Жди меня

Глава 24

Минерва часто бывала в Эдинбурге, но ей еще не доводилось въезжать в город на рассвете, верхом на лошади, чуть не падая от усталости.

Здесь тоже недавно прошел снег, но не такой сильный. Грязь на разбитых дорогах смерзлась, лед украсил окна причудливыми узорами, на которые не хватило бы фантазии никакому художнику.

– Очень скоро мы будем на месте, – пообещал Грей. Впрочем, слова ободрения звучали весьма вяло. – Этот дом принадлежит маркизу Стоунхейвену, дяде Макса. Когда я учился в Итоне, я однажды гостил здесь на каникулах.

– Незачем подбадривать меня, Грей, – отозвалась Минерва. – Я беспокоюсь только за лошадей.

Они сменили лошадей всего один раз на маленьком постоялом дворе, где уже была готова подстава. Минерва не стала расспрашивать, как Грею удалось позаботиться об этом. Она начинала верить, что для него почти ничего невозможного нет.

– Лошади тоже скоро отдохнут, – сказал Грей. – Теперь главное – сделать так, чтобы никто не заметил нашего присутствия в доме. Нам не нужны визиты любопытных соседей или друзей Россмара и Стоунхейвена, решивших, что хозяева вернулись в город.

Они медленно ехали по одной из улиц Эдинбурга, где дома стояли этаким полукругом. Высотой в три или четыре этажа, все они имели выходящие на улицу террасы. Минерва рассеянно поглядывала на лестницы, выскобленные добела усердными слугами, на черные перила, припорошенные снегом, на полированные двери с ярко начищенными медными молотками и почтовые ящики, поблескивающие в туманном свете раннего утра.

– А ты уверен, что те, кого ты ждешь, явятся сюда? – спросила Минерва. – Что, если ты просчитался?

– Они непременно приедут, – ответил Грей, обменявшись с любимой красноречивым взглядом.

– Мне тревожно, – призналась Минерва. – Я сама не своя от беспокойства. Ты меня понимаешь, Грей?

Он согрел ее нежной улыбкой, правда, при этом у него нервно задергалась щека.

– Понимаю. Мы связаны незримыми узами, мы почти читаем мысли друг друга, и это придает нам силы. Но давай сначала закончим путь. Прежде всего тебе надо будет отдохнуть. Надеюсь, незваные гости прибудут не слишком скоро.

Минерва придержала коня. Отъехав на несколько шагов, Грей остановился, оглянулся и вернулся за ней.

– Минерва, что случилось?

– По-моему, я очень сильно устала. Грей, почему ты снова заговорил так, словно решил взвалить на себя всю ответственность? У нас с тобой общие беды и цели. То, что волнует тебя, тревожит и меня.

Грей поерзал в седле, и Минерва поняла, что он придумывает убедительное объяснение.

– Поедем дальше, Минерва, – предложил он. – Чем меньше людей узнает о нашем приезде, тем лучше. Мы и без того задержались в пути.

– Грей…

– Минерва! Позволь мне сделать то, что я считаю нужным. Я не могу подвергать тебя опасности.

Несколько минут назад Минерве хотелось только лечь и заснуть – прямо в седле, если понадобится. Но теперь ее сонливость как рукой сняло.

– Как ты мог!..

Мысленно она уговаривала себя помолчать. Незачем устраивать ссору прямо на улице. И потом, чтобы преодолеть стремление Грея опекать ее как представительницу «слабого» пола, незачем демонстрировать ему истерические вспышки.

Грей наблюдал за ней с раздражающим спокойствием.

Минерва ждала.

– Так мы едем? – наконец спросил он.

– Нет, – невозмутимо ответила Минерва. – Пока я не узнаю, что ты намерен делать дальше.

Грей в изнеможении вздохнул, словно пытаясь пристыдить и образумить ее.

– Я намерен отвезти тебя на площадь Шарлотты, – объяснил он, – накормить и уложить в постель.

Минерва поняла, что на ее долю выпало очередное испытание.

– Продолжай, – разрешила она.

– Когда ты выспишься, я займусь осуществлением нашего с Максом плана, а тебя отправлю к его сестре Элле, которая вскоре приедет и поселится в одной небольшой, малоизвестной гостинице. Будь у нас время, я отвез бы тебя куда-нибудь подальше. Но времени у нас нет, поэтому я дождусь приезда Эллы и отвезу тебя к ней.

– Если бы ты отделался от меня заранее, – напомнила Минерва притворно-невозмутимым голосом, – то не сумел бы сбежать.

Грей потянулся к поводьям ее коня, но Минерва поспешно отъехала в сторону.

– Ну хорошо, – смирился он. – Да, ты права. Права во всем. Но неужели ты не простишь мне желания уберечь тебя от лишних забот? Не позволишь на сей раз просто быть мужчиной? Я обязан защищать женщину, которую люблю.

Стоит ответить согласием – и он без колебаний отошлет ее прочь.

– Тебя не за что прощать. Но я с тобой не расстанусь.

– Минерва! – Грей с досадой вздохнул, сердито сжал губы и рысью двинулся вперед.

Подавив улыбку, Минерва последовала за ним. Оба всадника свернули на красивую площадь. В сквере посреди ее шелестели голыми ветвями буковые деревья и торчали из снега кусты.

Грей уверенно направился к северной стороне площади, въехал в одну из конюшен и умело занялся лошадьми. С помощью Минервы он вытер их, накрыл попонами и накормил.

Перенеся багаж из конюшни в сад за одним из внушительных трехэтажных домов, путники быстро прошагали к черному ходу, ведущему на кухню.

Грей открыл дверь, впустил в дом Минерву и заперся изнутри. Они миновали кухню и кладовую, комнату дворецкого и чулан и поднялись по короткой лестнице.

– Не стоит зажигать свет, – сказал Грей. – Ни к чему. Здесь мрачновато, но света из окон достаточно. Сейчас растоплю камин, только сначала проверю, не следит ли кто-нибудь за домом снаружи. Будем надеяться, что дыма из трубы никто не заметит.

Минерва проследовала за ним в просторный, тускло освещенный холл, где сумела разглядеть только высокие напольные часы, да и то потому, что они гулко тикали.

Грей торопливо взбежал по лестнице и прошел по коридору в глубь дома, прямо в спальню. Ее окна были прикрыты снаружи деревянными ставнями, а изнутри плотными драпировками.

В этой комнате царила темнота. Минерве понадобилось всего несколько секунд, чтобы глаза привыкли к рассеянному свету, просачивающемуся из коридора.

– Садись, – коротко распорядился Грей, – а я растоплю камин. Не хватало еще, чтобы ты заболела. По-моему, тебе уже нездоровится.

Минерва пренебрежительно фыркнула, но не так уверенно, как хотелось бы.

– Ты забыл, что я…

– Крепка здоровьем? – подсказал Грей, высыпая уголь в камин. – Нет, дорогая, я ничего не забыл. Как я могу забыть то, что касается тебя?

Покраснев, она прикусила язык. Хорошо, что они прихватили с собой еду из трактира возле постоялого двора, где меняли лошадей. Минерва только теперь поняла, как проголодалась.

– Может, я приготовлю нам завтрак?

Сбросив плащ, Грей коротко усмехнулся.

– Что там готовить? У нас нет никакой еды, кроме хлеба и сыра. И вина, оставленного нам хозяином дома. Забирайся в постель, там ты быстрее согреешься. А я принесу припасы.

– Но мне надо помыться…

– Помыться? – Грей оглянулся на нее через плечо. На лице его плясали отблески пламени, глаза горели. – Ну конечно! Сейчас я согрею для тебя воды.

– И для себя, – подсказала Минерва, чувствуя, как ее вновь охватывает раздражение. – У нас с тобой одинаковые потребности.

– Как скажешь. – Но ответ Грея прозвучал неубедительно. – Снимай туфли… то есть сапоги. Наверное, они промокли.

Только тут Минерва вспомнила про свою великолепную обувь.

– Ничуть! Это еще одно изобретение, которое поможет определить, сумела ли я найти идеальный материал для новой грязеупорной юбки. По правде говоря, это старый, но усовершенствованный материал.

– Да-да, – равнодушно откликнулся Грей. – Снимай их и иди сюда, погрей ноги. – И он придвинул кресло к камину.

– Ты не слушаешь меня, ну да ладно. С годами ты научишься слушать. И тогда я расскажу тебе все, что знаю о резине и о том, как изобретения Макинтоша и Хэнкока были усовершенствованы двумя никому не известными американцами – Хейвудом и Гудиром. Похоже, сера поможет разрешить все затруднения, связанные с применением резины. Ты же знаешь: резина трескается от холода и плавится от жары. Ну так вот, мои сапоги резиновые.

Замолчав, она взглянула Грею в глаза.

– Минерва, ты неподражаема! Если бы я не сдерживался, то непременно сказал какую-нибудь глупость вроде «тебе следовало бы родиться мужчиной». Ты само совершенство, и ты принадлежишь мне. Твоему уму можно только позавидовать.

Минерва заметно смутилась.

– Спасибо, – пробормотала она, но Грей уже вышел из комнаты.

Не снимая плаща, она села, послушно сняла сапоги и подвинула ноги к камину.

Конечно, Грей прав. Напрасно она надеялась, что он, настоящий мужчина, согласится выполнить ее условия. Он джентльмен и воин, а воины не берут с собой женщин на бой. Грей готовился к битве.

Значит, она для него только помеха?

Но сможет ли она покинуть его?

Отрицательно ответив на оба вопроса, Минерва задумалась. Чем помочь Грею? Как уговорить его оставить ее здесь?

В коридоре послышались шаги Грея. Минерва невольно улыбнулась. Даже звук шагов любимого волновал ее, вызывая в памяти его легкую стремительную походку. От нелепого одеяния пустынного шейха Грей давно избавился, но на нем по-прежнему был потрепанный пиратский костюм. Такой наряд очень ему шел.

Грей принес большой чайник с водой и поставил его на треногу в камине.

– Вода скоро согреется, – кивнул он, – и мы позавтракаем. А потом я выйду, и ты сможешь помыться.

Минерва не ответила. Грей вынул из седельной сумки хлеб и сыр, отыскал в кухне кувшин вина и отхлебнул.

– Кислятина! – скривился он тут же. – Но ничего другого у нас нет.

Вино и вправду оказалось отвратительным, но Минерву это не волновало – она утратила всякий интерес к еде и питью. Нехотя жуя хлеб с сыром и запивая вином, девушка думала только об одном: какой ответ дать Грею, когда он заговорит в следующий раз.

Тем временем Грей устроился в кресле напротив и молчал, не сводя глаз с огня.

Отломив кусочек хлеба, Минерва задумчиво скатала мякиш в шарик.

– Еще вина? – спохватился Грей и протянул кувшин.

Она отрицательно покачала головой.

– Может, сыра?

– Нет, спасибо.

– Как знаешь. – Он поднялся и направился к умывальнику. Отлив из чайника в таз немного воды, попробовал температуру рукой.

– Еще не нагрелась, – сообщил он и поставил чайник на прежнее место.

– И так сойдет, – ответила Минерва. – Холодная вода бодрит.

– Тебе надо согреться и уснуть.

– Напротив – взбодриться. Рядом с тобой мне приходится постоянно быть настороже. Нельзя терять бдительность.

Поколебавшись, Грей налил воды в таз.

– Если уж тебе так невтерпеж, то по крайней мере мойся возле камина. – Он завернул остатки еды и сунул свертки в сумку.

Минерва продолжала следить за каждым его шагом. Каким бы приятным был этот завтрак, если бы не эта ужасная мысль, что вскоре им придется расстаться!

Остановившись перед Минервой, Грей произнес:

– Я посижу в гостиной. Тебе нечего бояться. В случае необходимости я могу и не спать.

Она не ответила, и Грей вышел.

Закрывшаяся дверь отделила их друг от друга.

В доме все стихло. Не слышно было даже шагов Грея в коридоре.

Вскочив, Минерва бросилась к двери, разделившей их.

За дверью стояла тишина.

Она осторожно приблизилась к двери вплотную, приложила ладони к холодному дереву и прижалась к нему лицом.

Тишина.

Да, Грей умел обходиться без сна, как и она сама. Неужели он считал, что все четыре года, пока он где-то пропадал, она спала как младенец?

Если они расстанутся, ее снова ждут бессонные ночи и тоскливая пустота. Что с ней тогда станет?

Минерва закрыла глаза и поняла, что никуда не уедет из этого дома, что бы ни говорил Грей, как бы ни уговаривал ее.

– Я никуда не уеду, – тихо произнесла она. – Больше нас ничто не разлучит. Он – моя жизнь.

Ее голос умолк, сменившись звенящей тишиной.

– Ты моя жизнь! – крикнула Минерва. – Понимаешь?

И она заколотила в дверь кулаками.

– Да! – отозвался Грей так, словно стоял рядом. – А ты – моя. И я обязан позаботиться о тебе. – Рывком распахнув дверь, он застыл на пороге – темный силуэт в сером свете. Его изодранная рубашка напоминала белый флаг.

Впервые в жизни Минерве стало страшно.

– Я не оставлю тебя здесь, – заявила она, бессильно уронив руки. – Если ты умрешь, я умру с тобой.

Грей чертыхнулся и застыл в дверях, опустив голову.

– У меня в запасе всего несколько часов, чтобы отвезти тебя в безопасное место и приготовиться к встрече. Если ты останешься здесь, я каждую минуту буду тревожиться за тебя.

– Другими словами, ты обвиняешь меня в эгоизме?

– Ты…

– У тебя же есть оружие. Пистолеты.

– Конечно.

– Так дай мне один из них.

Грей устало засмеялся:

– Чтобы его обратили против тебя? Непосвященным лучше не брать в руки оружие, дорогая. Это не игрушка. Еще неизвестно, сможешь ли ты удержать пистолет одной рукой.

– Как думаешь, когда нам следует ждать гостей?

– Мы с Максом разработали план. Он остался в Бэллифоге, чтобы слушать и наблюдать. Макс – проницательный человек, он знает, на что следует обращать внимание. Разумеется, его начнут расспрашивать. В оставленной записке я сообщил, что мы едем туда, где поженимся по шотландским законам в присутствии двух свидетелей, а затем в эдинбургский дом одного друга, чтобы провести там медовый месяц. Я написал, что в свое время мы вернемся в Бэллифог. Записку должны были найти только через несколько часов после нашего побега. Многие сочтут, что к тому времени наш брак уже свершился, займутся своими делами, решив только мягко упрекнуть нас после возвращения. Но кое-кто отправится в погоню. И поскольку моя дружба с Максом Россмара общеизвестна, искать нас будут именно здесь. Скорее всего этим вечером.

– Грей, какой же ты умница! Как я рада, что моим мужем станет умный человек, на которого можно положиться.

– Спасибо. Я тебе еще не муж, но скоро им стану.

– Откуда ты узнал, что кузина Макса уже в отеле?

Грей достал из кармана клочок бумаги:

– Вот. Был приколот к двери. Элла уже на месте и ждет нас.

– Отлично. – Когда требовали обстоятельства, Минерва умела сделать хорошую мину при плохой игре. – Как думаешь, Элла не заскучает, если ей придется до вечера побыть одной?

– Я бы предпочел…

– Правда? Ты хочешь поскорее отделаться от меня?

– Так будет лучше.

– Для кого? – перебила Минерва. – Не для меня, это ясно. Может, ты уделишь мне несколько часов своего драгоценного времени? Пока оно у нас еще есть?

Грей вдруг резко отвернулся.

– Ты ничего не понимаешь! – выпалил он. – Зачем ты мучаешь меня? Минерва, я мужчина, а не тряпка, не способная справиться… Нет, я солгал. Я действительно не могу справиться со своими чувствами, не могу приглушить в себе жажду. Мне тяжело разыгрывать роль брата, находясь рядом с тобой. Для тебя я слишком опасен, понимаешь?

Попятившись, Минерва ответила:

– Понимаю, – и посетовала, что ее голос дрогнул.

– Тогда сжалься надо мной, не мучай меня больше! Не знаю, что ждет нас впереди, но я сам себя задушу, если ты пострадаешь по моей вине.

Минерва вздрогнула, но не сдвинулась с места. Не собираясь капитулировать, она протянула руку и коснулась спины Грея, ожидая, что он оттолкнет ее.

Грей не отстранился.

– Чего ты хочешь? – тихо спросил он зловещим голосом. – Только отвечай честно.

– Чтобы ты следовал за мной.

Грей так и напрягся под ее ладонью.

– Следовал за тобой?! Куда?

– Куда я поведу тебя – конечно, если ты согласишься довериться мне. Ты мне доверяешь?

Ее босым ногам стало холодно, но она не сдвинулась с места.

– Так ты доверяешь мне, Грей?

– Да, – прошептал он.

– Тогда дай мне руку и иди следом.

Не дождавшись ответа, Минерва сама взяла Грея за руку и, закрыв дверь, повела его в спальню.

Остановившись у камина, возле таза с водой, Минерва сбросила на пол плащ, опустилась на колени и жестом попросила Грея сделать то же самое.

Стоя лицом к лицу с Греем над холодной чистой водой, Минерва произнесла:

– Дай мне рубашку.

Грей подчинился, не отрывая от нее взгляда. Положив ветхую ткань на ладони Минервы, он просто пожирал глазами ее губы. Посмотреть ниже, на алую тунику и серебристый нагрудник любимой, он не решался.

Она между тем разорвала рубаху и протянула один из лоскутов Грею.

– Я много читала о свадебных ритуалах, – объяснила она. – Почему бы нам не изобрести свой? Крещение происходит в воде, потому что вода символизирует жизнь. Эта вода тоже символ жизни, совместной жизни мужа и жены.

Грей приоткрыл рот, но не издал ни звука.

– Над этим тазом с водой, – продолжала Минерва, обмакивая в воду свой обрывок ткани, – мы принесем друг другу клятву.

– Клятву стать мужем и женой? – уточнил он еле слышно.

– Да, вступить в брак, который будет совершен по законам Бога и человека, как только придет время.

– Я обязан позаботиться о тебе, – сказал Грей.

– А я о тебе. – Минерва выжала ткань и потянулась к любимому. Она омыла его лицо и шею, набрала пригоршню воды, и он склонил голову над тазом, чтобы помочь ей смочить его волосы и затылок. Покончив с этим, Минерва поднялась и подошла к нему, чтобы стереть влагу.

Грей вздрагивал от каждого ее прикосновения.

Чуть позже осторожно, но настойчиво он заставил Минерву опять встать по другую сторону таза и опуститься на колени. Кончиками пальцев, смоченных водой, он пригладил ее волосы и коснулся щек.

– Возьми ткань, – посоветовала Минерва, расстегивая красную тунику. – Я тебя умыла, теперь ты должен умыть меня.

Непослушными пальцами Грей оторвал от рубахи еще один лоскут и тряхнул им.

Минерва тем временем расстегнула застежки серебристого нагрудника и сняла его.

Прерывисто вздохнув, Грей отвернулся.

«Только бы найти верные слова! – молилась Минерва, лихорадочно роясь в памяти. – Подскажи мне верные слова!»

– Я дарю тебе свое сердце, Грей Фэлконер.

– О, Минерва! – Он обернулся. – А я дарю тебе свое.

– Я дарю тебе душу, Грей Фэлконер.

– И я дарю тебе душу, Минерва. – Он смотрел на нее в упор. – И тело. Все, что у меня есть, я дарю тебе.

– И я дарю тебе свое тело и все, что у меня есть, Грей.

– До тех пор, пока смерть не разлучит нас.

– Да, – согласилась Минерва.

Грей взял свой плащ и растянул его в руках перед огнем, а потом согрел плащ Минервы.

Она приблизилась к любимому и опустилась перед ним на колени – грудь к груди, живот к животу – и положила голову к нему на плечо.

Расстелив оба плаща на полу, Грей бережно уложил на них Минерву и полностью избавил ее от одежды. Она словно окаменела, и Грей медленно, с невероятной осторожностью обтер влажной тканью ее тело, затем перевернул ее на живот, вымыл спину, ягодицы, чувствительную внутреннюю поверхность бедер, икры и щиколотки, подошвы ступней. Тут Минерва не удержалась и хихикнула. Но едва Грей коснулся ее груди, как она замолчала и перевернулась на спину. Он встал, снял бриджи и замер на мгновение, наблюдая, как у любимой изумленно распахнулись глаза. Она зажала ладонью рот, из глаз ее вдруг хлынули слезы.

– Боже! – воскликнул он, присаживаясь рядом. – Ты плачешь от обиды?

– От изумления, – поправила она. – Ты не устаешь удивлять меня.

Вытянувшись на боку, Грей положил ладонь на живот Минервы.

– У тебя такая тонкая кожа, что ты вся так и светишься.

Минерва потянулась к нему, но он осторожно отстранился.

– Нет, любимая, теперь пришла твоя очередь подчиняться. Ты согласна? Ну хотя бы сейчас?

Она нехотя кивнула.

– Вот здесь, – Грей погладил ее по животу, – будет расти наш ребенок – конечно, если позволит Господь.

Сердце Минервы готово было разорваться от счастья.

– Надеюсь, он не будет против.

– А здесь, – он подхватил ее грудь и слегка сжал сосок, – появится молоко для него. Жду не дождусь, когда это произойдет. – Грей наклонился, вобрал сосок в рот и принялся посасывать его. Минерва слегка приподняла бедра. Казалось, что ее сосок лижет яростное пламя, распространяющее жар по всему телу, до тех мест, названий которых она не знала.

Забыв о том, что обещала подчиняться Грею, она сама вдруг начала изучать его чувственное, сильное тело. Грей попытался было ее остановить, но Минерва уже завладела его плотью, и, как и следовало ожидать, искушение оказалось непреодолимым. Грей откинулся на спину, схватился обеими руками за плащ и стиснул зубы.

– Довольно! – вдруг резко произнес он. – Итак, мы муж и жена?

– Да, – прошептала Минерва.

– Мы подарили себя друг другу и готовы вновь сделать это перед Богом и людьми?

– Да.

– Тогда Господь будет не против, если я завладею тем, что мне принадлежит.

И он так порывисто опрокинул Минерву на спину, что она едва не задохнулась. Он принялся жадно целовать грудь любимой, вызывая у нее судорожные вздохи, пробуждая в ней страсть. Еще мгновение – и она ощутила липкую влагу между бедер.

Глаза Грея тотчас вспыхнули, он вновь показался Минерве прекрасным незнакомцем. Когда же он развел ее ноги в стороны и забросил их себе на плечи, глаза ее вновь расширились от удивления. Грей ответил ей решительной, полной желания улыбкой.

– Так будет легче, – объяснил он. – Ты мне откроешься.

Минерва попыталась расслабить судорожно сжавшиеся мышцы.

Бархат и сталь уверенно рвались в ее лоно. Рукой направив свое орудие, он ритмично и быстро задвигался. Минерву тотчас пронзило почти болезненное наслаждение.

Приподнимаясь ему навстречу, она без конца повторяла его имя – по крайней мере ей так казалось. Она вскрикивала, звала его, торопила событие, о котором имела лишь самые смутные представления.

Минерва никак не могла поверить, что вместила его целиком. Он погрузился на всю глубину при первом же движении, не встретив ни малейшего сопротивления.

Ветер и пламя.

Она слышала ветер, ощущала пламя и отдавалась им целиком. Жар окутывал ее, одни ощущения сменялись другими, заставляя желать большего. Притянув к себе Грея, Минерва вскрикнула и задвигалась с ним в унисон…

И вот, едва не задохнувшись и слившись воедино, они затихли на полу.

– Я люблю тебя, Минерва, – прошептал он.

– И я люблю тебя, – отозвалась она.

Грей прижал ее к себе так крепко, что у Минервы хрустнули кости.

– На миг мне показалось, что я умерла, сливаясь с тобой. О, как это прекрасно! Может, так и начинается новая жизнь?

– Ты всецело завладела моими телом и душой, – ответил он. – Я благодарю Бога за то, что ты дождалась меня.