Жди меня

Глава 18

– Грей, ты согласен? – Минерве не стоялось на месте. – Ну пожалуйста, согласись! Нам надо уехать отсюда.

Грей смотрел на нее невидящим взглядом.

– Ты же сам хотел, чтобы мы вместе покинули Бэллифог или немедленно поженились, а это одно и то же, поскольку пожениться здесь нам не дадут.

Молчание Грея и выражение его лица испугали Минерву.

– Грей, что с тобой? О чем ты задумался?

Грей вздрогнул и вновь сосредоточил взгляд на ее глазах.

– Я хочу тебе кое-что сказать. Сначала ты расстроишься, а потом наверняка все поймешь. Только тогда тебе станет ясен ход моих мыслей.

От недавней сдержанности Грея не осталось и следа. Он сжал руки Минервы так крепко, что она поморщилась.

– Минерва… – начал он, замялся, но вскоре продолжил: – Минерва, здесь не место для подобных разговоров. Я не уверен, что нас никто не подслушивает…

– По-моему, это и так ясно, – перебила его Минерва. – Пока мы не узнаем правды, следует подозревать всех и каждого.

Темные брови Грея сошлись у переносицы. Разжав объятия, он принялся вышагивать по коридору. Наконец остановился и обернулся к Минерве:

– Твоим кузенам можно доверять?

Минерва похолодела от ужаса.

На лице Грея отразилась решимость.

– Минерва, так как насчет твоих кузенов?

Она утвердительно кивнула:

– Фергюс и Айона добрые, честные и порядочные люди.

– Им придется научиться скрытности и терпению, ибо я попрошу их вернуться обратно в Уиллинок и вести себя как ни в чем не бывало – будто они ничего не видели и не слышали.

Грей мог бы рассказать, к каким выводам пришел совсем недавно, но счел за лучшее пока промолчать.

– Они встревожатся, но не откажут нам в помощи. Объясни, что ты задумал?

Грей шагнул к Минерве и взял ее за руки. Она вдруг поняла, насколько он силен.

– Что бы ты подумала о человеке, который строит выводы на основе одной-единственной фразы, сказанной в запале? – спросил Грей. – По-моему, этого недостаточно. Что, если в своих умозаключениях он руководствуется прежде всего личной неприязнью к тому или другому человеку?

Поколебавшись, Минерва сказала:

– Все зависит от самого человека и в большинстве случаев от того, какие выводы он строит. Разумеется, ты имеешь в виду себя. Я всегда была о тебе самого высокого мнения.

– Правда? Странно…

И Грей неожиданно привлек Минерву к себе и так яростно впился в ее губы, что она ответила ему страстным объятием – чтобы удержаться на ногах, и крепким поцелуем – просто потому, что так хотела.

Он не отпустил ее, даже когда в коридоре послышались шаги.

И не прервал поцелуя, пока не услышал хриплый мужской шепот:

– Грей, Грей!

Минерва замерла, крепко прижавшись к нему. Под тонкой тканью сюртука она ощущала упругие мускулы Грея. И прежде, до того как он покинул Бэллифог, Минерва считала его настоящим мужчиной, но, как выяснилось, она еще не знала его возможностей. На знойном, далеком, чуждом острове он превратился в сегодняшнего Грея Фэлконера – воплощение силы и мужества.

– Черт побери… Грей! Где ты?

Грей недоуменно уставился на Минерву.

С трудом подняв руку, она указала любимому за спину. От поцелуев ее бросило в жар.

Стиснув зубы и глубоко вздохнув, Грей оглянулся.

– Что тебе, Макс?

– Нам надо поговорить.

– Сейчас?

– Да, прямо сейчас. Сию же секунду, Грей.

Грей обнял Минерву за плечи.

– Я слушаю.

Минерва пожалела о том, что ей свойственно густо краснеть от любого пустяка.

– Простите, что мне пришлось так бесцеремонно прервать вас, – начал Макс, – но меня вдруг осенило. Возможно, я ошибаюсь, а может быть, и нет.

– Шифр, – проворчал Фэлконер. – Очередной запутанный шифр. Как будто моя чертова жизнь и без того не превратилась в зашифрованное письмо!

– Грей! – с упреком прошептала Минерва.

– Прости, – спохватился он. – Меня подвел язык.

– Тебе незачем извиняться. Мы оба слишком взволнованны, чтобы помнить о приличиях. Макс, я хочу, чтобы он уехал вместе со мной.

Грей недовольно уставился на нее:

– Это касается только нас двоих.

Минерва беспомощно пожала плечами:

– Я не знаю, что сказать, как заставить тебя согласиться. Но уговорить тебя я обязана.

– Будет лучше, если Айона и Фергюс…

– Знаю, – перебил Макса Грей. – Мы с Минервой уже решили отправить их домой.

Макс встрепенулся:

– Тогда надо сделать это немедленно. Мне необходимо обсудить с вами нечто важное.

Не отпуская Минерву, Грей направился в бильярдную, вслед за Максом, где их ждали близнецы.

– Послушайте меня внимательно, – начал Грей, опуская ладонь на плечо Фергюса. – Как вы уже поняли, происходит нечто из ряда вон выходящее…

– Мы готовы помочь, если сможем, – заявил Фергюс.

Айона свела рыжеватые брови.

– Мы так беспокоимся за Минерву! Скажите, что нам сделать для вас?

– Отправиться домой, – тотчас ответил Грей твердым тоном.

– Но…

– Да, домой, – повторил он, перебив Фергюса. – Там вы принесете нам больше пользы. Следите за всем, что происходит в доме, но ни во что не вмешивайтесь, ясно?

Айона взяла Минерву за руку:

– Минерва, я не хочу оставлять тебя здесь. Мне страшно…

– Мне тоже, – призналась Минерва. – Но мы не одни.

– Тс-с! – Грей поднял руку и прислушался. – Кажется, кто-то идет – точнее, крадется сюда.

Прежде чем он успел опустить руку, дверь скрипнула, приоткрылась на несколько дюймов, и в щель просунулось желтоватое лицо Сайласа Минера с белокурой растительностью. Он усмехнулся, вошел в бильярдную и остановился, неестественно выпятив торс, затянутый в корсет.

– Кажется, я оставил его здесь… – пробормотал он и прошелся по комнате, заглядывая под столы и стулья.

– Вам помочь? – осведомился Грей.

Вошедший чем-то напоминал Минерве мерзкую, скользкую жабу. Собственная неприязнь к незнакомцу удивляла ее. Она виделась с ним всего пару раз и тем не менее испытывала к нему непреодолимое отвращение.

– Вряд ли, – отозвался Минер, останавливаясь возле девушки и почесывая тростью лысую макушку. На воротник его красного сюртука посыпалась пудра. – Вы Минерва?

– Да. Если помните, мы познакомились в Модлин-Мэноре.

– Память у меня скверная. Вы дочь Арбаклов?

Минерва вспомнила, что во время встречи Минер уделил ей более чем пристальное внимание.

– Да, Портоса и Дженет. Я их единственная дочь.

– Вы хорошо себя чувствуете? – продолжал расспросы Минер.

Переглянувшись с Греем, она ответила:

– Отлично, благодарю вас. А почему вы спрашиваете?

Минер вцепился в свою трость, как ребенок в любимую игрушку. Похоже, в эту минуту вся его спесь куда-то улетучилась.

– Мы слышали, вчера вечером в Уиллиноке поднялся переполох. Об этом мы узнали от одного из слуг. Говорят, вы всем доставили немало хлопот. С вами случилось нечто вроде… словом, толком я ничего не знаю.

И он выскользнул из комнаты, оставив дверь открытой.

Макс захлопнул ее.

Айона недоуменно спросила:

– От кого из слуг? Родители Брамби не доверяют этому человеку.

– Не беспокойтесь. – Макс одарил ее ослепительной улыбкой. – Поезжайте с Фергюсом домой. Обещаю, я лично буду держать вас в курсе событий.

Заметив, каким взглядом ответила Айона Максу, Минерва чуть не ахнула. Обаятельный красавец был всего-навсего любезен с новой знакомой, а Айона же, напротив, выказывала все признаки влюбленности.

В дверь вновь бесшумно проскользнул Сайлас Минер. На этот раз он молча кивнул присутствующим, сделал еще один круг по комнате и остановился рядом с Греем.

– Вы опять здесь? – осведомился Грей сквозь стиснутые зубы.

– Клак медленно ходит. Он славный малый, но слишком уж медлительный. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Мой друг – калека. Прискорбно.

– Весьма прискорбно, – подтвердила Минерва.

– Сегодня опять холодно, – заметил Минер, приподнимаясь на цыпочки, словно пытаясь выглянуть в окно. – Еще холоднее, чем вчера. Вы не мерзнете, мистер Фэлконер?

– Нет, благодарю.

Минер хмыкнул, просунул правую руку под фалды сюртука, покачался на носках и обвел комнату неспешным взглядом.

– В такую погоду опасно выходить из дому в легкой одежде.

– Да, – подтвердил Грей. – Но что вы хотите этим сказать, Минер?

– Ничего особенного. Просто поддерживаю разговор. Проявляю любезность. Пожалуй, я пойду. – С этими словами он снова вышел, на сей раз закрыв за собой дверь.

– Странный человек, – заметила Минерва. – Рядом с ним мне становится не по себе.

– А у меня мурашки пробежали по всему телу, – с дрожью призналась Айона. – Идем, Фергюс, нам пора.

– Пусть это прозвучит банально, – вступил в разговор Грей, – но мне не нравится этот человек. Скорее всего он просто сплетник, но я бы не хотел видеть его в своем доме.

– Позаботься о том, чтобы его сюда больше не впускали, – посоветовал Макс. – А потом забудь о нем. У нас найдутся дела и поважнее.

Грей позвонил, призывая Рэтли. Вся компания встретилась с дворецким в просторном холле, где в массивном камине пылал огонь.

– Мистер и мисс Драммонд уезжают, – сообщил Грей дворецкому, и тот двинулся за плащами.

В ожидании дворецкого собравшиеся в холле переглядывались, но молчали, помня о том, что их легко подслушать.

От камина по всему холлу распространялось приятное тепло, причудливые отблески плясали на развешанных по стенам щитах и каменных плитах пола.

– Да что он там копается? – наконец не выдержал Макс, склоняясь к огню и зябко потирая руки.

– Рэтли уже не молод, – пояснил Грей. – С возрастом любой из нас станет медлительным.

– Если доживет до старости, – проворчал Макс.

Минерва поежилась.

– Я из тебя пудинг сделаю! – послышался крик Рэтли из соседней комнаты. – Так я и знал! За такими, как ты, нужен глаз да глаз!

Громко стуча каблуками, Грей направился на голос Рэтли.

– Сэр, я нашел здесь этого бродягу! – крикнул Рэтли. – Вы только посмотрите! Он вор, это ясно как день. Не удивлюсь, если все они окажутся ворами. У них круговая порука, это уж точно. Знаете, сколько ворья развелось в Эдинбурге? Поверьте мне, все они из одной шайки.

– Вставай, – приказал Грей.

Качая головой, вслед за Греем в комнату вошел Макс, за ним спешили Минерва и близнецы. В небольшой комнате пахло ваксой и сырой шерстью. Несомненно, источником этого запаха был ворох верхней одежды, разбросанной по полу.

Грей тотчас склонился над объектом ярости Рэтли.

Среди разбросанных плащей и пальто на полу сидел Микки Финиш. Он втянул голову в плечи, а руки спрятал в рукава.

– Он что-то сунул в карман! – сообщил Рэтли. – Впрочем, чему тут удивляться? Похоже, он давно тут вертится. Вор – вот кто он такой. Надо его обыскать.

Финиш попытался сжаться в комок.

– А, вот ты где, Микки! – послышался рокочущий голос Олафа Клака. – А я уже гадал, куда ты запропастился? Что здесь происходит? – Согнутый в дугу старик замер над Финишем, но тот не шевельнулся.

– Очевидно, дворецкий застал его, когда он рылся в карманах чужих пальто и плащей, – объяснил Грей. – Весь этот беспорядок – дело его рук.

– Это правда, Микки? – Клак ткнул обвиняемого тростью, и Микки решительно покачал головой. – Так я и думал! Как он испуган! Обычно он не боится ничего, кроме… Вы и вправду считаете его виновным? Думаете, он вор? Микки – вор?! Чушь! Его честность не уступает росту, вот что я вам скажу. Бедняга, он опять поплатился за свою доброту! Он всегда готов услужить. Мне стало зябко. Я чуть было не заледенел. Вот я и послал Микки за своим пальто.

– Вы прибыли сюда в плаще и не раздевались, – напомнил Рэтли. – Никакого пальто вы здесь не оставляли.

Ничуть не смутившись, Клак продолжил:

– Да, вижу, ты искал здесь мое пальто, Микки, а тебя приняли за вора. Теперь я все понял.

– Неужто молчание Микки было настолько красноречивым? – не удержавшись, съязвил Грей.

– Нечего острить, – отозвался Клак, подцепив Микки набалдашником трости за воротник и поднимая мерзавца на ноги, словно вытаскивая из воды попавшуюся на крючок рыбу. – Мы понимаем друг друга без слов. Конечно, ты хочешь немедленно покинуть этот дом, Микки. Мы сейчас же уходим. Что? Нет, ни в коем случае. Даже не настаивай. Мы уходим сейчас же!

Лавируя между расступившимися Минервой, Греем, Максом и близнецами, Клак по-прежнему придерживал Микки тростью за воротник и подталкивал его вперед.

– Мой дядя спустится, чтобы проводить вас? – спросил Грей.

– О, наш добрый Кэдзоу! Это ни к чему, совсем не обязательно. Он устал и лег спать.

– Не забудьте захватить с собой мистера Минера, – язвительно напомнила Минерва. – Кстати, где он?

– Ушел, – отозвался Клак, неуклюже ковыляя вперед. – Был вынужден покинуть нас. Печаль моя светла, и так далее. Пока. До встречи, богини!

– Боже милостивый! – выдохнул Макс, придя в себя. – Может, это сон? Откуда они явились – из цирка?

– Лучше бы они отправились туда, откуда пришли, – отозвался Грей.

Айона помогала Рэтли собрать разбросанную одежду. Когда на полу ничего не осталось, она вдруг спохватилась:

– А где же мой плащ?

– Где-нибудь здесь, сестренка, – отозвался Фергюс, раздраженно хмурясь. – Вечно ты все теряешь. Дай-ка я поищу…

Через несколько минут и Фергюс был вынужден объявить, что плащ пропал.

С упавшим сердцем Минерва посмотрела на Грея. Тот досадливо выпрямился.

– Я отвезу вас домой, – пообещал Макс близнецам, решительно отметая протесты Фергюса, основанные на том, что они пришли из Уиллинока в Драмблейд пешком и обратный путь проделают тем же образом. Набросив свой плащ на плечи Айоны, Макс велел близнецам погреться у камина, пока кучер не принесет ему запасной плащ.

Оставшись втроем с Греем и Минервой, Макс понизил голос и спросил:

– Ну что?

– Кто-то украл плащ Айоны, – произнесла Минерва.

– А Минер молол какую-то чепуху, – добавил Макс, – а потом исчез.

– С плащом Айоны, – подытожил Грей, скрестив руки на груди. – Он взял его по ошибке, думая, что это плащ Минервы. Поскольку злоумышленникам уже известно, что Минерва нашла конфету, они хотят уничтожить улики, оставшиеся у нее в кармане. За это я готов поручиться.

– Мне пора, – напомнил Макс, – иначе Айона и Фергюс вернутся за мной. Пусть считают, что плащ украл Минер, но причина его поступка должна остаться тайной. Не стоит впутывать близнецов в это дело. Слишком уж опасно, а они еще так неопытны.

– Согласен, – кивнул Грей и испытующе взглянул на Минерву. Та тоже кивнула.

– Я только хотел задать тебе один вопрос, Грей, – продолжал Макс. – Интересно, для кого именно предназначалось семечко дурмана?

Грей задумался.

– А если для тебя? – предположил Макс.

– Очень может быть, – отозвался Фэлконер выпрямляясь. – Совершить ошибку было очень просто. Злоумышленник торопился и сунул конфету не в тот карман. Оба плаща лежали в куче, оба они темные и плотные. Неизвестный перепутал и сунул конфету в карман Минервы.

– Но ты же с первого взгляда узнал семечко, – напомнила ему возлюбленная.

– Откуда злоумышленникам знать, что мне известно, как оно выглядит? Поскольку в том же кармане лежали твои мокрые перчатки, конфета отсырела и легко развалилась. Если бы не эта случайность, я мог бы вообще не заметить семечка.

– Посмотри-ка сюда, – деловитым тоном попросила Минерва. Взявшись за штанину своей юбки-брюк, она показала пристроченный к ней карман. – Когда-нибудь сей фасон будет пользоваться шумным успехом. В таком кармане очень удобно носить ценности.

– Не тяни, выражайся яснее, – попросил Грей, и Минерва заметила его ироничную ухмылку.

Она вынула из кармана завернутую в бумагу коробку конфет, а потом старательно оправила одежду.

– Вот доказательство того, что вы с Максом ошиблись. Яд предназначался мне. – Последний аргумент не вызвал у слушателей особого ликования. – Если бы вы были правы и неизвестный собирался убить Грея, он вряд ли оставил бы целую коробку отравленных конфет в моей комнате.

Мужчины переглянулись, а Грей взял коробку из рук любимой. Развязав бечевку, он сорвал бумагу и поднял крышку. Под ней обнаружились аккуратные ряды сахарных конфет разной формы, украшенных сверху разноцветными цветами.

Одна из ячеек коробки была пуста.

Макс взял первую попавшуюся конфету, раскрошил ее на ладони, внимательно присмотрелся и ссыпал крошки обратно в коробку. Затем он повторил ту же самую процедуру со второй и третьей конфетой. Грей поспешил ему помочь. Так они и работали, пока не раздавили все конфеты до единой.

– Ну и что это значит? – спросила Минерва.

– То, что я был прав, – отозвался Макс, хватая Грея за руку.

Среди сахарных крошек не нашлось ни единого семечка.

По его настоянию они отъехали подальше от Драмблейда – туда, где их никто не мог подслушать.

Грей привел Минерву на холм, возвышавшийся над Уиллиноком. Лошади резво бежали по снежной тропе, но на подъеме перешли на шаг. Едва оба всадника въехали в рощу на вершине холма, как вновь начался снегопад.

Мороз пощипывал Минерву за нос и щеки, глаза ее слезились, но она не жаловалась, зная, что творится в душе Грея. Ему были необходимы как присутствие Минервы, так и возможность излиться ей. Грей явно собирался о чем-то сообщить. Минерва почувствовала это еще в Драмблейде.

Схватив за узду коня Минервы, Грей притянул его к себе, а затем с отрешенным видом надвинул на голову Минервы капюшон и поплотнее запахнул ее плащ.

Потом резко отвернулся и устремил взгляд на холмы, долины и белую ленту реки Тей, убегающей вдаль.

– По-моему, кем бы ни были злоумышленники, они избрали жертвой тебя, – заговорила Минерва. – А если бы возник вопрос о том, что ты ел перед смертью, и в желудке обнаружили бы остатки сахара, все бы решили, что ты съел одну из конфет, которые прислал мне. А поскольку остальные конфеты безвредны, никому и в голову не пришло бы, что они имеют какое-то отношение к твоей смерти.

– Вот именно. И даже если бы ты заявила, что я конфету не ел, никто не придал бы значения твоим словам. Так или иначе, я был бы мертв.

– Но почему?

Грей усмехнулся:

– Да, почему? Ты и вправду хочешь узнать, почему со мной такое приключилось? Услышать тайну, которую я собрался раскрыть, вернувшись в Бэллифог?

Голос Грея вдруг изменился почти до неузнаваемости.

– Мы должны пристально следить за обитателями Модлин-Мэнора, – сообщил он.

– Конечно.

– По-моему, здесь замешаны Макспорраны.

Минерва кивнула:

– Видимо, да.

– Не видимо, а точно. – В голосе Грея слышалась неукротимая ярость.

– Грей, я тебе не враг. Я…

– Прости. Я резок, потому что зол, – но не на тебя. Ты моя единственная любовь. Я был несправедлив к тебе. Мне давно следовало признать, что ты повзрослела, и смириться с твоей независимостью, а я пытался втиснуть тебя в рамки условностей, которые слишком тесны для тебя. Обещаю, теперь все будет по-другому. И самое ужасное, что мне придется причинить тебе боль. Жаль, но у меня нет другого выхода.

– Причинить мне боль? – Минерва в недоумении тряхнула головой. Капюшон упал ей на плечи, на волосы стали оседать снежинки. – Ты же никогда не делал ничего подобного. И не сможешь сделать.

– Надеюсь, ты повторишь эти слова, когда выслушаешь меня. Начну с того, что мне, как любому человеку, свойственно ошибаться, хотя в данном случае ошибка маловероятна. Но я хотел бы ошибиться потому, что истина может нас с тобой разлучить.

– Грей, ты меня пугаешь.

– Посмотри на меня.

Минерва послушалась.

– Ты в отчаянии?

– Да, именно в отчаянии. Итак, сначала я объясню, почему пришел к неким выводам. Сегодня днем я вдруг понял, что вряд ли найдутся родители, готовые по своей воле расстаться с ребенком. Ты согласна?

– Конечно.

– Особенно если это любимое дитя и фундамент, на котором покоится благополучие всей семьи. Такое случается. Иногда вся ответственность ложится на плечи ребенка, даже если ему постоянно напоминают о возрасте и зависимости.

– Как бы там ни было, ребенок остается ребенком, – отозвалась Минерва. – Но я считаю, в многодетных семьях не ко всем детям относятся одинаково.

Грей попытался надеть на нее капюшон, но она отстранилась.

– Ладно, будь по-твоему, – смирился Грей. – Пожалуй, со временем я привыкну к твоему упрямству. Как ты думаешь, могут ли родители так нуждаться в помощи ребенка, что не согласятся расстаться с ним, даже когда он достигнет брачного возраста?

Минерва надолго задумалась.

– Только если родители – законченные эгоисты. Но скорее всего свой эгоизм они выдают за любовь.

– Вот именно. Такой эгоизм может принести немало бед. Родители отважатся на самые решительные и предосудительные действия, лишь бы помешать ребенку обрести свою семью. В конце концов, этот так называемый ребенок управляет семейным состоянием, распоряжается финансами родителей, и, поскольку он очень умен, а они безалаберны, их пугает сама мысль о том, что им придется лишиться такого ценного помощника. Особенно в том случае, если у родителей есть причины не доверять управление своим состоянием чужому человеку. А если еще учесть, что родители – отъявленные собственники, не мудрено, что они потеряли голову, верно?

Снег таял на шее Минервы, холодные струйки стекали ей за ворот плаща.

– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Подумай и ты все поймешь.

Но Минерва предпочла бы не задумываться о смысле его слов.

– В таком случае родители наверняка попытаются устроить брак своего ребенка с человеком, который легко поддается чужому влиянию, – покладистым, покорным, безропотным. Человеком, который охотно мирится с деспотизмом собственных родителей. А если первые родители дружат со вторыми, они наверняка постараются проводить вместе побольше времени и поженить своих детей. Как только тот, кто грозит отнять у первых родителей их чадо, исчезнет.

– Грей, – прошептала Минерва, – о чем ты говоришь?

– Конечно, такие родители испытали бы горькое разочарование, если бы тщательно продуманный план провалился, если бы угроза, которую они считали устраненной, возникла вновь. Что они ощутили бы, потерпев поражение? Наверное, гнев. Пожалуй, они сделали бы вид, что не узнают человека, воскресшего из мертвых. А потом стали бы утверждать, что речь о свадьбе никогда и не заходила, – даже если кто-нибудь из родителей сам убедил юную пару подождать с помолвкой до тех пор, пока жених не вернется из путешествия. Из путешествия, в которое его отправили умышленно.

– Замолчи сейчас же!

– Я же предупреждал, что ты меня возненавидишь. Дело в том, что отец девушки, о которой идет речь, когда-то заявил, что за этого человека она выйдет замуж только через его труп. Если помнишь, твоя мать обвинила меня в преступлении, которого я не совершал. Она заявила, что я подозреваю ее и твоего отца в причастности к тому, что случилось со мной в Вест-Индии. Но ни о чем подобном я не упоминал ни словом, Минерва. Твоя мать просто поторопилась. Она считала, что следует опередить меня и позаботиться о том, чтобы мне никто не поверил.

Минерве захотелось сквозь землю провалиться. Она-то надеялась, что все происходящее окажется лишь кошмарным сном.

– Ты же сама посоветовала мне следить за Макспорранами. Они замышляли избавиться от меня. Оставшись в живых, я способен погубить их. Но почему? Потому, что предполагаемый брак был выгоден и Макспорранам. Их сын стал бы безропотным супругом, согласился бы поселиться в Уиллиноке. В таком браке ты по-прежнему оставалась бы правой рукой своих родителей. А они, в свою очередь, позаботились бы о том, чтобы Макспорраны ни в чем не нуждались.

– Ты ничего не понимаешь! Это неправда!

– Я знал, что ты мне не поверишь. Но со временем ты поймешь, что я прав.

– Ты считаешь, что это мои родители пытались убить тебя в Вест-Индии?

– Скорее всего.

– А потом повторили попытку с помощью семечка, которое ты якобы нашел в конфете?

– Я точно видел его. Оно по-прежнему хранится в надежном месте. Да, я так считаю.

Минерва попыталась повернуть коня, но Грей удержал его.

– Но как они могли? Подумай, Грей, – как?

– Для этой цели они обзавелись полезными связями.

Слезы смешались с талым снегом на лице Минервы. Взор ее затуманился, но ей было все равно.

– Какими связями?

– Если не ошибаюсь, твой отец часто уезжает из дому?

– Да, чтобы продать свои картины. Он устраивает выставки и выставляет полотна на продажу. Он пользуется успехом…

– Правда? Ладно, не будем об этом. По-моему, под предлогом устройства выставок и продажи картин он встречался со своими сообщниками.

– Какими еще сообщниками?

– С теми самыми, которые теперь гостят в Модлин-Мэноре. Теми самыми, которые сегодня искали твой плащ, но по ошибке украли плащ Айоны. Каким-то образом они узнали о том, что случилось вчера вечером, и пожелали убедиться, что чертова конфета исчезла из твоего кармана.

– Грей, это неправдоподобно!

– Ты права, в такое трудно поверить. Вчера вечером я должен был умереть – опять! Слава Богу, мне удалось спасти тебя. Пока не знаю точно, при чем тут Клак и его друзья, но они явно замешаны в этом преступлении.

– Похоже, – нехотя согласилась Минерва. И вправду, эта троица выглядела и вела себя по меньшей мере странно. – Родители тоже считают их чудаками. Они сами говорили.

– Ничуть не сомневаюсь.

– Значит, ты не желаешь слушать меня? Ясно… Видимо, уже принял решение. Только знай: когда я рассказала им про яд и про то, как ты спас меня, они…

Грей резко вскинул голову и в упор взглянул на Минерву.

– Ты рассказала об этом родителям?

Она с трудом сглотнула.

– Они пришли в ужас. И были благодарны тебе.

– Вот как? Благодарны мне?

– Да, да! Папа решил лично выразить тебе признательность.

– Однако он что-то не спешит с визитом – в отличие от Клака с Минером, которые уже на следующее утро нагрянули в Драмблейд.

– Да, но мне не верится, что родители поддерживают отношения с людьми, по вине которых я чуть не погибла.

– Понятно, что не верится, – горько усмехнулся Грей.

– Конечно! Мои родители были в панике. Маму пришлось уложить в постель. А папа даже спросил, не случилось ли что-нибудь с тобой.

– Да неужели?

– Вот именно! Мама чуть не упала в обморок…

– Узнав, что я не умер?

– Уверяю, она была ошеломлена! Папа пообещал отомстить гнусным мерзавцам. – Минерву била крупная дрожь.

– Да что ты говоришь! – язвительно воскликнул Грей, в гневе раздувая ноздри.

Каждое слово Минервы можно было истолковать двояко. Грей выпрямился в седле, свирепо сверкнув глазами. Он убедился в том, что супруги Арбакл пытались убить его.

– Ты ошибаешься, – пролепетала Минерва.

Подтянув перчатки, Грей хмуро взглянул на низко нависшие тучи.

– Я знал, что ты мне не поверишь.

– Просто не могу! Они же мои родители!

Грей протянул руку и обнял ее за шею. Несмотря на сопротивление Минервы, он привлек ее к себе и поцеловал – страстно, даже грубо, касаясь зубами ее губ. На лице любимой таял снег, смешивался со слезами и струйками стекал на подбородок.

– Поедем вместе, – предложил он, прервав поцелуй. – Здесь мне грозит смертельная опасность, так давай уедем вместе. Ты же сама сказала, что хочешь быть со мной.

Обхватив ее лицо ладонями, Грей пристально посмотрел на Минерву. Она даже вскрикнула от неожиданности:

– Грей, прошу тебя, не надо! Как же я поеду вместе с тобой, если ты подозреваешь моих родных в преступлении?

Глаза его вмиг потухли, но чувствовалось, что он охвачен почти демонической решимостью.

– Поженившись, мы сможем безбоязненно вернуться сюда, – заверил он. – Тогда они больше не посмеют причинить нам вред…

– Неужели ты просишь меня?.. – В голове Минервы нарастал гул, она боялась оглохнуть.

Вскинув хлыстик, Минерва ударила бы Грея, если бы он не перехватил ее запястье.

– Мы созданы друг для друга, любимая, – убеждал он, разжимая ее пальцы и отбирая хлыстик. – И никто не сможет нам помешать. Нас свела сама судьба. Она спасла меня от смерти – и не один раз, а дважды. Тебе давно пора стать моей женой.

Похолодев от отчаяния, Минерва рванула уздечку, заставив коня заплясать на месте, и рысью помчалась по склону холма.

– Не пытайся убежать от меня! – крикнул ей вслед Грей. – У тебя ничего не выйдет. Ты станешь моей женой.

– Никогда! – отозвалась Минерва, спускаясь к Уиллиноку. – Ни за что, пока твое сердце не смягчится. А до тех пор не приближайся ко мне, Грей Фэлконер!