Жатва

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА, в которой все хорошо, но есть нюанс

Йормэ скучал. Несмотря на всю его лисью регенерацию, без помощи специалиста ожоги заживали медленно. А от любой помощи местных целителей он категорически отказался после того, как заботливый мужчина в белом с сочувствием посмотрел на его поясницу, где мягкий белый пушок лисьего хвоста полностью сгорел, и заметил, что у лиса какая-то мутация.

Не успел он закончить, как Йормэ вылетел из кабинета, на ходу натягивая просторную рубашку. Рубашку нашла ему Вейя, но не это было главным ее достоинством. Куда важнее для раненого были ее размеры. Сухощавый лис утопал в ней и почти не касался мягкой ткани обожженной спиной.

Вейя, ждавшая его в коридоре, увязалась следом.

– Что он сказал?

– Что у меня хвост неправильно растет. – Лис раздраженно фыркнул. – Как я могу доверить свое здоровье человеку, который уверен, что хвосты у оборотней растут не из позвоночника, а из…

Он задохнулся и ускорил шаг.

– Это Дорха, Йормэ. Едва ли тут часто можно встретить оборотней. Особенно… – Она опустила взгляд на раздраженно подергивающийся хвост и пространно закончила: – таких. Вполне простительно в таком месте не знать особенностей строения оборотней, согласись. Но я уверена, что с ожогами он наверняка справится!

Оскорбленный лис пропустил мимо ушей все ее увещевания, отказавшись доверять свое здоровье местным целителям. Хвост для него всегда был болезненной темой. Йормэ не стеснялся того, каким родился, но любое неосторожное замечание о звериной сути его раздражало.

Особенно в таком состоянии. Йормэ чувствовал себя круглым дураком, потому что умудрился сильно пострадать, заставил Вейю и Мажену самих разбираться с преступниками, а потом еще и упустил душу, занявшую чужое тело. Ему, как сержанту и официально главному группы, было тяжело с этим примириться. И чужие нетактичные замечания ситуацию не улучшали.

Поняв, что лиса теперь не переубедить, Вейя перестала настаивать. Обычно он был довольно покладистым и с ним можно было легко договориться, хотя порой и приходилось подкупать его сладким, но уж если Йормэ что-то вбил себе в голову, переубедить его не смог бы даже десятикилограммовый фруктовый торт, щедро залитый взбитыми сливками.

– Значит ли это, что ты решил задержаться в Дорхе на недельку? – спросила она. – Тебе тут так понравилось, что не хочешь уезжать?

– Не говори глупостей.

– Ты не видел свой ожог, Йормэ. Даже с твоими способностями заживать он будет долго. И если Мажена перестанет поить тебя обезболивающим отваром, уверена, ты очень скоро на собственной шкуре почувствуешь, насколько все плохо.

– Та зеленая дрянь, которой она меня лечила, вроде неплохо справлялась. – Задумчиво сказал Йормэ.

– Ты согласен доверить свое здоровье ведьме, которая способна превратить любую еду в яд, но не готов дать шанс целителю, который просто раньше не видел оборотней?

Йормэ осторожно пожал плечами.

– Дэрри на нее хорошо влияет. Отвары Мажена еще ни разу не пыталась усовершенствовать.

Вейя всплеснула руками, не зная, что на это ответить. Зато лису было что добавить.

– К тому же, нам все равно нужно дождаться капитана. Уверен, к моменту, как мы сможем покинуть Дорху, я буду совершенно здоров…

С этого разговора прошло почти три дня, и Йормэ успел пожалеть о своем поспешном решении, но признаться в этом не мог. Глупое упрямство, из-за которого когда-то давно он на годы рассорился с Вейей, и теперь отравляло ему жизнь.

Туго перебинтованный, постоянно пахнущий горькими травами, лис малодушно прятался в комнате девушек от устрашающей заботы Нэйни. Хотя мог спокойно восстанавливаться в неуютной, но тихой палате лазарета…

Когда игра была уничтожена, проклятие спало. И если для Бэтти и трех других выживших жертв это было хорошим знаком – на следующий же день они пришли в себя, пусть и были еще очень слабы и нуждались в долгом восстановлении… То для Нэйни все необратимо изменилось. И мало кто готов был согласиться, что изменилось в лучшую сторону. Она больше не пыталась убить Вейю и даже извинилась за свое поведение.

А после этого целеустремленно и даже агрессивно начала проявлять знаки внимания к раненому лису. Из тихой и робкой девушки она превратилась в напористую и энергичную покорительницу мужских сердец… Вернее, одного конкретного сердца.

Не останавливала Нэйни даже откровенная холодность лиса. Если раньше одного колкого замечания хватило бы, чтобы она еще долго не осмеливалась даже приблизиться к Йормэ, то теперь Нэйни все недовольство и даже откровенные грубости просто игнорировала.

Вила, которую поведение сестры беспокоило, попыталась поговорить с Нэйни, но та лишь отмахнулась.

– Я чуть не умерла. И уж точно после такого заслуживаю свой кусок счастья.

На этом разговор завершился, так толком и не начавшись, а неутомимая Нэйни вернулась к осаждению неприступного лиса.

Первое время Вейя смотрела на это равнодушно. Она привыкла к тому, что девушки пытались привлечь к себе внимание Йормэ, и ее это не беспокоило. В лисе Вейя была уверена. Поэтому первое время она лишь посмеивалась над комичностью ситуации.

Потому что настолько непробиваемые особы Йормэ давно уже не попадались.

Мажена следила за разворачивающейся любовной драмой с интересом. Ее сержант находился очень далеко, в Дорхе было скучно, а после похорон констебля Шоса делать больше было нечего, и она развлекалась как могла.

Пока восстанавливали управление, городская стража временно прервала свою службу, хотя на жизни города это не сильно сказалось. Эдну же перевезли в соседний город. Она созналась во всем, хотя до последнего отказывалась верить, что душа, которую они поймали ворожбой, не принадлежала ее сестре и теперь в теле Кристиана – последнего родного ей человека, находился какой-то незнакомец.

С Кристианом-Адрианом дела обстояли сложнее. Он мог переместиться настолько далеко, насколько позволял магический резерв. А Кристиан был достаточно сильным и способным магом. Поэтому искать его в Дорхе никто не стал.

Ангус утверждал, что в этом все равно нет смысла. Вейя же была уверена, что ему это просто не нужно. У них была Эдна, согласившаяся взять всю вину на себя, большего капитан и не хотел.

Так и завершилось расследование о странных исчезновениях, превратившееся в дело о противоестественном, черном ведовстве.

Оставалось лишь ждать делегации из столицы и разбирательств, которые, Вейя надеялась, не затянутся надолго. А после всего этого их ждало возвращение домой…

Ну а пока нужно было заботиться о раненом лисе и следить за тем, чтобы Нэйни в любовной горячке не натворила дел.

Поэтому, когда вечером, за некоторое время до ужина, в дверь постучали, Вейя отложила книгу, которую читала, и подошла открыть. Мажена, развлекавшаяся тем, что забрала из библиотеки все подшивки местной газеты за последние десять лет и познавала Дорху через статьи, оторвалась от своего чтения. Она сидела за столом, обложившись толстыми папками, и когда обернулась на дверь, стул под ней обиженно скрипнул.

Даже Йормэ, дремавший на постели Вейи, приподнялся на локтях, чтобы посмотреть, кто же там пришел. Время шло, и с каждым днем он все с большим нетерпением ждал телеграмму о том, что капитан Каннэй выехал и скоро будет в Дорхе.

Но телеграмма все не приходила.

На пороге, с чашкой травяного чая на подносе, стояла Нэйни. Она скривилась, увидев Вейю.

– Йормэ здесь?

– Сержант Рэйтан отдыхает. – сухо ответила саламандра.

Сразу за этим раздался злорадный смешок Мажены. Она заметила, что выдержка Вейи сдает, и очень скоро саламандра, старавшаяся с пониманием относиться к поклонницам Йормэ, должна была полностью потерять терпение.

Мажена, в отличие от неуверенного в чувствах Вейи лиса, точно знала, что Вейя не отступит в сторону и, если будет нужно, станет бороться. Хотя ведьме было решительно непонятно, что такого особенного было в Йормэ, чтобы сражаться за него с неуравновешенными девицами.

– Но его нет в своей комнате. – Нэйни встала на носочки, чтобы заглянуть через плечо Вейе, и удовлетворенно кивнула, увидев успевшего сесть на постели лиса. – Отлично.

Не дожидаясь, пока ее пропустят, Нэйни пошла на таран, угрожающе держа перед собой поднос. Вейя отступила, пораженная таким напором.

Мажена с интересом подалась вперед. Принюхалась.

Обоняние у нее было обычным, человеческим, и ничего учуять она все равно не смогла бы, но Нэйни невольно напряглась.

– Я принесла травяной чай. Он поможет скорее залечить рану. – улыбаясь, сказала она.

– А любовное зелье чем ему поможет? – полюбопытствовала Мажена. Она не была уверена, что девушка настолько отчаялась, чтобы опуститься до покупки сомнительных зелий, но поведение Нэйни с каждой секундой все сильнее уверяло ее в том, что подозревает она не зря.

Нэйни и правда отчаялась. Она понимала, что времени осталось совсем мало, а безжалостный лис все никак не желал ею интересоваться. Не учась на своих же ошибках, она еще раз решила довериться незнакомым и не внушающим доверия людям.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы. – нервно и слишком поспешно произнесла она.

– Ну разумеется. – покладисто согласилась Мажена. Но улыбалась она при этом так понимающе и неприятно, что Нэйни ощущала себя абсолютно беззащитной. Казалось, ведьма видела ее насквозь. – Вот только предупреждала ли ты мастерицу, продавшую тебе зелье, что приворожить ты хочешь оборотня, а не простого человека? Потому что для оборотней нужна совсем другая концентрация. Они непрошибаемые, как гранитная стена.

Нэйни заволновалась. Переводя встревоженный взгляд с чашки на Йормэ, она окончательно подтвердила подозрения ведьмы…

Хотя Мажена врала. Она знать не знала, есть ли какая-то разница между приворотом человека и оборотня. Но ничего страшного не случилось бы в любом случае, даже если Йормэ выпил бы принесенный чай. Любовные зелья, вопреки своему кричащему названию, были не в состоянии именно влюбить. Все, на что хватало заложенной в них магии – повысить симпатию.

В столице такими зельями пользовались многие, начиная от романтичных дурочек из рабочих кварталов и заканчивая наивными и легкомысленными юными аристократками. Это было безобидное, но довольно дорогое развлечение.

И Мажена могла бы промолчать, чтобы не ставить Нэйни в неловкое положение. Но она не хотела молчать. Потому что Нэйни ей не нравилась. Вот Вила, с ее веселым нравом и мягким напором, вызывала симпатию и даже казалась ведьме милой. А Нэйни нет.

– Мы должны убраться отсюда как можно скорее. Пока меня не отравили. – озабоченно сказал Йормэ. Он ни разу за все дни даже не думал щадить чувства Нэйни. Если Мажене девушка просто не нравилась, то лиса она раздражала. И сейчас, увидев, как блеклые глаза наполняются слезами, он не чувствовал себя виноватым.

– Мы все равно будем вместе! – угрожающе пообещала Нэйни. – После всего, что я пережила, мне полагается награда.

– После всего, что пережил я, мне тоже кое-что полагается, – проворчал Йормэ и обернулся к Вейе. – Когда ты уже сделаешь мне предложение, пирожочек? Если не поторопишься, меня опоят и окольцуют.

– Я бы сделала тебе предложение хоть сейчас, но у меня нет кольца. – заверила Вейя, чем потрясла до глубины души сразу всех. И Йормэ, который не ожидал такого ответа, и Мажену, которая не привыкла к откровенности саламандры, и Нэйни… Нэйни была шокирована сильнее всех, потому что понимала, что такая желанная добыча собиралась ускользнуть из рук.

Йормэ первым пришел в себя и стремительно поднялся, забыв про спину и почти целые, но все еще ноющие ребра – кости у него срастались куда быстрее, чем заживали ожоги.

На столе, рядом с тремя чашками, оттесненными к краю подшивками газет, лежал бумажный сверток, в котором еще осталось несколько мелких, сдобных бубликов в медовой глазури. Йормэ выбрал самый круглый и протянул Вейе.

– Давай, пирожочек. Вот тебе кольцо. Лучше не придумаешь. – он собирался воспользоваться моментом.

Вейя недолго сомневалась. Она осторожно приняла бублик из рук лиса и вздрогнула, когда он рухнул перед ней на колени.

– Кажется, ты что-то перепутал. – весело заметила Мажена.

– Я и сам догадался. – сдавленно огрызнулся Йормэ, пережидая вспышку боли. Прокатившись по всему телу, боль отдалась в затылке и ненадолго сжала виски горячими тисками.

Вейя помогла ему подняться и замерла в нерешительности. Она боялась, хотя и понимала, что все это не похоже на серьезное предложение и едва ли Йормэ потребует от нее взять ответственность за все, что сейчас произойдет.

– Это нечестно! – дрожащим голосом выпалила Нэйни. Вейе даже стало ее немного жаль. Ей всегда было жаль поклонниц Йормэ.

– Немного не по правилам, конечно, – бодро согласился с ней лис, – но все честно. Давай, пирожочек, не томи. Мне вредно нервничать и лучше избегать физических нагрузок.

– Ладно. – Она откашлялась. – Йормэ, не согласишься ли ты…

– Я согласен! – нетерпеливо провозгласил он, протягивая Вейе руку. – А теперь одевай.

Когда бублик оказался у него на пальце, Мажена захлопала в ладоши. Йормэ, забыв о том, что ему стоит избегать физических нагрузок, сгреб Вейю в крепкие объятия.

Уткнувшись в его плечо носом, ощущая терпкий запах лечебных трав, Вейя тихо произнесла:

– Но ты же понимаешь, что…

Вейя не хотела, чтобы все было так нелепо, быстро и неловко. Для нее предложение было очень важной частью жизни, потому что это значило, что в скором времени они с Йормэ могли бы стать настоящей семьей. И Вейя хотела сделать все как следует.

– Все я понимаю. – прошептал Йормэ ей в волосы. – Дай порадоваться немного. Потом скажешь, что это не считается.

Про Нэйни ненадолго забыли, а когда все же вспомнили, то ее в комнате уже не было.

✧ ✧ ✧

За ужином Нэйни тоже не показалась. Дружелюбная Вила призналась, что сестра, сказавшись больной, решила поесть в своей комнате. И после того несчастья, что с ней приключилось на днях, строгая госпожа Келли разрешила дочери эту вольность.

– Кажется, ты разбил девочке сердце. – заметила Мажена, заняв место у дальнего столика.

Йормэ пожал плечами.

– Я не просил мне его вручать. Так стоит ли винить меня за то, что я его сломал?

– Ого. – Мажена выразительно приподняла брови. – Знаешь, если бы она не нравилась мне чуть меньше, я бы ей даже посочувствовала. Угораздило же бедолажку влюбиться в такого, как ты. То ли дело Дэрвин…

Вейя не смогла сдержать улыбки.

– Скоро мы вернемся в столицу. – напомнила она. – Обязательно расскажи сержанту, что его очень приятно любить.

Мажена порозовела и сделала вид, что очень увлечена ужином. Жаркое с картофелем выглядело вполне аппетитно.

Но насладиться едой сегодня им было не суждено. После небольшой суматохи у дверей столовой, к их столу подошла встревоженная Вила.

– Там вас спрашивают какие-то странные люди. – тихо сказала она, теребя манжет платья.

Мажена с Йормэ переглянулись. Они сразу решили, что это расхрабрившийся градоначальник решил снова попытать удачу и показать столичным стражникам, кто в Дорхе главный.

Вейя решительно отодвинула тарелку и поднялась. Поблагодарив обеспокоенную Вилу, она пообещала, что ничего не случится и первой направилась к дверям.

Но в прихожей, присыпанные снегом, стояли не очередные наемники и не официальные представители градоначальника.

– Капитан? – удивленно позвала Вейя, не веря своим глазам. На мгновение она даже решила, что так сильно соскучилась по родному управлению, что ей просто мерещится…

Но Мажена, оттеснившая ее в сторону и бросившаяся к высокому мужчине в форме, с усталым лицом и тенями под глазами, подтвердила, что все реально.

– Босс! – растроганная ведьма не заметила, кто топтался за плечом у капитана Каннэя за плечом, и набросилась на дорогое начальство с объятиями. – Я так рада вас видеть! Вы такой прекрасный! Такой замечательный. Лучше всех! Если я что-то делала не так, простите меня. Я очень сожалею. Босс. Как хорошо, что вы приехали.

Ансар Каннэй замер, разведя руки в стороны и стоически снося крепкие объятия расчувствовавшейся ведьмы. Лишь спустя несколько мгновений, когда она немного успокоилась, он позволил себе мягко погладить ее по волосам, собранным в привычный уже тугой пучок.

– Что с ней случилось? – спросил он.

– Капитан Лоркан. – ответил Йормэ, а поймав непонимающий взгляд капитана, туманно пообещал: – Скоро поймете.

– Но как вы здесь оказались? – спросила Вейя, она была рада видеть знакомые лица и с нетерпением ждала, когда Мажена увидит, что капитана сопровождает ее драгоценный сержант.

Ансар удивленно приподнял бровь.

– Разве не я должен спросить, почему вы не встретили нас на вокзале и не ввели в курс дела сразу же? Вы не получили телеграмму?

– Телеграмму. – медленно повторил Йормэ. – Не получили.

Вила, увязавшаяся следом из любопытства, смущенно кашлянула. Она стушевалась, когда сразу все обернулись к ней.

– Телеграмма пришла позавчера. Нэйни очень просила позволить ей самой ее передать. И я подумала, что она ищет предлог, чтобы… ну…

– Повидаться с Йормэ. – закончила за нее Мажена. Она наконец отпустила капитана. – Но она ничего не передавала.

– И какой в этом смысл? – не понял Йормэ. – Мы бы все равно узнали…

– Ох! – Мажена, только сейчас заметившая спутника капитана, своим громким возгласом сбила Йормэ с мысли. – Се… сержант!

Дэрвин мягко улыбнулся.

– И это все, что ты можешь сказать? Неужели не рада меня видеть?

– Рада, конечно. – Мажена зарделась.

– Мы все очень рады вас видеть. – заверила Вейя. – Но последний поезд приходит в Дорху, кажется, после обеда. Неужели вы столько времени добирались до города от вокзала?

Капитан отрицательно покачал головой. Все это время они не потратили даром.

Кроме капитана и сержанта, в Дорху также прибыли две комиссии. Одна должна была оценить работу городского управления стражи. Другой же предстояло проверить градоначальника.

И прибыв в город, им всем пришлось для начала озаботиться тем, чтобы отыскать гостиницу, а после начать работу. Выяснить за несколько часов удалось не так уж много, но капитан Каннэй уже был сильно недоволен работой местного управления.

– Закончив на сегодня дела, мы решили навестить вас. – сказал Дэрвин. – Слышал, Йормэ был сильно ранен.

Лис повел плечами. Он странно чувствовал себя в мягких, разношенных домашних туфлях, простых брюках и безразмерной рубашке.

– На мне все быстро заживает.

– Но если вы здесь, это ведь значит, что скоро мы сможем вернуться в столицу? – с надеждой спросила Мажена.

Капитан кивнул.

– Проверка не займет много времени. Единственное, будет сложно найти нового капитана в управление Дорхи. Всех местных стражей придется уволить. Слишком много жалоб на их работу мы получили всего за несколько часов. А на место капитана нужен опытный стражник.

Вейя подалась вперед.

– Как это всех? А как же Алан? Он сержант. Благодаря ему дело было раскрыто.

– Сержант Зоин? – уточнил Дэрвин. – Кажется, о нем сегодня упоминали. Даже хвалили. Но он слишком молод.

– И уже участвовал в расследовании такого сложного и запутанного преступления. – Мажена тоже решила замолвить словечко за Алана. Он ей нравился. А главное – он действительно сильно им помог. – Сержант единственный, кто усердно выполнял свою работу. Конечно, сначала ему будет трудно, но я уверена, что он справиться.

Йормэ согласно кивнул.

После недолгого молчания капитан кивнул.

– Хорошо. Мы рассмотрим его кандидатуру.

Гостеприимная Вила, рискуя навлечь на себя недовольство матери, попыталась пригласить гостей к столу, но те отказались.

– Мы бы с радостью, – заверил ее Дэрвин, глядя исключительно на Мажену, – но нужно вернуться к комиссии. Мы пришли только для того, чтобы убедиться, что наши люди в порядке.

Капитан же обратился к Йормэ.

– Завтра утром жду от тебя полный доклад.

Назвав гостиницу, в которой они остановились, Каннэй первым покинул доходный дом, следом вышел сержант. Он несколько раз оборачивался, чтобы посмотреть на Мажену.

Только когда неожиданные посетители ушли, а стражники вновь потянулись в столовую, Вила осторожно придержала Вейю за рукав рубашки.

– Послушайте, а этот Алан. Можете меня с ним познакомить?

– Заинтересовал перспективный стражник? – весело спросила Мажена. Ее настроение стремительно улучшалось после короткой встречи с сержантом.

Вила не стала смущаться и серьезно кивнула.

– Если вы все о нем такого высокого мнения, значит, он и правда хороший человек. И что, если он окажется моей судьбой?

– Познакомим, – пообещал Йормэ. Чем меньше Вила демонстрировала свою в нем заинтересованность, тем лучше лис к ней относился.