Жених напрокат

Глава 23

При виде меня он встает. Я смотрю на него. На нем джинсы и серая футболка. Загорел. Прямо-таки пышет здоровьем! Его спокойное лицо меня возмущает.

— Привет, — говорит он, шагнув ко мне.

— Привет, — ледяным тоном отвечаю я и чувствую, что избрала верную тактику. — Откуда ты узнал, когда я приеду?

— Итон сказал. Его номер был в записной книжке Дарси.

— Что тебе нужно? Что ты вообще здесь делаешь? — спрашиваю я. Не хочу, чтобы в голосе звучала обида, но ничего не могу поделать.

— Позволь мне войти. Я пришел поговорить, — негромко, но настойчиво отвечает он. Хосе все еще сияет улыбкой и, видимо, ничего не понимает.

Я молча сажусь в лифт. Поднимаемся в молчании, бесконечно долго. Смотрю на Декса, он ждет, что я заговорю первой. Судя по выражению лица, он пришел извиняться. Ему тяжело остаться в моей памяти плохим мальчиком. Однако же успокаивать его я не собираюсь. Никакой благотворительности. Если он проделал такой путь, чтобы еще

раз повторить, что сожалеет, я его выгоню. Может быть, даже расскажу о Джеймсе. Заверю, что у меня все в порядке и я приду на свадьбу — в любом случае хочу сократить общение с ним до минимума и надеюсь, что он сделает то же самое. Не питай иллюзий, скажу я, нашей дружбе пришел конец.

Поворачиваю ключ в замке и открываю дверь. Кажется, что я засовываю голову в раскаленную духовку, несмотря на то что перед отъездом, насколько помнится, опустила жалюзи. Все цветы завяли. Мне бы следовало попросить Хиллари присмотреть за ними. Включаю кондиционер и замечаю, что он не работает на полную мощность. Когда столбик термометра поднимается выше разумных пределов, в городе всегда урезают электроснабжение. А я только что приехала из Лондона, где кондиционер вообще не так уж необходим.

— Подача падает, — говорит Декс.

— Вижу.

Быстро прохожу мимо него и сажусь на кушетку, скрестив руки на груди и пытаясь изогнуть одну бровь, как это делала Феба. Только у меня поднимаются обе.

— Зачем ты пришел, Декс?

— Я отменил свадьбу.

— Что?

Конечно, я ослышалась.

— Свадьбы не будет. Я... я не женюсь.

Немею и вспоминаю, что нужно ущипнуть себя, если кажется, что спишь. В детстве я поняла это выражение буквально и изо всех сил ущипнула себя за руку, как будто мне было не четыре года, а два. Помню, что успокоилась, когда почувствовала боль.

Декс продолжает спокойным тихим голосом. Смотрит на свои сжатые кулаки, лежащие на коленях, и только в паузах между фразами поглядывает на меня.

— Все время, пока тебя не было, я просто с ума сходил. Так по тебе скучал. По твоему лицу, голосу, по твоей квартире. Все время об этом думал.

Вспоминал все наши свидания, все разговоры. Университет. Твой день рождения. Четвертое июля. Все. Я и представить не могу жизни без тебя.

— А Дарси? — спрашиваю я.

— Пусть она будет счастлива. Раньше мне казалось, что жениться на ней —

это единственно правильное решение. Мы вместе уже семь лет, и почти все это время нам было очень хорошо. Я не хотел ее огорчать.

Я тоже не хочу ее огорчать.

Он продолжает:

— Но так было до тех пор, пока не появилась ты. Я не могу жениться на Дарси. Не могу. Я люблю тебя. И это только начало... если ты все еще меня любишь.

Мне хочется многое ему сказать, но язык не повинуется.

— Рейч, хоть слово.

С трудом шевелю губами:

— Ты ей рассказал про нас?

— Не про нас. Просто признался, что не люблю ее и что было бы нечестно на ней жениться.

— И что она ответила? — Я хочу знать все, прежде чем поверю, что это действительно правда.

— Спросила, не появилась ли у меня другая. Я сказал «нет». Сказал, что просто дело в нас самих.

— И как она теперь?

— В отчаянии. Но в основном из-за того, что по этому поводу подумают остальные. Готов поклясться, это беспокоит ее больше всего.

— Где она? — спрашиваю я. — Она мне не писала.

— Поехала к Клэр, наверное.

— Уверена, Дарси ждет, что ты передумаешь.

Я тоже жду. Он передумает. И когда это случится, все будет еще хуже.

— Нет, — говорит он. — Она понимает, что я абсолютно серьезен. Я уже позвонил своим родителям. Вчера вечером мы вместе звонили ее родителям. Она хотела, чтобы я им сам сказал... а потом уже будем обзванивать остальных.

Голос у него прерывается, и мне кажется, что он сейчас заплачет.

Говорю, что мне жаль. Не знаю, что еще сказать. Просто не могу уместить все это в сознании. Хочу поцеловать его, поблагодарить, улыбнуться. И не могу. Все это кажется неуместным.

Он кивает, ерошит волосы и снова кладет руки на колени.

— Тяжело. Но я как будто сбросил тяжесть. И правильно сделал.

Он смотрит на меня, и я выдерживаю его взгляд. А потом целую его. Когда он обнимает меня, я думаю: «Это и в самом деле правда». Я медленно склоняюсь в его объятия, чувствуя себя счастливой и впервые ощущая, что это навсегда. До сих пор мы постоянно спешили и не успевали насладиться покоем, даже когда в запасе у нас было несколько дней. А теперь у нас много времени. Очень много. Может быть, целая вечность.

Интересно, что значит жить без Дарси? Каково заниматься любовью, не думая о ней? Кажется, я это скоро узнаю — Декс начинает расстегивать мою блузку. Сердце у меня колотится; мы перебираемся на постель и раздеваемся.

— Я скучал, Рейчел, — говорит он. Слышу, как бьется его сердце.

Нас прерывает Хосе — звонит раз, другой. Иду к телефону внутренней связи, предполагая, что это всего лишь принесли белье из прачечной или что-нибудь в этом роде. Скажу ему, что спущусь потом. Но это не белье. Это Дарси. И она слышит мой голос.

— Скажи ей, что я сейчас приду! — говорю я.

— Она уже поднимается! — Хосе буквально поет от радости. Он даже и не представляет, что будет, если Дарси застанет нас в постели. А может быть, как раз представляет. Наверное, консьерж, даже если он твой приятель, всегда радуется в душе, когда у кого-то из жильцов скандал.

— Ох, черт! — Я оглядываюсь. — Она идет сюда! Черт!

Декс невозмутимо натягивает трусы. Быстро идет к гардеробу, прихватив джинсы и футболку. Но полки доходят до самого низа. Места нет.

— В другой! В другой шкаф! — Я почти обезумела от страха.

Он открывает дверцу. Там есть свободное место. Прижав к себе одежду, Декс скрючивается среди коробок. Запираю шкаф и тут же слышу стук.

— Сейчас! — кричу я.

Быстро натягиваю белье и иду открывать.

— Прости. Я переодевалась.

— Слава Богу, что ты вернулась, — говорит Дарси.

Спрашиваю, что случилось, а потом понимаю, что она выглядит как всегда. Никаких покрасневших глаз, размазанного макияжа, никакого уныния. Дарси входит в квартиру, а я бормочу, что приехала минуту назад и хотела переодеться во что-то более удобное. Натягиваю шорты и футболку.

Она молчит.

— Осталось шесть дней. Ты, наверное, с ума сходишь, — нервно смеюсь. — Ну вот, я здесь. К твоим услугам. Буду помогать тебе улаживать всякие мелочи — ну, то, что обычно бывает перед...

— Свадьбы не будет, — заявляет она.

— Что? — Я округляю глаза и делаю шаг навстречу. Уже готова изъявить свое искреннее сочувствие, но вовремя вспоминаю, что мне якобы неизвестно, чья это была идея. Спрашиваю.

— Мы оба так решили.

— Оба? — Я возвышаю голос.

Мы с Дарси садимся на кровать. Шкаф совсем рядом. Хочу, чтобы Декс все слышал. Значит, оба? А он сказал, что это было его решение. Если они в самом деле пришли к взаимному согласию или же она сказала это первой — тогда, возможно, Декс не такой уж и герой, как мне казалось. Конечно, я хочу счастья. Но при этом — чтобы выбор сделал Декс. Я хочу быть причиной их разрыва!

— Ну, формально начал Декс. Сказал мне сегодня утром, что не может жениться. Что он меня не любит. — Она иронически улыбается. Хотела бы я, чтобы Декс видел эту улыбку. Она не способна поверить в то, что жених ее разлюбил, — так же как и в то, что сейчас он, полуголый, сидит у меня в шкафу.

— Ты шутишь? Сума сойти! И как ты себя чувствуешь?

Дарси смотрит в пол. Сейчас она заплачет. А я буду ее

утешать и говорить, что все образуется. Потом предложу ей пойти погулять. Подышать свежим воздухом, пусть даже на улице жарко и душно до безумия. Или позову ее обедать. Все, что она захочет. Гамбургеры и картошка. Теперь ей не нужно заботиться о том, чтобы влезть в свадебное платье.

Но Дарси не плачет. Она глубоко вздыхает и говорит:

— Рейчел... Я хочу тебе кое-что сказать.

Голос у нее спокойный. Вовсе не похоже на то, что ее только что бросили. Что-то не так. Сначала мне кажется, будто сейчас она скажет: «Я все знаю, все понимаю, настоящая любовь должна восторжествовать, и мне совершенно ясно, что вы с Дексом должны быть вместе».

— Что? — недоуменно спрашиваю я.

— Мне очень трудно в этом признаться. Даже тяжелее, чем тогда — когда я прошла в Нотр-Дам.

Она впервые со времен колледжа вспомнила о Нотр- Дам. Потрясающе, особенно если учесть мое недавнее открытие! Разговор становится бессмысленным. Может быть, Дарси хочет пожаловаться, что ее отвергли? Сказать, что всю свою жизнь она соревновалась со мной? И что наконец признала свое поражение?

— Помнишь, я говорила тебе, что потеряла кольцо?

— Да.

— Что я оставила его в квартире у того парня?

Вот теперь я по-настоящему в замешательстве. И Декс, должно быть, тоже. Хорошо, что я так и не сказала ему, куда на самом деле оно делось. Он и без этого отменил свадьбу.

— Что я переспала с ним и потеряла кольцо?

Становится похоже на ту сцену из фильма «Секс втроем», когда Джек и Крисси разговаривают, а Джанет прячется и подслушивает их беседу, в которой полным-полно иносказаний и недомолвок. Помню выражение ее лица крупным планом — потрясенное и негодующее. Но сейчас все ясно. Никаких двойных значений. Декс слышит все как есть: она ему изменила. Возможно, он спросит с упреком: «Почему ты мне не сказала? Все было бы гораздо проще». А я отвечу, что, по-моему, было бы неправильно на него давить. В его глазах я стану еще благороднее, а Дарси — стократ хуже.

— Ну, на самом деле я не спала со своим коллегой, — медленно говорит она, подчеркивая каждый слог.

— Значит, ты не потеряла кольцо?

Уж не хочет ли она сказать, что надула страховую компанию?

— Парень, с которым я переспала, не был моим коллегой.

— И кто это был?

— Маркус, — говорит она.

Я шалею.

— Маркус?

— Да. Твой Маркус.

Конечно. Мой Маркус. Маркус, от которого я улетела за океан.

— Ты, наверное, теперь будешь меня ненавидеть, — проникновенно говорит она. — Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

— Ты была у Маркуса, когда потеряла кольцо? Оставила его у него дома? — уточняю я для Декса.

Она кивает. И в эту секунду смотрит на меня искоса — глаза горят, уголки рта чуть приподняты. Дарси наслаждается. Момент триумфа. Еще одна победа.

Подыгрываю. Делаю вид, что расстроена. Снова изображаю великодушную неудачницу.

— Ты спала с ним? — стараюсь, чтобы в голосе звучал легкий упрек с оттенком страдания.

— Да.

— Один раз?

— Больше. — Она шепчет так тихо, что Дексу скорее всего не слышно.

Переспрашиваю громко:

— Больше?

— Больше, — повторяет она.

Делаю вид, что усиленно думаю. И в самом деле есть над чем подумать. Только Дарси и понятия не имеет, над чем именно.

— Так, — говорю я.

Не прошу объяснений, но Дарси охотно рассказывает:

— У нас началось, когда мы уехали за город на День независимости. Мы вышли из «Толкхауса». Были навеселе. В общем, одно, другое...

— На День независимости? — переспрашиваю я.

Все лучше и лучше!

— Да, но потом он чувствовал себя просто ужасно. Мы поклялись, что больше это не повторится. Однако просто не могли взять и порвать. Виделись, когда ходили обедать, и иногда еще после работы. Каждый раз просто сердце разрывалось, когда вспоминали о Дексе и о тебе.

Но все равно встречались снова и снова... Ты меня теперь будешь всю жизнь ненавидеть?

Теряюсь. Не знаю, что сказать. Что бы посоветовал Итон? Сделать вид, что я в бешенстве? Да, ненавижу, убирайся! Это один выход. Второй вариант — скорбное: «Как я могу тебя ненавидеть? Ведь ты моя лучшая подруга». Или же: «Не знаю, что и подумать. Мне нужно собраться с мыслями».

Пока я придумываю ответ, она говорит, что должна еще кое-что мне сказать. Нечто очень важное.

— Еще более важное?

— Да.

Голос у нее печальный, но выражение лица сбивает меня с толку. Она определенно наслаждается ситуацией.

Смотрю в пол.

— Рассказывай.

— У меня на несколько дней запоздали месячные. А ты ведь знаешь, что обычно они бывают с промежутком ровно в двадцать восемь дней. — Она нежно притрагивается к своему животу. Он идеально плоский.

Мне становится дурно.

— Ты беременна?

— В общем, да.

Боюсь спросить, кто отец. Если Декс, то можно все потерять.

— Я купила тест... и результат положительный.

— То есть это значит, что ты точно беременна?

— Да. Две розовых полоски. Я точно беременна.

Задерживаю дыхание и молюсь. Господи, я больше никогда и ни о чем Тебя не попрошу, только...

— И кто отец?

Мои слова хорошо слышны в каждом уголке комнаты.

— Маркус.

Я вздыхаю, и мне становится легко.

— Ты уверена?

— Да. Точно. Мы с Дексом не занимались любовью с тех пор, как у меня в последний раз были месячные. Уже давным-давно.

— Он знает?

— Кто? Маркус?

— Да.

— Знает. А Декс — нет.

Уже знает!

— Я хотела сначала поговорить с тобой.

Киваю и все еще пытаюсь понять.

— И что собираешься делать?

— Что ты имеешь в виду?

— Будешь рожать?

— Да. Хочу ребенка. — Она поглаживает живот по часовой стрелке. — Хочу выйти замуж за Маркуса и иметь от него детей. Знаю, как это звучит, но мне кажется, что это правильное решение.

— А ты уверена, что Маркус хочет на тебе жениться?

— Абсолютно.

— Думаешь, Декс что-то заподозрил? — негромко спрашиваю я. Не хочу, чтобы он слышал этот вопрос.

— Нет. Честно говоря... по-моему, он просто почувствовал, что я отдаляюсь от него. Вот почему он, быть может, отменил свадьбу. Сказал, что не любит меня... потому что, как ему кажется, я первая к нему охладела.

— Понимаю.

— Я поражаюсь, ты такая спокойная. Спасибо. Думала, ты меня просто возненавидишь.

— Нет, Дарси.

— Мне кажется, Декс отнесется с пониманием. По крайней мере так же, как Маркус. Наверное, позлится на него какое-то время. Но Декс ведь не глуп. Никто не хотел ему навредить. Просто так случилось.

И вот когда я уже думаю, что вся эта история завершилась столь же благополучно, как и та сцена в «Сексе втроем», я вижу, что Дарси таращится на что-то позади меня. Судя по выражению ее лица, подозреваю, что из укрытия появился Декс. Оборачиваюсь в полной уверенности, что сейчас его увижу. Но нет, дверцы шкафа закрыты. Снова поворачиваюсь к Дарси. Она все еще смотрит в пространство, и лицо у нее каменное, как у медиума. А потом она спрашивает: — Почему у тебя на столике часы Декса?

Прослеживаю ее взгляд. Разумеется, его часы лежат у меня на столике. Часы Декса. Столик мой. Выхода нет. По крайней мере я не могу ничего придумать.

Пожимаю плечами и говорю, что не знаю. Если у кого- то до сих пор были сомнения относительно моей способности выкручиваться, то теперь они растаяли без следа. Бормочу:

— Это не его часы. У меня есть точно такие же. Я купила их в Англии.

Голос у меня дрожит. Я в растерянности, чувствую себя как цыпленок, попавший под град.

Она поднимается, берет со столика часы, переворачивает их и читает надпись. «С любовью. Дарси». Потом смотрит на меня с такой ненавистью, что я тут же понимаю, как должна была бы себя вести, услышав о Маркусе.

— Какого черта? — спрашивает она. Холодно и жестко. Глаза у нее суживаются. — Какого черта?! — Но теперь это уже не вопрос, а утверждение. Оно означает, что ответа не требуется.

Стою как вкопанная. А она несется мимо меня в ванную. Иду за ней; она яростно отдергивает занавеску. Шампунь, розовенький бритвенный станок и начатый кусок мыла.

Начинаю сочинять на ходу: Декс пришел рассказать мне о разрыве. Снял часы, чтобы со слезами на глазах перечитать надпись. Был вне себя от горя. Я, как могла, его утешила, а потом он ушел погулять в парке. Один.

Но объяснять уже поздно. Время упущено.

Длинные смуглые пальцы Дарси хватаются за ручку шкафа.

— Дарси, не надо, — говорю я, памятуя, что ее бывший жених сидит в соседнем отсеке. Загораживаю дорогу, подперев спиной дверцу.

— Отвали! — орет она. — Я знаю, что он здесь! Отодвигаюсь — а что мне еще остается делать? Она права. Все мы знаем, что он здесь. Но когда она распахивает дверцу, я надеюсь, что Декс в попытке устроиться поудобнее забрался в самый дальний угол. Или, может быть, исчез, каким-то чудом испарился за те четыре секунды, пока мы с Дарси толклись в ванной. Или чудесным образом нашел секретный лаз в задней стенке, совсем как в книге «Лев, колдунья и платяной шкаф».

Нет, он на месте. Скорчился там, где я его и оставила. В полосатых трусах, с джинсами и рубашкой в охапке. Смотрит на нас. Потом вылезает и выпрямляется.

— Ты лжец! — кричит Дарси, тыча его пальцем в грудь. Он не обращает на нее внимания, молча одевается, просовывает ноги в штанины. Застегивает молнию, и этот звук гулко разносится по комнате.

— Ты мне наврал!

— И ты меня обманула, — говорит Декс, пытаясь попасть в рукав. Голос у него негромкий и сдержанный. — Пошла ты, Дарси!..

Она краснеет и с пеной на губах визжит:

— Ты сказал, что у тебя никого нет! А на самом деле трахался с моей лучшей подругой!

Я всхлипываю и повторяю, как испорченный магнитофон:

— Дарси... Дарси... Дарси...

Она не слышит. Смотрит на Декса. Жду, что он меня защитит, все расставит на места, скажет ей, что нам не просто захотелось «потрахаться». И что до сегодняшнего дня, можно сказать, вообще ничего не было, пока он не приехал ко мне в поисках утешения. Но Декс спокойно говорит:

— Чья бы корова мычала, Дарси. Как насчет вас с Маркусом, а? У тебя будет ребенок? Ну так я поздравляю.

Жду, что сейчас она будет говорить о верности, любви и дружбе. Скажет, что мы первые начали. Но она только смотрит на нас с Дексом и выпаливает, что уже давно все знала и обоих нас ненавидит. Всегда будет ненавидеть. Идет к двери.

— Дарси! — окликает ее Декс.

— Что? — орет она, но взгляд у нее при этом тоскующий и жалкий.

— Верни мне мои часы, пожалуйста.

Дарси швыряет в него злополучные часы. Явно хочет попасть в него, и побольнее. Но прицел неточен, часы отскакивают от стены и скользят по паркету к ее ногам, надписью вверх. Она смотрит на часы, потом на меня:

— Ты!.. Видеть тебя не хочу! Ты для меня больше не существуешь!

Хлопает дверью и уходит.