Фиктивная жена для бандита

Глава 37

Она выходит, стуча каблучками. Такая яркая, красивая и такая чужая. На ней трикотажное, светлое платье, которое совершенно не скрывает наметившийся животик. От его вида в груди словно шевелится червяк, копошится в попытке отыскать вход в сердце, как в яблоко. Пауза затягивается, наконец, сознание проясняется и я понимаю, что мы просто пялимся друг на друга, оценивая внешний вид.

— Добрый день Давид Маркович. Вы по делу?

— Да, мне сообщили, что у вас проблемы.

Она открывает рот, чтобы заговорить, может быть выгнать меня, но только сейчас замечает, сколько у нас зрителей.

Тут же отворачивается, демонстрируя мне свой круглый зад, и идет вперед, виляя им, бросая на ходу.

— Иди за мной.

Я словно тот пес из мультика разве что только язык не бросил на плечо. Меня буквально тянет вперед. И повезло ей, что она беременна, потому что за такое отношение я бы просто выебал ее, прямо в ее красивом кабинете. Вот прямо в этом белом кресле, куда она так изящно садится.

— Кто сообщил?

— Даже чаю не предложишь?

— У меня много дел… Теперь же у меня нет богатого мужа.

— Точно. Ты теперь девушка самостоятельная. Сама пришла к Стелле, попросила помощи.

— Помощи? Я предложила ей идею, как можно заработать, тем самым заработаю на ее бренде сама. Знаешь, какой приток людей у нас теперь? И я становлюсь все богаче. Возможно, однажды ты попросишь у меня в долг.

Ее самоуверенность восхищает. Я запрокидываю голову, смеюсь в голос. Как мне этого не хватало. Ее иронии, поучительного тона и наглости. Личности, которую я чуть не сломал. Но это же Аня, разве можно сломать стальную Леди, которая за какой — то месяц стала настоящей бизнес-леди.

— Что смешного?

— Дай тебе мои миллионы, ты бы покорила весь мир.

— Рад, что ты это оценил, — елозит она в кресле, смотрит прямо на меня, чуть задрав свой курносый носик.

— А людей Быкова как планируешь отогнать?

Ухмылка Ани тает, а на лице появляется настоящий ужас. Ублюдки. Убью нахуй.

— Я уже поставила охрану. У них есть группа реагирования в пяти минутах.

— Мм, а охрану тоже наняла?

— Зачем?

— А ты только на работе бываешь? Уволь эту Машу. Пусть сама разбирается.

— Как это в твоем стиле, не можешь защитить, даешь отворот поворот, — фыркает она, дуя губы. Меня как на катапульте подбрасывает с кресла. Я тут же делаю шаг к этой занозе, что срослась с моей кожей и отравляет мое существование. — Эй!

— Я не могу защитить? Ты совсем страх потеряла?

— Ты пришел спросить меня, могу ли я справится с шайкой головорезов? Они угрожали твоей жене, матери твоего ребенка, а ты здесь со мной сидишь, как ни в чем не бывало. Ты клеймил меня в тот момент, когда поставил подпись на свидетельстве о браке и не говори мне, что твое блядство меня защищает. Либо защищай меня и моих близких, либо убей…

Я смотрю в глаза, полыхающие праведным гневом… И понимаю, что она чертовски права. Нам от друг друга некуда деться.

— Сегодня я приду за супружеским долгом, и попробуй только меня не впустить…

— У тебя достаточно шлюх, которые отлично выполняют долг за меня.

— Ты ставишь мне это в вину? Ты часом не охуела? Ты сама от меня ушла!

— Ты сам меня отпустил! Беременную, снял слежку, забил на мое существование.

— Слежку я не снимал, — провожу рукой по упругому бедру, за что тут же получаю пощечину.

— Не смей меня трогать, пока я не разрешила. Я больше не девочка в твоем рабстве. И не буду терпеть побои, насилие и твоих шлюх. Ты или мой, или общий…

— Я ничей, Аня. Я принадлежу только себе и делаю что хочу.

— Да? Тогда я тоже буду делать что хочу. Пойду и найду себе мужика. Мы же свободные люди.

В крови тут же гудит адреналин, отдавая болью пульсации по вискам. Я выбрасываю руку, хватая тонкую шею, вжимаюсь лбом в ее.

— Убью. Сразу же. Своими руками.

— Какая… Честь.

Она помнит. Все про меня помнит. Я тут же поглаживаю горло большим пальцем, чувствуя как сильно бьется ее сердце.

Рискую болью, но прижимаюсь к пухлым розовым губам. Пара секунд непередаваемого кайфа и новый удар по щеке.

— Еще раз?

— Оно того стоит, — хриплю, хватаю голову пальцами, углубляю поцелуй, делая его влажным, грязным, безумным. Хочется не просто целовать, хочется трахать. В рот, в пизду, в задницу. Только ее.

После поцелуя и улыбки фурии снова наступает боль в щеке. Хорошая пощечина, поставленная.

Отрываюсь от кресла, одёргиваю свой пиджак, смотря на нее с вызовом. Отхожу к выходу, но перед этим спрашиваю:

— Поужинаем?

— А это не опасно? — издевается сучка, от которой у меня такой стояк, что можно в барабан бить.

— Сегодня для тебя будет опасен только ствол в моих штанах.

— Поистерся поди…

— Ань…

— Что?

— Признайся, скучала?

— Да пошел ты, — фыркает она, отворачивается, а я выхожу из салона, сажусь в машину и говорю Артему.

— Едем к Быку. Пора решать вопрос.

— Что с собой взять?

— Гранату. Без нее в его логове появляться нельзя, — обидно даже, что за все время наших непростых отношений с Аней, я никогда не вызывал в ее глазах такого дикого ужаса.