Формула счастья

10

— По-видимому, это не самая лучшая затея.

— Какая?

— Устроить в кровати дегустацию китайских блюд. — Кейси сидела в полураспахнутом халате, сложив по-турецки ноги. — Мои простыни…

Джек не дал ей закончить фразу, бросив в Кейси льняную салфетку и сочтя это самым лучшим способом предупредить ее дальнейшие жалобы.

Все же она была в полном расстройстве, проводив вздохом очередную порцию риса, выпавшего из палочек на картонную тарелку.

— Предполагалось, что ты будешь есть рис вот таким образом, — проговорил Джек и показал Кейси, как это делается, наклонив тарелочку и сгребая с нее в рот ароматные зерна.

Кейси с улыбкой последовала его примеру. Она жевала и одновременно разглядывала свечи, целая дюжина которых горела в комнате. Их лица и стены комнаты были залиты мягким розовым светом.

— А ты изрядно потрудился… Музыка, свечи, вино да еще китайские кушанья.

— Ты еще не была в ванной комнате.

— А там что такое?

— Это сюрприз.

Кейси снисходительно улыбнулась. Джеку плохо удавалось разыгрывать небрежность. Выдавал взгляд горящих глаз, делавший его очень похожим на малыша, живущего ожиданием рождественского утра.

— По какому случаю? — осведомилась Кейси.

Джек пожал плечами. Он лежал на боку, облокотившись на спинку кровати.

— А что, разве недостаточно одного желания создать себе романтическое настроение? Обязательно нужен повод?

Незадолго до этого Кейси вернулась домой после занятий. Три раза в неделю по вечерам она посещала Стоун и Брук колледж. В эти дни Кейси бывала настолько измотана дорогой и двухчасовыми лекциями, что способна была думать только о ванной и постели. Ее не хватало на приготовление еды. Пицца или гамбургеры, заказанные Джеком, принимались ею с благодарностью.

Сегодня, едва Кейси переступила порог дома, Джек заставил ее спешно облачиться в шелковый халат и повел в спальню. Там их ждал обед.

Джек не хотел признаваться, что сегодняшний вечер особенный для него. Кейси же, естественно, хотела знать причину празднества.

— Мне придется поработать дома, — сообщила Кейси, сомневаясь теперь, что руки у нее дойдут до работы раньше завтрашнего утра.

— Можешь заняться этим, как только мы примем ванну, — отозвался Джек.

— Ванну? — переспросила Кейси. — Это звучит интригующе.

— Надеюсь, твои ожидания оправдаются. — Джек сидел напротив и с наслаждением неторопливо скользил взглядом по телу Кейси, особое внимание уделив неплотно запахнутому халату, обнажавшему значительную часть великолепной груди. Его внимания удостоилась и вытянутая нога, выглядывающая из-под халата.

— О чем ты думаешь? — спросила Кейси.

— Я думаю о том, что ты смогла бы сэкономить немало средств, если бы совсем отказалась от одежды. — Джек кивнул, желая подчеркнуть еще раз справедливость высказанной мысли. Чем больше он обдумывал ее, тем более привлекательной она казалась ему.

Устремленный на Кейси плотоядный взгляд вовсе не смутил ее. Напротив, она была горда тем, что оказалась достойной восхищения. Ее забавляло сознание того, какой она стала. Куда девалась свойственная ей от природы стеснительность? Каким образом всего лишь за пару недель она почувствовала себя такой свободной и раскованной? Кейси подивилась своему открытию, не забывая, однако, о свиных ребрышках — чрезвычайно популярном блюде китайской кухни.

— Беда в том, — сказала она в ответ на предложение Джека, — что, разгуливая нагишом, я ослеплю тебя. В конце концов тебе придется надеть очки, а я бы не хотела стать причиной ухудшения твоего зрения.

— Я это перенесу, — торжественно пообещал Джек.

— Это ты сейчас так говоришь, — улыбнулась она. — А что ты скажешь, когда тебе придется шарить в темноте руками, отыскивая очки?

— Мне не придется этого делать, — парировал Джек. — В темноте очки мне не понадобятся. Единственное, что мне придется отыскивать в темноте, — это тебя.

— Я очень похудею, — нашла Кейси новый довод.

— Это почему же?

— Ведь я буду не в состоянии ходить ни на работу, ни в магазин за продуктами.

— Ну, для этих целей можно будет и одеться.

Кейси залилась смехом, а потом вновь принялась за грудинку.

Всю прошедшую неделю они проводили вечера в постели: смотрели телевизор, ели, занимались любовью или просто лежали рядом, прижавшись друг к другу. Это был самый чудесный период в жизни Кейси. Она недоумевала, почему потребовалось так много времени, чтобы понять, чего она была лишена.

— Благодарю, — съязвила она.

— Видишь, какой я покладистый.

— Временами, — ответила Кейси и лукаво взглянула на него.

Джек почувствовал, как каждая частичка тела отозвалась на этот взгляд. Он заставил себя сдержаться и, сбросив на пол все, чем была уставлена кровать, обнял Кейси. Предстоял важный разговор, и Джек хотел дать ей возможность сосредоточиться.

Мысленно Джек представил себе всю дальнейшую программу сегодняшнего вечера. Уставленная горящими свечами ванная комната, бокалы на низеньком столике, бутылка шампанского, шоколад и свежая клубника, а еще кувшин с лепестками роз, благоухание которых наполнит ванну. Именно с ванной были связаны все замыслы Джека по устройству торжества. Если его надежды сбудутся, Кейси навсегда запомнит эту ночь, а ванна всегда будет напоминать ей об этом событии.

Кейси уловила реакцию Джека на брошенный в его сторону взгляд. Как он был красив! За прошедшую неделю Кейси чаще видела Джека обнаженным, но его вид не переставал действовать на нее возбуждающе.

Джек рассеянно тыкал палочками в тарелку, пытаясь подцепить кусочек свинины. Он стремился ослабить напряжение следующих минут, которые могли стать решающими в его судьбе.

— Я хочу, чтобы ты увидела, что мы можем быть счастливы вместе.

— Мне кажется, что мы уже счастливы.

— Я сказал: счастливы вместе.

— Я поняла, — нахмурилась Кейси. — Да, ты сказал именно так. А разве мы еще не вместе?

— Я имел в виду — навсегда, как женатые люди.

Кейси, отхлебнувшая глоток вина, поперхнулась. На простыне остались темные следы вина.

— Видишь, что ты наделал? — Кейси попыталась промокнуть остатки вина салфеткой. — Вряд ли удастся их отстирать.

Кейси была по-прежнему поглощена пятнами, и Джек вынужден был напомнить о себе.

— Ты мне не ответила.

Зачем же ты собираешься все разрушить?

— Джек, я… — Что же она собиралась сказать? Кейси закусила губу, пытаясь придумать ответ, который не слишком огорчил бы Джека. Почему он не может удовлетвориться тем, что есть? Почему он хочет больше, чем она способна дать?

— Следует понимать, что тебя не очень интересует замужество?

— Не то, чтобы оно меня не интересовало, — пожала плечами Кейси. — Просто я не понимаю, почему мы не можем продолжать жить так, как сейчас.

— Ты имеешь в виду этот театр? — Выражением лица и ленивой позой Джек хотел ослабить впечатление важности этого разговора, лишь в его голосе промелькнул опенок раздражения.

— А что в этом плохого?

— Плохого ничего, — ответил он, пожав плечами, — но мне хочется большего постоянства. — Месяц назад Джек не мог бы представить себе, что когда-нибудь произнесет эти слова. Теперь он был уверен, что больше всего на свете желает именно этого.

— Знаешь, постоянство не так замечательно, как его расписывают.

— Я был женат, Кейси, и знаю, о чем говорю.

— Я не хочу выходить замуж. — Ну, вот она все и сказала. Боже, прошу тебя, пусть ничто не меняется!

— Почему?

Кейси пожала плечами. Джеку стоило большого труда держать себя в руках. Сквозь ткань халата он различал ее высокую грудь. Необходимость заставить себя не прикасаться к Кейси была для Джека просто убийственной. Но он поклялся, что сумеет подчиниться этой необходимости до тех пор, пока они не покончат с этим разговором.

— Знаешь, есть такая поговорка… — Кейси попыталась улыбнуться. — Желая закрепить навеки, можно разрушить все одним прикосновением.

— Но я хочу большего, Кейси. Мне нужно все.

Да, но этого ты не можешь себе позволить, а мне не под силу содержать тебя.

— Возможно, когда я кончу учиться.

— Зачем ждать?

— Получив степень, я буду больше зарабатывать.

— Ты снова о деньгах?

— Конечно, Джек. — Кейси уже начинала сердиться. Зачем он завел этот разговор? Какая у него необходимость настаивать? Что вынуждает его подталкивать события? — Я понимаю, тебя вряд ли заботят столь прозаические вещи, но я обязана платить по счетам.

— А если я помогу тебе?

— Каким образом? Ты же не хочешь работать.

— Я прекрасно работаю.

— За все время, пока ты живешь здесь, ты не продал ни единой вещи, — сказала Кейси, отмахиваясь от его замечания. — Я не могу жить одним днем. Мне необходима уверенность в будущем.

— Уверенность в будущем — это иллюзия. Жизнь не дает гарантий, и я знаю это не понаслышке. — Джек наклонился вперед. — Прежде, когда была жива моя жена, я думал так же, как и ты. Я натирал кровяные мозоли и экономил каждый заработанный цент. Потом Нора умерла, и вдруг я понял, что мы еще не начали жить по-настоящему, а она уже ушла.

— Мне очень жаль.

— Да, и мне было очень жаль. И мне жаль, что мы забыли, что не существует ничего вечного. — На мгновение он мысленно перенесся в прошлое. В комнате раздавалось только тиканье часов. Потом Джек вновь повернулся к Кейси. Во взгляде его застыло страдание. — Нужно брать от жизни все, что она может дать. — Он вздохнул. — Кейси, не пытайся отложить жизнь на завтра. Иначе меня в твоей жизни не будет. Я не смогу вернуться к прошлому.

— В твоих устах все звучит так просто.

— Это действительно просто. Сбрось с себя груз волнений, и выход найдется.

— Выход найдется, если его искать.

— Доверься мне, Кейси.

— Я бы доверилась тебе, если бы смогла избавиться от отвратительной привычки есть каждый день.

— Итак, к чему мы пришли? — со вздохом спросил Джек.

— Дай мне время подумать, Джек.

— Сколько?

— Я не знаю. А почему мы не можем оставить все как есть?

— Меня это не устраивает. — Джек поднялся и стал натягивать джинсы.

— Куда ты собираешься?

— К себе. Нам обоим есть о чем поразмыслить.

— Я не изменю своего решения. — Кейси встала на колени и выпрямилась. В ее глазах застыла безмолвная мольба, а на лице — выражение непреклонной решимости. Джек знал, что навсегда запомнит эту минуту: стоящую на коленях Кейси, рассыпавшиеся по плечам волосы, полураспахнутый халат и нежную кремовую кожу груди.

Он сунул ноги в туфли и протянул руку к рубашке, чувствуя, что решимость его ослабевает.

— А если не сможешь?

Джек пожал плечами.

— Я заплатил еще за один месяц. Думаю, что побуду здесь еще некоторое время. — Перед тем как закрыть за собой дверь, он бросил как можно небрежнее, стараясь сгладить впечатление полного краха собственных надежд: — Сообщи, если передумаешь.

Она не будет плакать. Нечего и думать об этом. От слез покраснеют глаза и опухнут веки.

Ей показалось, что она чувствует боль в груди. Нет, так отдается боль в животе. Просто она голодна и слишком устала, чтобы заниматься приготовлением еды. А эти дурацкие китайские блюда уже остыли. И вообще, ей не хочется их есть. Что за бессмысленная затея — устроиться с едой в кровати! Простыни, наверное, все в крошках и жирных пятнах.

Нет, она не может сегодня работать. Кейси со вздохом отложила в сторону книгу. Уже поздно. Она просидела целый час, но не может вспомнить ничего из прочитанного. Нужно поспать.

Кейси погасила свет. Избегая смотреть в сторону гаража, она направилась в спальню.

Впервые за много дней ей предстоит спать одной. Это первая из череды ночей в той жизни, которую ей осталось прожить.

С тяжелым вздохом Кейси направилась в ванную. Представшая перед ней картина могла бы поразить любое воображение. Все было великолепно, за исключением того, что среди догорающих свечей она стояла одна.

Кейси принесла из кухни сумку и сложила в нее все, даже розовые лепестки. Она старалась не замечать боли в груди.

Со вздохом бросив халат на край кровати, она скользнула под простыни и чуть не разрыдалась, уловив запах его тела, исходящий от постельного белья.

Кейси поняла, что, даже валясь от усталости, она не сможет сомкнуть глаз, если каждый вдох будет напоминать ей о Джеке.

Она слезла с кровати и, сняв простыни, заменила их новыми. После этого Кейси вновь легла и попыталась заснуть. Постель была пуста и холодна, несмотря на теплую ночь.

Кейси лежала очень тихо, глядя в темноту. Ей не следовало так поступать. Если бы она не пустила Джека в свою постель, ей не было бы знакомо чувство утраты.

Неожиданно для себя Кейси всхлипнула, но потом сумела справиться с собой. У нее, правда, нет причин для слез. Ей повезло, что все вовремя закончилось. Вовремя для чего?

Ну, конечно, вовремя, пока она не увлеклась по-настоящему. Ах, правильно! Я же забыла, что ты еще не увлеклась по-настоящему. Если то, что происходит с ними, не настоящая любовь, она ничего в этой жизни не понимает.

Кейси перевернулась на другой бок.

— Мне не нужно, чтобы ты еще совал свой нос.

А тебе вообще никто не нужен. Не так ли?

— Так, — ответила Кейси своему внутреннему голосу. — Мне никто не нужен.

Это очень кстати. Ведь ты только что потерта самое главное в своей жизни.

— Нет, — судорожно всхлипнула она. — Он не был самым главным в моей жизни. Он совершенно ничего не значил для меня, — прошептала она в темноту. Таких, как он, сотни, тысячи, а может быть, миллионы. Она вовсе не собирается плакать. Кейси перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Слезы неудержимо хлынули у нее из глаз.

— Где Джек?

Она не видела его уже целую неделю. Откуда ей знать, где он?

— А почему ты спрашиваешь?

— Да мы с Ричи решили отправиться в клуб погонять в гольф. Вот я и подумала, что вы с Джеком могли бы составить нам компанию.

— Я не знаю, играет ли Джек в гольф.

По усмешке Меган и по мгновенному взлету ее бровей можно было заключить, что ей уже все известно.

— Я вижу, вы не докучаете друг другу разговорами.

Кейси пожала плечами и отвернулась, продолжая мыть плиту. Дом никогда еще не блистал такой чистотой. В последнее время хозяйство да учеба поглощали ее целиком. Руки огрубели от порошков и мыла. Она почти не покидала свое жилище, поскольку рисковала встретиться с Барбарой, входившей в квартиру над гаражом или только что покинувшей ее.

Кейси была крайне измотана всей этой историей и желала только одного, чтобы Джек собрал вещи и оставил ее в покое.

— Что произошло?

— Ничего. А почему ты спрашиваешь?

— Кейси! Наверное, мне не привиделось, когда, войдя в дом, я обнаружила Джека стоящим голым у тебя на кухне. Поэтому не пытайся…

— Все давно кончилось.

— Кончилось? Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что не следует более рассматривать нас с Джеком как пару, дуэт или как ты это там называешь… — пожала плечами Кейси.

— Почему? Что случилось?

Вместо ответа Кейси вновь пожала плечами.

— Прекрати это, пожалуйста!

— Что прекратить?

— Пожимать плечами. Всякий раз, как я задаю тебе вопрос, ты пожимаешь плечами. В детстве ты всегда так делала, когда хотела что-нибудь скрыть.

Кейси удивленно посмотрела на сестру.

— Правда?

— Что случилось?

— Это действительно тебя не касается, Меган.

— Знаю, но я люблю тебя и не могу спокойно смотреть, как ты страдаешь.

— Кто тебе сказал, что я страдаю? — спросила Кейси сдавленным голосом. Две огромные слезы выкатились из ее глаз.

— Ах, милая! — проговорила Меган, когда Кейси бросилась к ней на грудь и разрыдалась, как ребенок. — Что он сделал?

— Он попросил меня выйти за него замуж.

— Неужели? — Меган выпрямилась и легонько оттолкнула сестру, стараясь заглянуть ей в лицо, — Так что же?

— Он сказал, что хочет большего, чем просто… — Кейси заколебалась, подыскивая подходящее слово.

— Просто секса?

Кейси кивнула.

— Вот негодяй! — Голос Меган был полон нескрываемого сарказма. — Ты правильно сделала, что прогнала его. Теперь тебе осталось лишь дожидаться старости, но тебе не придется коротать время в окружении внуков. Ну и что же? Возможно, ты даже решишь, что прожила счастливую жизнь. Разве не к этому ты стремишься?

Кейси высвободилась от объятий сестры.

— Не вижу причины для твоих насмешек, Меган. Я ничуть не жалею.

Меган взяла сумку и поднялась с каменной улыбкой на лице.

— Я далека от того, чтобы прерывать твои добровольные страдания. Насколько я понимаю, тебе был дан в жизни шанс. Я все-таки поднимусь к Джеку и узнаю, не захочет ли он присоединиться к нам.

— Но…

— Ничего страшного, милая. Я найду, с кем ему поехать.

Кейси была удивлена. Насколько она помнила, сестра впервые не проявила участия к ее судьбе.

Неважно, что Кейси сказала, будто не испытывает сожаления. Они обе прекрасно знали: она чувствует себя на краю гибели. За почти недельный срок, что она не видела Джека, не было минуты, чтобы она не страдала от этой разлуки, и никому не было до этого дела.

Неужели никто этого не чувствует?

Следующий час она провела в страданиях от жалости к себе самой. Потом, изменив привычному укладу жизни, она побыстрее справилась с домашними делами. До полудня было довольно далеко, а Кейси уже оторвалась от сиявшего безупречной чистотой жилища и пошла в гараж проведать своих питомцев. Она старалась выбирать для этого такое время, чтобы не сталкиваться с Джеком.

Покормив своих зверюшек, она отправилась в сад и полностью отдалась душой окружающей природе. Это было ей сейчас так необходимо. Почти два часа она не думала о Джеке. Около часу дня на подъездной аллее показалась машина. Это Ричи и Меган завезли Джека обратно.

Кейси ощутила, как у нее упало сердце, когда на заднем сиденье рядом с Джеком она заметила Джаннет Монтель. В городе у Джаннет была репутация женщины, крайне неравнодушной к мужскому полу. В этом Джаннет была, пожалуй, еще более напористой, чем Барбара Брейди. Джаннет наклонилась близко к Джеку, что-то объясняя ему. Кейси словно слышала ее воркование. Взгляд Джека наткнулся на Кейси. В ту же минуту она услышала, как он рассмеялся над шуткой спутницы.

Кейси презрительно усмехнулась. Определенно Джеку с успехом удается спрятать от посторонних глаз свое разбитое сердце.

Кейси оглядела всю четверку. Она вдоволь налюбовалась этим зрелищем и больше ни минуты не могла его выносить.

Машина выехала за ворота. Кейси раздраженно поджала губы. Теперь совершенно ясно, что Меган не стремится помочь сестре. Напротив, совершенно ясно демонстрирует, на чьей она стороне. Меган даже не остановила машину, чтобы поприветствовать ее. Кейси считала это страшно несправедливым.

Выйдя из машины, Джек долго не уходил в дом. Он стоял, словно ожидая от Кейси каких-то слов или поступков.

Понимая, что ожидания напрасны, он со вздохом повернулся, собираясь уйти, как вдруг заметил свисающее над головой Кейси и медленно спускающееся к ней длинное жирное тело удава.

Кейси с удивлением увидела, что Джек рванулся в ее сторону. Не успев ничего сообразить, она почувствовала, как руки Джека подхватили ее. Очутившись в его объятиях, Кейси прижалась к нему всем телом, с жадностью впитывая прикосновение и вдыхая знакомый запах.

Они стояли так довольно долго. Руки Кейси обвили шею Джека, а он держал ее за талию.

— Извини, — проговорил Джек, обретя наконец дар речи. Это далось ему нелегко. В ту минуту, когда Кейси оказалась в его объятиях, он почувствовал, что совершенно утратил контроль над собой. Сердце то замирало, то начинало бешено колотиться.

— За что? — спросила Кейси, пряча лицо у него на груди. Боже, от этого прикосновения у нее закружилась голова!

— Боюсь, что твоим соседям будет о чем посплетничать.

Кейси замотала головой. Ей было все равно. Какое это имело значение, когда он стоит рядом, сжимая ее в своих объятиях. Вдруг она поняла, что ошибается. Джек уже опустил руки. Боже милосердный! Она сама обнимает его!

Кейси отпрянула от него и отступила назад, стараясь держаться твердо на ослабевших ногах. Джек не смог бы утверждать, что ее близость оставила его равнодушным. От внимания Кейси не ускользнуло, как он мгновенно напрягся. Она не понимала, что толкнуло его к ней.

— Зачем ты сделал это? — Голос Кейси был едва слышен, как писк одного из ее крошечных питомцев.

— Я увидел Бейби у тебя над головой и не хотел, чтобы он в конце концов на тебя приземлился.

По телу Кейси пробежала дрожь, когда она представила, что могло бы случиться.

— Благодарю.

— Не стоит благодарности. — Он посмотрел на нее долгим взглядом, а потом спросил: — Может быть, мне снова поговорить с отцом Томми?

Кейси отрицательно покачала головой.

— Это не имеет значения. — Произнося эти слова, Кейси ощутила приступ отчаяния. Ничто не имеет значения. До тех пор, пока он продолжает оставаться здесь и она должна выносить эту пытку, ничто другое не будет иметь значения.

Конечно, это не может более продолжаться. Она не может жить, мучимая страстью к человеку, с которым ее уже ничто не связывает. В то время, как страсть заставляет ее страдать, доводя почти до безумия, Джек, кажется, продолжает жить в свое удовольствие!

Глядя вслед удаляющемуся Джеку, Кейси ощутила убийственную безысходность положения. Он не собирается уезжать. Следовательно, уехать придется ей. Она ни минуты не может больше выносить эту пытку.

Когда Кейси вошла в гараж, Джек осматривал уже законченные работы, обдумывая, за что бы взяться теперь.

— Я хотела сообщить тебе, что уезжаю на несколько дней. Кроме того, я хотела попрощаться на случай, если ты соберешься уехать до моего возвращения.

Джек смотрел на застывшую в дверях Кейси. Страдание, которое он прочел в ее глазах, болью отозвалось в его сердце. Она как будто похудела за прошедшее время. Черты ее лица заострились. Судя по всему, она недосыпает. Джек хотел приблизиться к ней. Но, Боже мой, разве это было в его силах?

— Куда ты уезжаешь?

— Поживу некоторое время у Анны.

— Почему?

— Потому что я не могу жить так, — ответила она откровенно. Какой было смысл лгать? Какой смысл хранить в себе эту боль?

— Подожди, — остановил ее Джек, видя, что Кейси уходит. Сейчас она уйдет, и все будет кончено. На его долю не останется ничего. — Ты победила. — Он вздохнул и попытался через силу изобразить на лице улыбку. — Я упакую вещи и сегодня вечером уеду.

Взгляд голубых глаз оставался бесстрастным, словно их обладательница не способна была испытывать никаких эмоций. Кейси кивнула и пошла к дому. Ни проклятье, сорвавшееся с губ Джека, ни глухой удар об стену деревянной фигурки, которую он швырнул в приступе ярости, не заставили ее остановиться или обернуться назад.