Эльф. Новая старая история (СИ)

Часть 18

Официального вступления в семью Ньернен пришлось дожидаться целый год. Раньше Дарт и подумать не мог, что сможет осилить небывалый период воздержания, но ради Мириса он был готов и на большее — он был готов на всё. И потому смиренно ожидал того дня, когда его цветочек, наконец простит и согласится стать его навеки.

Дарт подобрался, когда встал рядом с Мири перед алтарём в Храме Жизни. Бросил на своего светлого короткий взгляд и ещё раз восхитился — до чего тот красив!

Мирис был облачён в тончайшую кружевную тунику, подобранную золотыми поясками от бёдер до самых подмышек. На белокожих руках и ногах позвякивали сотни тонких золотых браслетов. Волосы украшали живые цветы.

И всё же Мирис оказался другим. Светлый, возникший в Сильёне, был кроток и тих, настоящий же Мирис не уступал магу в дерзости и непримиримости. За последний год Дарт познакомился с наречённым достаточно близко, чтобы понять — скучать им вдвоём не придётся.

И он был совсем не против, восхищённо взирая на сильное красивое существо, знающее себе цену, и принадлежавшее, пусть пока и не полностью, только ему.

От осознания собственного везенья Дарт выпятил колесом грудь и глубоко задышал.

Алияс, отец Мириса, приблизился к паре.

— Вы готовы? — спросил он шёпотом.

Дарт ответил без промедления. Мирис задумался, заставляя мага вспыхнуть от возмущения, но всё же кивнул. Маленький демон знал, как задеть за живое любимого и беззастенчиво этим пользовался, упиваясь огнём, пылающим в глазах мага.

— Мирис, я не успел спросить, — за всеми скорыми приготовлениями, которых потребовалось немало, чтобы устроить достойную свадьбу сыну — старшему апинату и его истинному, Алияс не нашёл времени уточнить один момент. — Мне надеть амулет зачатия сегодня или вы пока не готовы?

— Нет, папа, в другой раз, — тихо ответил Мирис, не взглянув на Дарта, который озадаченно размышлял над вопросом будущего родственника.

— Что за амулет? — шепнул он, когда Алияс отошёл.

— Ничего важного. Папа хотел знать, желаем ли мы зачать ребёнка во время церемонии или нет.

— Зачать… кого?

— Ребёнка, — как ни в чём не бывало отозвался Мирис.

— Это… возможно?

— Конечно, — уставился эльф на ошалевшего мага. — Ты думаешь, я как на свет появился?

— Э-э, понятия не имею. Думал, — начал Дарт складывать обрывочные мысли, — твой отец бросил мать, встретил дракона и вы стали жить вместе.

— С дуба рухнул! — прошипел рассерженный Мирис. — У меня два отца! И обоих ты видел.

— То есть ты хочешь сказать, что вы знаете, как сделать ребёнка однополой паре?

— Это очевидно, — хмурился Мирис недогадливости будущего супруга. — Папа — Жрец жизни. Как ты думаешь, что бы это могло означать?

Дарт не мог поверить своему счастью, вдруг крепко-крепко сжав тонкую ладошку и посмотрев на Мириса так, что тому не оставалось ничего иного как сменить гнев на милость.

Мало того, что ему достался самый невероятный избранник, — размышлял Дарт, — Мирис был бессмертен!

Кстати, в новом свете это обстоятельство выглядело объяснимо. Алияс получил бессмертие от мужа-дракона — Мирис рассказал, что ритуал, который вот-вот должен был начаться для новой пары, позволял делить вечность. А вот как долгую жизнь унаследовал сам Мирис, не являясь, по мнению мага, кровным родственным ящера, тот не озаботился разузнать, снова кляня себя за фантастическую несообразительность во всём, что касалось цветочка.

Со временем он понял, что счастье — наполненность жизни, которое маг испытывал впервые, лишало его осторожности и уносило на крыльях в дальние дали. Что было далеко не хорошо, но бороться с собой было до невероятного сложно. Дарт надеялся, что привыкнет к своей тихой безбрежной радости и снова сможет ясно мыслить.

Как же будет счастлив дед! — вдруг порадовался он за старика, желая скорее поделиться невероятной новостью.

Маг перевёл взгляд на толпу собравшихся и отыскал величавого Чёрного мага — главу семейства Гороза. Высокий и статный, несмотря на годы, давно седой, но с неугасимым огнём в глазах, дед с удовольствием осматривал прибывших на венчание гостей. И Дарт видел того насквозь — старый лис был рад могущественной родне, сыто подмигивая драконице напротив и потому не замечая внимание внука.

Впрочем, Дарт ещё успеет обо всём рассказать.

Сообщив деду новость о женитьбе в письме — он не был ненормальным, чтобы лично уведомить того о своих изменившихся на жизнь планах, внук упомянул самые стратегически важные моменты, чтобы при встрече старик не содрал с него шкуру. Он начал с семьи Мириса, отметил магически сильные расы драконов и эльфов, с которыми в скором времени собирался породниться, описал богатства и, напоследок, самое главное, чтобы компенсировать единственную вещь, которой Мирис не мог тягаться с его наречённой, а именно — возможность оставить потомство. Дарт рассказал о бессмертии, которое получит и сам, женившись. И чтобы у деда не осталось сомнений в том, что отговаривать внука не имеет смысла, заявил, что они с Мирисом Пара!

В голове вдруг возникла замечательная мысль, и пользуясь тем, что Алияс заканчивал последние приготовления, Дарт шепнул Мирису на ушко:

— Давай заделаем ребёнка сегодня.

Уши эльфа, смотревшего в этот момент совершенно в другую сторону, дрогнули и отчаянно залились краской.

— Сдурел, — процедил он, желая наорать, а лучше треснуть жениха, жаль, что не имел такой возможности.

— А что? Я тебя люблю, ты тоже. Мы пара, и я… я очень этого хочу, — низким голосом добавил Дарт, пытаясь незаметно притиснуть Мири ближе.

Эльф не сопротивлялся.

— Я… я не представляю, как буду возиться с яйцом, — признался вдруг светлый.

Яйца у эльфа с магом быть не могло, но Мирис существовал и мыслил другими понятиями.

— У меня и близости ещё ни разу не было, — продолжил он, — а тебе уже не терпится похоронить меня в глубоких пещерах с малышом!

Мирис поднял небесно-голубые глаза на Дарта, и тот ощутил, что пропал навсегда.

До этого момента — за весь бесконечно долгий год — Дарт не осмелился завести с Мирисом разговор о близости. Он сам дал слово ждать. И уж, конечно, ему пришлось забыть — хотя бы на время, о том, чтобы уточнить количество любовников, побывавших в постели эльфа, что, несомненно, волновало мага.

Как вообще Мирис умудрился остаться целомудренным, когда якшался с драконами! А тот жуткий наряд… Дарт до сих пор краснел и бледнел, а после уединялся, когда вспоминал то бесстыжее платьице.

— Тогда — попытался сглотнуть маг пересохшим горлом, — лучше подождать.

Мирис кивнул, зарделся и отвернулся.

Вот теперь Дарт был абсолютно счастлив, позабыв о деде и обо всех вокруг…

Церемония прошла великолепно, а приём, организованный после, просто феерично!

Сказочно-роскошное убранство Дворцовых пещер давало гостям понять — сокровища драконов далеко не вымысел и не преувеличение. Толпы драконов, драко и других приглашённых заполняли каждый локоть свободного пространства, усиленно гомоня о важном событии и попутно заботясь о собственных интересах, едва замечая старания музыкантов и поваров.

— Могу я пригласить вас на танец? — наконец Гороз-старший дождался момента, когда смог приблизиться к величественной драконице. Сложно было пройти мимо местных хищниц, учитывая, какие откровенные те предпочитали наряды.

Умудрённый опытом маг знал дело в крутых бёдрах и пышной груди и потому сразу приметил подходящую по всем статьям особу.

Взгляд жёлтых с узким зрачком глаз скользнул по нему, не выказывая интереса. Но Гороз не вчера родился, и ему пару раз удалось поймать драконицу на подглядывании во время церемонии.

— Фистерий Арибо Гороз, к вашим услугам, — с достоинством поклонился маг.

— Ганеш, — после долгой паузы ответила та. — Просто Ганеш.

Маг улыбнулся. Их ещё не успели представить друг другу, но Фистерий, приметив спутницу, быстро выведал, кем является та. Старшая в клане Ньернен виделась желанной добычей. В конце концов, Ньернены без его ведома присвоили единственного внука!

Как же рвал и метал старик, когда получил письмо! Мерзкий мальчишка даже не пожелал всё лично объяснить деду!

Но, дочитав письмо, успокоился и достал лучшую бутылку огниски, которую только можно было сыскать в Империи, и, довольный жизнью, приложил её в одиночку — наконец-то он мог больше не переживать за будущее семьи, а потомство… что ж, дело наживное.

Маг с удовольствием привлёк к себе красавицу, закружившись по залу.

Вечер набрал положенные обороты, разгорелся неистовым весельем — и пошёл на спад, когда Дарт, держа в своих объятьях Мири, покачивался в такт медленной музыке.

Он собирался приложить столько сил, чтобы добиться всего: денег, положения, власти, а получил всё разом, в придачу к паре. И понял, что кроме его эльфа всё остальное оказалось не таким уж важным.

Рядом проплыла пара родителей Мириса. Алияс посмотрел на мага поверх плеча мужа и Дарт кивнул с благодарностью.

Не требовалось объяснений, чтобы понять расчёт жреца, решившего встать на сторону чужеземца. Алияс, будучи папой белоснежного несчастья действительно очень хорошо знал сына, и очень боялся, что тот причинит вред самому себе. Как хороший родитель — чтобы он сам ни утверждал на этот счёт, он сделал всё, чтобы его дитя обрело счастье.

Остальное за Дартом. Пусть амбиции мага получили неожиданное удовлетворение и у Мириса от рождения было почти всё, маг не собирался расслабляться и почивать на лаврах, задаваясь новой целью — завоевать мир! Для Мири.

— Как долго ты хочешь пробыть в Нагорьях до того, как мы вернёмся в Сильён? — спросил Дарт у прижимающегося к его груди светлого.

— В Сильён? — сонно переспросил Мирис, окончательно вымотанный бесконечно долгой ночью. — Я думал, мы останемся.

В разговоре повисла пауза.

— Дарт, — первым прервал молчание Мирис. — Я знаю, что в будущем нам предстоит принять много совместных решений, и уверен, что у нас могут быть разные мнения, и я подумал, — эльф юлил, будто не решаясь перейти к самому главному, — что хорошо бы изобрести способ добиваться взаимопонимания без ссор.

— Это прекрасная мысль. И что ты придумал?

— Может… не станем менять традиций и оставим последнее слово в паре за старшим мужем?

— Отлично! — поддержал Дарт, не сомневаясь, что старшим будет — уже почти есть — он, как вдруг осёкся.

— Но ты бы не предлагал это, если бы на что-то не рассчитывал? — сузил он глаза, внимательно глядя на эльфа.

Мирис невинно похлопал ресницами, и Дарт тут же понял, что не ошибся в догадке.

— Я магически силён, и, думаю, смогу побороться за право старшего мужа, — делился соображениями неуёмный эльф. — Мои решения, конечно, будут верными, и я смогу за них ответить. Разве не замечательно?

Расчёт светлого выплыл на поверхность — Мирис был силён и потому действительно полагал, что станет старшим в паре. Был ли он прав?

— Хорошо, я не буду спорить. Но давай условимся — как бы ни распорядилась магия, после того, как расстановка сил станет ясной, никто из нас не станет юлить и переигрывать условия договора. Согласен?

Мирис кивнул, выглядя довольным — кажется, он уже праздновал победу.

Дарту было невдомёк, что Мирис отнюдь не питал пустых иллюзий, зная один маленький секрет — секрет своих родителей. Могущественный чёрный дракон, Правитель Северных Нагорий, Шайс Ньернен был всего лишь младшим супругом. Папа объяснил, что старшим мужем становится тот, кто сильнее, и Мирис почти чувствовал победу, осторожно прощупав потенциал любимого, чтобы убедиться, кто именно станет командовать в семье.

— Идём, — позвал Дарт.

— Куда?

— Выяснять, кто станет старшим мужем, — без тени стеснения звал он, увлекая за собой эльфа, вдруг струхнувшего и покрасневшего ярче спелой вишни.

— Это не наша спальня, — неуверенно промямлил Мирис, оказываясь наедине с Дартом в незнакомой пещере, в которую буквально заволок его маг.

— Да, — согласился Дарт, уже прижимая к себе светлого и не веря, что этот день наконец настал.

— Может быть, подождём до завтра? — предложил Мирис, чувствуя, как его тонкую тунику потянуло вниз.

— До завтра можем поругаться. Лучше, если сразу разберёмся, за кем последнее слово, — дышал словами Дарт, позволяя своим губам касаться тонкого ушка.

Маг прижал эльфа спиной к себе, и последний засмущался, чувствуя, каково желание его пары.

Желание было большим и неприятно упиралось в штаны. Дарт не видел причин продолжать мучения, и как только стащил с Мириса ненужную тряпку, оставляя того в милых тонких панталончиках, поторопился сбросить с себя нижний предмет одежды вслед за рубахой и жилетом.

Мирис пролепетал что-то неразборчивое, отползая по шкурам к стене. Взгляд Дарта говорил, что сопротивление обречено на провал, и всё же Мирис, напуганный новизной ощущений и предстоявшей близостью, попытался прикрыться руками.

— Ну что ты, цветочек, — шептал Дарт, устраиваясь рядом и опуская руки Мири, целуя оголённое плечико, лаская шею.

— Может, не будем так спешить? Я ус-стал.

— Конечно, — сообразил наконец Дарт, спешно выбирая тактику для этой крепостной стены. — Только поцелуемся нежно и страстно сегодня, хорошо?

— Угу, — против ласк Мирис, пожалуй, не возражал, позволяя Дарту вылизывать и покусывать шею.

От прикосновений мага по телу светлого разливалось томительное тепло. Рука Дарта нежила грудь, пальцы задевали чувствительные горошины сосков, касаясь будто невзначай.

Мирису стало неудобно лежать. Между ног колом встал аккуратный член. В обычное время, пребывая в одиночестве, Мирис бы просто опустил руку и сделал это сам, но сейчас, при Дарте…

Маг слышал, как в узкой груди заходится сердце, ощущал, как вибрирует тело Мириса.

— Я поглажу тебя чуть пониже, — прошептал он тихо-тихо, будто боялся, что их услышат.

Мири набрал в грудь воздуха, собираясь запретить, но Дарт уже опустил руку на панталоны, и эльф затих. Вернее, замер от удовольствия, когда чужая рука погладила там, где он хотел.

Касания Дарта были мягкими и неспешными. Рука чуть сжимала, но не делала ничего предосудительного. А Мирису становилось всё сложнее оставаться на месте.

— Дарт… — дрогнул взволнованный голосок эльфа.

— Конечно, цветочек. Но это мне мешает, — он задел край панталон. — Боюсь, сделать тебе больно: ткань, знаешь ли, неприятно впивается в тело. Давай уберём это.

— Я не… — слабо промямлил Мирис, но Дарт уже распустил ленту и сунул руку в панталоны, касаясь горячего оголённого тела и заставляя Мири задохнуться словами.

На головке маленького члена выступили первые капли смазки, и Дарт щедро растёр росу по гладкому стволу, вдруг нырнув ниже в промежность.

Мирис изогнулся, забеспокоившись.

— Я просто поглажу тебя, цветочек. Касаться тебя так чудесно!

Спустя минуту эльф успокоился, прикрыв глаза и позволив Дарту продолжить.

Он даже не заметил, когда Дарт успел вытащить руку, смачно пройтись языком по ладони и снова вернуться к члену.

Мириса избавили от панталон с поразительной лёгкостью, и рука Дарта уже беспрепятственно ныряла в промежность, соединяя прикосновением жаждущий удовольствия отросток и заветную дырочку.

— Да-арт! — позвал Мирис, кажется, желая возмутиться тому, что внутрь нырнул палец мага, но маг был начеку, затыкая рот Мириса поцелуем и продолжая потираться о юное невинное тело своим.

Колечко было упругим и эластичным, и вот Дарту удалось просунуть второй палец, заставив Мириса завыть в собственный рот. Вместо того, чтобы уйти от вторжения, он, явно попавший на крючок удовольствия, уже очень скоро неуклюже пытался заглотить пальцы Дарта маленьким голодным ртом, так же тесно и отчаянно прижимаясь к горячему телу мага.

Улучив момент, Дарт навалился сверху, успев встать на колени между разведёнными бёдрами Мири. Член лёг поверх влажного от пота вожделения тела, но этого уже было недостаточно, Дарт вытащил пальцы, приставляя головку ко входу.

— Потерпи немножко, цветочек. А потом, обещаю, будет хорошо.

Головка едва протискивалась в узкое нутро, как Мирис сжался, взвыв.

— Расслабься, мой хороший. Мой единственный. Мой красивый мальчик. Самый невероятный мальчик на свете.

Мирис немного обмяк, а у Дарта уже член от напряжения дёргало, до того хотелось наконец вставить поглубже, но он не двигался, давая время привыкнуть. Смачно сплюнув на ладонь, он обтёр ствол и резко вдавил глубже, ощущая, как трескается колечко.

Мирис взревел и закопошился, стараясь сползти с кола, безжалостно разрывавшего нутро. Дарт не позволил, придавив Мири собственной тяжестью и заставляя успокоиться.

Введя член до конца Дарт принялся выцеловывать на груди Мири узоры, цепляя соски зубами и легко теребя опавший член эльфа свободной рукой. Маг ждал, хотя духи видели чего ему это стоило, пока Мирис наконец придёт в себя.

— Я потихоньку, — произнёс Дарт спустя время высохшим от напряжения горлом и легонько повёл бёдрами из стороны в сторону.

Колечко Мириса душило так плотно, что кончить хотелось от одного вида распростёртого и насаженного на собственный член эльфа. К счастью, Дарт давно не был юнцом и задавил порыв на корню, продолжая работать бёдрами.

Член Мириса, снова упругий и разгорячённый, толкался в сомкнутый кулак, требуя компенсации удовольствием, и Дарт позволял, добавляя лёгкие толчки в его задницу.

Когда же эльф стал отвечать, неуверенно и всё ещё чуть корчась от боли, насаживаясь в ответ, терпение Дарта иссякло. Приятными крепкими жимами он довёл Мириса до точки, и когда эльф выплеснул семя на живот, в несколько сильных бросков, заставивших Мириса вопить, выплеснулся сам, ощущая как духово-приятно пульсирует внутри окаменевший на мгновенья член, а тонкие коготки Мириса впиваются в ягодицы.

Руку обожгло, но Дарт не заметил, а вот Мирис…

— Ну почему, почему? — вдруг взвизгнул он, разом приводя Дарта в смятение.

— Что, что, мой цветочек? — не на шутку разволновался он, надеясь, что всё что бы ни случилось, можно исправить. — Так больно?

— Ну почему я младший муж? — капризно взвыл Мирис, не замечая терзаний мага.

— Ты? — Дарт ещё не совсем пришёл в сознание.

— Да, — Мирис плотнее сдвинул ноги и, прикрывая достоинство, сел к Дарту спиной.

— Что там? — обиженно пробухтел эльф.

На пальцах Дарта вспыхнул магический огонь, развеивая полумрак и давая рассмотреть спину Мириса. На чистой коже маг с лёгкостью узнал очертания хорошо знакомого хищника: Филин — знак дома Чёрных магов Гороз.

Дарт слышал об этом, но никогда не видел воочию. Последние истинные в их роду умерли более шести сотен лет назад.

— Дед тебя зацелует, — улыбнулся Дарт, чувствуя, как режет глаза, и поспешил потушить огонь.

— Дед? Я не хочу, чтобы меня целовал какой-то дед!

— Тогда тебя зацелую я, — Дарт кинулся выполнять обещанное.

— Дурак, — развернулся Мирис, будто не желая поцелуев, и ткнул Дарта в грудь. — Метка хоть красивая?

— Лучшей я не видел, — с чувством заверил маг, заставляя сердечко забиться сильнее.

— И всё-таки именно я должен был стать старшим мужем.

Дарт ничего не ответил, притянув к себе Мириса и помогая устроиться рядом с собой.

Однажды, помогая в храме Наан, Дарт очутился невдалеке от Алияса. Жрец замочил робу и переоделся в сухую, тогда-то Дарт и углядел татуировку на чужом запястье, чему немало удивился.

Позже он спросил, почему в паре старшим стал эльф, а не дракон, изначально обладающий вечностью и большей силой. Алияс только улыбнулся, ответив:

— Многие слишком много говорят о силе, теряя значение этого понятия. Что есть сила? Могущество магии? Продолжительность жизни? Физическая мощь? А может, деньги? Что? Один добрый дух, научил меня, что сила — это мудрость. Мудрейший и есть сильнейший, — жрец Наан неожиданно поднялся, сказав, что ему давно пора навестить четвёрку, должно быть, скучающих без него друзей, и ушёл, оставив Дарта размышлять над услышанным.

— Конечно, ты самый сильный, цветочек, — Дарт поцеловал сомлевшего в его объятьях эльфа. — Но думаю, магия не могла не украсить совершенное тело такой красивой меткой. Покажешь ещё?

Мирис заёрзал, выказывая наигранное недовольство.

— Возможно, — ответил он. — Возможно, ты прав, — снизошёл светлый и вдруг обрадовался, что носит родовую метку мужа — ещё одно доказательство того, что Дарт принадлежит только ему.

— Покажу… когда всё заживёт, — произнёс эльф, окончательно простив этот мир.

— Я знаю одну отличную зельеварку… Ай! Мирис, духи тебя подери!