Фрося вслед за Марком выпила свою рюмку и у неё в голове почти тут же зашумело.
Безусловно, сказывался напряжённый, растянутый до невероятности день, переживания, обстановка ресторана и присутствие рядом малознакомого, но влекущего к себе мужчины.
Она не успела ещё толком закусить, а Марк уже по новой наполнил, не пользуясь услугами официанта рюмки:
— Ну, а теперь твой ответный тост, на длинный не рассчитываю.
— Длинного и не будет, в свою очередь я выпью за тебя, за человека, который собирается в корне изменить мою жизнь.
И, она отважно выпила вторую рюмку обжигающей горло жидкости.
После этого они дружно налегли на закуски.
Только теперь Фрося поняла, как она сильно проголодалась.
Беря с тарелки очередной бутерброд, смущённо поглядела на Марка, но тот кивнул поощряюще головой, в свою очередь, поднося к своему рту бутерброд со шпротами и свежим огурчиком.
Не прошло и пяти минут, а в рюмках уже переливалась коричневым пламенем на свету новая порция коньяка.
Фрося замахала руками:
— Нет, нет, я так часто не могу, а то, под стол завалюсь.
— Ну, тогда я один, за твоё здоровье и пойдём танцевать, пока музыканты не разбежались.
Марк одним движением опрокинул очередную рюмочку, закусил долькой лимона, поднялся и галантно склонился к Фросе, подавая ей руку.
Той ничего не оставалось делать, как подняться и в сопровождении мужчины проследовать в танцевальный круг.
В это время возле сцены четверо грузин лихо отплясывали лезгинку.
Марк подошёл к музыкантам и протянул откровенно десятирублёвую банкноту, сопровождая свой взнос, заказом определённой песни.
Музыканты, не смотря на недовольство кавказских гостей, быстро завершили зажигательный танец и под сводами ресторана зазвучала очень популярная в это время песня, исполняемая Валерием Ободзинским: Эти глаза напротив…
Тело Фроси послушно пошло в танцевальные объятия мужчины.
Марк двигался очень легко, его руки умело вели партнёршу и та чувствовала себя непринуждённо, не смотря на шум в голове от выпитого коньяка.
Никогда и ни с кем ей так легко ещё не танцевалось, спала обычная напряжённость, и она отдалась на волю красивой мелодии и рукам партнёра.
Фрося на каблучках была всего чуть-чуть ниже Марка, но она не смотрела ему в глаза, а склонилась к его шее, вдыхая аромат вкусного одеколона.
К недовольству джигитов, эта песня звучала трижды подряд, и трижды Фрося тонула в объятьях мужчины, забыв в этот момент про всё на свете, отдаваясь медленному ритму, чувственным словам песни, аромату одеколона и крепким рукам партнёра.
Окончился танец, вновь зазвучала лезгинка и Фрося с неохотой оторвалась от Марка, она явно теряла голову.
Под пристальными взглядами многих присутствующих в ресторане, они вернулись к своему столику, завершать ужин.
Фрося больше не пила, ей вполне хватило двух рюмок, за то Марк с лёгкостью добил пол литровый графинчик, ничем не выказывая симптомов опьянения.
Ресторан уже покинуло большинство посетителей, музыканты складывали инструменты, но Марка с Фросей никто не подгонял, щедрые чаевые сделали своё дело.
Когда они уже пили, Марк кофе, Фрося чай, вдруг возник разговор, которого женщина ждала с начала ужина:
— Фрося, я понял, что у твоей дочери что-то случилось неприятное, но об этом можешь мне не рассказывать, и я понимаю, что тебе необходимо завтра с утра повидаться с ней.
И, хотя мне хотелось сразу же ввести тебя в курс дела, но на этот раз повременю, отправляйся к дочери.
— Спасибо за понимание, арестовали Мишу и мне надо как-то помочь дочери, если не делом, то словом…
— Я не очень представляю, чем ты можешь помочь на данном этапе, кроме участия и доброго совета…
— Ну, это само собой разумеется, ещё бы я хотела получить от тебя обратно свои деньги, которые вложила в товар для Ицека. Прости, но они мне нужны утром, думаю, что Аня в них очень сейчас нуждается.
— Фрося, я рассчитывал их тоже вложить в тот дефицитный товар, который нам удастся здесь закупить.
Фрося подняла умоляющие глаза на Марка:
— Ну, хотя бы пятьсот рублей…
— Нет, если есть в том надобность, ты получишь все, включая комиссионные, вырученные сегодня.
Со своими деньгами ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится.
А в этом обороте ты не участвуешь, вины твоей никакой, это не последняя сделка.
— Марк, ты же меня не предупредил, я бы прихватила из дому ещё деньги.
— А это был тест на твою сообразительность.
И, Марк улыбнулся:
— Пойдём спать, уже поздно.
Ни один человек, тем более мужчина не подавлял её так, как это делал Марк.
Но, если бы он, позвал её сейчас в свой номер или напросился к ней, она, по всей видимости, не отвергла бы его.
Марк возле дверей её номера поцеловал руку на прощание и пожелал, спокойной ночи.