Жена на день дракона

Глава 9. Новая наложница правителя драконов

К чести Гасспара нужно сказать, что он даже глазом не моргнул, хотя и был удивлён. Видимо, у цветочков мимика лица не такая подвижная, как у людей. Он бросил на меня короткий взгляд, потом низко поклонился – чуть ли снова по полу не распластался – и пролебезил:

– Как прикажете, ваше величайшее драконшество. Немедленно займусь устройством вашей новой наложницы.

– Ступай, я жду.

Гасспар, не поднимаясь, как и был, в нижайшем поклоне засеменил задом к дверям. Господи, как он это делает, какими мышцами? Ведь практически невозможно ходить в такой позе! Впрочем, что с него взять – цветочек…

Когда он скрылся, в проёме появился другой его собрат – рангом пониже, ростом пожиже. Один из тех, что я оттаскивала в коридор. Слуга. Поклонившись до земли, дрожащим голосом спросил:

– Ваше драконшество, прикажете одеть?

– Я уже одет, – слегка сварливо заявил Миртас. – Занимайся своими обязанностями. Алина, садись, сейчас принесут еду.

Мы устроились на мягчайших подушках с вышивкой, изображающей стилизованные цветы и динозавров. Я разгладила полы кафтана и уже открыла было рот, чтобы задать какой-нибудь нейтральный вопрос, как раздался вопль ужаса, плавно переходящий в визг. Вздрогнув, быстро посмотрела на Миртаса, но он только поднял брови, оставшись внешне спокоен. Неужели это нормальное явление в гареме?

Странно, вопль был слышен снаружи… О, может, это из покоев Матери-драконицы? Наверняка. Матушка проснулась и обнаружила у себя в спальне ниндзю-убийцу!

Я усмехнулась, представив реакцию противной старухи. Ну, пусть понервничает. Всё равно я разоблачу заказчика. Заказчицу…

* * *

Тем временем в красивой спальне второго этажа женщина без возраста, одетая в свободную рубашку, изрисованную причудливыми письменами, с распущенными волосами и чешуйками на лице, которые то появлялись, то исчезали, сидела в широкой кровати и заламывала руки.

Рядом с ней в полупоклоне, сцепив пальцы на животе, стояла женщина в годах, одетая как ликки. Её голова была покрыта тёмным платком, закреплённым крохотной остроконечной шапочкой на макушке.

– Малайна, я не понимаю, что случилось! Невидимый убийца в моей спальне! Кто посмел? Кто?

Шевшер Малайна, которая прислуживала Матери-драконице всю жизнь, только покачала головой:

– Я не могу этого знать, моя повелительница.

– Я у тебя и не спрашиваю, – раздражённо отозвалась драконица. – Это вопрос, обращённый Великому Дракону. Где главный хранитель покоев?

– За ним послали, моя госпожа. Я также послала девушку проведать ваших дочерей. Они в порядке.

– Слава Великому Дракону! Но я тревожусь за сына. Где же Гасспар, дракон его разорви!

В дверь стукнули три раза, и девушка, дежурившая рядом, открыла створку, потом сказала, не поднимая глаз:

– Моя повелительница, к вам пришёл главный хранитель покоев.

– Моя повелительница, моя мудрейшая и прекраснейшая госпожа, – Гасспар скользнул в покои и почти распластался по полу в поклоне. – Вы звали меня, и я здесь.

– Я хочу знать, как себя чувствует мой сын правитель.

– Он в добром здравии, моя повелительница. Ему как раз несут обед с кухни.

– Не пострадал ли он? Ведь невидимый убийца… Ох, это ужасно! Гасспар! Посторонний дракон в моей спальне!

Мать-драконица спустила ноги с кровати, и Малайна поддержала её под локоть. Но повелительница с раздражением вырвала руку и ткнула пальцем в Гасспара:

– Я хочу знать, почему никто ещё не наказан за то, что весь дворец спал почти сутки!

– Моя повелительница, – голос хранителя покоев стал таким сладким, что можно было намазывать его на лепёшку, – мы приложим все силы, чтобы найти и наказать виновника строжайшим образом. Клянусь своими лепестками!

– Смотри, Гасспар. В твоём мире много раусиби, которые мечтают занять твоё место.

Мать-драконица сделала знак, и из-за полога тут же появилась девушка с халатом в вытянутых руках.

– Одеваться, – велела повелительница. – И украшения. Я желаю пойти к моему сыну правителю, справиться лично о его здоровье.

– Моя повелительница, не велите наказывать, но…

– Что ещё, Гасспар?!

– Правитель не один, он пожелал обедать со своей новой наложницей.

– Как ты сказал? Какая ещё новая наложница? Почему я не знаю об этом? Кто привёл её к правителю?

– Простите меня, моя повелительница, но я не знаю, как она попала в покои правителя. Это новая девушка, та, что вы подарили вашему великолепнейшему сыну на день дракона.

– Ох, – сказала Мать-драконица и замолчала, вызывая в памяти образ подарка. Потом нахмурилась и продолжила: – Эта дерзкая девчонка… Не удивлюсь, если именно она виновна в покушении на правителя.

– Как бы она могла отдать приказ невидимому убийце? – резонно заметила Малайна. – Ведь она всего лишь позавчера прибыла в гарем.

– Неважно, – отмахнулась Мать-драконица. – Такие на всё способны. Гасспар!

– Слушаю, моя повелительница.

– Приказываю провести тщательное расследование и к концу дня найти виновного! Иначе я твою голову оторву и посажу в моём личном саду в качестве украшения.

Гасспар дёрнулся, невольно потирая шею, и поклонился ещё ниже:

– Да, моя повелительница, прекраснейшая из дракониц мира.

– Ступай же! И где моё платье?! Пусть мне немедленно сообщат, когда наложница выйдет от правителя! Немедленно, в ту же секунду, тебе ясно, Малайна?

– Конечно, моя повелительница. Я тотчас же пошлю ликки следить за дверьми в покои нашего правителя.

* * *

Всего этого я знать, конечно, не могла. Но догадывалась, что Мать-драконица не хлопает в ладоши от радости за сыночка. Я сидела подле любимого мужа и с наслаждением, разбавленном опаской, вкушала блюда, принесённые на обед молчаливыми цветочками. Повара, видимо, проснулись и расстарались, как только могли от стыда за свой долгий сон. На низком столе были и мясо в подливе, и овощи, больше похожие на фрукты, и фрукты с видом овощей.

Миртас тоже вкушал. Он причмокивал и постанывал от удовольствия, то и дело предлагая мне:

– Алина, попробуй ашассу! И вот это рандэо попробуй, разве оно не великолепно?

Рандэо было великолепной пастой к лепёшке – нежно-сиреневое со вкусом рыбы. Чем его приправляли, не знаю, но было очень вкусно.

А потом Миртас поднял маленький круглый кованый кубок на коротенькой ножке и усмехнулся:

– А это шави. Наконец-то, мне его так не хватало!

И собирался уже было выпить, как я воскликнула:

– Нет! Не пей!

Чуть не добавила: «Козлёночком станешь», но сдержалась. А вдруг оскорблю правителя?

Миртас нахмурился. Сложный мыслительный процесс был написан у него на лице. Потом он осторожно понюхал напиток и спросил:

– Ты всерьёз думаешь, что кто-то травит меня посредством шави?

– Не травит, милый, а оболванивает! И опять-таки я думаю о твоей матери. Только она контролирует гарем и кухню.

– Но зачем ей это?! Не могу понять.

Со вздохом я отложила лопаточку, которой ела мясо, накалывая его на шило, и начала издалека (привези мне, папенька, аленький цветочек):

– Скажи, чем ты занимаешься целыми днями?

Миртас удивился, но ответил:

– Гуляю. Упражняюсь в борьбе на когтях. Пишу стихи. Рисую картины. А почему ты спросила?

– А как же управление государством? Ты присутствуешь на советах с твоими визирями? Не знаю, как у вас это называется… С министрами?

– Нет. Советоваться с ними? О чём?

С трудом удержавшись от фейспалма, я фыркнула, отправив в рот кусочек мяса, и невежливо ответила с набитым ртом:

– Это они должны с тобой советоваться, ты же правитель! Они называют тебя мудрейшим, значит, должны спрашивать твоё мнение.

Миртас поднял брови, внимательно глядя на меня, попросил:

– Поясни.

– Ох ты господи боже мой… Ну смотри: Гьярд большое государство, у вас есть соседи, соседние королевства или республики, чем чёрт не шутит! Вы же не живёте в вакууме! Есть торговля, политика, военные претензии какие-нибудь… Дальше: производство. Вы же производите товары? Вот этот ковёр, например, сделан в Гьярде?

– Я не знаю. Мне кажется, это подарок.

– От кого?

– От императора Эридана. Я так думаю. Видишь рисунок? Это герб Гьярда, а это герб Эридана.

Я скользнула взглядом по двум блазонам и оценила их затейливую вязь. Эридан… Где я слышала это название? Неважно.

– А сами вы что производите?

Миртас хмурился. Он начал думать, и это уже было моей маленькой победой. Конечно, если шави не дают ему для успокоения буйного характера! Но, как я ни пыталась, представить Миртаса сумасшедшим или маньяком не могла. Ну никак! Он такой милый и добрый, что в принципе не может быть мистером Хайдом.

– Мы производим… Мы производим превосходных шаиди! Они славятся далеко за пределами Гьярда. Ещё у нас ткут ковры и гобелены.

Правитель казался удивлённым – удивился своим собственным словам. Я рассмеялась. Вот так он и вернётся к жизни, станет тем, кем должен был стать уже много лет.

– Как ты себя чувствуешь, Миртас?

– Хорошо, – он вскинул голову и посмотрел на меня взглядом самца. – Я чувствую себя так, будто проснулся от столетнего сна.

– Если не хочешь снова заснуть и жить вполжизни – не пей шави. Выливай его в цветок.

Я обернулась и указала правителю на необычный папоротник в горшке – яркий, зелёный, с толстыми мясистыми листьями. Миртас качнул головой, словно ещё сомневался, потом решительно встал, подошёл к цветку и вылил молочно-белый напиток в землю.

Вернувшись к столу, он сел, скрестив ноги, на мягкую большую подушку и протянул мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь и улыбнулась. Миртас сказал:

– Ты останешься со мной, Алина. Как только Гасспар приготовит тебе покои в саду наложниц, ты пойдёшь туда, а вечером я снова позову тебя.

– А если Мать-драконица будет против?

– Я правитель, я драконнейший из драконов и я больше не пью шави – кто осмелится сказать хоть слова против моей воли?

– И ты будешь звать меня каждую ночь? – с замиранием сердца спросила я.

– Каждую ночь, – подтвердил Миртас.

– По-моему, гораздо проще, если я останусь жить в твоих покоях.

Попытка не пытка! Зачем уходить, если придётся постоянно возвращаться? А с Миртасом мне было гораздо спокойнее, чем в гареме. Да ещё и в саду наложниц, которые наверняка вреднее и заносчивее ликки. С девушками на первом этаже я ужилась, а как уживусь с этими, которые уже были в постели правителя?

– Наложница не может жить в покоях правителя, – улыбнулся Миртас немного снисходительной улыбкой. – Таковы правила. Есть мужская половина, есть женская – гарем.

– Правила на то и созданы, чтобы их нарушать, – фыркнула я, но, видя, как сдвинулись брови моего мужа, поспешно добавила: – Хорошо-хорошо, я не настаиваю. Мне будет достаточно видеть тебя каждый день, мой любимый.

– Ты любишь меня?

Он даже удивился слегка. А что тут такого? Люблю. Неужели это такая редкость?

Вместо ответа я придвинулась к Миртасу и положила голову на его плечо. Этим утром между нами случилось такое волшебство, что сомневаться не приходилось: мой первый мужчина останется навсегда единственным любимым.

Его рука обняла мои плечи, Миртас нежно поцеловал висок и сказал тихо:

– Мне тоже хорошо с тобой, красивая весёлая мекшис.

– Что такое мекшис? – любопытно спросила я.

– Я покажу тебе позже. Это маленькая птичка с ярким оперением. Она поёт так сладко, что мы держим их в клетках стайками.

Мда… Как девушек в гареме. Вслух я не стала произносить это сравнение, но стало не по себе. Каково мне будет в саду наложниц?

Двери открылись, и вошёл слуга. Не полнимая глаз, он сказал:

– Мой правитель, к вам главный хранитель покоев.

– Пусть войдёт, – милостиво позволил Миртас.

Гасспар проскользнул в спальню и снова распластался в птичьем приветствии:

– Наш драконейший господин, позвольте сообщить, что покои для вашей новой наложницы готовы. Прикажете сопроводить её туда?

Миртас повернулся ко мне и поднял пальцами лицо, заставив взглянуть в глаза:

– Иди, Алина, мы увидимся вечером.

– Хорошо, – покладисто ответила я, поднимаясь с подушки. – Желаю тебе приятного дня, и чтоб никто больше на тебя не покушался.

Он улыбнулся понимающе. А я со вздохом пошла к дверям. Гасспар зашипел отчаянно:

– Пятиться, надо пятиться, о-о-о неразумная женщина!

Но я только рукой махнула. Чувствовала себя неважно, тупая тревога устроилась в животе и, как кошка в лотке, копала желудок и шебуршилась там. Ну почему, почему нельзя остаться с Миртасом? Почему я должна жить отдельно?

У дверей, которые вели в галерею с сушёными драконьими крыльями, кроме стражников была ещё одна ликки. Увидев нас, она присела в коротеньком файшете и тут же убежала вперёд. Ага, шпионка Матери-драконицы. Помчалась сообщать, что правитель остался один. Теперь матушка придёт полюбоваться на сыночку. Ну-ну. Я надеялась только, что у Миртаса хватит ума не рассказывать о шави и вообще не сгибаться больше под гнётом Матери-драконицы.

Я проверю.

– Алина, – обратился ко мне елейным тоном Гасспар, как только мы покинули галерею с крыльями, – расскажи-ка как так вышло, что ты оказалась в покоях правителя!

– Расскажу, – ответила я покладисто и включила ехидну: – А ты расскажи мне, какого чёрта вы все уснули на сутки!

– Поверь, я не знаю. И никто не может объяснить, откуда во дворце появился туман. Но ты не спала! И правитель тоже не спал. Отчего?

– Поверь, я не знаю, – передразнила я Гасспара. – Не спал ещё и невидимый убийца, которого мне удалось обезвредить до того, как он прикончит Миртаса.

Гасспар больно ущипнул меня за мякоть руки и зашипел:

– Называй правителя его драконшеством! Никому не разрешено называть его по имени!

– Тогда зачем ему имя?! – фыркнула я, потирая локоть. – Гасспар, ты же не дурак. Допроси этого ниндзю и выведай у него имя нанимателя!

– Позволь мне заниматься моей работой, а ты лучше думай, как будешь объяснять Матери-драконице, почему ты оказалась в покоях правителя.

Потому что, блин, он кушать просил! Потому что все остальные дрыхли! Потому что убийца истыкал кинжалом его покрывало и простыни!

Ещё и объяснять… Они тут все дураки, что ли?

Нет, нельзя недооценивать противника. Опять же нужно помнить про устав и монастырь. Мать-драконица блюдёт свои интересы, а я буду блюсти свои. Они просты: стать единственной любимой женщиной правителя, родить ему наследника и забрать от жизни всё, что только можно от неё забрать.

Как Хюррем. Или круче.

Шелест юбок на лестнице заставил взглянуть в пролёт. Мать-драконица, бледная и, как всегда, надменная, поднималась на третий этаж. Когда она увидела меня, выражение её лица изменилось, но всего на мгновение. Как будто тревога проскользнула в глазах… Опасается. А потом властная женщина посмотрела на меня уже как на кусок дерьма. Ну, что поделать, на мне всё ещё одежда ликки, а вот Мать-драконица одета, как на бал. Непорядок, ага.

– Гасспар, – шёпотом позвала я цветочка, который провожал мать Миртаса глубоким файшетом, – где мне достать красивые платья? У меня же нет денег, так бы я купила…

– Ццц, женщина, – ответил выпрямившийся Гасспар. – Тебе положена одежда и служанка. Но ты же не можешь подождать, правда? Тебе нужно всё и сразу, так?

– Служанка? – удивилась я. – Как это служанка? Мне будет прислуживать ликки?

– Ты невероятно понятлива. Я выберу расторопную девушку и пришлю тебе попозже. У меня много дел, ох как много дел! Ещё и невидимый убийца…

– Я хочу Амину, – быстро сказала я.

– Что?

Гасспар остановился и грозно взглянул на меня. Что опять не так? Разве мне нельзя выбрать? Амину я знаю дольше остальных, она приятная и умная. Она меня поддержала…

– Я хочу, чтобы мне прислуживала Амина, – вежливо развила свой ответ. Гасспар тяжко вздохнул и последовал дальше, бормоча:

– Она хочет лишить меня правой руки, эта новая наложница. Она хочет забрать у меня лучшую ликки, это невыносимо! Только научишь, только натаскаешь, как сокровище уплывает из-под тычинок…

– Ну, Гасспар, – мне стало смешно, – не ворчи, пожалуйста! Амина замечательная девушка, а больше я здесь никого не знаю.

Он дёрнул плечом, показывая горечь, охватившую всё его существо. Я взяла его под локоть и заворковала на ухо:

– Представь себе, как через некоторое время я стану единственной наложницей правителя, матерью его ребёнка! Я сумею отблагодарить тебя за оказанные услуги, Гасспар, поверь мне. И никогда не забуду, как ты был добр со мной.

– Ну ладно, ладно, – смягчился хранитель покоев, притворно оттолкнув мою руку. – Получишь ты свою Амину. Но следи за словами, новая наложница правителя! Они что стрекоза: летят быстро и не разбирают дороги, а попадут в паутину чьих-нибудь ушей, и тебе не поздоровится. Ублиеты тебя не забыли, там всегда готово местечко для глупой и слишком разговорчивой наложницы.

– Не пугай, – помрачнела я при упоминании одиночной камеры. Но Гасспар подтолкнул меня в сад наложниц и сказал:

– Мы пришли. Вот тут твои покои, Алина. Я пришлю к тебе служанку, а пока отдохни и наберись сил.

Стараясь не смотреть на других девушек, которые уже не спали и сидели у фонтанчика, обмениваясь, вероятно, новыми сплетнями о тумане и долгом сне, я вошла в комнату, на которую указал Гасспар. Миленько. Широкий диванчик полукругом, низкий столик, покрытый чем-то наподобие изразцовой мозаики, несколько побитых молью гобеленов и ни одного окна. Вместо свечей комнату освещали мерцающие яркие точки, подвешенные в заключении стеклянных фонариков. Присмотревшись к одной из них, я поняла, что это светлячки!

Нет, вы мне скажите лучше, как тут проветривать?