне вас описала. Она… очень лестно отозвалась о вас. Я пыталась нагнать ее на улице, но… она меня не заметила, — проговорила Селина, стараясь удержать улыбку. — Если бы вы мне сказали, где она теперь находится, я была бы весьма признательна. Нам с ней надо о многом поговорить.

Тут внимание миссис Меррифилд отвлекла женщина, одетая… Из одежды на ней практически не было ничего! Она с любопытством взглянула на Селину.

— Я готова, миссис Эм! В какой номер мне отправляться?

— Подожди минутку, Бель. — Миссис Меррифилд изобразила малоприятную улыбку. — Я тут занята с юной леди. — Она обернулась к Селине. — Поднимайся по лестнице наверх, дорогая. Тот, кто находится в номере девять, расскажет все, что тебе хочется знать.

— О, благодарю вас.

Селина на цыпочках прошла мимо миссис Меррифилд и Бель и начала подъем по лестнице, такой узкой, что миссис Меррифилд, наверное, надо было поворачиваться боком, чтобы вскарабкаться по ней. Коридор второго этажа был освещен свечами, при свете которых едва можно было разглядеть номера на дверях комнат. Приторный запах цветочных духов не мог полностью заглушить кислый дух затхлости и плесени. Комната под девятым номером была последней по правой стороне. Селина робко постучала.

Невнятный глухой голос что-то сказал, смысла Селина не разобрала, но тон был приглашающий. Она повернула ручку и медленно вошла в номер.

— Хелло? Где вы?

— Я здесь, моя любовь. Иди ко мне. Не надо колебаний. Я весь к твоим услугам.

Полная изумления, Селина подошла поближе к кровати, откуда давались указания. Растянувшись, на желтом шелковом покрывале лежал мужчина среднего роста. Его блестящую лысую голову окаймляла бахрома черных волос, нос был чуть больше нормального размера, а губы — тонкие и красные.

— Что с вами?.. Вы в порядке? — Селина глаз не сводила с двери, пытаясь сообразить, как побыстрее выскочить в коридор.

— О, любимая… Я буду себя чувствовать великолепно после того, как исполню все, что ты соизволишь мне приказать.

Округлившимися от удивления глазами Селина вгляделась в лежащего. На лице у него была атласная розовая маска, на ногах запыленные ботфорты, а на теле… только тоненькая батистовая ночная рубашка, едва прикрывавшая костлявые колени…

— Рыжеволосая проститутка? — орал во все горло Джеймс. Он проделал это уже не раз с тех пор, как они вместе с Вон Телем из дома на Гровнор-сквер бросились на улицу. — Тысяча чертей!

— Успокойся, Джеймс! — сказал Вон Тель, хотя и в его басе можно было уловить озабоченность. — Мой осведомитель помчался к нам сразу, как только увидел Селину.

— Ну и дела! — Джеймс забарабанил в переговорное окошечко в стенке экипажа позади кучера. — Эй, приятель, пошевеливайся! Гони во весь опор!

— Мы вот-вот доберемся, — сказал Вон Тель. — Не прошло и трех четвертей часа, как мой человек увидел Селину входящей в тот дом.

— В тот проклятый бордель, ты хочешь сказать! И что придумала эта женщина? Где была ее голова?

— Мой осведомитель…

— Пропади он пропадом, твой осведомитель! Надо было силой вытащить ее оттуда несмотря на все отговорки.

— Подъезжаем. — Вон Тель удержал Джеймса за руку — тот был готов выскочить из кареты раньше времени. — Пожалуйста, подожди секунду, Джеймс! Было бы крайне неразумно предпринимать опрометчивые действия! — Джеймс неохотно кивнул. И тут рука Вон Теля сжала крепче его рукав. — Нам, пожалуй, не придется ничего делать. — Голос его звучал отстраненно. — Вот она сама!

Джеймс вгляделся в туман, который начинал рассеиваться.

— Настоящее сумасшествие! — пробормотал он. — Эта девица совершенно спятила. — С этими словами он вырвался из рук Вон Теля и выпрыгнул из кареты. Селина, закутанная в перепачканную шерстяную накидку, с ходу наткнулась на его широкую грудь.

— Ах! Простите… — И узнала его. — Что ты здесь делаешь?

Если бы Джеймсу не удалось сдержаться, он перекинул бы ее себе через колено и задал хорошую трепку, которой она вполне заслуживала. Вместо этого он схватил ее в охапку и буквально бросил внутрь кареты. Когда он влез в нее сам, Вон Тель выбрался наружу.

На лице Селины было мятежное выражение. Вызов слышался и в ее словах:

— Почему ты молчишь? Я же спросила, зачем ты здесь? И что это за манеры? Меня швыряют, как мешок с овощами!

Теряя хладнокровие, Джеймс крикнул кучеру, приоткрыв переговорное окошечко:

— Гони, черт вас всех подери!

Он с шумом опустился на сиденье и бросил бешеный взгляд на Селину, безуспешно старавшуюся поправить прическу.

— Я вижу, что ты сердишься, — сказала она, пряча глаза. — С чего бы это?

— Помолчи, сделай милость. — Нужно было время, чтобы злость и гнев хоть немного отступили.

— Очень мило, что ты приехал проводить меня домой. Но как же ты узнал, где я нахожусь?

— Я просил тебя помолчать!.. — Он отвернулся.

Немного успокоившись, Джеймс наконец взглянул на девушку, забившуюся в угол экипажа. Селина сидела напряженно, чопорно. Глаза их встретились, и она закусила нижнюю губу.

— Зачем ты туда отправилась? Объясни, ради Бога!

— Сожалею, что заставила тебя гневаться. — Селина говорила почти спокойно. — На долю многих женщин выпало гораздо меньше удачи, чем нам…

Он нахмурился:

— Да, действительно. Но какое это имеет отношение к твоему визиту в то гибельное место?

— Кто-то же должен им помочь? Я узнала о существовании одной молодой девушки, которая пожелала изменить свою ужасную судьбу к лучшему. — Она откашлялась. — И я пошла туда, чтобы попытаться помочь ей в этом. Согласись, я поступила правильно.

Волна теплых чувств захлестнула Джеймса. Каким бы безумием ни казались ее слова, он ей верил. Селина на самом деле считала, что может пойти вот таким образом в самое опасное место Лондона для спасения человека. Святая простота. Невинная девушка с щедрым и открытым для людей сердцем… Маленькая дурочка, мелькнуло у него в голове.

— Джеймс, ты так сердито смотришь на меня.

— Я так боялся за тебя!

— Это в тебе говорила твоя доброта, но бояться не было необходимости. — Ее рот исказила горькая гримаса. — Главное — мне не удалось вызволить Мериголд. Видно, уже поздно проявлять о ней заботу, раз она сама желает продолжить ту жизнь, что сейчас ведет.

Джеймс не стал развивать разговор на эту щекотливую тему.

— Обещай, что больше никогда не рискнешь отправиться в подобное место.

Она бросила на него острый взгляд:

— Но, возможно, мне…

Прежде, чем она успела закончить, он сорвал ее с сиденья и усадил к себе на колени.

— Ты там больше не появишься! — Он с силой встряхнул ее. — Понятно?

Ее глаза наполнились слезами.

— Значит, ты тревожишься обо мне?

Я чуть с ума из-за тебя не сошел, подумал он и нежно привлек ее к себе.

— Конечно, мне было страшно за тебя, Селина! Там не место для чистой девушки!

— Едва ли уж такой чистой!

— Что?..

Она вцепилась в отворот его сюртука и слабым голоском заявила:

— Я, Джеймс, уже не столь чиста и невинна, мы оба это знаем. И я не сожалею об этом.

Невероятно! В обществе, где царит беспутство, это создание осталось совершенно неиспорченным! Она даже не представляла себе, что те удовольствия, которые они делили, даже являясь восхитительными, эротичными, оставались далекими от полного удовлетворения, которого он так жаждал. Все в нем закипело при мысли об этом.

— Пожалуйста, не считай меня неблагодарной. Я признательна тебе за то, что ты за мной приехал. Я и в самом деле сильно перепугалась.

Он закрыл глаза и провел пальцами по ее гладкой щеке, шелковистым прядям волос.

— Больше ты такого страха не испытаешь. Теперь я буду отвечать за твою безопасность. Ты моя нареченная невеста. Понимаешь, что это значит? — Он нежно погладил ее по плечу. Губы у нее дрожали.

— Можно мне сказать тебе что-то? — Он кивнул, и ее пальцы вновь легко коснулись его лица, словно бабочка задела щеку крылом. — Ты совсем не похож на других мужчин.

От этих слов у него захватило дух.

— Что?..

Глаза Селины так и светились в полумраке кареты.

— Куда бы я ни пошла, что бы ни делала, ты стоишь у меня перед глазами. Когда Фреда расчесывает мне волосы, я на седьмом небе: мне кажется, будто это ты касаешься меня своими руками. А, если я закрываю глаза… — тут она заколебалась, но потом решилась, — я вижу твое лицо. Ты такой красивый, Джеймс! А твоя душа еще прекрасней!

Джеймс не мог произнести ни слова: он боялся показать Селине, до какой степени ее нежные руки уже подчинили его душу и тело. Сможет ли он стать для нее таким, каким она его себе вообразила? Можно ли питать надежду, что, разделавшись с ее родителями, он сумеет ее удержать? Пути назад нет: он обязан сделать то, что обещал отцу и самому себе. Придет день, когда Селине станет известно о его намерении воспользоваться ею. Что будет тогда?..

— Самое разумное — пожениться в ближайшее время, — проговорил он, едва надеясь, что ему удастся произнести эти слова ровным спокойным тоном. — Ради этого мне хотелось бы убедить твоих родителей немедленно возвратиться в Дорсет.

— А ты тоже туда приедешь?

— Обязательно.

— Ты всерьез собираешься на мне жениться?

— Я обязательно на тебе женюсь.

Она уютно устроилась у него на коленях, и на лице Джеймса вместо слабой усмешки заиграла широкая улыбка: уж как-нибудь он привлечет ее к себе! Изловчившись, он открыл окошко и дал кучеру указание, куда ехать.

— Джеймс!

— Что милая?

— Эти деньги мне мешают. Мне бы хотелось их вытащить. — И Селина начала рыться под накидкой, пока не вытащила кожаный кошелек. В нем зазвенело, когда она бросила его на сиденье рядом с собой. — Как мне хотелось бы возвратиться в тот дом и высказать миссис Меррифилд, что я о ней думаю! Она себя именует «аббатиссой», а свой ужасный дом — «приютом для послушниц»…

Джеймс опять встревожился:

— Что с тобой произошло, пока ты там находилась?

— Та женщина сказала мне: если я пойду в комнату номер такой-то на втором этаже, там мне сообщат, как я могу связаться с Мериголд.

— И ты пошла в ту комнату?

— Да.

Он стиснул зубы:

— И кто там находился?

— Там был мужчина, очень странный тип.

На Джеймса накатило черное облако гнева.

— Что в этом типе было необычным?

— Странная одежда… И то, чего он от меня требовал.

Усилием воли он заставил свой голос звучать достаточно ровно:

— Расскажи мне подробнее.

— Все, что он просил, я сделала. Я взяла у него деньги. Много денег, как мне кажется. Но он абсолютно ничего не знал о Мериголд.

— К черту Мериголд! — От ярости у Джеймса, казалось, голова была готова лопнуть. — Ты взяла деньги у этого негодяя?

— Конечно. Деньги всегда пригодятся, особенно тем, у кого их нет. Если бы все обращались с деньгами поаккуратнее, не было бы такой нищеты. Я все так устрою, что деньги пойдут на доброе дело. И…

— Замолчи! — Он удержал ее, когда она хотела отстраниться от него. Ему было невыносимо видеть сейчас ее лицо. — О добрых делах поговорим потом. А сейчас расскажи, что происходило в той комнате.

— Я сделала то, что он просил. — Она вздохнула. — Привязала к кровати, заткнула ему рот кляпом, чтобы подготовить его к следующему действию, которого он пожелает.

Джеймс так и замер, ожидая продолжения рассказа. — Но поскольку он был связан, а рот забит кляпом, он не смог сказать, в чем состояло следующее желание.