Это не твоя таверна, дракон! (СИ)

Глава 4

— Госпожа Фелисити, я вас прекрасно понимаю.

Морт сидел напротив старушки и держал ее за руку. Вторая ее рука была занята все также бобриным ухом. На ее глазах выступили слезы, она даже не пыталась смахнуть их.

— Я все понимаю, — шептала она, — просто так обидно.

— Это все позади. — Морт нежно погладил ее по руке. — Вижу, Ада уже принесла вам ваше блюдо. Еще раз прошу прощения за недостатки в обслуживании.

Он встал и дал мне возможность поставить тарелку на стол. Ромул тут же заводил носом и протянул свою мохнатую лапу к шарику. Я шлепнула его по руке, схватила за шкирку и выдернула из рук старушки. Протянула ей влажное полотенце, чтобы та могла вытереть руки. Пока старушка разглядывала шарики, а потом осторожно, боясь обжечься, клала в рот, я вытащила Морта на кухню.

— Что это такое? Почему по дому ходят люди, да еще ночью? Кто она вообще такая?

Морт только усмехнулся, посмотрел на старушку и потом снова на меня. Поправил волосы, убрав съехавшую прядь с моего лица. От этого ничего не значащего движения у меня сердце застучало быстрее, а я был готова поклясться, что покраснела до кончиков ушей.

— Эта таверна существует для путников, которые закончили свою жизнь здесь, и теперь отправляются в мир иной. Им нужно время, чтобы осознать случившееся, отпустить все то, что они планировали и так не смогли достичь. Для этого мы, то есть ты должна будешь накормить их тем, что они попросят. В свою очередь, они должны будут дать тебе монетку, как плату за проход.

— То есть это — ходячий труп? — Ткнула я пальцем в старушку.

— Нет, труп остался в Османе. Здесь только ее душа.

Легче не стало.

— А если бы у меня не было того, что она захотела?

— Тебе повезло, что госпожа Фелисити была неприхотливой и приятной в общении женщиной. Она приняла то, что дают. Но когда мы восстановим работу таверны, тебе придется готовить то, что попросят. Таков закон.

Шикарно! И ведь наверняка найдутся те, кто захочет то, чего на свете не существует. Или заморское блюдо из иглобрюхого ежа, я про такого в книжке читала. И что прикажете делать?

— Прибыль таверны будет только из кармана мертвецов?

— Об этом не волнуйся. Про открытие таверны узнают многие, так что жди гостей не только с того света, но и запрещенных в этом мире рас.

— Драконовы косточки, только этого мне не хватало. Если кто узнает, королевская армия будет здесь через несколько часов.

— Поверь, никто из гостей не заинтересован в том, чтобы король узнал о нашем маленьком заведении. — Подмигнул мне Морт.

В этот момент госпожа Фелисити замахала нам рукой.

— Последний счет, пожалуйста.

Я взглянула на Морта. Он только пожал плечами и кивнул на барную стойку. Зайдя туда, я открыла все ящички, найдя в одном из них книжку со счетами.

— Что писать? — спросила я Морта, который перегнулся через стойку и смотрел за моими действиями.

— Один рем, — шепнул он.

— Прогорим. — Записала я указанную сумму.

— Дахй мне. — Вырвал у меня счет дядюшка и разваливающейся походкой пошел к столику женщины. Поклонившись, вручил ей счет, дождался, когда она прочитала, и получил блестящую монетку. Сверкая ярче золота, он пошел обратно, засунув монету в карман. Только далеко уйти не успел, был пойман Мортом за шиворот и поставлен на барную стойку рядом со мной.

— Монету — сюда. — Морт взял со стойки большой аквариум, в котором бултыхалась синяя вода с пожелтевшими и пожухшими водорослями.

— Неть! — Замотал головой дядюшка.

— Это не деньги. — Пытался наставить его Морт. — Это ключ от другого мира. Как только ты его бросишь, откроются врата в мир иной.

— Неть! — упорствовал дядюшка.

— Ладно.

Морт ухватил дядюшку за пятку и поднял над столом. Дядюшка болтал лапками, но ничего не мог поделать. Монетка выскользнула у него из кармана и плюхнулась в аквариум. Послышалось шипение, и в тот миг, когда она растворилась полностью, наша гостья тоже исчезла.

— Никогда не бери эти монеты. Запрещаю, понял?!

Дядюшка сложил свои бобровые лапки на груди и от обиды застучал хвостом.

— Понял.

— И аквариум тоже нужно будет привести в порядок. — Постучал по нему Морт. — Кстати. — Он выложил на барную стойку три мешочка с монетами. Я раскрыла один из них и увидела целую гору золотых ремов. — Это на восстановление таверны. Сегодня же найди людей в городе, которые сделают ремонт.

— Нахвание поменяй! — не удержался и вставил свою едкую фразу дядюшка.

— «Последний счет». Что тебе не нравится? — Морт скосил на него взгляд.

— Похледний, — выдал бобр. — Кхиентов будет махо.

— Я еще с ним поговорю.

Я подхватила дядюшку в тот момент, когда рука Морта уже занеслась на ним.

— Уже почти утро, вряд ли я засну. Мы немного приберемся, а с утра пойдем в город искать рабочих. Ты будешь здесь?

Морт отрицательно покачал головой.

— У меня другие дела, я же говорил. Но мы с тобой еще поговорим и обязательно попутешествуем.

Я вопросительно подняла бровь.

— Разве место хозяйки не в таверне?

— Да, но тебе нужно будет завести много новых связей, чтобы удовлетворять даже самые изысканные запросы. Так что придется подготовиться к выходу в высший свет. Умирают ведь не только бедняки.

Как и обещал, Морт оставил деньги и ушел. Куда — вопрос хороший, но я пока не нашла на него ответа. Ведь снова только я отвела взгляд, его и след простыл. Дядюшка, который был так сильно занят фокусом с аквариумом, вовсе не смотрел по сторонам. До первых настоящих лучей солнца оставалось совсем немного, а до активной жизни в Османе еще больше. Работников приглашать нужно, но до этого еще таверну нужно привести хотя бы в приемлемый вид. Ведро воды, которое вчера принес Морт, было далеко не чистым, срочно потребовалась смена. Обернулся он быстро, значит, где-то рядом должен быть колодец. Я подхватила ведро и вышла на крыльцо. Трава, которую мы вчера примяли, пробираясь к дому, успела примяться, и тропинка почти пропала из виду.

Вздохнув, спустилась с крыльца, обходя место, в которое провалилась, и обошла дом, раздвигая высокую траву. Колодец нашелся позади дома. Крышка на нем была не прикрыта, а стояла рядом. Ох уж эти городские хозяева, не приученные к сельской жизни. Я заглянула внутрь. Конечно, за ночь в колодец налетело множество листвы и мошкары. В стенку была вделана цепочка с крюком на конце. Зацепив за ручку, я вытащила ведро. Там собрались не только листья, но и пара улиток тоже попала. Колодец тоже нужно чистить, хотя вода в нем хорошая: ледяная и прозрачная.

Осмотревшись вокруг, я увидела, что за колодцем такое же заросшее поле. Только вот трава росла на нем волнами: где-то выше, где-то ниже. Да это же грядки! Значит, не все потеряно с этой таверной. Засадим огород овощами, салатами, найду кусты ягод, может, они не совсем были задушены сорняками. Вдалеке прямо около забора виднелись деревья. Если деревья подкормить, то на следующий год они уже дадут хороший урожай фруктов, которые тоже можно использовать в готовке. В итоге мне все понравилось: были перспективы для роста.

Дома я надергала старые штор, которые уже не годились для интерьера, нашла в кладовке швабру и намотала на нее мокрую тряпку. Промывать тряпку и менять воду пришлось несколько раз — до того грязный был пол. Закончив с первым этажом, я вздохнула, представив, что еще остались комнаты для слуг, гостей и кухня. Да и мою комнату нужно было привести в порядок в первую очередь. Вот только когда я разогнулась, на дворе уже вовсю светило солнце.

Опомнившись, что за все это время я ни разу не слышала и не видела дядюшку, бросилась его искать. Он же хуже ребенка — полчаса тишины — и точно быть беде. Дядюшка нашелся во дворе. Определить его местонахождение в высокой траве можно было только по шевелению в дальнем конце участка. Дойдя до места, я обнаружила дядюшку, который сидел в траве в обнимку с маленькой, белой козочкой.

— Это еще что?

— Не хто, а хто. — Ромул погладил козу по шее. — Это Иххия.

— Иррия? Богиня плодородия?

— Да! Она бухет жить с Хомулом.

— Она не будет жить с Ромулом. — Я осмотрела козу со всех сторон. — У нее наверняка есть хозяйка. И она будет явно недовольна тем, что бобр украл у нее козу.

Дядюшка мне явно не поверил, но остался сильно недоволен и застучал хвостом по земле. Пришлось добавить для убедительности:

— Слышала, в дальних деревнях за такое били мокрой тряпкой по мягком месту.

Дядюшка не хотел внимать даже таким доводам. Он вцепился козе в шею и ни в какую не хотел отпускать.

— Хомул будет ухаживать, — настаивал он. — Хомул подсвечник отдаст.

Да, этот аргумент был выше всего. За всю свою жизнь дядюшке не поделился ни одной вещью, которая попала к нему в лапы.

— Хорошо, — сдалась я. — Можешь оставить ее до того времени, как найдется настоящая хозяйка. Но потом придется ее отдать. — Погрозила я дядюшке пальцем. — И давай сюда подсвечник.

Нехотя, он выложил свою драгоценность из обширных карманов, забитых украденными безделушками. Оставив их пастись на дворе, я вернулась в дом, положила подсвечник и мешочек с монетами в сумку. Пробравшись к калитке, оглядела дом напоследок. Чтобы привести все в порядок, работников потребуется немало.

Дорога к городу при свете дня оказалась не такой страшной и достаточно быстрой. Я добралась до первых домов и быстро нашла контору, в которой была вчера. Дверь оказалась открытой, а за ней разгорался нешуточный спор. Остановившись под окном, я прислушалась. За несколько дней, которые была в бегах, научилась осторожничать. Если что, подсвечник можно отдать и потом, а вот прислушаться к спорам необходимо.

— Я спрашиваю, эта девушка была у вас? С ней должен быть маленький, толстый, лысый человечек, ее дядя.

— Не было у меня никаких толстых и лысых, — раздался голос знакомого паренька. — И перестаньте тыкать мне эту фотографию. У нас народу-то нет совсем.

Сердце ухнуло в пятки. Конечно, я не видела своего будущего мужа, но была уверена, что это именно он сейчас допрашивает с пристрастием конторщика. Таким злым никакой сыщик не мог быть. Я вжалась в стену. Сейчас парнишка вспомнит, что вчера была девушка с бобром: забыть того, кто сгрыз ножку от стола, было бы сложно. Я быстро накинула на себя личину взрослой крестьянки. И вовремя: мужчина вылетел из конторы, громко хлопнув дверью. Он стоял ко мне спиной, тяжело дыша.

Со спины было видно, как тяжело ходят его плечи вверх-вниз, как надувается венка на его шее. Коротко стриженная голова говорила о том, что он из знати, приближенной к королю. Из светских журналов я видела, что короткие прически теперь модны при дворе. Ладно слаженный кожаный костюм сидел по фигуре. По такой хорошей, спортивной фигуре. Даже засмотрелась немного. Все-таки интересно увидеть своего несостоявшегося мужа. Когда отец рассказывал о нем, после окончания всех перечислений регалий и достижений я представила себе старого, седого торговца в длинном халате, на котором гремят кучи медалей. А сейчас передо мной стоял не мальчишка, конечно, но мужчина лет тридцати пяти, статный, подтянутый и с довольно симпатичной спиной.

Вдруг он резко развернулся и посмотрел на меня.

— Эй, ты! — Он сделал пару шагов ко мне. — Ты вот эту девчонку не видела?

Я посмотрела на фотографию. Да, спасибо папочки, он постарался сделать все возможное, чтобы муж не нашел меня. На фото была я, но лет в двенадцать: конопатая девчонка с веснушками по всему лицу.

— Нет. — Замотала я головой, не сдержавшись и улыбаясь во все лицо.

Было смешно и интересно. С передней стороны муж оказался еще более симпатичным, чем сзади: строгие черты, загорелое лицо, обветренное в морских путешествиях. Его можно было назвать красивым, поэтому продолжая улыбаться, я, не отрываясь, смотрела на него.

— Смешно? — Нагнулся он ближе ко мне. — И вот такую курносую заразу мне обещали в жены.

Я тут же опомнилась и оскорбилась. До глубины души, между прочим. В свои двенадцать я была довольно симпатичной девчонкой, даже веснушки меня не портили. Так мама говорила.

— Симпатичная. — Тут же приняла я серьезный вид. — Хорошая жена на вырост.

Мужчина смерил меня взглядом, убрал фотографию в карман и пошел прочь.

— На вырост, — усмехнулся он уходя. — Найду, посажу и выращу.

Когда он ушел, я выдохнула. Совсем не хотелось быть посаженой и выращенной до нужного кому-то состояния. Перед тем как зайти в контору, сняла личину. Парень, завидев меня, знатно испугался, подбежал к окну, потом выскочил на порог, огляделся и закрыл за собой дверь.

— Вас ищут, — заговорщическим тоном проговорил он. — Какой-то мужчина говорит, что ваш муж. Но я ему не сказал, где вы.

Я с интересом разглядывала молодого мальчишку. От волнения у него на лице выступила испарина, а щеки раскраснелись.

— Почему? — Посмотрела я на него, чуть склонив голову.

Он покраснел еще больше и отвел глаза.

— Просто… вы мне показались хорошей девушкой, попавшей в беду. Мало кто приезжает в наш городок, чтобы искать работу. Тем более такие леди, как вы. А этот мужчина… уж очень он был суров. Как бы беды с вами не случилось.

— Все будет хорошо. — Улыбнулась я парню. — Спасибо, что не выдали.

— Финнан. — Протянул он руку.

— Адамелия.

— Я знаю, — засмущался он. — Прочитал в вашем резюме. Кстати, как вам новое место работы? Эта таверна, там есть кто-нибудь живой?

Я кивнула и присела за стол, где вчера заполняла бумаги.

— Я к вам по этому поводу. Мой бобр вчера случайно прихватил ваш подсвечник. — Я вручила ему «находку». — И еще мне нужны работники, чтобы привести таверну в порядок.

Паренек тут же принял серьезный вид и сел за стол, переложил несколько бумаг, убрал их в стол и сложил руки, как примерный ученик.

— К вам никто не пойдет.

Пришел черед удивляться мне.

— Почему? Вы же нашли для хозяина таверны одного сотрудника, почему не хотите найти других?

Паренек почесал затылок и откровенно сказал.

— Из наших никто не пойдет в таверну. Вы приезжая и не знаете всех легенд Османа. Таверна здесь пользуется плохой репутацией.

Больше он не сказал ни слова, и всем видом давал понять, что разговор на тему найма сотрудников окончен. Однако не забыл упомянуть мою небольшую тайну.

— Но будьте уверены, я никому не скажу, что вы и есть та самая сбежавшая невеста.

Я про себя чертыхнулась. Прах демона! Мало мне недовольного мужа, так еще и этот мальчишка со своим рвением скрыть тайну скоро разболтает ее всему городу.

— Спасибо. — Улыбнулась я в ответ, но остановилась и посмотрела прямо на мальчишку. — И что ты хочешь взамен?

Угадала я правильно: в глазах тут же мелькнул хищный огонек, в котором загорелись десятки желаний на мой счет. Я уже подумала, что сейчас придется давать отпор и осадить парня, но он резко выпалил.

— Сходи со мной на праздник Угасающего пламени.

— А что это за праздник?

Финнан посмотрел на меня как на ненормальную.

— Ты очень издалека приехала? Это праздник, когда мы прощаемся с последними теплыми днями. Нужно взять веточку, вываренную в специальном растворе, задумать то, от чего хотела бы избавиться в этой жизни и кинуть в костер. Тогда ты освободишься от этого.

Я подумала, что это достаточно интересный ритуал. Взять веточку, загадать навязчивого мужа и кинуть в костер. Вдруг получится, и он от меня отвяжется? Было бы здорово!

— Хорошо. — Кивнула я. — Когда будет этот праздник?

— Через две недели. — Лицо парня засветилось от счастья. — И знаешь, я могу тебе подсказать, где найти хоть кого-то для работы. Если дойти до двадцатого дома, повернуть между домами, там будет еще один дом. Он специально «выдвинут» из нашего города.

— Это какие-то изгои?

Тут же я представила себе пьяниц, разбойников или прокаженных, которых таким образом изгнали из города.

— Нет. — Махнул рукой Финнан. — Там живет молодая девушка с племянниками. Когда-то ее сестру посчитали ведьмой и выгнали из города. Но детям разрешили остаться, поэтому сестра ведьмы живет с ними. Горожане так боятся всего магическогочто может прийти в наш мир, что передвинули их дом на задворки.

С интересом я разглядывала то, как менялось лицо Финнана при рассказе о ведьме. Когда он говорил о сестре, которую признали ведьмой, он ведь скукоживался, скула дергалась: было видно, до чего ему неприятно говорить о ней. Но говоря о детях, лицо снова разглаживалось. Неужели жители до такой степени боятся всего магического, что готовы изгнать молодую девушку, а ни в чем не виноватых детей убрать с глаз всего города?

— А ты?

— Что я? — не понял Финнан, остановившись в рассказе.

— Ты боишься ведьм, магов, фей?

Лицо парня перекосила гримаса.

— Конечно! Они же жуткие существа. Их нужно бояться! А ты не боишься?

Как можно безразличнее я пожала плечами.

— Никогда не встречала никого другой расы. Но, если бы встретила, для начала поговорила бы. Вдруг они не такие страшные, как нам рассказывают в учебниках?

— Чур тебя. — Финнан сплюнул через плечо. — Ты только при нашем проповеднике такого не скажи. Он ярый борец со всем магическим, что осталось в этом мире. И за такие слова может посадить в подвалы тюрьмы и пытать там.

Про ярых религиозных фанатиков я слышала, и про то, что они могут быть очень жестоки в своем желании оставить только одного бога, избавившись от магии и других, реальных, между прочим, богов и богинь. Но сталкиваться с такими не приходилось.

— Спасибо. — Кивнула я уже в дверях. — Буду осторожнее.