Жизнь экспромтом

ГЛАВА 17

Рита приняла известие о своей разбитой машине на удивление спокойно.

— Ну, подумаешь, это всего лишь металл, — сказала она, выйдя из дома в домашних шлепанцах из бараньей кожи и в ночнушке от Фреда Флинстона. Она посветила фонариком на заднее крыло своей «Жар-птицы», сплющенное наподобие гармошки, и пожала плечами. — Ну, подумаешь, — повторила она. — Это же не конец света.

Но после трех дней вынужденного затворничества в четырех стенах, пока машина находилась в ремонте, ее отношение к инциденту несколько изменилось. Целых три дня им с Фрэнки приходилось заниматься только тем, что перечитывать старые номера «Национального следопыта» и другую оказавшуюся под рукой американскую прессу; слушать садовника, который все дни напролет сгребал с дорожек листья, но, вместо того чтобы делать это с помощью старых испытанных грабель, решил автоматизировать свой производственный процесс и подключил к делу ужасающе шумную листьеуборочную машину; постоянно что-то жевать, чтобы хоть как-то скрасить свое унылое существование, и смотреть по телевизору «Е» — «американское развлекательное шоу номер один», которое шло каждый вечер практически без перерыва. Время тянулось бесконечно, дни казались однообразными и беспросветными. Но у них не было другого выхода. Таков был единственно возможный способ существования в Ла-Ла тех несчастных, которые оказались в этом городе без машины. Не то чтобы здесь кому-то нарочно могла прийти в голову мысль жить без машины. Таких идиотов здесь и не было — за исключением Риты и Фрэнки.

К субботе Рита почувствовала, что с нее довольно.

— Все! — воскликнула она. — Еще парочка «Правдивых голливудских историй», и я сойду с ума!

Она щелкнула дистанционным пультом управления, выключила телевизор и посмотрела на Фрэнки, которая сидела рядом с ней на софе, чесала уши Фреду и Джинджеру и читала объявления о косметической хирургии в «Еженедельнике» Ла-Ла — местной бесплатной газетенке. По всей видимости, на следующей неделе в городе намечалась грандиозная рекламная акция: «Две операции по цене одной». Газета пестрела объявлениями: «Если вы хотите увеличить свой бюст…»; «Если вы желаете избавиться от лишнего жира на бедрах методом липосакции…»; «Позвольте себе подтяжку лица или изменение формы носа и насладитесь скидкой в 2000 долларов» и так далее. Больше всего Фрэнки заинтриговали специально рекламируемые операции по «увеличению пениса» и «возвращению девственности», что можно было понимать как угодно. Очевидно, в этом городе постная и обезжиренная диета только на первый взгляд пользовалась такой уж популярностью, а на самом деле в ходу было гораздо больше всяких остреньких и сладеньких блюд.

— Мне просто необходимо выйти из дома! — стонала Рита, не уточняя, для каких именно целей. Затушив сигарету, она поднялась с дивана и начала смотреть в окно. А там одна из ее озабоченных сохранением окружающей среды соседок занималась тем, что прилежно вытряхивала свой мусор в специально поставленные для этих целей многоразовые контейнеры. Но, совершив столь сознательную акцию, она прыгнула в свой далеко не экологичный, энергонесберегающий, воздухозагрязняющий могучий внедорожник и с ревом выкатила на улицу. Рита отвернулась от окна и подошла к столу. Там она сделала глоток из своей чашки с остывшим быстрорастворимым «Нескафе», скорчила гримасу отвращения и отодвинула чашку в сторону. — Кроме этого, мне нужно выпить нормального, хорошего кофе!

Фрэнки подняла глаза. Она справлялась с клаустрофобией гораздо лучше, чем Рита, потому что практически все прошедшие дни проспала: продолжали сказываться последствия акклиматизации, и к тому же ей нужно было восстановить силы после работы в студии.

— А почему бы нам не пойти погулять? — предложила она бодро.

— Погулять? — Рита вернула ей это слово, словно швырнула в лицо грязное посудное полотенце. — Я устала от сидения, но пока еще не совсем спятила. В Ла-Ла никто не гуляет. Только бездомные со своими хозяйственными тележками… — Она отправилась на кухню, пошарила в шкафу и достала оттуда пачку чипсов — уже третью за последний час. И мрачно захрустела ими. — Что, впрочем, не так уж и мало, принимая во внимание, что это все же пара колес. Гораздо больше, чем у нас с тобой на данный момент…

Фрэнки собралась напомнить ей о диете, но потом раздумала.

— А как насчет Дориана? Ты не пыталась одолжить у него машину? В конце концов, у него же их четыре в гараже…

Дориан покупал машины, как другие покупают обувь: его «Тойоту Лэндкрузер» с четырьмя ведущими колесами можно было бы сравнить с грубыми башмаками для дождливой погоды (которая в Ла-Ла длилась примерно неделю где-то в районе февраля); открытый джип — с парой открытых сандалий, легких и удобных, прекрасно подходящих для летней жары; для важных случаев у него имелось нечто особое — серебристый открытый «Мерседес» с затемненными окошками, нечто вроде дорогих модельных туфель; и, наконец, для поездок за город он приобрел бело-голубой БМВ с кожаными сиденьями и кондиционером, столь же надежный и выносливый, как пара резиновых сапог от Найкс.

Рита покачала головой:

— Я уже думала об этом, но его, как нарочно, все эти дни нет дома, а мобильник не отвечает. Зная Дориана, можно предположить, что он, наверное, где-нибудь на загородной попойке или дома у какой-нибудь женщины. — Она с хрустом разгрызла еще один чипс.

— А как насчет Рэнди? — Фрэнки все еще лишь понаслышке была знакома с этим пресловутым Рэнди, который уехал по делам в Нью-Йорк как раз накануне ее приезда и до сих пор не вернулся. — Когда он вернется?

— Не раньше понедельника.

Они посмотрели друг на друга. Каждая подумала о своем. До понедельника оставалось ждать еще сорок восемь часов.

Зазвонил телефон.

— Слава тебе господи! — заверещала Рита и рыбкой кинулась к телефону. — Вдруг это кто-нибудь, кто сможет прийти и нас спасти! — Она взяла трубку и нажала мерцающую кнопку «Разговор». — Алло?

Фрэнки слушала, обхватив руками колени.

Через минуту после начала разговора взгляд Риты угас.

— Да-а-а… Кто это говорит? — Не скрывая своего разочарования, она передала телефон Фрэнки. — Какой-то парень предлагает страховку, хочет с тобой поговорить.

— Со мной? — Заинтригованная Фрэнки взяла трубку. — Алло?

— Привет, вас, очевидно, интересует автомобильная страховка?

Фрэнки запаниковала. Неужели это что-то связанное с ее недавней автомобильной аварией?

— Хм. — Она заколебалась, не зная, что сказать.

— Потому что у нас есть специальный полис, который покрывает потери в случае аварии.

Наконец до нее дошло. Рилли.

— А, это вы. — Ей хотелось, чтобы ее голос звучал безразлично, но не смогла не улыбнуться.

— Кто это? — громко зашипела Рита, навострив от любопытства ушки.

— Рилли, — одними губами ответила Фрэнки.

Рита сделала большие глаза, что благодаря килограммовой туши и теням сделало ее похожей на привидение, как у Малькольма Макдауэлла в фильме «Заводной апельсин».

— Чего он хочет? — снова зашептала она сценическим шепотом. Не то чтобы у нее получилось очень уж тихо: судя по всему, ее слова были слышны по всей Долине.

Почувствовав некоторую неловкость, Фрэнки пожала плечами и заткнула пальцем одно ухо, чтобы сконцентрироваться на том, что говорит Рилли. Обиженная Рита снова переключила свое внимание на быстро пустеющий пакет с чипсами.

— Я давно собирался вам позвонить…

Фрэнки перебила:

— Послушайте, если вы насчет машины, то я могу оплатить ущерб…

— Нет-нет, с машиной все в порядке, — быстро возразил он. — Нет таких проблем, которых нельзя было бы утрясти. — Он сделал паузу, и она услышала, как он прикуривает сигарету. — Нет, я звоню по поводу тех денег, которые я вам должен. Сто пятьдесят баксов. Вы ушли так быстро, что я не успел вам заплатить…

— О! — Она почувствовала себя виноватой за то, что так плохо о нем подумала. Уже в который раз.

— Поэтому я хочу спросить, свободны ли вы, чтобы нам с вами встретиться… Например, сегодня…

— Хм. — Его вопрос захватил ее врасплох. Это было нечто из ряда вон выходящее. Просто не лезло ни в какие ворота. Встретиться с ним? Но где? И о чем они могут друг с другом говорить? Ведь их же вряд ли можно назвать друзьями. Она едва его знала. Да, но вот теперь она как раз сможет узнать его получше. А кстати, хочет ли она этого? Ее мысли проносились со скоростью сто миль в час. Она нажала на тормоза. — Я очень сожалею, но это невозможно: у меня нет машины.

— Я могу за вами заехать…

— О нет, я… — Она увидела Ритино лицо. Та отчаянно шептала: «Да, да, да!» Рита соединила руки, как для молитвы, и молила о милосердии и о комплекте автомобильных ключей.

Фрэнки вняла ее мольбам.

— Ну, хорошо, давайте, если это вас не затруднит. — Совершенно не уверенная в том, правильно ли она поступает, она продиктовала ему адрес, глядя в упор на Риту, которая, судя по всему, совершенно не разделяла ее опасений. Вместо этого она сияла, как лампочка. В сочетании с рыжими кудрями и лучистыми глазами она стала похожей на сиротку Энни, готовую ворваться в «Завтра». Фрэнки положила телефон на стол.

— Ну что? — подступила к ней Рита.

— Через двадцать минут.

…Рилли назначил встречу Фрэнки и поэтому был весьма огорошен, когда, постучав в дверь, оказался лицом к лицу с завитой рыжеволосой куколкой в стильных джинсах и с разными прибамбасами, словно сошедшую со страниц «Бурной жизни» — лос-анджелесского аналога «Нового взгляда». Но не менее огорошенной оказалась и Рита.

— Ты никогда не говорила, что это он! — прошептала она Фрэнки, когда они обе втискивались на переднее сиденье грузовика. Не ожидая третьего пассажира, Рилли не удосужился починить заднее сиденье, которое уже пару недель как было сломано. Фрэнки сделала вид, что не слышит Риту, и сконцентрировалась на том, чтобы не потерять равновесие и не выпасть из машины, потому что она сидела на внешней половинке сиденья рядом с дверцей. Кроме того, она едва не задыхалась от каких-то новомодных духов, которыми Рита себя облила с такой щедростью и размахом, словно компенсировала этим свое долгое сидение взаперти. Но на самом деле аромат духов был не так уж и плох, учитывая, что «Мустанг» Рилли вонял, как старая пепельница.

— Ну как, нормально устроились? — Пытаясь освободить побольше пространства, Рилли сгреб с сиденья целую охапку всякого хлама, который он давно собирался забросить в багажник, но так и не успел. Не находя, куда бы его теперь пристроить, он просто зашвырнул его назад. — Не обращайте внимания на беспорядок. — Он улыбнулся, включил зажигание и дал задний ход, чтобы выехать на улицу.

Лучше бы он этого не делал. Переполненная пепельница перевернулась, и все ее содержимое высыпалось на пол, где смешалось с валяющимися там пустыми обертками и банками из-под кока-колы, в то время как ручки и карандаши, остатки наборов инструментов, замасленные тряпки и старые номера «Ярмарки тщеславия» рухнули скопом на панель управления. Фрэнки мысленно напряглась. Она привыкла ездить в «Гольфе Хью» с его строжайшим запретом курения и с маленьким рождественским деревцем, болтающимся на кондиционере. В машине, которую Хью содержал едва ли не в стерильном состоянии, так что на заднем сиденье сохранились даже прозрачные пластиковые чехлы. Фрэнки осторожно поставила ноги на пол. И почувствовала, как они к чему-то приклеились.

Через пять минут они выехали на дорогу в Студийный район, чтобы начать с самого необходимого — с кофе. Фрэнки смотрела в окошко. Она все еще не могла свыкнуться с этими монотонными бетонными рядами одноэтажных магазинов, которые всегда включали парикмахерскую, суши-ресторан, кинотеатр, где показывали блокбастеры, и бюро ритуальных услуг. Но, судя по всему, в Ла-Ла к этим зданиям относились очень благосклонно. В них всегда толпился народ, а улицы были похожи на уменьшенную копию английского центра с той только разницей, что здесь было полно места для парковки. И люди в Ла-Ла не фланировали по тротуарам, развлекая себя таким приятным времяпрепровождением, как разглядывание витрин, а быстро припарковывались, выпрыгивали из автомобилей, делали быстрый набег на магазин и снова запрыгивали в автомобили. Глядя на унылое однообразие коробок в стиле 1970-х годов, на не слишком новые неоновые вывески и почти потустороннюю пустынность улиц, Фрэнки их за это не осуждала.

А вот все, что касалось заведений типа «Кофейного боба» или «Чайного листа», представляло собой совсем другое зрелище. Люди толпились здесь беспрерывно, с удобством рассаживались по плетеным креслам, читали газеты или разглядывали кондитерские витрины. Находились даже такие посетители, которые — в попытке воспроизвести континентальный дух — храбро усаживались за столики на улице, в непосредственной близости от четырехполосного движения на шоссе.

Рита распахнула дверь одного такого заведения и засунула туда нос, принюхиваясь к атмосфере.

— Пахнет кофе! — провозгласила она, вдыхая полной грудью вожделенный запах и бросаясь на своих платформах к стеклянному прилавку, за которым соблазнительно сверкали в искусственном свете слоеные булочки и сырные сандвичи.

Продавцу хватило одного взгляда на ее внешность, чтобы узнать всю ее подноготную. Да и кто его за это посмел бы осудить? Ритин прикид скорей подходил для пятничной дискотеки, а не для утреннего субботнего капучино.

Фрэнки с Рилли вошли в заведение вслед за Ритой. Они чинно встали в очередь, и Фрэнки увидела, как Рилли вытаскивает из заднего кармана потертый бумажник, в прозрачном внутреннем отделении которого — Фрэнки не могла не обратить на это внимание — красовалась фотография хорошенькой блондинки. Интересно, это его подружка? Эта мысль застала ее врасплох, хотя она сама не могла сказать почему. Почему, собственно, у него не может быть подружки? Она отвернулась прежде, чем он застукал ее за подглядыванием.

— Пока я не забыл… — Он вытащил несколько долларовых купюр и протянул ей.

— О, спасибо. — Взглянув на деньги, она поняла, что он дал ей на пятьдесят долларов больше обещанного.

— День был длинным. Считайте это сверхурочными, — объяснил он, прежде чем она успела что-либо спросить. — А также взяткой, — добавил он, застенчиво глядя на свои башмаки. — Мне бы хотелось, чтобы вы еще раз вышли на работу, хотя после среды я в этом сильно сомневаюсь. Но дело в том, что мой ассистент все еще болен.

Она заколебалась. Деньги, конечно, были ей как нельзя кстати, но это означало снова встречаться с Рилли. А надо ли ей это на самом деле? Он ждал ответа. Она взглянула на него: лицо заспанное, волосы влажные, только что из-под душа. Очевидно, он встал с постели совсем недавно. Она улыбнулась. Судя по всему, он вовремя не завел будильник и минут сорок принимал душ — прямо как Хью. Подумав об этом, она поняла, что счастлива обнаружить в нем те же привычки, что у своего бывшего любовника, и кивнула головой в знак согласия:

— Хорошо, договорились.

— Отлично. — Он тоже улыбнулся с видимым облегчением. — Кофе за мой счет. Что бы вам хотелось заказать?

— Хм… — Она посмотрела в меню, состоящее из умопомрачительного количества разных сортов кофе. Это меню напомнило ей табло с перечнем рейсов в аэропорту, только наряду со словами «Ибица», «Малага» или «Корфу» здесь встречалось гораздо больше экзотических названий: «Куба», «Марокко», «Мексика», «Индия»… Глядя на них, она каждую минуту ожидала, что буквы вот-вот начнут кружиться вокруг нее в стройном хороводе и рекламировать свою продукцию. Она понятия не имела о том, что ей выбрать.

В это время сделал заказ стоящий в начале очереди человек лет сорока:

— Мне, пожалуйста, обезжиренное, с двойным шоколадом, мокко, большую кружку, две трети без кофеина, одна треть с кофеином обжаренного по-американски кофе без пены. Спасибо.

Вот блин. Фрэнки даже представить себе не могла, что кофе может быть таким сложным продуктом. Как правило, в лондонских забегаловках она заказывала себе капучино, но там весь выбор ограничивался разве что тремя-четырьмя пунктами: можно было взять кофе с молоком или без, с шоколадом или без. А это, согласитесь, не такой уж и трудный выбор. А ведь она современная женщина, всю жизнь, слава богу, прожила в Лондоне, то есть в мегаполисе, просто кишащем разными кофейными компаниями, и ее нельзя назвать кофейной девственницей. Она снова посмотрела на меню. Если честно, то ее вполне бы сейчас устроил «Эрл Грей».

— Проходите, проходите, не заставляйте очередь ждать! — весело прочирикал продавец в дурацкой шапочке и с целым букетом прыщей на лице. Наступило время выбирать.

— Ну? — Рилли тоже смотрел на нее выжидательно.

Она пошла по легкому пути.

— Я возьму то же, что и вы.

Потягивая кофе, они вышли на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Впрочем, воздух в этом городе вряд ли можно было назвать свежим. Пыльный, грязный, влажный — да, это сколько угодно, но вот свежий — ни в коем случае. В Лос-Анджелесе стоял очередной удушающе жаркий день с температурой воздуха, доходящей до 90 градусов по Фаренгейту, что в Долине означало 80-процентную влажность и 100-процентную концентрацию смога. Тем не менее они выбрали смог, потому что в противном случае им пришлось бы сидеть под ледяным кондиционером, который в мановение ока мог превратить их горячее капучино в кофе со льдом — еще раньше, чем на нем успела бы осесть пена.

Итак, они вышли на улицу и сели за один из столиков на тротуаре. Некоторое время все молчали, потому что отхлебывали кофе из своих гигантских чашек и вдыхали смесь из сигаретного дыма и выхлопных газов. Чувствуя, что разговор придется начинать ей, Фрэнки попыталась придумать, что бы такое подходящее сказать. И ничего не могла придумать. К счастью, рядом была Рита, которая всегда находила нужные слова и никогда не затруднялась проблемой, как нарушить молчание.

Правда, в данном случае она его не нарушила — она его просто сокрушила!

— А вы женаты? — спросила она, пытаясь размешать в чашке свой сахарозаменитель, который угрожающе шипел и свертывался в неудобоваримые сгустки.

Фрэнки поперхнулась своим кофе и обожгла небо.

Рилли затянулся сигаретой и улыбнулся.

— Какая разница? — Казалось, вопрос его развеселил.

— Просто я подумала, что об этом надо спросить сразу же. Все мужчины, с которыми я встречалась на днях, почему-то оказывались женатыми, и поэтому я подумала, что надо начинать разговор с выяснения семейного положения, то есть сразу же после имени, возраста и работы. В конце концов, это сразу же проясняет ситуацию.

— Ну, хорошо, допустим, нет. — Он стряхнул пепел на асфальт и сделал глоток из своей чашки, словно взвешивая, до какой степени в этой компании можно быть откровенным. — Я разведен.

Фрэнки сидела молча и изо всех сил делала вид, что разговор ее не интересует. Разведен? Это значит, что Рилли когда-то был женат? Да это просто невозможно — вообразить его чьим-нибудь мужем! Это казалось таким… Каким таким? Она никак не могла подобрать нужного слова. Ну, просто он совершенно не был похож на женатого мужчину. Она вспомнила о фотографии из его бумажника. Может быть, это его бывшая жена?

— Ну, а вы замужем? — Он смотрел на Риту, которая в это время со смаком атаковала обезжиренную булочку с вареньем.

— Нет еще, — сказала она с набитым ртом и показала свой неокольцованный четвертый палец. — Но я кое с кем встречаюсь. Он до понедельника в Нью-Йорке.

Фрэнки, хоть и не встревала в разговор, но чувствовала себя очень неловко. Меньше всего на свете ей хотелось бы сейчас обсуждать чье-либо семейное положение. Она взяла сигарету, которую Рита оставила в пепельнице зажженной, и сделала затяжку.

Рита заметила ее жест и была удивлена. Что касается курения, то Фрэнки вела себя в этой области, как заправский вампир: хваталась за сигареты только после наступления темноты или в случае, когда она была чем-то очень расстроена. Рита восприняла этот импульс и тут же опомнилась.

— О-о-о, пардон, я просто не подумала. — Она зажала свой рот рукой, но даже это ее не остановило. — Позор мне и моему длинному языку! — патетично провозгласила она, но потом повернулась к Рилли и прошипела: — А Фрэнки у нас осталась без парня!

Фрэнки скорчилась, как от боли. Можно было подумать, что ее внезапно поразила какая-то смертельная болезнь.

Сделав последнюю затяжку, Рилли бросил окурок на тротуар.

— Я уверен, что это долго не продлится.

Чувствуя, что он в упор смотрит на нее, Фрэнки сжалась еще сильнее. И к тому же снова не могла придумать, что бы такое сказать.

К счастью, ей и не пришлось ничего говорить. Рита снова пришла ей на выручку: внезапно она приняла позу выслеживающей добычу кошки и воскликнула:

— Я в это не верю!

— Во что? — Фрэнки проглотила наживку, поверив, что тема разговора сменилась и что в дальнейшем ей уже ничего не грозит.

— Вон там…

— Где?

— Там!

Фрэнки посмотрела туда, куда указывала ей Рита, и увидела мужчину — смуглокожего, ростом около шести футов, возрастом около тридцати пяти лет. Он шел по тротуару по направлению к открытому джипу «Изуцу». Вот он сел в джип и наклонился к сидящей там женщине — красивой, тоненькой, около двадцати пяти лет. А потом он начал ее целовать. И вовсе не в щечку.

— Кто это? — спросила Фрэнки, поворачиваясь к подруге. И тут же пожалела о своем вопросе. Одного взгляда на ее посеревшее лицо было достаточно, чтобы догадаться об имени мужчины.

— Рэнди!