Жажда безумия

Глава 16

Алиса

Я вишу где-то между реальностью и адом, кровь отливает от лица, и у меня кружится голова. Никто ничего не говорит в течение долгого времени, пока мы вглядываемся в разрушенную комнату, но мой взгляд постоянно возвращается к крови. Как бы я ни надеялась, что это не кровь Шляпника, что все это ужасное совпадение, каждая крупица надежды, за которую я цепляюсь, кажется, ускользает из моих рук.

Дела обстоят нехорошо.

Они обстоят очень, очень плохо.

— Алиса, — шепчет Чес, и я неохотно смотрю на него.

Он стоит рядом со мной, с широко раскрытыми от беспокойства глазами, ожидая моих указаний. Было бы легко развернуться и уйти, списать Шляпника как еще одну жертву тьмы, но я не могу. Пока нет. Пока я не обыщу каждый сантиметр этого дома в поисках признаков жизни. Кроме того, нам не нужно тратить впустую ресурсы, которые мы можем здесь найти. Любую еду, одежду, оружие и другие полезные предметы следует забрать для путешествия. То, что на это трудно смотреть, не означает, что мы должны убежать.

Это означает, что мы должны искать еще усерднее и найти все, что сможем.

— Мы обыщем дом, — говорю я. — Соберите все, что сможете, все, что нам может пригодится. Скажете мне, что найдете.

И, пожалуйста, найдите Шляпника. Последнее предложение я не произношу вслух, но так хочу.

— Хорошо, — говорит он, опуская подбородок. — Будьте начеку, ищите все необычное. Монстры всегда могут скрываться в самых неожиданных местах.

Дион и Данн направляются в коридор справа, где исчезает кровь, а я поворачиваю налево к лестнице. Хотя мне очень хочется узнать, куда ведет кровавый след, я не думаю, что смогу столкнуться с тем, что находится за коридором. Второй этаж кажется самым безопасным местом, чтобы начать поиски и подготовиться к тому, что меня ждет.

Ступени скрипят под моими ботинками, когда я медленно поднимаюсь и останавливаюсь на лестничной площадке. Здесь еще один коридор с дверьми по обеим сторонам. Левая дверь плотно закрыта, но правая приглашающе приоткрыта, поэтому я направляюсь сначала к ней.

Это маленькая комната, судя по всему, гостевая. В отличие от гостиной, она не в полном разгроме. Односпальная кровать занимает угол, ее металлический каркас изогнут так, что напоминает виноградные лозы. Половину пола покрывает цветочный ковер, а у стены стоит перевернутый вверх дном комод. Я подхожу к нему, не понимая, какой может быть смысл у такого комода, но когда я тяну за одну из ручек и открываю ящик, он оказывается полон аккуратно сложенной одежды. Комод перевернут, но ящики такие, какими и должны быть.

Абсолютно странной. Именно такой я и ожидала увидеть обитель Шляпника.

Кроме туалетного столика с зеркалом, в комнате другой мебели нет, и я на секунду останавливаюсь, чтобы взглянуть на свое отражение. Мои волосы превратились в спутанный хаос без расчески, а синяк на шее, в месте, где монстр схватил меня, отчетливо виден в тусклом свете. Заживающие раны на груди и плече стали светло-розовыми, покрытые свежей кожей, а темные круги под глазами заметнее, чем когда-либо.

Я выгляжу ужасно, и теперь задаюсь вопросом, почему Диону вообще захотелось поцеловать меня. Разве он не видел, как потрепанно я выгляжу? Может, ему просто все равно, и это дает мне крошечный толчок к уверенности в себе. А может, он просто пытается насладиться моментом, прежде чем нас всех убьют, и я не виню его за это. Разве я сама не говорила себе то же самое в домике на дереве?

Пройдя через коридор, я толкаю дверь во вторую комнату, и мое сердце уходит в пятки. Все в этой комнате, от письменного стола под овальным окном до головы манекена в углу, в ярко-голубой шляпе, кричит о Шляпнике. Золотисто-зеленые обои в некоторых местах разорваны, а слева зияет открытый шкаф, переполненный одеждой и шляпами.

Я медленно подхожу к письменному столу. Он завален рисунками и скомканными листами, разноцветными нитками и лоскутами ткани. Среди всего этого хаоса лежит пухлый, переплетенный кожей дневник, который явно не на своем месте. Я с трудом сглатываю и тянусь к нему. Раскрыв, узнаю пожелтевшие страницы, они совпадают по цвету с запиской, которую он прислал мне, а в середине отсутствует страница. Я провожу пальцами по рваным краям бумаги, и до меня доходит. Это тот самый блокнот, в котором он написал свое загадочное послание. В этом нет никаких сомнений.

Однако, когда я смотрю на пол в поисках каких-либо следов крови, учитывая, что именно ею была написана записка, там ничего нет. Ни капель, ни брызг, ведущих в коридор. Никаких признаков борьбы. Все, похоже, осталось внизу, но если записка была написана кровью, какой смысл был в том, чтобы тащить бумагу вниз и написать ее? Наверняка он не был так сильно ограничен в ресурсах, чтобы не найти ручку.

Я открываю верхний ящик стола и нахожу еще больше беспорядка — смесь доказательств его работы. Пуговицы, ленты, иглы. Среди всякой всячины лежит ярко-розовое перо и чернильница, что еще раз подтверждает мою мысль.

В этом нет никакого смысла.

Я переворачиваю на первую страницу дневника, восхищаясь невероятно аккуратным почерком Шляпника, и пробегаю глазами первые строки.

Прошло десять лет с тех пор, как портал открывался в последний раз, и на этот раз он принес с собой больше, чем маленькую потерянную девочку. Монстры всех видов, темные и опасные, прорвались в безопасность нашего мира и медленно уничтожают все, что встречается им на пути. Армия Красной Королевы собирается в атаку, параллельно призывая чудаков сражаться с врагом, но я боюсь, что это будет бесполезно. Их слишком много, и они слишком могущественны.

Мое сердце сжимается, когда я продолжаю читать, цепляясь за слова Шляпника и представляя, как он читает их мне. Текст заканчивается, и я переворачиваю страницу.

Ярроу. Вейд. Липто. Раден. Вместе они стоят, вместе они падут. Кажется, больше никто не в безопасности, и все, что нам остается, это сражаться или прятаться и надеяться на смерть, потому что для мира и покоя надежды не осталось.

Еще страницы, еще записи. Мое сердце бьется быстрее, пока глаза жадно пожирают их все, и я получаю представление о рушащемся мире глазами Шляпника. Я ищу что угодно, что может дать мне подсказку о том, куда он ушел. Или что с ним случилось. Любые загадочные ответы, спрятанные между строк, которые кто-то менее любопытный мог бы не заметить. Что-то вроде записки «Прочти меня».

Я дохожу до последней страницы, и у меня ощущение, будто у меня из-под ног выдернули ковер, когда я вижу первое слово.

Алиса.

— Шляпник, — шепчу я, удивленная увидеть свое имя в его дневнике. Я заставляю себя продолжать читать, несмотря на комок в горле.

Если ты читаешь это, для меня уже слишком поздно. Я боролся столько, сколько мог, но боюсь, что монстры скоро придут за мной. Они начали захватывать чудо-созданий, вселяясь в них, чтобы заставлять делать ужасные вещи. Я не позволю им управлять мной. Я не стану рисковать, причиняя Стране чудес еще больше вреда, чем уже нанесен, и, если единственный способ избежать их, это закончить все самому, пусть будет так. Будь любопытной, Алиса. Тьма приближается.

Я продолжаю смотреть на страницу какое-то время после того, как дочитала, а внутри меня все скручивается в болезненный узел.

Он знал, что я попытаюсь его найти.

Он никогда в этом не сомневался.

Иначе он не оставил бы эту записку для меня. Либо же к моменту, когда монстры пришли за ним, он уже сошел с ума и писал бессмыслицу.

В любом случае, она не дает мне тех ответов, которых я хочу. И не облегчает того чувства в глубине души, что говорит мне: все не так, как кажется. Если бы Шляпник был мертв, я бы знала это. Не знаю как, но я бы это почувствовала. Уловила бы. Каждая часть меня говорит, что он жив, несмотря на доказательства обратного.

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности, и я захлопываю дневник. Прижимаю его к груди, резко оборачиваюсь и вижу Чеса, прислонившегося к дверному косяку. Его обычной ухмылки на лице не было. Выражение, с которым он на меня смотрел, было тяжелым и полным боли.

— Ты меня напугал, — выдыхаю я дрожащим голосом. — Что такое, Чес? — я боюсь услышать ответ, учитывая то, что я только что прочла в дневнике.

— Думаю, тебе стоит это увидеть, — говорит он, прочищая горло. — Мы обыскали весь дом, и Шляпника здесь нет, но…

— Но?

Он кивает в сторону коридора.

— Пойдем, я покажу тебе.

Страх пробегает по моей спине, словно ледяные когти, и я иду за ним, гадая, что может быть настолько ужасным, что он даже не может сказать это вслух. Что я должна увидеть сама.

Входная дверь все открыта, когда я дохожу до гостиной, но Диона и Данна нигде не видно. Должно быть, они вышли на свежий воздух или что-то вроде того.

Чес идет впереди, следуя за каплями крови к коридору на противоположном конце комнаты, и как только я ступаю в него, чувствую запах. Зловоние, гниль, смерть. Меня тошнит, и я кривлюсь, когда мы направляемся к последней двери слева. Чес не заходит внутрь, а отходит в сторону, чтобы я могла заглянуть в дверной проем.

Я хочу спросить, что именно он не говорит. Хочу подготовить себя к тому, что там увижу, но хотя бы знаю, что это не мертвое тело Шляпника. Чес уже сказал, что его здесь нет.

Тогда что же может быть настолько ужасным?

Я заглядываю в дверной проем и вижу почти пустую комнату. Внутри диван и книжный шкаф, и больше ничего. Затем мой взгляд падает на пол, где раскинулось большое пятно темно-красной, почти черной жидкости. Я борюсь с рвотным комом, подступающим к горлу. Это огромное пятно крови, судя по всему, еще влажное.

Учитывая то, что я только что прочла наверху, у меня есть мысль, чья это кровь, и я не могу смотреть на нее дольше нескольких секунд. Что-то внутри меня ломается от ее вида, трескается и болезненно вонзается в грудь. Я не могу думать, не могу дышать, и не могу видеть, так как глаза заливаются слезами.

Я отступаю, все еще крепко сжимая дневник Шляпника, отчаянно пытаясь убежать от этого отвратительного запаха и отойти как можно дальше от этого омерзительного зрелища. Ноги двигаются сами, и я почти спотыкаюсь на выходе во двор, прежде чем Чес догоняет меня и заключает в свои сильные руки.

Обниматься не характерно мне, но сейчас, когда мир вокруг меня рушится, Чес, единственное, что держит меня на ногах. Я зарываю лицо в его плечо, вдыхая его землистый запах, а рыдания сотрясают мою грудь.

— С тобой все в порядке, Алиса, — бормочет он мне в волосы.

Эта ложь почти заставляет меня засмеяться. Со мной не все в порядке. Навряд ли мне когда-нибудь было так плохо, и, похоже, становится только хуже.

— Его нет. Его нет, — говорю я, и мой голос обрывается от очередного рыдания. — Шляпника нет.

Я поднимаю дневник, не будучи уверенной, видит ли он его, учитывая, как крепко он меня прижал к себе, я знаю, что он не поймет, пока не прочтет последнюю запись Шляпника. Я больше не знаю, что делать, но точно знаю, что больше не буду доверять своей интуиции. Она ни к чему не приводила, только втягивала меня в проблемы и давала ложную надежду, что у нас есть шанс выбраться отсюда живыми.

Я была уверена, что Шляпник жив. Чувствовала в душе, что он еще где-то рядом. Но я ошибалась, так сильно ошибалась. Меня ввела в заблуждение моя собственная обманчивая интуиция, я цеплялась за детские мечты. Но я уже не ребенок, и это не сон. Это кошмар, которого я боялась все эти годы, и он жаждет крови. Крови Шляпника, моей крови и крови чудаков.

Нам всем конец.