Жена с Изъяном.Месть бездушному дракону

Глава 23

Вместе с Катрин я шокированно смотрю на преображение столовой.

На белоснежной скатерти появились изысканные фарфоровые тарелки с золотой каймой, хрустальные бокалы мерцали в свете свечей. В центре стола красуется блюдо с запечённым мясом, окружённое свежей зеленью и овощами.

Аромат свежеиспечённого хлеба и пряных трав наполняет помещение.

В животе жалостливо урчит. Малыш тоже оценил эти невероятные ароматы.

– Искорка, отныне я твоя фанатка! – заявляет Катрин.

– Это потрясающе! Спасибо огромное, – благодарю я дом.

Понятия не имею, как Искорка это всё провернула, но я очень рада, что дом нас так принимает. А ведь ещё утром я боялась, что пропаду тут вовсе.

Катрин продолжает радоваться, будто дитя, охая и расхваливая дом, а я замираю.

Перед моими глазами разворачивается совсем другая картина: за этим же столом сидит семья. Статный мужчина с властным взглядом во главе стола, рядом – молодая женщина, удивительно похожая на меня. Эту женщину я видела тогда на портрете. Вокруг пары за столом – пятеро детей: старшая дочь-подросток с длинной косой и две пары очаровательных близнецов помладше. Они смеялись, делились новостями дня, передавали друг другу блюда...

Полнейшая идиллия.

Не успеваю я моргнуть, как видение сменяется другим, более горячим. Спальня, в камине догорает уголь, а в кровати лежит пара. Тот же мужчина из столовой страстно обнимает женщину, что была в столовой. Думаю, это муж и жена и сейчас я подсматриваю за ними.

Их поцелуи полны такой искренней любви и страсти, что у меня защемило сердце. Зажмурившись, чтобы не увидеть более личные моменты, я сразу же чувствую обжигающий холод.

Открываю глаза, из моего горла вырывается крик ужаса. Та же спальня, но теперь женщина лежит на кровати. Её белая сорочка почти вся залита кровью, а над ней склоняется муж с искажённым от горя лицом...

– Прости, я не думал, что всё так выйдет, – шепчет он, покрывая поцелуями руки жены.

Резко вынырнув из видения, я хватаю ртом воздух. Виски сдавливает, к горлу подступила тошнота. Не обращая внимания на испуганную Катрин, я выбегаю из столовой и, схватив пальто, набрасываю его на себя. Оказавшись на крыльце, я глубоко дышу, желая прогнать страшную трагедию, что стоит перед глазами.

Свежий горный воздух немного приводит в чувство. Взгляд невольно устремляется к далёким горам.

Что я только что видела? Это не может быть галлюцинацией, это Искорка мне показала. Почему и это как-то связано со мной?

Как же мне это всё распутать и при этом действительно не сойти с ума? Не опасны ли эти тайны для моего малыша?

Посмотрев вбок, в сторону дома Уотера, я замечаю Карлоса. Это ведь он?

Спустившись с крыльца, я решительно направляюсь к лекарю. Мне необходим знать правду о моём ребёнке. Ведь если что-то идёт не так, то нужно что-то сделать.

От мысли, что с малышом не всё в порядке, сердце будто ржавыми иголками прошивает.

«Хоть бы всё обошлось. Прошу!» – мысленно молю я.

– Карлос, здравствуйте! – улыбаюсь я, заставляя себя быть вежливой, а не сразу наброситься на несчастного лекаря с допросом.

– И вам добрый день, Ксандра. – Мужчина внимательно смотрит на меня. – Слышал, дом вас принял, чего и следовало ожидать. Как вы себя чувствуете?

Откуда у лекаря была уверенность, что дом меня примет? Надо бы присмотреться к Карлосу, но чуточку позже.

– Чувствую себя хорошо, вот только… мне ведь не показалось, что вы что-то недоговорили насчёт моего ребёнка? Вы что-то увидели или почувствовали? – произношу я и забываю, как дышать.

– Не понимаю, о чём вы, Ксандра. – Мужчина отводит взгляд в сторону.

Не хочет говорить. От страха по спине пробегает холодок и сердце бешено стучит.

– Это ребёнок дракона, – решаюсь сказать я. – Скажите, отличается ли срок вынашивания таких детей от человеческих? – спрашиваю у Карлоса с осторожностью, ведь не скажу же я, что понятия не имею, на каком я месяце.

– Обычно чистокровные драконы рождаются после шести месяцев. Ваш ребёнок появится в срок по человеческим меркам. Думаю, у вас есть несколько месяцев, прежде чем вы увидите своего малыша, – отвечает Карлос, нервно теребя рукав дублёнки.

Несколько месяцев? Но он не сказал сколько. Поведение Карлоса заставляет моё сердце сжаться от дурного предчувствия. Лекарь явно что-то недоговаривает, избегает смотреть мне в глаза, словно боится, что я прочту в них правду.

– Ксандра, мой дар угасает, – едва слышно сообщает лекарь, его голос дрожит от волнения. – Так что я не уверен, что то, что я почувствовал, не ошибка.

Внутри всё обрывается, страх ледяными щупальцами впивается в сердце. Я чувствую, как земля уходит из-под ног.

– Да скажите как есть, умоляю! – Я не сдерживаю рвущиеся наружу эмоции.

Горячая слеза скатывается по щеке. Меня трясёт, словно в лихорадке, а горло сдавливает невидимой удавкой.

– Говорю же, скорее всего я ошибся. – Карлос бледнеет, на его лбу выступают капельки пота. – Я знаю одного сильного лекаря, сейчас он не практикует, но, думаю, если обратиться к нему, то Маркус не откажет. Я не хочу зря вас расстраивать. Говорю же, от моей магии совсем крохи остались.

– Крохи не крохи, а вы что-то почувствовали. – Мой голос звенит от напряжения. – Я обязательно обращусь к Маркусу, но я должна знать, что с моим ребёнком не так.

Карлос сглатывает, словно собираясь с духом.

– Ксандра, в малыше нет драконьей крови. По крайней мере, я её не чувствую.

Его слова будто удар под дых. В ушах звенит, перед глазами всё плывёт.

– Не может быть, – хриплю я, чувствуя, как холодеет всё внутри. – Но... ребёнок здоров?

Тягостное молчание лекаря режет острее любого ножа. Каждая секунда его молчания как вечность, наполненная страхом и отчаянием.

– Леди... – начинает он.

И от его тона у меня подкашиваются ноги.