Фиктивная жена для бандита

Глава 35

Я совершенно не хотела встречаться с тетей, но Давид заставил. Поэтому мне пришлось стать свидетельницей того, как ее лицо покрылось пятнами при аресте, как она сначала стала оправдываться, а потом бросаться чем ни попадя и даже пыталась сбежать. Это видели все ее сотрудники. Это видела ее дочь. Мы с Машей смотрели друг на друга очень долго, словно пытаясь укрыться от той грязи, которой раскидывалась эта женщина.

Чтобы Давид ни говорил про Машу и ее причастность, я ни на секунду не поверила, что она делала это добровольно. Хочешь обвинить Машу в том, что она подчинялась ей? Обвини меня за то, что я с тобой сплю.

После приезда из Токио Давид пришел ко мне лишь раз, как раз в ночь перед арестом. Я сначала даже не поняла, где сон, где реальность. Начала сопротивляться, но разве можно сдвинуть скалу? Он был жестким, но брал почти нежно. Словно боялся мне навредить. И это бесило. Хотелось ненавидеть его еще больше, хотелось уничтожить в себе любые к нему симпатии.

В итоге тетя Люся ударила одного из полицейских, и ее увели, а я так и стояла, не зная, что делать дальше. Именно такой взгляд у меня был, когда мы садились с Давидом в машину. Растерянный. Я словно в лабиринте застряла и не знала, куда идти. Ладно, часть денег действительно принадлежит мне, но ведь что-то получала и тетя. Значит, часть средств наследует Маша.

— Давид…

— Мм? — после ночи я словно перестала для него существовать. Меня это радовать должно, но, все равно, обидно. — Я дам контакты консультанта, который займется юридической и финансовой стороной. Ты можешь забрать все, но полагаю, ты считаешь, что на что-то имеет права Мария?

— Ну, это же правда.

— На самом деле, все, что реально было у твоей тети, она просрала. Вся в долгах. Заняла деньги не у самых адекватных людей. Так что все, на что может рассчитывать Маша, это на твою милостыню.

— А салон, он разве не приносит прибыль?

— Это тот случай, когда расходы превышают доходы. Его можно поднять, но если только ты продашь квартиру этой женщины и проведешь ребрендинг.

— Что?

— Тебе нужен специалист, который поможет. Хочешь, подгоню?

— Подгонишь? — не сразу понимаю, о чем речь, когда машина резко тормозит, и только сейчас я понимаю, что мы среди домов, где я выросла. Это мой дом! — Что мы тут делаем?

Он протягивает связку ключей.

— Сделка состоялась. Тетя твоя сядет. А бревно в постели я и без тебя могу найти.

— Ты… отпускаешь меня? Прямо вот так?

— Прямо вот так. В квартире жили квартиросъемщики, но они съехали.

Понятно, что в спешке…

— А наш брак?

— Сходишь, подашь заявление, когда тебе будет удобно. Мне этим заниматься неинтересно. Или хочешь остаться?

— Нет, — хватаю ключи, на что он только горько усмехается, следит за тем, как спешно покидаю машину. Мне кажется, словно мне дали крылья, я могу летать! Хотя, может, это шутка? — А как я могу тебе верить? Где гарантии, что завтра ты снова не начнешь меня шантажировать? Или не упечешь за решетку?

— Не попадайся мне на глаза, — говорит он вдруг, сам тянется, чтобы закрыть машину и уезжает, оставляя меня в клубах выхлопных газов. Но они рассеиваются. Они же всегда рассеиваются! И я снова дышу чистым воздухом. Я снова свободна! Так, сколько времени? Надо успеть зайти в квартиру, а потом забрать брата из школы. О, черт, это же на другом конце города! Ничего, переведу его сюда. Главное, что теперь ничего не нужно бояться. Ничего мне не грозит!

Я сжимаю связку ключей, поворачиваюсь к своему дому, смотрю на свои окна и подпрыгиваю от радости! И нет, я не буду лучше к нему относиться, что он отпустил меня, но и зла теперь держать не буду. Пусть живет дальше, пусть трахает своих шлюх, а я буду жить для себя и брата.

Спешу подняться в квартиру и осмотреться. Люди явно собирались в спешке, но тут почти ничего не изменилось, просто, нужно кое-что подлатать.

Квартира у нас двухкомнатная. Это, конечно, не хоромы Кулагина, но там было пусто, грустно, уныло, а тут целая история. Это моя спальня. Большая двуспальная кровать. А тут была кроватка Данилы.

Вот тут кухня, где мы всегда завтракали семьей и делились планами. Вот тут гостиная, по совместительству спальня родителей. До сих пор шкаф — кровать работает, как надо. Я обязательно сделаю ремонт, но сначала хочу пожить так, вспомнить самые счастливые моменты детства. Вспомнить, что пара ужасных людей и собственное унижение не делают меня плохой, не делают жизнь плохой. Я еще обязательно стану счастливой. Заведу семью. Детей. И все у меня будет хорошо. Слышишь, Кулагин? Будет все у меня хорошо!

Моя карточка, выданная Давидом еще действует, так что я покупаю немного бытовой химии и продуктов, чтобы прибраться и приготовить что-то на ужин. За час до окончания тренировки Данилы, которая проходит в его школе, я выхожу из дома. Пока еду на автобусе, мысли то и дело крутятся вокруг Давида и его слов. Он просто отпустил меня. Японец в его руках, и я больше не нужна. Использованный материал. Это, конечно, хорошо, даже прекрасно, но неужели этот человек вообще не способен к кому-то привязываться?

«Хочешь остаться?»

Он же спрашивал. А что бы сказал, ответь я иначе?

Мотаю головой, выкидывая ненужные мысли. Меня ждет новая, чудесная жизнь без мира криминала, без Давида.

Вечером мы с Данилой ужинаем, и первое, что я от него слышу после известий.

— А мне нравится Давид. И квартира у него классная, и у меня комната своя была. И плейстейшен.

— Ну, слушай. Мы ему больше не нужны, — говорю кое-как. Правду. — И игру мы тебе купим. Проблем с деньгами быть не должно.

— Ну, ладно, — ковыряется Данил в еде, а потом идет в комнату, которую я ему отдала. Смотрю ему вслед. Как оказывается было просто Давиду расположить к себе Данилу! Ну, конечно, мужчины, им было о чем поговорить. А про ужасные поступки этого человека я не говорила, вот он и думает, что Давид хороший. Ну, и пусть. Привыкнет. Никуда не денется.

Но Даниле повезло. Буквально через час после ужина в дверь звонят. Я сначала смотрю в глазок, потом спрашиваю, кто.

— Курьер!

Нам заносят коробок десять. Тут все, что я покупала. Давид не просто от меня избавился, он избавился от любых напоминаний обо мне.

Ну, и отлично. Просто, прекрасно, что все так решилось!

— Что тут… Плестейшн! — кричит Данил, забирая коробку.

Мне нужно только расписаться и отпустить курьеров.

Остаток вечера я упорно распределяю вещи по шкафам, но места, все равно, нет, так что большая часть остается в коробках. Потом драю квартиру от запаха чужих людей. Усталость настигает меня к полуночи, когда даже мышцы живота свело… Да так сильно, что пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Я легла на кровать, расслабилась, но боль продолжала стягивать нервы. А еще между ног стало неожиданно мокро. Заглянув, я поняла, что у меня месячные… А когда были последние? За неделю до того, как я уехала из детского дома.

Учитывая время, прошло полтора месяца. Наверное, нервы, поэтому такие задержки, или… Вспоминаю момент, когда не могла есть, а Давид позвал врача. Позвал врача, потому что я беременна… Я беременна!!!

Офигеть! А он, козлина такая, знал! И отправил подальше. Правильно, чтобы глаза не мозолила своим растущим животом.

Я беременна! — хочу прыгнуть от радости, потом вспоминаю про кровь…

Звоню в "Скорую". Подумать о том, хочу ли я в восемнадцать становиться матерью ребенка от бандита, времени не было, и я пока не решила, но лучше перестраховаться и выяснить, что все с малышом хорошо. Отец у него хоть и подонок, но этого ребенка я воспитаю законопослушным гражданином. А Давид пусть катится! В моей жизни он станет прочерком в свидетельстве о рождении.

"Скорая" приезжает через десять минут, Я прошу Данилу остаться, а сама иду с ними. Только вот везут меня не в обычную больницу, а в клинику, где я однажды зарядила Давиду по лицу ногой. А вот и он сам. Уже выходит из машины.

Хочу дойти сама, высоко задрав нос, но он качает головой.

— Каталку везите. Мы еще не решили, хотим ли избавиться от ребенка, да, Ань?

— Не знаю, какие такие мы, а я решила, что хочу его сохранить.