Через несколько дней наступит лето, и потому все, о чем Дарси в состоянии говорить, — это Хэмптонс. Она постоянно звонит и пишет мне, сообщая о праздниках в честь Дня памяти, о бронировании столиков и о распродажах, где мы непременно найдем самые модные летние платья. Конечно, я просто в ужасе. Как и в предыдущие четыре года, мы снимаем на лето дом вместе с Дарси и Дексом. В этот раз компанию нам составляют Маркус, Клэр и Хиллари.
— Как вы думаете, может быть, снять дом целиком? — по крайней мере в двадцатый раз спрашивает Дарси. Она все повторяет по три-четыре раза. Посетители за соседними столиками чувствуют угрызения совести, когда она покидает кафе.
— Нет, половины будет достаточно. Целого дома всегда оказывается слишком много, — говорю я, зажимая трубку между ухом и плечом, и одновременно продолжаю дописывать меморандум относительно различий в страховой системе Флориды и Нью-Йорка.
— Ты за компьютером? — спрашивает Дарси. Она хочет, чтобы я занималась только ею.
— Нет, — лгу я и стараюсь тише стучать по клавиатуре.
— Лучше не...
— Нет, нет.
— В общем, мне кажется, ты права, и полдома действительно лучше. В любом случае лучше сэкономить, ведь придется еще делать уйму покупок к свадьбе.
Свадьба — следующая после Хэмптонса тема, которую я предпочла бы обойти.
— Ага-а...
— Так ты поедешь с нами на машине или доберешься поездом?
— Поездом. Не знаю, смогу ли я выбраться с работы в нужное время, — отвечаю я, думая о том, что не хочу оказаться в машине вместе с ней и Дексом. Не видела его с тех пор, как он ушел на рассвете из моей квартиры. И с Дарси мы не встречались со дня рождения.
— Да? А я думала, мы поедем вместе. Почему бы тебе действительно не ехать с нами? Особенно если учесть, что поездка долгая. Ну же, соглашайся!
— Посмотрим, — говорю я, точь-в-точь как мать — ребенку, закрывая тему.
— Никаких «посмотрим». Ты едешь с нами.
Я вздыхаю и говорю, что мне в самом деле надо работать.
— Ладно. Занимайся своей жутко важной работой. Так как насчет вечера?
— А что у нас вечером?
— Ты что?! Все забыла? Только не говори, что задержишься допоздна, ведь ты же мне обещала! Бикини!
— Ах да, — говорю я. Действительно забыла, что обещала идти с ней покупать купальники. Одна из самых неприятных обязанностей. Все равно что драить туалет. — Да, конечно. Я пойду.
— Великолепно. Встретимся у прилавка с йогуртами в универмаге «Блуми». Помнишь, рядом с отделом, где одежда для полных? Ровно в семь.
Приезжаю на Пятьдесят девятую улицу на пятнадцать минут позже оговоренного времени и вбегаю в магазин. Как бы Дарси не обиделась. Не хотелось бы потом ее умасливать. Но она, вполне довольная, сидит за столиком и уплетает холодный клубничный йогурт. Улыбается и машет мне. Я делаю глубокий вдох и вспоминаю, что алая буква на моей груди невидима посторонним взорам.
— Привет, Дарси.
— Привет-привет. О Господи, я, такая жирная, собираюсь мерить купальники. — Она ложечкой тычет в свой живот. — Уже смирилась с тем, что я толстушка.
У меня глаза лезут на лоб.
— Ты толстушка?
Эта история повторяется каждый год в течение всего купального сезона. Да черт возьми, буквально каждый день! Ее вес — постоянный источник дискуссий. Она говорит мне, что поправляется, тогда как на самом деле не выходит из разумных пределов — но это, по ее жестким стандартам, слишком много. Идеал Дарси — двадцать три дюйма в талии (как мне кажется, чересчур мало). Съев пакет чипсов, она пишет мне: «Останови меня! Помоги! Перезвони как можно скорее!» Но когда я перезваниваю, она спрашивает: «Разве какие-нибудь пятнадцать граммов — это так уж много? » Мне досадно, что хотя Дарси выше меня на три дюйма, при этом она на два килограмма легче. Когда я ей говорю об этом, она отвечает: «Потому что у тебя грудь больше». Но не на два же килограмма!
— Дарси, такая, как есть, ты выглядишь прекрасно.
Лично я далека от полноты, но когда она начинает ныть — это все равно что я стану жаловаться слепому, что мне приходится носить линзы.
— Я толстая! — настаивает Дарси. — Безнадежно толстая. Обжираюсь за обедом. Скажи, я не буду похожа в своем подвенечном платье на корову? — Докончив есть йогурт, она бросает стаканчик в мусорную корзинку. — Ведь еще есть время, чтобы сбросить вес?
— Куча времени, — отзываюсь я.
А у меня еще куча времени, чтобы забыть, как мы с
твоим будущим мужем занимались любовью.
— Да уж, мне надо взять себя в руки, или придется отовариваться здесь.
Дарси мотает головой в сторону отдела с одеждой для полных женщин и не подумав взглянуть, есть ли в пределах видимости покупательницы. Говорю ей, что это глупо.
— Кстати, — сообщает она, когда мы поднимаемся на эскалаторе на второй этаж, — Клэр сказала, что мы слишком стары для бикини. Что нам подобает носить закрытые купальники. Что ты об этом думаешь? — Ее тон красноречиво дает понять, что думает о мнении Клэр она сама.
— Едва ли для бикини есть какие-то возрастные ограничения, — говорю я. Клэр битком набита потрясающими правилами. Однажды она сказала мне, что черными чернилами пишут только письма, выражающие соболезнование.
— Вот именно, я ей так и ответила. Кроме того, она, может быть, сказала так потому, что сама плохо смотрится в бикини. Как тебе кажется?
Киваю. Клэр фанатично работает над собой и годами не притрагивается к жареному, но она роковым образом предрасположена к полноте. Она пытается исправить дело стильными и умопомрачительно дорогими костюмами — появляется на пляже в трехсотдолларовом закрытом купальнике и парео в тон, в причудливой шляпке, в модных очках. Пройдет много времени, прежде чем вы заметите предательскую складку у нее на талии.
Обходим отделы в поисках подходящих купальников. В какой-то момент замечаю, что обе мы выбираем простые черные бикини от Анны Клайн. Если мы вместе натыкаемся на одно и то же, Дарси обычно говорит, что она первая это увидела, или же изо всех сил старается выглядеть лучше по сравнению со мной. Нет уж, спасибо.
Тут я вспоминаю, как мы с Дарси и Аннелизой за неделю до начала занятий отправились покупать себе школьные рюкзаки (дело было в четвертом классе). Все мы выбрали фиолетовые, с серебряными звездами на карманах. Эти рюкзаки были красивее остальных. Аннелиза предложила купить одинаковые, а Дарси уперлась. Это будет слишком по-детски, решила она. Походить друг на друга — удел третьеклашек.
Тогда мы сыграли в «камень-ножницы-бумагу». У меня выпал «камень», то есть я победила — более того, сегодня я могу торжествовать! Я прикоснулась своим кулачком к их «ножницам» и бросила фиолетовый рюкзак в тележку. Аннелиза заупрямилась, захныкала, что это ее любимый цвет, «а ты, Рейчел, ведь больше любишь красный». Аннелиза была мне не соперница. Я сказала, что действительно больше люблю красный, но, как она видит, красных рюкзаков здесь нет. В конце концов ей все-таки пришлось довольствоваться желтым экземпляром с улыбающейся рожицей на кармане. Дарси металась, не зная, что выбрать, и в результате сообщила, что отложит это на потом и придет сюда завтра с мамой. Я не вспоминала об этой истории целую неделю, но когда пришла на автобусную остановку, там уже стояла Дарси — с фиолетовым рюкзаком, точь-в-точь как у меня.
— У тебя такой же рюкзак?!
— Знаю, — сказала Дарси. — Я все-таки решила его купить. Кого волнует, что у нас будут одинаковые рюкзаки?
Не она ли говорила, что только малышня носит одинаковые вещи?
— Меня волнует, — ответила я, ощутив прилив ярости.
Дарси вытаращилась на меня и выдула из жвачки пузырь.
— Ой, Рейч, какая разница? Подумаешь, рюкзак!
Аннелиза тоже была обескуражена, но по другой причине.
— Значит, вы будете носить одинаковые рюкзаки, а я нет?! Ну и ладно, зато у меня он прикольнее.
Мы проигнорировали ее.
— Но ты же сказала, что у нас не должно быть похожих вещей, — упрекнула я Дарси, когда автобус, вывернув из-за угла, остановился перед нами.
— Разве? — спросила она, приглаживая свои жесткие, остриженные «перышками» волосы. — Да ладно, кого это волнует?
Это свое «кого это волнует?» Дарси частенько употребляет в качестве последнего аргумента (повзрослев, она стала говорить «в любом случае»). В то время я еще не раскусила ее тактики, знала только, что она ухитряется всегда настоять на своем и заставить меня признать свое поражение.
Мы влезли в автобус, Дарси — первой. Она села, а я устроилась позади нее, все еще в ярости. Видно было, что Аннелиза колеблется. Потом она опустилась рядом со мной, сознавая, что правда — на моей стороне. Фиолетовое, с серебряными звездами, яблоко раздора могло бы привести к нешуточной потасовке, но я не могла позволить предательнице Дарси испортить мой первый школьный день. Да и не стоило с ней драться. Результат, как правило, был не в мою пользу.
Украдкой возвращаю купальник от Анны Клайн на место, прежде чем мы занимаем очередь в примерочную. Когда одна из кабинок освобождается, Дарси предлагает пойти вдвоем, чтобы сэкономить время. Она раздевается до нижнего белья (черного, кружевного) и раздумывает, какой бы купальник померить первым. Смотрю на ее отражение в зеркале. Ее тело еще красивее, чем прошлым летом. У нее длинные ноги; видно, что перед свадьбой она соблюдает суровый режим тренировок; кожа — от ежедневного употребления крема для загара и периодических походов в солярий — бронзового цвета.
Думаю о Дексе. Конечно, теперь он может сравнить, как мы выглядим (а может быть, уже сравнивал, ведь он «не был пьян»). Мое тело далеко не столь прекрасно. Я ниже, полнее, бледнее. И хотя грудь у меня больше, у нее — красивее. Упругая, с небольшими сосками и ореолами.
— Прекрати смотреть на то, какая я толстая, — требует Дарси, поймав мой взгляд.
Вынуждена сделать ей комплимент.
— Ты не толстая, Дарси. Ты выглядишь великолепно. Честное слово, потрудилась на славу.
— Можно и так выразиться. И которая часть тела особенно потрясает воображение? — Дарси любит, чтобы хвалили конкретно.
— Все. У тебя стройные ноги, это здорово.
Больше она от меня ничего не получит.
Она задумчиво изучает свои ноги. Я раздеваюсь и вспоминаю, что на мне трусики и лифчик из разных комплектов. Быстро натягиваю купальник в сине-белую полосочку, оставляющий открытыми два дюйма кожи на талии. Компромисс между суровым вариантом Клэр и бикини.
— Боже, он потрясающе смотрится, ты должна его купить, — говорит Дарси. — Ты ведь возьмешь его?
— Думаю, да, — отвечаю я. Он смотрится не так уж потрясающе, но, во всяком случае, неплохо. Я прочитала много журнальных статей насчет того, как можно с помощью купальника скрыть недостатки фигуры, и знала, что именно мне нужно. Этот вариант весьма неплох.
Дарси надевает крошечное черное бикини с треугольными чашечками и почти отсутствующим низом. Выглядит очень сексуально.
— Ну как?
— Хорошо, — говорю я, думая, что Дексу наверняка понравится.
— Купить?
Советую ей померить другие, прежде чем решать. Она послушно снимает с вешалки следующий. Конечно, все купальники смотрятся на ней изумительно. У нее нет никаких изъянов, которые надо маскировать. После долгого обсуждения я оставляю себе сине-белый, а Дарси — три мини-бикини: красное, черное и одно телесного цвета, в котором издалека она будет казаться обнаженной.
Когда мы идем платить, она хватает меня за руку.
— Ох, черт, забыла тебе сказать.
— Что? — пугаюсь я ее внезапного возгласа, хотя уверена — она не скажет: «Я знаю, что ты переспала с Дексом».
— Ты нравишься Маркусу.
Она говорит как десятиклассница — таким же тоном. И вдобавок это словечко «нравишься».
— Мне он тоже нравится. Славный парень.
Черт с ним, с алиби.
— Нет, глупышка! Я хочу сказать, ты действительно ему интересна. Можешь хорошо развлечься! Он позвонил Дексу и попросил твой номер. Думаю, пригласит тебя куда- нибудь в выходные. Я хотела, чтобы это было двойное свидание, но Маркус отказался. Свидетели ему не нужны. — Она кладет купальники на прилавок и лезет в сумочку за кошельком.
— Он взял у Декса мой телефон? — спрашиваю я, хотя это само собой разумеется.
— Ну да. Декс так забавно выглядел, когда рассказывал мне. — Она смотрит вверх, подыскивая нужное слово. — Как будто защищал тебя.
— Что значит «защищал»? — спрашиваю я, больше заинтересовавшись ролью Декса во всех этих событиях, нежели намерениями Маркуса.
— Ну, он дал ему твой телефон, а потом, когда повесил трубку, засыпал меня вопросами: не встречаешься ли ты с кем-нибудь и нравится ли тебе Маркус? Знаешь, он всерьез забеспокоился. Это было забавно.
Перевариваю эту информацию, пока продавец заворачивает покупки Дарси.
— И что ты ему сказала?
— Что ты ни с кем не встречаешься и, конечно, не прочь пообщаться с Маркусом. Он такой лапочка! Тебе не кажется?
Пожимаю плечами. Маркус переехал в Нью-Йорк из Сан-Франциско всего несколько месяцев назад. Я почти ничего о нем не знаю, кроме того, что они с Дексом познакомились в Джорджтаунском колледже, где Маркусу катастрофически не везло. Он пропускал занятия и все время был навеселе. Эта эпопея закончилась тем, что в день выпускного экзамена он проспал и прибежал с двадцатиминутным опозданием только для того, чтобы обнаружить, что спросонок положил в сумку пульт от телевизора вместо калькулятора. Я так и не смогла определить, что это — рассеянность или идиотизм.
— Тебя что, это не прикалывает? Если у вас с ним наладится до того, как мы поедем в Хэмптонс, ты утрешь нос Клэр и Хиллари.
Смеюсь и качаю головой.
— Нет, серьезно. — Дарси подписывает чек и обворожительно улыбается продавцу. — Клэр сама не прочь бы его зацапать.
— Кто сказал, что я пойду с ним на свидание?
— Ой, брось. Даже и не думай спорить. Ты пойдешь. Во-первых, он такой лапочка. А во-вторых... Рейчел, не обижайся, но вовсе не стоит быть уж настолько разборчивой. Мисс-У-Которой-Ни-С-Кем-Не-Было вот уже год.
Продавец смотрит на меня с сочувствием. Я смотрю на Дарси и протягиваю ему выбранный мной купальник. Да, как же — год!
Выходим из магазина и садимся в такси до Третьей авеню.
— Так ты встретишься с Маркусом?
— Думаю, да.
— Обещаешь? — спрашивает она, вытаскивая из сумочки мобильник.
— Хочешь, чтобы я поклялась на крови?! Да, я пойду с ним на свидание — кому ты звонишь?
— Дексу. Он поспорил со мной на двадцать баксов, что ты не согласишься.
Дарси права — мне ничего не остается, кроме как пойти. Но настоящая причина, по которой я решилась встретиться с Маркусом, когда он позвонил и пригласил меня, — это то, что Декс утверждал обратное. Именно потому, что он думает, будто в некотором роде очаровал меня и я наверняка откажу Маркусу, будучи все еще под впечатлением от случившегося, — именно потому я пойду на это свидание.
Но как только я дала согласие, то испугалась, что Маркусу может быть все известно. Не проболтался ли Декс? Решаю позвонить и выяснить. Трижды кладу трубку, прежде чем наконец набираю номер полностью. Сердце у меня уходит в пятки, когда он отвечает после первого же гудка.
— Декс Тэлер слушает.
— Маркус знает, что было в ту субботу? — выпаливаю я с бешено бьющимся сердцем.
— Здравствуй, Рейчел, — говорит он.
Меня немного отпускает.
— Привет, Декс.
— В ту субботу? А что было в ту субботу? Напомни, пожалуйста.
— Я серьезно! Что ты ему сказал? — Я прихожу в ужас, понимая, что разговариваю с ним в плаксивом девчоночьем тоне, точь-в-точь как Дарси.
— Почему ты думаешь, что я ему сказал?
— Декстер, отвечай!
— Успокойся. — Он удивлен. — Я ничего ему не говорил. Что, ты думаешь, это было?! Поцелуйчики в школьной раздевалке? Зачем мне посвящать его в наши дела?
Наши дела. Наши. Мы.
— Я просто подумала, что он все знает. То есть... ты ведь соврал Дарси, что тем вечером вы засиделись вместе.
— Да. Я сказал Маркусу: «Запомни, вчера мы всю ночь пили, а утром вместе пошли перекусить». Вот и все. Вы, девушки, то есть вообще женский пол, обычно делаете по- другому.
— И что ты хочешь этим сказать?
— То, что вы с Дарси наверняка поделились бы друг с другом мельчайшими подробностями: что ты ела в тот день и каким шампунем мыла голову.
— Или как спала с чужим женихом? Такими деталями тоже, да?
Декс смеется:
— Нет, этот пример не подходит.
— Или, например, ваше пари, что я не пойду на свидание с Маркусом.
Он снова смеется, поняв, что уличен.
— Она тебе рассказала?
— Да.
— Ты обиделась?
Я вдруг ловлю себя на том, что начинаю получать удовольствие от этого разговора.
— Нет... но мне пришлось согласиться.
— Ого! — хохочет он. — Вот это сработало! То есть, если бы она не проболталась о споре, ты бы не пошла на свидание?
— Действительно хочешь знать правду? — жеманно спрашиваю я, не узнавая себя.
— Очень хочу. Пожалуйста, открой тайну.
— Не знаю... Почему ты думал, что я откажусь?
— Действительно хочешь знать правду?
Улыбаюсь. Да мы флиртуем!
— Ладно. Я думал, что ты откажешься, потому что Маркус совсем не похож на тебя, — наконец отвечает он.
— А кто похож? — спрашиваю я и тут же об этом жалею. Этот флирт едва ли поможет нам искупить свою вину. То, что мы сделали, непоправимо. Так говорит мне разум, но сердце колотится, пока я дожидаюсь ответа.
— Не знаю... уже семь лет как пытаюсь это выяснить.
Интересно, что он имеет в виду? Наматываю телефонный шнур на пальцы и ничего не могу придумать в ответ. Пора заканчивать разговор, он принимает нехороший оборот.
— Рейч? — тихо и вкрадчиво произносит Декс.
Я замираю, услышав, как он назвал меня. Это коротенькое слово такое теплое и приятное.
— Да?
— Ты слушаешь? — шепчет он.
Мне удается выдавить:
— Да, слушаю.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем, — лгу я.
Мне приходится ему врать. Потому что я думаю: «Может быть, ты похож на меня чуть больше, чем мне это всегда казалось».