Жди меня

Глава 10

Чертова деревушка полностью соответствовала своему названию.[1] С раннего утра Грей бродил по окрестностям в густом тумане, плотной стеной отгораживающем его от остального мира. Вскоре начался снег, и туман рассеялся, словно улетучился к свинцово-серым тучам.

«Какая красота, – раздраженно думал Грей, – особенно для человека, который в состоянии любоваться природой».

– Чертов туман! – пробормотал он, оступившись на узкой деревенской улочке и чуть не повалившись носом в снег. – Тут поневоле пожалеешь о морском бризе… – Чувство юмора не изменило ему и сейчас. Поразмыслив, Грей вдруг понял, что, забыв об осторожности, может вновь оказаться на опостылевшем острове.

Радоваться еще рано. Ему по-прежнему грозит опасность.

Однако Грей не собирался складывать оружие, доставив истинное удовольствие Портосу, Дженет Арбакл и всем их сообщникам.

Впереди, точно луч света во мраке, показалась разукрашенная витрина деревенской лавчонки.

Неужели он больше никогда не почувствует себя в безопасности? За пояс брюк Грей предусмотрительно заткнул пистолет. Просторный черный плащ скрывал его из виду, а тяжесть оружия придавала ему уверенности. В голенище сапога Грей спрятал нож.

Супруги Арбакл перехитрили его, первыми выдвинув обвинения и с негодованием отвергнув свою причастность к исчезновению. Целью Дженет Арбакл было предостеречь незадачливого жениха: если Грей вздумает подать на них в суд, объяснения у них давно наготове. Должно быть, коварная чета надеялась, что он отступит, поджав хвост и смирившись с поражением.

Но не тут-то было! Он уже прошел огонь, воду и медные трубы. С разоблачением Грей решил подождать до тех пор, пока не женится на Минерве. Только после этого она станет оружием в борьбе с собственными родителями. Если супруги Арбакл и любят кого-нибудь, так только свою дочь. Опасаясь навредить ей, они будут молчать. А сама Минерва сначала наверняка возненавидит его, но потом, если повезет, все простит. Правда, ей придется навсегда порвать с родными: Грей не собирался поддерживать дружеские отношения с людьми, которые пытались его убить.

Эти мысли сводили его с ума.

Грей пинал по пути многочисленные ледышки. Мимо проезжали повозки, которые каждую среду съезжались с окрестных ферм на деревенский рынок. Сегодня как раз была среда. Ежась от холода, с полными корзинами продуктов, Грея обгоняли крестьяне.

За спиной Грея висел большой кожаный мешок. Прежде чем поддаться искушению побродить по окрестным холмам, он направился прямиком в церковь, где находился фамильный склеп Фэлконеров. Там Грей надеялся спрятаться от настойчивой невесты Кэдзоу, которая вчера вечером нашла сразу несколько причин, чтобы зайти к нему.

Ее голос напоминал Грею скрип железа по стеклу. Он резал обнаженные нервы.

От ее вопросов, соблазнительных поз и плоских шуток Грея тошнило.

Ему требовалось уединиться, чтобы ознакомиться с положением семейного предприятия. И если это возможно только в церкви, значит, так тому и быть.

При необходимости Грей решил последовать совету Кэдзоу: уйти в армию, пока его враги не состарятся и не откажутся от преследований.

Но такой шаг означал бы потерю Минервы.

Вчера он допустил непростительную ошибку.

И все-таки ничуть не жалел о ней. Минерва была бесподобна, он вожделел ее, как ни одну женщину на земле. Грей догадывался о ее чувственности, и это мучило его с тех пор, как они расстались.

Грей знал, что большинство мужчин – прежде всего самцы, и он не исключение. Однако ничуть не жалел о своей страсти к прелестной Минерве.

Неожиданный порыв ветра швырнул снег ему в лицо. Поплотнее запахнув плащ, Грей наклонил голову. В эту минуту он шагал мимо деревенского постоялого двора «Летучий барабан и свинья» – единственного места в округе, где можно было пропустить стаканчик.

Должно быть, дилижанс прибыл совсем недавно. Кучер распрягал усталых лошадей, вокруг багажа суетились пассажиры. В чистом воздухе витал запах конского пота, навоза и кожи.

Навстречу Грею шли двое: низкорослый, сгорбленный субъект неопределенного пола в мешковатых, развевающихся одеждах, и тощий надменный джентльмен. Коротышка почти волочил по снегу два туго набитых ковровых саквояжа. Его худосочный спутник, облаченный в десятилетней давности костюм повесы с Бонд-стрит, вышагивал налегке, если не считать чересчур длинной трости, очевидно, целиком сделанной из серебра. Эту трость незнакомец бережно прижимал к груди левой рукой.

Спохватившись, Грей отвел взгляд от странной пары и продолжил путь.

– Эй! Эй, вы! Псст!

Грей остановился, пораженный давно вышедшим из моды окликом «псст» вместо «постойте». Несомненно, тощий щеголь заметил пристальный взгляд Грея и счел его оскорблением. Только этого ему не хватало! И почему неприятности валятся на него как из рога изобилия?

– Да-да, вы! – подтвердил незнакомец и направился к Грею. Под его ногами поскрипывал снег. – Ну наконец-то! – облегченно вздохнул он, приблизившись. – Не могли бы вы помочь нам? Похоже, здесь не встретишь образованного человека.

Грей не стал уверять, что Бэллифог кишит высокообразованными людьми.

– Чем могу помочь?

Незнакомец приподнял самый высокий цилиндр, какой Грею случалось видеть.

– Сайлас Минер, – представился он. – Безумно рад встрече с вами. А это мой камердинер Финиш, Микки Финиш. С виду он невзрачен, но, уверяю вас, это бриллиант чистейшей воды.

– Охотно верю, – пробормотал Грей, загипнотизированный видом абсолютно лысой головы Сайласа Минера. Этот джентльмен густо пудрил лысину. На ней не было ни волоска. Мертвенная белизна макушки резко контрастировала с желтоватым лицом, на котором пышно разрастались холеные светлые усы, окладистая борода и клочковатые длинные брови. – Так чем могу служить?

– Мы заплутали, любезный, – объяснил Минер, пошевелив туловищем, туго затянутым в корсет и оттого приобретшим нелепую форму дуги, выгнутой вперед. Пошарив в карманах своих ярко-желтых брюк, Минер выудил оттуда золотой соверен. – Эта монета достанется вам, если вы скажете, где можно найти Олафа Клака.

Грей лишился дара речи. Обижаться было бессмысленно: его новый знакомый оказался болваном.

– Вернее, мне следовало бы спросить, где находится Модлин-Мэнор. Клак там, черт бы его побрал. Мы намерены убедиться, что он…

Странный бесполый спутник Минера наступил ему на ногу – очевидно, чтобы удержать от дальнейших объяснений. Затем Финиш дернул его за рукав красного пальто и потянулся к его уху.

– Довольно, Финиш! – отмахнулся Минер, поспешно убирая монету в карман. – Я уже понял свою ошибку. Боюсь, я несколько отвлекся и не заметил… Видите ли, по натуре я артист, а нам, творческим личностям, трудно сосредоточиться на обыденных подробностях жизни!

Грей молчал. Эти двое вызвали у него острую неприязнь. Они выглядели вполне безобидно, но что-то в них раздражало – а может, казалось смутно знакомым? Но откуда Грей мог знать этих путников? Он присмотрелся. Нет, встретившись с такими гротескными персонажами, он вряд ли забыл бы их.

Наверное, длительное уединение пагубно сказалось на его рассудке.

Его подмывало отправить этого фата в Уиллинок, к Портосу Арбаклу – не менее эксцентричной творческой натуре. Но Грей рассудил, что присутствие чудаковатого путешественника ему ничем не поможет, если не повредит.

– Модлин-Мэнор находится в двух милях от деревни, – любезно сообщил он. – К северу.

– В двух милях? В двух милях?! Но мне сказали, что поместье расположено в Бэллифоге. – Минер огляделся, останавливая взгляд на вывеске постоялого двора и деревенских лавках. – Надеюсь, я не ошибся и это действительно Бэллифог? Здесь чертовски туманно. – И он отрывисто засмеялся собственной остроте.

– Извозчика вы найдете возле постоялого двора, – подсказал Грей, собираясь продолжить путь. – Зайдите туда и спросите, не согласится ли кто-нибудь довезти вас до поместья за шиллинг.

По-прежнему прижимая трость к груди, Сайлас Минер поднял великолепные брови.

– Непременно последую вашему совету! На редкость разумное решение. Правда, я надеялся дойти до поместья пешком, и дошел бы, если бы не эта омерзительная погода!

Кивнув, Грей повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, с кем имею честь, сэр? Простите, что сразу не спросил вашего имени…

– Грей Фэлконер. – Не желая тратить время на обмен любезностями, Грей двинулся к церкви.

Оглянувшись, он увидел, что странная пара стоит на прежнем месте, провожая его взглядом. Заметив, что Фэлконер смотрит на них, путники заторопились к постоялому двору.

Качая головой, Грей двинулся к церкви, стоящей на краю деревни.

Прошагав четверть мили, он очутился у ворот церкви святого Олдхелма и сразу увидел самого преподобного Памфри, сметающего снег с каменного крыльца.

Дальнозоркий Памфри издалека узнал Грея, хотя не видел его несколько лет.

– Ба, кого я вижу! Молодой Фэлконер! – воскликнул священник. – Я слышал, что вы вернулись домой. Рад, очень рад за вас.

– Благодарю, ваше преподобие, – откликнулся Грей. – Вы не против, если я немного побуду в склепе Фэлконеров? Мне надо подумать…

На вытянутом лице Памфри отразилось веселое изумление.

– Подумать, говорите? Искренне рад за вас! Я бы сказал, давно пора. Грею Фэлконеру, который покинул Бэллифог четыре года назад, вечно не хватало времени для размышлений.

Склонив голову, Грей снял шляпу, прежде чем войти в церковь.

– Вы правы. В то время я был гораздо моложе и опрометчивее. Только с возрастом к человеку приходит мудрость.

– Но далеко не к каждому. Впрочем, я всегда знал, что вы когда-нибудь поумнеете. Входите, добро пожаловать. Господь будет рад вашему обществу.

Преподобный Памфри родился в Бэллифоге, учился у прежнего священника церкви Святого Олдхелма, а затем его отправили в семинарию. Наставник Памфри не сомневался, что его подопечный непременно вернется на родину. Так Памфри и сделал, а заодно привез с собой Памелу – миниатюрную, хлопотливую, как птичка, жену.

Войдя в величественное старое здание с узким нефом и прекрасным витражом за алтарем, Грей зашагал между рядами деревянных, почерневших от времени скамей. Вышитые руками дочерей, жен и матерей коврики для молений, многие из которых уже поблекли и обтрепались, обозначали места, отведенные семьям прихожан-старожилов.

В глубине церкви, рядом с устрашающего вида купелью, вырезанной из громадного дуба в незапамятные времена, виднелись позолоченные ворота склепа Фэлконеров.

С чувством благодарности и неожиданного спокойствия Грей вынул ключ от склепа, захваченный из Драмблейда, и отпер ворота.

Здесь все осталось по-прежнему. Отдавая дань памяти усопшим, Фэлконеры предпочитали сидеть не на скамьях, а в деревянных креслах, коричневые кожаные сиденья и спинки которых были покрыты сетью мелких трещин.

Закрыв за собой ворота, Грей опустился в кресло, принадлежавшее его отцу. Сегодня ему так не хватало отцовской рассудительности и проницательности.

Развязав мешок, он разложил на каменном полу связки книг и бумаг. Плащ хорошо согревал Грея, а прохлада склепа казалась справедливой платой за покой и уединение.

Он взглянул на брегет лишь через несколько часов. К тому времени чувство умиротворения улетучилось без следа.

Что, черт возьми… Грей оборвал себя, упрекнув в кощунстве. Но куда же, черт возьми, Кэдзоу девал деньги?

Громадные, немыслимые суммы! Эти суммы Кэдзоу время от времени снимал с личных счетов племянника, которыми имел право распоряжаться, пока Грею не исполнилось двадцать пять лет. Вернувшись в Англию, Грей намеревался сам заняться своими финансами.

Может, Кэдзоу пристрастился к азартным играм? Вряд ли. Тогда в чем же дело? Неужели у Кэдзоу возникли финансовые затруднения и он решил поживиться деньгами племянника, зная, что тот не вернется?

Кэдзоу заметно изменился, но он всегда был порядочным человеком. Вряд ли он унизился бы до воровства. Расхождения в отчетах должны иметь другую причину – конечно, если это просто расхождения. Насколько понимал Грей, деньги были потрачены по необходимости. Однако все эти расходы обозначались в книгах как «разное». Ничего не понимая, Грей усиленно потер виски. Как можно потратить такие суммы на мелочи? И почему затрат так много?

В памяти вдруг зазвучали отдаленные голоса. Хвастливые, заплетающиеся от спиртного. Голоса изредка становились громче, до Грея долетали обрывки слов. Речь шла о каком-то мистере Некто: его называли болваном за то, что он уплатил и продолжал платить деньги просто так, ни за что.

Грей устремил вперед невидящий взгляд. Перед его мысленным взором проходили безликие тени в отблесках костра, разведенного на берегу моря. В ту ночь корабль вернулся в тихую гавань, и банда до рассвета праздновала победу. Каждый раз, когда пираты устраивали попойку, Грей ждал, что в запале они убьют его. Он ни на миг не сомневался, что когда-нибудь с ним покончат. Но Богу было угодно продлить его жизнь.

Мистер Некто…

Затопав озябшими ногами, он подышал на ладони и снова начал вглядываться в цифры. Увлекшись, он и не заметил, что в склепе не один, Грей оторвался от своего занятия только когда услышал знакомый голос:

– Вот ты где! Перепугал меня до смерти. – Прикрыв за собой ворота, в склеп шагнул Кэдзоу. – Ты никому не сказал, куда идешь. Никто из слуг не видел, как ты покинул дом.

Прикрыв обеими руками разложенную на коленях книгу, Грей понадеялся, что дядя не поймет, чем он занят. Неужели это Кэдзоу пытался избавиться от него?

– К счастью, одна весьма странная пара, которая брела по аллее, дрожа от холода, сообщила мне, что повстречалась с тобой возле постоялого двора, а затем ты направился к церкви…

– Извини, – произнес Грей, по-прежнему занятый своими мыслями. – Ты говоришь про верзилу в старомодной одежде и коротышку с…

– Да, о них, – подтвердил Кэдзоу. – Хорошо, что я встретился с ними. Пришлось усадить их в экипаж и отправить в Модлин-Мэнор. Иначе они замерзли бы до смерти.

– Ты говоришь, они шли к Драмблейду? – спохватился Грей. – Странно… Я ведь объяснил им, что Модлин-Мэнор находится к северу от деревни.

Кэдзоу хмыкнул.

– И посоветовал им нанять экипаж.

– По-моему, бедняги слишком понадеялись на свои силы, – предположил Кэдзоу. – Впрочем, это не важно. Я знаю, чем ты занят. Нам надо объясниться, пока не поздно.

Грей вспомнил, как Сайлас Минер с готовностью извлек из кармана соверен. Этих денег с избытком хватило бы, чтобы с комфортом добраться до Модлин-Мэнора. Но как и Кэдзоу, Грею было некогда размышлять о странном поведении новых знакомых. Он взглянул на книгу, а когда поднял голову, то обнаружил, что и Кэдзоу не сводит с нее глаз.

– Ты разоблачил меня. – На пухлом лице дядюшки отразились смирение и покорность судьбе. – Но на самом деле все совсем не так, поверь мне. У меня возникли сложности, и мне не осталось ничего другого, как воспользоваться твоими счетами. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Кэдзоу, я ничего не понимаю, – возразил Грей притворно беспечным тоном.

Откашлявшись и потоптавшись с ноги на ногу, дядюшка растерянно развел руками, не зная, как объясниться.

– Ты хочешь сказать, что тебе не хватало денег и ты решил одолжить их у меня. Я правильно понял?

– В некотором смысле – да.

– Так да или нет?

– Да.

– Ясно.

– Но тому виной были известные обстоятельства.

Грей вздохнул:

– Кэдзоу, имение приносило солидный доход. Кроме того, ты получал свою долю прибыли от фамильных предприятий – более чем внушительную по меркам любого человека.

– Но в последнее время мои расходы… заметно возросли. Я познакомился с Эльдорой… Ты же понимаешь, я должен был произвести на нее впечатление, чтобы она заинтересовалась мной.

Грей решил, что еще не пришло время сообщить Кэдзоу, какое впечатление сложилось у него о самой Эльдоре Мейквелл. Оставалось ждать, когда Кэдзоу наконец одумается и порвет с этой алчной особой.

– Но твои деньги я тратил не на Эльдору. Честное слово! Нет, побрякушки для нее я покупал сам – именно поэтому и оказался в стесненных обстоятельствах. Я предпочел бы расплачиваться из собственного кармана, однако он был почти пуст, и, кроме того, мне не удавалось управлять поместьем так умело, как это делал твой отец. Я обнаружил, что деньги утекают у меня сквозь пальцы. Понимаешь, я никогда не интересовался… впрочем, ты и сам знаешь, что я лишен деловой хватки. Но прежде мне всегда хватало собственных доходов и я берег деньги семьи, верно?

Грей растерянно приоткрыл рот и снова закрыл его. Неужели Кэдзоу намерен открыто признаться во всех своих провинностях?

– Ты согласен? – вновь спросил Кэдзоу. – В конце концов на карту было поставлено слишком многое. Я не осмелился не заплатить по счетам, боясь потерять все. Конечно, я мог бы отложить миг расплаты, но не решился. Грей, я просто не смог. Вот я и расплатился твоими деньгами. Теперь ты знаешь все. Умоляю, прости меня! Мне так стыдно! Я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе деньги, несмотря на то что растратил их не только по своей вине…

– Кэдзоу! – прервал Грей, приглаживая волосы. – Прошу тебя, замолчи! Для начала я сам выясню, что именно с тобой произошло. Но дело не в этом. Ты решил, что я все равно не вернусь. Нет, не возражай – я понял это без слов. Ты воспользовался моими счетами только потому, что уже считал их своими. Это меня не радует, но по крайней мере я в состоянии понять причины твоего поступка. – Грей пребывал в полном смятении и растерянности. Да, этого он никак не ожидал.

– Все было совсем иначе! – воскликнул Кэдзоу, и из его глаз потекли слезы. Всхлипнув, он смущенно отвернулся.

Тоже смутившись, Грей встал и положил книгу расходов в кресло. Подойдя к Кэдзоу, он произнес:

– Дядя, чистосердечное признание – лучший способ загладить вину.

– Да-да, разумеется. – Кэдзоу шмыгнул носом, склонил голову и подтянул перчатки. – Грей, я не оправдал твоего доверия. Эван справился бы гораздо лучше, чем я. Признаюсь, я был в панике. Откровенно говоря, у меня уже и руки опустились…

Грей потрепал дядю по плечу.

– Расскажи все как было. Мы найдем выход.

– Ты слишком добр ко мне. – Кэдзоу поднял голову, и Грей увидел, что слезы льются по его щекам и повисают на подбородке крупными каплями. Кэдзоу утерся перчаткой. – Господи, какое унижение! До чего я докатился!

Окончательно растерявшись, Грей обнял дядю и похлопал его по спине.

– Давай покончим с этим – и чем быстрее, тем лучше. – Он ни на минуту не забывал, что перед ним стоит единственный родственник, брат умершего отца. Родственные узы требовали простить его и забыть о случившемся.

– Видишь ли, я должен был заплатить один должок. – Кэдзоу снова шмыгнул носом, заставив Грея брезгливо отстраниться. – Меня предупредили, что другого выхода у меня нет. Что еще мне оставалось? Грей, скажи, что я мог поделать?

– Кто предупредил тебя? – нетерпеливо спросил Грей. – О чем?

– А разве я не сказал? Мне сообщили, что ты еще жив…

Грей застыл на месте. Кэдзоу по-прежнему всхлипывал, уткнувшись ему в плечо. Племянник смотрел поверх его головы и ждал продолжения.

– Мне сообщили: чтобы тебя оставили в живых, я должен заплатить. Но я не знал, жив ты или уже погиб. С самого начала я сомневался в том, что ты когда-нибудь вернешься, и со временем только утвердился в своих предположениях.

– Продолжай, – тихо попросил Грей.

– И все-таки я не мог рисковать. Меня уверяли, что тебя не тронут до тех пор, пока я буду продолжать присылать деньги, вот и пришлось мне посылать их. Клянусь, я сделал бы все возможное, чтобы спасти тебя!

От услышанного у Грея закружилась голова.

– Не знаю, что и сказать…

– Письма мне привозил один человек. Он приезжал в Бэллифог в дилижансе, а потом сразу уезжал. Каждый раз он увозил с собой деньги. Я подумывал о том, чтобы выследить его, но не решался. Незнакомец утверждал, что за мной следят и что, если я попытаюсь разоблачить его, ты погибнешь. Ради тебя я был готов на все. Я ощущал такую беспомощность! Меня шантажировали, Грей. – Вытирая слезы рукой, Кэдзоу попятился. – Каждый раз мне обещали отпустить тебя, но не отпускали. Время шло, надежды медленно угасали. Я был безутешен, думая, что ты уже никогда не узнаешь, как был мне дорог. Ведь своих детей у меня не было…

Грей отвернулся. У него перехватило дыхание. Что подумает Кэдзоу, если узнает, что в похищении виновны его соседи? Грей уже не сомневался, что это злодеяние – дело рук супругов Арбакл. С каждой секундой туман рассеивался. Наверное, и Кэдзоу шантажировали они, обманом выманивая у него деньги. Неудивительно, что они ужаснулись, обнаружив, что их драгоценный пленник – курица, несущая золотые яйца! – вырвался на свободу.

Он обернулся к Кэдзоу.

– Дядя… – начал он и осекся. Как знать, не решит ли Кэдзоу вмешаться, узнав о планах племянника сбежать вместе с Минервой?

– Что, Грей?

– Так, ничего. – Грей понял, что преступления супругов Арбакл потребуется доказать. Он улыбнулся. – Спасибо. Теперь я перед тобой в неоплатном долгу.

– Но я же не сумел спасти тебя. Ты спасся сам.

Кэдзоу явно остался порядочным человеком.

– И тем не менее я благодарен тебе за помощь. Спасибо за то, что ты верил в мое спасение и не сдался без боя. Признаться, я был готов поверить в самое худшее…

Кэдзоу шумно вздохнул.

– Будь я более опытным управляющим поместья, я платил бы за тебя из собственного кармана. Я старался изо всех сил, но увы! Мне следовало обратиться за помощью, но я боялся, что шантажисты узнают об этом и… убьют тебя. Мой карман почти пуст. Отныне мне придется придерживаться строгой экономии и научиться разумнее распоряжаться своим состоянием.

– Я сегодня же переведу крупную сумму на твой счет, – пообещал Грей. – Не возражай, позволь помочь тебе. Если ты не против, я готов помочь тебе в финансовых делах и стать твоим постоянным советником.

– Как ты добр ко мне! – Утирая слезы, Кэдзоу попятился. – Спасибо, Грей. Ты настоящий сын своего отца. Он гордился бы тобой. Я с радостью принимаю твое предложение.

Несколько минут спустя входная дверь церкви с грохотом захлопнулась. Грей вновь остался наедине со своими мыслями, от которых голова уже шла кругом.

Как и следовало ожидать, в своих предположениях насчет супругов Арбакл он не ошибся. Но теперь положение заметно осложнилось.

Кэдзоу чуть не разорил его и вдобавок подорвал доверие к себе. К счастью, он умел признавать свои ошибки и учиться на них.

Боже, какие суммы он, должно быть, потратил на мисс Мейквелл! От взгляда Грея не ускользнули крупные рубины и жемчужины на ее шее, пальцах и в ушах. Они наверняка обошлись Кэдзоу в целое состояние. Сколько еще бесценных побрякушек перепало его ненасытной любовнице?

Грей был благодарен дяде за помощь и поддержку, и все-таки его терзали сомнения. В будущем он решил быть начеку и не спускать с Кэдзоу глаз. Какое счастье, что он успел вовремя вернуться! Теперь состояние Фэлконеров будет спасено: к нему дядюшка больше не притронется.

Грей надеялся, что дядя не солгал, уверяя, что не брал денег со счета семейного предприятия. В противном случае Грею грозил бы скандал, а репутация Кэдзоу оказалась бы навсегда запятнанной.