Эм + Эш. Книга 2

Глава 26-2

Утром голова у неё гудела как чугунный колокол.

«Хорошо, что суббота», — подумала Вероника, но тут до неё донёсся шум. Шаламов уже встал и гремел посудой на кухне. Видимо, хотел позавтракать, но, судя по запахам, что-то прижёг. Вероника тоже поднялась и неслышно проскользнула в ванную — не хотелось предстать перед ним в таком плачевном виде. Вчера ночью она здорово перебрала, так что уснула, а точнее отключилась, не смыв макияж, не расчесав волосы. Теперь же сама ужаснулась, взглянув в зеркало — лицо мятое, землистое, под глазами чёрные потёки, на голове — воронье гнездо. Пока она умывалась и приводила себя в порядок, он уже сбежал. Даже не попрощался!

С тяжёлым сердцем она вошла в его комнату, сама не зная, что хочет найти. Вчерашние его джинсы и рубашка небрежно лежали в кресле. Она обследовала карманы и обнаружила смятую квитанцию из ломбарда.

Вероника обескураженно смотрела на потрёпанную бумажонку и даже не знала, что и предположить. Одно понятно: ему срочно понадобились деньги, раз уж стал продавать собственные вещи за бесценок. Но зачем? Для чего? И почему нельзя было взять у родителей или, в конце концов, у неё?

Квитанцию она припрятала. Затем взялась за рубашку. В кино неверных мужей вечно разоблачают следы помады на воротнике. Но если тут и имелись какие-то следы, то на тёмно-серой джинсовой ткани их не разглядеть. Без всякой задней мысли она поднесла рубашку к лицу, вдохнула и похолодела. Сквозь знакомые ароматы «Живанши», табака и его тела отчётливо пробивался чужой запах. И несомненно, женский.

Вероника, крепко сжав в руках рубашку, тяжело опустилась в кресло. Непрошенные слёзы уже катились по щекам. Он ей изменяет! Всё-таки изменяет. И сомнений нет — с этой проклятой Эмилией. И умчался с утра пораньше наверняка тоже к ней. Но если так, то почему вчера он ничего не сказал? Насколько она его знает, нет в нём лишней щепетильности. Что на уме, то и на языке. О чувствах других, даже близких, никогда не подумает. И всё же вчера он говорил: «Хорошо, что ты вернулась… ждал… скучал…».

«Ничего не понимаю», — Вероника отшвырнула злосчастную рубашку.

Её размышления прервал телефон. Звонил Шаламов — лёгок на помине. Отчитался, что сейчас у родителей, но вскоре поедет по делам.

«Куда?».

«Да туда-сюда, по всему городу буду колесить».

«Когда вернёшься?».

«Завтра утром».

Завтра! Вероника настолько опешила, что не успела спросить, что это за дела такие ночные — он уже положил трубку, бросив короткое «Пока!».

Вопросы буквально разрывали и без того больную голову. И что ей терпеть и мучиться в неведении до завтрашнего утра? Целые сутки сходить с ума? А главное, никакой уверенности, что завтра ситуация прояснится. Скажет опять: «Дела» и спрячется в своём логове. Если он не хочет, чёрта с два его разговоришь, хоть пытай.

Ещё ломбард этот… Может, самой туда наведаться прямо сейчас? Всё равно в таком состоянии усидеть на месте невозможно. Она выкупит его вещи, а заодно порасспрашивает ломбардщика. Сомнительно, конечно, что Шаламов поделился с ним, зачем ему деньги, но вдруг удастся хоть что-нибудь узнать. Например, один он приходил или с кем-то.

Вероника взяла квитанцию и сунула в свой ежедневник. На глаза попались контакты трёх детективных агентств. Размышляла она меньше минуты, а затем позвонила, выбрав из трёх одно наобум. Ответили ей раскатистым басом, она даже заробела, но затем разговор перевели на другого человека. Тот отрекомендовался бывшим сотрудником милиции с «большим опытом оперативно-следственной службы». Его напарник, добавил он, тоже в прошлом оперативник.

Опыт — это хорошо, решила Вероника и договорилась о встрече.

Из ломбарда, где выяснила лишь только, что Шаламов приходил один и немного поскандалил из-за цены, Вероника поехала к частному детективу Ванюшину.

Контора располагалась недалеко от центра, но домишко, где агентство арендовало три комнаты-клетушки, был совсем ветхий. Из тех, что сносить нельзя — потому как историческая ценность, но и реставрировать не получается — потому что денег на это нет. Дом, деревянный, двухэтажный, с резными наличниками, даже снаружи выглядел ненадёжным, но каким-то чудом держался, постепенно уходя под землю. Во всяком случае, окна первого этажа были вровень с тротуаром.

Внутри оказалось темно, сыро, прохладно. В нос ударило затхлостью. Половицы под её шагами скрипели и прогибались. На кособокой, но массивной, филёнчатой двери крепился скотчем по углам обычный белый листок с отпечатанными на принтере буквами: «Частное детективное агентство». Как-то всё так несерьёзно! Вероника с минуту поколебалась, но всё же постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.

В комнате сидели двое: лысеющий мужчина лет пятидесяти и щуплый, вёрткий паренёк — с виду совсем мальчишка.

— Добрый день, — поприветствовала она их настороженно. Всё вокруг выглядело таким убогим и затрапезным, что не внушало никакого доверия. Она, конечно, и не ожидала встретить какого-нибудь лощённого Пуаро с цепким взглядом, но эта парочка — замшелый, кислый дядька и неопытный юнец — и есть детективы?!

Оба поздоровались, затем откуда-то из-за шкафа выглянул третий персонаж — крепкий здоровяк лет тридцати пяти. Пробасил: «Здрасьте» и снова скрылся.

Юнец подсуетился и подставил к столу дядьки стул, жестом приглашая Веронику присесть. Ей вдруг очень захотелось развернуться и уйти из этого клоповника, но дядька, видимо, уловив её сомнения, поднялся и приветливо сказал:

— Проходите, прошу! Мы с вами сегодня созванивались, верно? Ванюшин Анатолий Павлович, — представился дядька.

Вероника кивнула и села на предложенный стул. Теперь уже было бы глупо сбегать.

— Что же вас привело к нам?

Она оглянулась — рассказывать трём мужчинам про жениха, который моложе её на двенадцать лет и нашёл себе другую, стало вдруг неудобно. Как-то унизительно даже. И к тому же пресловутая мужская солидарность — не пустой ведь звук. Дядька, как будто снова угадав её мысли, заверил:

— Всё, что здесь прозвучит, здесь и останется. Для нас интересы клиента превыше всего.

Вероника молча положила на стол перед ним папку со скудными сведениями, которые её предоставил Сергеев, затем вынула из сумочки фотографию Шаламова.

— Это мой жених, — сухо сказала она. — Эдуард Алексеевич Шаламов, на обороте я написала. У нас с ним назначена свадьба на тридцатое июня. Но в последнее время… — Вероника с трудом подбирала слова. — В общем, у меня есть причины подозревать, что он… и вот она…

— Вы заподозрили, что у них связь? — договорил вместо неё детектив. — И хотите в этом убедиться или наоборот развеять сомнения, я правильно вас понял?

Вероника кивнула.

— И мне ещё нужно разузнать про неё побольше…

— Что ж, это не проблема. — Голос его звучал спокойно и уверенно.

— Если… если всё сделаете быстро, заплачу двойную цену.

Дядька на это лишь улыбнулся, но никак не прокомментировал. Вместо него ответил не в меру весёлый юнец:

— Не волнуйтесь, долго ждать не заставим.

Он хотел ещё что-то высказать, но дядька взглядом велел ему замолкнуть.

Вероника оставила свои контакты и аванс, хотя не слишком-то надеялась на результат. Ну, во всяком случае, сказала себе, она хоть что-то делает, совсем бездействовать было бы совсем невмоготу.