Жена с Изъяном.Месть бездушному дракону

Глава 37

У моих ног происходит настоящее чудо. Прямо на глазах тает корка льда, покрывающая землю, а из оттаявшей почвы пробивается зелёный росток. Он тянется вверх, становится всё больше и крепче, пока не превращается в прекрасный белый цветок.

Подснежник!

– Это магия земли, – потрясённо шепчет Уолтер, что стоит рядом. – Земля признаёт в вас истинную Хозяйку.

Теперь понятно, почему люди так отреагировали. Для них это знак: подтверждение моих прав на земли.

– Простите нас, Хозяйка. – Герберт выступает вперёд. – Мы не хотели усомниться в вас. Просто драконов здесь не видели уже много лет, вот люди и испугались.

– Я понимаю ваши страхи, – киваю я, стараясь, чтобы голос звучал мягко, но уверенно. – Но прошу вас довериться мне. Я клянусь защищать эти земли и всех, кто на них живёт.

Слова сами слетают с моих губ, но я чувствую их правильность. Это не просто обещание – это клятва, которую я намерена сдержать.

– Хозяйка, – раздаётся женский голос из толпы, – значит, теперь у нас будет не только Хозяйка, но и... дракон?

В её голосе слышится смесь страха и любопытства.

– Мой муж временно будет жить здесь. Но я повторюсь: вам нечего бояться. Наоборот, теперь эти земли будут под двойной защитой.

По толпе проносится одобрительный гул. Кажется, мысль о дополнительной защите им по душе.

А что, если Дэмиан не нарушит своё слово? Что, если причинит вред?

– А можно попросить вашего мужа... – робко начинает какой-то юноша. – …не пугать нас больше? Ну, не превращаться прямо посреди улицы?

Несколько человек негромко смеются, напряжение постепенно спадает.

– Обещаю, проведу с ним воспитательную беседу, – улыбаюсь я.

И люди отвечают мне улыбкой.

Краем глаза замечаю, как вокруг первого цветка появляются новые ростки. Они тянутся к солнцу, распускаются, создавая вокруг меня настоящий цветущий ковёр. Люди смотрят на это зрелище с благоговением.

– Хозяйка. – Староста почтительно склоняет голову. – Добро пожаловать домой.

И эти слова эхом отзываются в моём сердце. Да, я дома. И теперь мне предстоит научиться быть достойной хозяйкой этих земель. Даже если для этого придётся укрощать одного своенравного дракона.

«Кстати, о драконе, – думаю я, глядя в небо. – Надеюсь, ты доволен устроенным представлением, дорогой муж, потому что у нас с тобой будет очень серьёзный разговор».

Собираюсь вернуться в дом, как вдруг пронзительный детский крик заставляет меня вздрогнуть. Сквозь толпу протискивается мальчишка лет десяти, бледный как полотно, с расширенными от страха глазами.

– Хозяйка! – выкрикивает он задыхаясь. – Там... в тоннеле... кровь!

Сердце пропускает удар. В горле пересыхает от дурного предчувствия.

– Где именно? – спрашиваю я, уже направляясь в ту сторону, откуда прибежал ребёнок.

Подол платья путается в ногах, но я не обращаю на это внимания.

– Уолтер, Герберт, за мной, – командую я, ускоряя шаг.

Руки дрожат от волнения, но голос остаётся твёрдым.

Позади слышится гул встревоженных голосов: похоже, часть толпы решила последовать за нами. Но сейчас мне не до них.

Тоннель встречает нас промозглой сыростью и полумраком. В нескольких шагах от входа действительно лежит чьё-то тело. Сердце колотится как бешеное, пока я приближаюсь к нему. Боги, только бы...

– Это старушка Марта! – восклицает Герберт, опережая меня.

– Но она лет десять как уехала из деревни, – произносит Уолтер.

Выйдя из тоннеля на свет, я рассматриваю пострадавшую. У меня перехватывает дыхание от увиденного. Хрупкая старушка в некогда опрятной, а теперь разорванной и грязной дублёнке, лежит неподвижно.

Её седые волосы, собранные в простую косу, слиплись от крови. Морщинистое лицо бледное, с синюшным оттенком, но губы ещё подрагивают: она дышит слабо, прерывисто, но дышит!

– Помогите... – еле слышно шепчут бескровные губы.

Её пальцы, узловатые от артрита, слабо царапают землю.

Что-то сжимается у меня внутри, к горлу подкатывает комок. Я не могу оставить человека в беде. Не могу дать бедняге умереть.

– Уолтер, – звучит мой голос твёрдо и уверенно, хотя внутри всё дрожит, – найдите, пожалуйста, лекаря и приведите его в мой дом. Герберт, помогите мне перенести её.

– В ваш дом, Хозяйка? – удивлённо переспрашивает староста.

– Да. Она нуждается в помощи, и я не оставлю её здесь, – отрезаю я.

Но, когда мужчины пытаются внести старушку в дом, происходит нечто невероятное: они натыкаются на невидимую преграду, словно сама дверь отказывается их пропускать!

«Искорка! – мысленно обращаюсь я к духу, чувствуя, как кровь отливает от лица. – Почему ты не впускаешь нас?»

«Хозяйка. – В голосе духа дома слышится тревога. – Нельзя. Чужим нельзя в дом».

Но что мне делать? Старушка тихо стонет на руках у мужчин, и моё сердце разрывается от боли. Ну не могу же я попросить кого-то приютить её.

В этот момент старушка открывает глаза и едва шепчет:

– Помогите…

– Хозяйка, я могу приютить Марту, – обращается ко мне невысокая женщина одного возраста с пострадавшей.

– Спасибо, – киваю я с облегчением.

Проследив, чтобы старушке оказали должную помощь, я возвращаюсь в дом. Нужно отнести Агнес – так зовут отзывчивую женщину – продукты. Да и в целом узнать, что ей нужно.

Однако стоит мне вступить в дом, как лавина чужих эмоций едва не сбивает меня с ног.

«Беда… Чужаки… Спаси…»