Это не твоя таверна, дракон! (СИ)

Глава 1

— Я готов заплатить только за свою будущую жену, довесок в виде престарелого фея мне не нужен!

— Но Ада сильно привязана к своему дядюшке, да и он без нее не сможет.

— Я сказал — только девчонка!

Из открытого окна отцовского кабинета было хорошо слышно, как он ругался с высоким статным мужчиной. Каждое их слово эхом отдавалось у меня в груди. «Только девчонка!» — как будто он корову на ферме покупает! Даже отсюда я чувствовала его силу и… и то, чего боялась больше всего.

У него была магия.

Подкравшись к окну, я попыталась заглянуть внутрь. Темные волосы, связанные в плотный хвост, костюм дорогой, расшитый золотом, на поясе меч и нож — роскошь не для простолюдина. Выправка военная, но скорее это его прошлое, чем настоящее, военные так дорого не одеваются. Но вот флер магии, который я ощущала, был настоящий. Такой силы я никогда не чувствовала: темная, грубая и жутко притягательная.

Я потянулась на цыпочках, чтобы посмотреть поближе, но из-под ноги предательски выскочил камень, и я неуклюже упала на землю. Прижалась к стене, затаив дыхание. Только бы не заметил! Закрыла глаза и представила, что мое платье в синюю клетку сливается со стеной дома. Хоть дар иллюзии и считается бесполезным, в нем есть свои плюсы.

— Надеюсь, ваши слуги не имеют привычку подслушивать? — грубый голос полоснул по сердцу. Нет, он точно не будет милым мужем, заботящимся о своей жене. Я обхватила себя руками, пытаясь успокоиться, будто это могло меня как-то защитить. Да и что может маленькая фея, полтора метра ростом?! Я всегда была худощава, а русые волосы придавали мне кукольный вид.

Отец давно решил, что я достаточно пожила в отчем доме, и меня нужно удачно выдать замуж. Удачно в его понимании то, сколько за меня заплатит будущий муж.

Раздались тяжелые шаги отца, и надо мной захлопнулась створка окна.

— Приведите девчонку, я ее заберу сегодня же.

Эхом в моей голове пронеслись последние слова. Сегодня! Если он меня увезет, что будет с дядюшкой? Ответ я знала — ничего хорошего. Несмотря на то, что дядюшка сделал для нашей семьи многое, ни отец, ни мать не будут заботиться о нем так, как я. Скорее продадут так же выгодно, как меня, только в более жестокие руки.

Вернулась в беседку, где сидел дядюшка Ромул. Невысокого роста, полноватый и лысый, с розовыми крыльями он выглядел как бракованная игрушка на ярмарке. Он перебирал кубики, пытаясь составить из них пирамидку. Когда-то он был могущественным феем, а теперь… Только все равно это был мой дядюшка!

— Я тебя не оставлю.

Я посмотрела на дом, где все еще договаривался мой отец со статным незнакомцем, подхватила дядюшку на руки и забежала на кухню. Готовясь к приходу важного гостя, кухарки вовсю расстарались, наготовив с десяток блюд. Заглянув в ящик, где мама всегда хранила деньги для поставщиков продуктов, забрала все, что было, сунула в сумку хлеб и несколько вареных яиц. Схватила дядюшку за руку и потащила на задний двор. Перед калиткой остановилась и посмотрела на его розовые крылья. В таком виде его точно нельзя выпускать в люди. С запретом на любую магию, нас заберут в антимагическую полицию.

— Адамелия! — раздался голос отца.

Это подтолкнуло меня. Не думая, использовала свой дар, наложив на дядюшку первую пришедшую в голову иллюзию, и выскочила на улицу. Только около станции заметила, что тащу за руку довольно упитанного бобра в синем комбинезончике. Ничего, главное, что мы успели убежать из дома до того, как меня продали мужу.

Теперь главное — надежно спрятаться.

— Увехена, что он нас здесь не найдет?

Я стояла в центре небольшой площади, куда нас только что привез последний дилижанс. Судя по тому, с какой скоростью возничий стеганул лошадь, сюда он возвращаться не собирался.

— Это самый дальний городок Иватрума. Вряд ли отец отправит слуг искать так далеко.

— Гхавное, чтобы мух твой не ихкал.

У моих ног вертелся бобер, подпрыгивая и пытаясь вырвать объявление, которое я только что сняла со столба. Желтоватая бумага и подтеки от дождя ясно говорили о том, что висит оно здесь давно. Все-таки вырвав его из моих рук, он взял в лапы и с важным видом вздохнул.

— Денех хотят.

— Не хотят. — Я перевернула лист, который бобер держал вверх ногами. — Здесь написано «Таверне «Последний счет» требуется хозяйка». Нам как раз нужна работа и место, где можно жить. А вести хозяйство я умею.

Бобер снова выхватил у меня лист, сложил несколько раз и засунул в карман своего синего комбинезончика.

— Хабота не для фей! У меня дхаконья кховь, я не могу хаботать.

Я вздохнула. Конечно, работа не для фей. Но если в нашем роду и были драконы, то от них дядюшке досталась только патологическая тяга ко всему блестящему. Монетка, подсвечник, заколка — все, что лежало не под присмотром, оказывалось у него в кармане.

— Тых ты идешь? — Подтолкнул меня дядюшка вперед по разъезженной дороге.

— Да. — Я всмотрелась в темные очертания домов, которые в вечерней полутьме смотрелись немного устрашающе. Еще ничего не видя, я услышала монотонное шуршание, напоминающее шум от гигантских крыльев. Что-то ухнуло, на соседней улице раздался хлопок от удара, и пыльная струя воздуха долетела до меня. Там упало что-то большое и тяжелое. Я остановилась, прислушалась, но, кроме стрекота испуганных сверчков, не было слышно ничего.

Городок Осман был до безобразия мал. Всего одна улица, которая по нелепой случайности называлась Центральная, и три десятка домов, расположившихся по обе ее стороны. Когда мы приехали, я посчитала, что это будет самое лучшее место, где можно укрыться от отца и мужа, которого он мне навязал. И сейчас, утопая по щиколотку в грязи, я надеялась, что ни один адекватный человек не сунется в такое забытое богом место.

— Мохет, Иллию попхосишь о помощи? — произнес дядюшка, останавливаясь и заглядывая на меня снизу вверх с надеждой в глазах.

Я его понимала: ходить по незнакомому городу, в котором с неба падают неопознанные летающие объекты — то еще удовольствие. Я бы с удовольствием отправилась под теплое крылышко крестной, но нельзя. В последнем разговоре отец ясно дал понять, что мой будущий муж знает о моем маленьком секрете, но за предоставленное ему приданое готов его хранить и прятать. Для простоты — запереть меня в своем поместье и не выпускать за его пределы.

Меня это не устраивало.

— Нет! — резко одернула сама себя. — Мы идем устаиваться на работу.

Ворча себе под нос, дядюшка поплелся по дороге, заглядывая на номера домов, вырезанные на деревянных стенах. В этой части Иватрума темнеет рано, всего пять часов вечера, а темнота — хоть глаз выколи. Низенькие одноэтажные дома, тесно прижавшиеся друг к другу от пронизывающих ветров, казались одинокими и брошенными. Лишь в некоторых горел свет, да и то это была свечка или лампадка. Про электричество здесь, похоже, не слышали, а за пользование магическими артефактами в такой глухомани можно поплатиться жизнью, как ведьма. Хотя кого волнует, что у ведьм совсем другой тип магии?

— Прихли. — Дядюшка остановился, вытянул лапку и показал на кривые цифры, неаккуратно вырезанные на углу дома. — Двахцать один. А если смотхеть с этой стохоны… — Он завернул за угол и показал в другом направлении. — Двенадхать.

— Это здесь. — Я ткнула в выведенную углем на картонке надпись. — Контора по найму опифексов[1].

Толкнула дверь и оказалась в мире старых книг, заплесневелых бумаг и столетней пыли. Внутри пахло так, как будто никто здесь не убирался уже пару веков. А может, и больше.

В углу стоял массивный дубовый стол, на котором груды бумаг и пергаментов, хаотично сваленных в кучу. Некоторые из них были покрыты пятнами и пожелтели от времени, словно они здесь лежат уже вечность. Лампа на столе еле светилась, кидая слабый свет на списки, объявления и свернутые в трубки трудовые договоры. Место выглядело заброшенным, но рядом со столом стоял старый стул, словно кто-то еще ждал, чтобы нанять нового работника.

— Велихолепно, — прошептал дядюшка Ромул, чихнув. — Я всехда мечтал умехеть от пыли.

— Перестань ныть, — тихо прошипела я, прикрывая нос. — Мы просто устроимся на работу и все. Никаких приключений. Все спокойно. Тихо. Безопасно.

Но только я сделала шаг вперед, как дверь за мной заскрипела и захлопнулась с оглушительным грохотом. Мы с дядюшкой переглянулись, и я почувствовала, как по спине ползут мурашки. Дядюшка настороженно поглядел на дверь, потом на меня.

— Что-то подсхазывает мне, что у нас уже не получится тихо и спокойхо. — Он почесал затылок, сверкнув своими крошечными зубами.

— Эй, есть хто жихой? — Дядюшка Ромул протиснулся вперед и постучал по деревянной ножке стола. Звук ему понравился, он постучал еще раз, приложил ухо к дереву, погладил ножку, не забыв прикусить ее зубами. Да, для фея нахождение в шкуре бобра сказывается не лучшим образом.

Я собиралась уже согласиться с ним и уйти, когда вдруг из-за груды бумаг раздался глухой треск, и показалась фигура. Она медленно приближалась, а под ногами у нее шелестели разлетевшиеся бумаги.

— О, нетх! — дядюшка сделал драматическую паузу. — Я зналх, что это конецх! Пхощай, мих! Пхощай, мои накопленные сокховища! Не забывай меня… — и с героическим выражением упал на пол.

Фигура остановилась, чуть наклонив голову, словно пытаясь осмыслить происходящее.

— Это за игрушка? — раздался приглушенный, будто замогильный голос из-под капюшона.

— Бобер. — Выдохнула я, нервно улыбаясь и пытаясь поднять дядюшку с пола. — Очень впечатлительный бобер.

Молчание повисло в воздухе, и вдруг человек заразительно рассмеялся, откинув капюшон.

— Вот уж не думал встретить тут говорящего бобра!

[1] Др. Рим — работники

На меня смотрел тощий паренек с кудрявыми рыжими волосами и веснушками, рассыпанными по всеми лицу.

— Апчхи! — грозно представился дядюшка Ромул, внезапно чихнув так, что едва не подпрыгнул на месте. Он с трудом поднялся с пола, стряхивая пыль с пушистой шкурки.

— Мы по объявлению, — громко произнесла я, бросив взгляд на худощавого паренька, который нервно поправлял очки, пытаясь удержать их на тонкой переносице. Он смотрел на нас так, словно мы вторглись в его библиотечное царство среди ночи.

— В «Последний счет»? — переспросил он, подозрительно косясь на дядюшку, который, тем временем, уже начал обниматься с ножкой стола, вгрызаясь в нее зубами.

— Если это не «Последний путь», то почему бы и не попробовать, — натянуто улыбнулась я, помахав перед носом паренька потрепанным объявлением.

Тощий паренек недоверчиво взял его, словно я могла принести ему подделку, и сел за свой письменный стол, заваленный свитками и бумагами.

— Заполните это, — протянул он мне пачку из двух десятков листов. — Хотя... вы уверены?

— Меня не смущает бюрократия, — бодро произнесла я и пнула дядюшку, уже откровенно грызшего ножку стола. — В Боймергеме я обучалась чтению и письму. К тому же мне очень нужна работа.

Я уселась за единственный свободный стол, не заваленный бумагами, и принялась заполнять документы, краем глаза наблюдая за тем, как паренек с растущим беспокойством посматривает то на меня, то на дядюшку.

— Осенью сложно найти работу, — проговорил он, по-прежнему поглядывая на нас с подозрением. — Но «Последний счет»? Это таверна на самой границе города... и она всегда была закрыта. Лет сто как минимум.

— Неужели?! — Я закончила очередной лист и улыбнулась ему. — То есть вакансия сейчас все-таки есть?

Парень захихикал, как будто это была самая смешная шутка дня, но тут же осекся, когда увидел, что дядюшка снова взялся за ножку стола.

— Ну, место это странное, — добавил он, беспокойно почесав затылок. — Темно там, знаете ли, все время. Даже днем. И бабушка моя рассказывала, что однажды там все просто... пропали.

— Пропали? — Я заинтересованно подняла бровь, не останавливаясь в заполнении последнего листка. — А кто же нанял новую хозяйку?

— Я не знаю! — Пожал он плечами. — Эти бумаги просто... появились. Может, не пойдете туда? — Он схватил мои документы и направился к камину, словно хотел сжечь их, пока еще есть возможность.

Я подскочила и бросилась за ним. Не хватало еще, чтобы все мои труды по заполнению этого вороха бесполезных бланков превратились в пепел.

— Нет! Меня все устраивает. Выдайте мне направление на работу, и я пойду знакомиться с хозяином.

Дядюшка Ромул с глубоким удовлетворением оторвался от стола и, оглядев ситуацию, произнес:

— Если там кохмят лучше, чем в твоей бумажной хаботе, то я за!

Паренек тяжело вздохнул, пододвинул мне перо и чернильницу. Я поставила подпись и уже начала расслабляться, думая, что это будет не просто работа, а настоящее приключение.

Но стоило мне закончить, как откуда-то с потолка посыпалась пыль, пол под ногами слегка задрожал, и за окном раздался громкий скрежет. Мы с дядюшкой синхронно замерли.

— Что это было? — я напряглась, стараясь не показывать испуг.

Паренек, побледнев, указал на окно:

— Это, кажется, холм Теней... ну, он иногда… эээ… шевелится.

— Шевелится?! — я недоверчиво посмотрела на него. — Холм?!

— Ну, не только холм, — неуверенно добавил он. — Таверна тоже.

Ромул, который уже успел отгрызть половину ножки стола, отлепился от нее и философски изрек:

— Ну, хто я говорил? Вхипли. И ведь я схазу знал, что хаботы, которая тхебует заполнения двадцати листов, хохошей не бывает.

Я получила долгожданное направление и отправилась к своей новой работе. Очень хотелось поскорее получить должность, растянуться на мягкой кровати и забыть хотя бы на ночь, о том, в какие неприятности мы попали.

— Пхидурочный какой-то, — буркнул дядюшка Ромул, шагая рядом со мной, не забывая крутить в лапах украденный железный канделябр, который успел стащить из конторы. — И зачем нам эта тавехна? Место же хиблое.

— Ты-то, конечно, знаток респектабельных заведений, — вздохнула я, бросив взгляд на канделябр. Верну его, когда снова буду в городе.

Дорога, по которой мы шли, была заросшей травой, и, казалось, велась исключительно для того, чтобы привести нас к самой глубокой глуши. Таверна «Последний счет» маячила впереди — древнее, покосившееся строение, выглядело так, словно собиралось рухнуть в любой момент. Труба была развалена, крыша — как решето, а трава вокруг вымахала такой, что можно было спрятать не только нас, но и караван.

Сомнения молодого паренька я понимала: хозяина здесь не было давно, дом может быть и вовсе непригоден для жилья. Но, если объявился владелец, который хочет возродить таверну, то потребуется много сил, чтобы привести все в порядок. Я уже не говорю о количестве денег на материалы и работников, которые могут не окупиться, поскольку от города таверна стоит далеко, никто не пойдет лишние пару километров ради кружки пива.

Но для меня это было идеальное место: даже если меня будут искать, то в городе. Про то, что существует эта таверна жители могут и не вспомнить. Поэтому моей первой задачей будет убедить хозяина в том, что я — идеальный кандидат на роль хозяйки, учитывая, что других кандидатур ему вряд ли предложат.

На небо набежали тучи, стало почти темно, лишь узкая полоска света падала на крышу покосившейся таверны. Издалека можно было полностью разглядеть дом, и я стала считать, что же нужно для его восстановления. В первую очередь скосить всю траву вокруг дома, чтобы можно было к нему подойти. Дальше нужно будет смотреть, что проще — снести и построить заново или отремонтировать. Если думать о ремонте, то нужно заменить все сгнившие бревна, укрепить несущие стены и потолок. Пол, наверняка, придется менять заново. Окна и двери тоже под замену, крышу перекрыть, дымоход и печку восстановить.

Для этого придется нанимать работников: печник, столяр и человека четыре им в помощь. А еще нужно заняться садом. Если с сорняками и посадкой я справлюсь, то перекопать огород тоже нужно искать помощника. Итого наговорила я уже тысячи на две ремов. Если хозяин готов тратить на восстановление таверны, которая не будет приносить прибыль, столько денег, он либо безумен, либо безумен. Третьего не дано.

Мы дошли до конца дороги, которая обрывалась ровно у покосившегося забора. Ни вправо, ни влево не было заметно ни одной тропинки, будто мир заканчивался на этой таверне.

— Говорю же, придухошный, — подытожил дядюшка, показывая на высоченную траву, заполонившую все вокруг. — Тутх нога человека не ступхала, не то, что хозяина, добхопорядочного гхажданина. Уверен, этот пацхан в сговоре и пхиводит сюда невинных девиц на схъедение дхакону.

— Дядюшка, — постаралась сказать я как можно спокойнее, хотя у самой шевелились нехорошие мысли в голове, — драконы давно вымерли. Да и зачем им девиц похищать, когда в наше время можно их купить.

— Тьфу, нечистота! — Сплюнул дядюшка. — Они ж все схамные. А дхаконам чистая нужна. Я потомок дхакона, я знаю.

— Ты такой же дракон, как я гоблин. И о девицах ты ничего не знаешь. Пошли вход искать, мне показалось, что в окнах свет мелькнул.

— Не пхистало дхаконьей кхови по тавехнам шастать!

— Замолчи, дядюшка, — отмахнулась я. — Нам нужно место, где никто не будет искать. И это место... ну, явно подходит. Даже сыщик не сунется сюда.

— Конехно не сунется, — фыркнул дядюшка. — Он от смеха помхет по дохоге. Это ж что надо выпить, чтобы искхать пхиличную фею в этом сахае?

Подняв дядюшку на руки, я начала пробираться через высокую траву, уверенная, что раз уж пришла сюда, то отступать поздно. Издалека мне даже показалось, что в окне мелькнул свет. Неужели хозяин правда здесь?

Но чем ближе я подходила к дому, тем больше вопросов появлялось. Ступеньки, ведущие к двери, были настолько прогнившими, что казались сделанными из старых крекеров. Доверия это, мягко говоря, не внушало, но вариантов не было. Я поставила Ромула на землю и рискнула сделать первый шаг на лестницу.

ХРУСТ!

Моя нога моментально провалилась сквозь ступеньку, и я застряла по колено, пытаясь ухватиться за перила, которые тут же затрещали. Острая боль пронзила лодыжку, я вскрикнула, беспомощно пытаясь выбраться.

— Тоже мне хозяйка тавехны! — подначил Ромул, при этом вовсе не торопясь помочь. — Вот так и встхечают клиентов: «Ловушка дня — бесплатный пховал в ступеньке!»

— Очень смешно, — простонала я, — подай мне хоть канделябр!

— А захем? — дядюшка, явно наслаждаясь моментом, скрестил лапки на груди. — Ты и так непхохо схравляешься с пехвой пховеркой на пхочность!

В этот момент дверь таверны резко распахнулась, и я едва успела обернуться, когда услышала голос из темноты...