Фрося. Часть 3

Глава 11

Аглая увлекла Фросю опять на кухню, на которой та совсем недавно разговаривала с дочерью:

— Послушай, подружка, я понимаю, что тебе сейчас не до этого, не буду долго мучить тебя организационными вопросами, так, кое-что уточню, разъясни некоторые моменты, и я возьму всё на себя.

Тут приходят люди и задают такие вопросы, что у меня уже голова кругом, я просто не знаю, что отвечать и что делать.

Вот, скажи, кто поможет мне организовать поминки, готовку я беру на себя и уже сейчас пойду к соседям готовить, только скажи, к кому лучше…

Тут, какой-то сморчок приходил и спрашивал, когда ему можно зайти помолиться за усопшую, уверял, что рядом с Кларой Израилевной во время молитвы должны быть десять мужчин, обязательно евреев и в головных уборах, умора…жаловался, что и так, его не пригласили молиться сразу же после смерти Клары, и на какое кладбище ему придти прочитать какой-то кадиш…

Ну, ладно, хватит о нём, тут плакать впору, а меня смех от него разбирает, признаюсь тебе честно, даже, когда поп кадилом машет, я кисну от смеха, мы с Кларой были одной веры, одним словом — безбожники.

Так, не возражай, деньги твои не нужны, тут твой зять малость подкинул, Алесь с Андрейкой немалую сумму вручили, Роза Израилевна какую-то солидную пачку деньжат оставила…

Ах, да ещё с прежней работы Клары лежит пухлый конверт…мы с Анютой только успеваем принимать подношения.

Не волнуйся, всё будет честь по чести, в грязь лицом с поминками не ударим.

Да, приехал твой Стасик и они с Анютой разгружают машину, навёз кучу продуктов, я сказала, что бы они всё разместили у соседей, скоро твой сынок появится здесь, и я его отправлю в магазин за водкой, вином, хлебом и прочим, это не твоя проблема…

— Аглашенька, ты хочешь меня полностью отстранить от моих обязанностей хозяйки дома, но я и не возражаю, очень тебе благодарна, моя голова гудит от всего происходящего вокруг.

Соседи у нас все хорошие и прекрасно относились к маме Кларе, тут уж, сама выбирай, где тебе будет удобно готовить.

Нет, не надо никаких молитв, мама Клара отрицательно относилась ко всем попам, ксёндзам и раввинам, поэтому я не буду делать, что-то такое противоречащее её взглядам.

— Ну, вот, легко всё уладили, побегу готовить, Лида сейчас должна подъехать, она мне поможет, а ты, иди здоровкайся со своим малышом, он уже топает в прихожей, а мне некогда здесь разговорами заниматься.

В кухню в сопровождении сестры зашёл Стас.

Не смотря на раннюю весну, лицо его уже было покрыто коричневым загаром, а волосы выгорели почти до белизны.

Он носил короткую не по моде стрижку и прежде крупная его фигура, налилась мужской заматерелостью, на ремень сползал заметный живот, во всём его виде чувствовалась уверенность, и понимание того, что он хочет от этой жизни.

Стас облапил мать, похлопал её по спине:

— Что поделаешь матушка, все мы смертны, рано или поздно уйдём на тот свет, а ты не убивайся, ведь на твоих руках ещё Сёмка совсем малый.

Фрося, спокойно принимала речь сына, понимая её заученость и не искренность, но ей и этого было достаточно, главное, что он приехал, отдаёт честь покойной и внимание живым:

— Спасибо сынок, что приехал, как детки, как себя чувствует Нина, ведь ей скоро рожать…

— Мам, всё в порядке, дети растут, что им станется, а Нине по срокам через две недели рожать, ну, как она себя чувствует, сама понимаешь, последние недели перед родами всегда тяжёлые.

— Пошли, Стасик подойдём к покойной, а потом отдохни немного перед похоронами, всё же ты после длинной дороги.

Фросе так и не пришлось толком посидеть у гроба мамы Клары, люди и вопросы возникали один за другим.

Она только успевала кого-то приветствовать, кому-то отвечать и решать какие-то второстепенные задачи, хорошо ещё, что Аглая полностью взяла на себя хлопоты с поминками.

Приблизилось время похорон, все в квартире зашевелились, появились отдыхавшие Алесь, Миша и Андрей, многочисленные провожающие в последний путь Клару Израилевну стали разбирать венки и цветы, и сносить их вниз на улицу, и выстраиваться длинной шеренгой в два ряда, по пути следования в скором будущем траурной процессии, тут же около катафалка разместился духовой оркестр.

Фрося стояла у Гроба, с растерянностью, глядя на всю эту суету.

Незаметно к ней приблизился Сёмка и уткнулся головой ей в грудь:

— Мама, мне страшно, мне представить даже трудно, что бабушки больше не будет с нами…

И он заплакал, вздрагивая худенькими плечами…

Фрося гладила его по курчавой голове, не находя слов утешения, сама ещё до конца не воспринимая того, что мама Клара покинула их уже навсегда.

Фрося с сыном стояли обнявшись возле гроба ими столь любимого человека, а вокруг пустел зал.

Последние венки и цветы вынесли на улицу, и крепкие мужчины столпились у гроба, готовясь выносить его из квартиры, среди них были Стас, Андрей и Миша.

Подошла Аня, обняла маму с братиком:

— Мамочка, Сёмочка, пора выходить…

И она, бережно держа их под руки, повела вниз.

Фрося впервые за три дня вдохнула свежий воздух, но, тут тишину разорвал, а с ним и душу духовой оркестр и Фрося, не сдерживаясь, зарыдала в голос.