Жизнь обреченных на смерть

* * *

Яго просыпался мучительно больно. Каждая клеточка тела была готова стонать, но даже на это не было сил. С трудом продираясь сквозь пьяный бред воспоминаний, он пытался понять, где находится и почему же ему так плохо. С неприязнью приоткрыв глаза, молодой Корин тут же закрыл их, кривясь от солнечного света. Одного, мгновенного взгляда было достаточно для того, чтобы понять, где он. Ни с чем несравнимый стиль резиденции Корина Шагрин невозможно было с чем-либо перепутать. Эта замысловатая лепнина с элементами эротического орнамента на потолке завораживала всякого, кто удосуживался поднять голову вверх. Значит, он заночевал у Дэймона! Обрадовавшись, насколько это было возможно в его состоянии, Яго задумался над тем, что последнее время у его друга явные проблемы с головой, иначе, почему в его покоях такая девчачья обстановка. Мозг никак не хотел приходить в себя. Стараясь устроиться поуютнее, молодой человек слегка потянулся и прижал лежащую в его объятьях девушку поближе. Так приятно было ощущать это изящное, пахнущее весенними цветами тело под шелком ночной сорочки! Пожалуй, это было единственное приятное ощущение, из всех, что он испытал с того момента, как проснулся. Вдохнув аромат весенних цветов поглубже и зарывшись носом в копну черных локонов, Яго подумал о том, что, еще будучи маленькой девочкой, Эйрин всегда пахла этими духами. Когда сформировавшаяся в его больном мозгу мысль, наконец, была осознана, молодой человек подлетел с кровати, как ошпаренный, и с ужасом уставился на спящую сестру друга… Догнавшая его мысль о том, что это, скорее всего, его собственная кузина, заставила Яго перестать дышать и схватиться за голову.

— Мина! — жадно схватив воздух, тут же выдохнул Яго. Разбуженная шумом, девушка медленно села на кровати, и размяв шею, болезненно подперла рукой лоб.

— Создатель, неужели так трудно дать мне хоть немного поспать! — Ее хриплый голос, показался Яго громом.

— Мина, что у тебя с голосом?

— Сначала ты просишь, чтобы я кричала громче, потому что тебя это заводит, а потом спрашиваешь, что у меня с голосом, — ворчливо прохрипела Мина. — Знаешь, что милый, порядочные мужья так себя не ведут.

— Мужья? — если бы кровь действительно могла останавливаться в жилах, Яго был уверен, что с ним это обязательно бы произошло.

— Только не говори, что был пьян настолько, что ничего не помнишь, и в первый день своей брачной жизни, я буду должна рассказывать собственному мужу, почему он оказался в моей постели.

— Собственному мужу…

На последних словах, Яго встретился взглядом с поднявшей голову Миной. Все было очень…, нет очень-очень плохо! Мало того, что каким-то неизвестным образом он женился на кузине, и, судя по рассказам провел с ней довольно бурную первую брачную ночь, так еще и умудрился обо всем этом забыть, и что самое страшное дал это понять своей невинной…, или уже не совсем невинной… юной супруге!!!

— Что? Конечно, я все помню! — единственное, что и смог промямлить Яго.

— И почему тогда выпрыгнул из постели, как ошпаренный? А кто обещал, что я ни минуты не пожалею, что согласилась на этот брак? Что с первого же дня, как я открою глаза, будучи женой Джакомо Альфредо, я стану самой счастливой женщиной на свете? Ты действительно так представляешь себе счастье женщины?

Яго подумал, что было бы легче, если бы Мина плакала. Он обнял бы ее, утешил, осыпал ее прекрасное лицо поцелуями, и мир в их молодой семье восстановился. Но Мина была в ярости! И причиной этой ярости был он. Медленно обойдя кровать и осторожно присев рядом, он взял кузину… жену… за руку и как только можно чувственнее и нежнее посмотрел ей в глаза.

— Дорогая, прости, я идиот. С той минуты, как проснулся, я лежал и думал, о том, что ты можешь передумать, пожалеть о случившимся. В отличие от меня, ты никогда не хотела этого брака, и постоянный страх, что ты отвергнешь меня… — Прижав руку девушки к своему сердцу, молодой человек горестно покачал головой, — я просто хотел дать тебе возможность прийти в себя. В первые минуты после сна, когда человек, — Яго нервно сглотнул и решительно продолжил, — особенно раним, позволить тебе почувствовать себя прежней Миной, а не моей женой.

Увидев, как выражение лица Джельсамины медленно смягчается, свободной рукой, он обхватил девушку за затылок и потянулся к ней за поцелуем. Поначалу поддавшаяся Мина, вдруг настороженно замерла и с подозрением спросила:

— Тогда к чему это бессмысленное повторение «собственному мужу»? — зародившийся в Мине огонек подозрительности потушить было почти не реально.

— Дорогая, прости, ты не так поняла! Просто для меня столь ошеломительно в твоих устах прозвучало то, как ты говоришь обо мне «собственному мужу»! — Больше всего Яго сейчас нуждался в том, чтобы отвернуться и дать волю эмоциям на своем лице, но это было как раз тем, что ни в коем случае нельзя было делать.

— Очень странно, в свете того, что ты все ночь заставлял называть себя так.

— И с чего бы это я? — не сдержавшись, буркнул Яго.

— По крайней мере, в тот момент ты говорил, что никогда еще не имел ни одну женщину на законных основаниях.

— Я не мог так сказать! — решительно покачал головой Яго.

— Еще как мог, — фыркнула Мина.

— Извини, дорогая ты прокололась, — бросив руки девушки Яго довольно улыбнулся.

— Что ты имеешь в виду под этим «прокололась», — невозмутимо продолжила Мина.

— Я не мог тебе такого сказать.

— Это почему же?

— Да, потому что я уже два года, как женат!

— Что? — на лице Мины отразилась растерянность вперемешку с ужасом.

— Я женился в колледже, — с тяжелым вздохом признался Яго, — ее звали Тельма.

— Не понимаю, и где она сейчас?

— Живет со своими родителями, растит нашего сына. У меня очаровательный малыш.

— Но почему, ты не сказал о ней семье, не привез сюда?

— Она невинное, беззаботное существо, я не могу подвергнуть ее жизнь и своего ребенка опасности. — Яго не выдержав напряжения, посмотрел на лицо кузины и потрясенно замер. Та боль, что исказила ее лицо, задела каждую струну в его душе, о многих из этих струн до сих пор даже не знал.

— Ты хочешь сказать, что сегодня ночью я вышла замуж за женатого на другой женщине отца семейства? И то, что было между нами… — Она не могла говорить, схватившись за горло, она пыталась хотя бы вдохнуть. Он подумал, что если бы мог, то сейчас бы умер! Когда дверь в комнату распахнулась, и в нее влетел бодрый и свежий Дэймон, Яго показалось, что мир взорвался.

— Джельсамина, ты уже здесь! — звонкий голос Дэймона заставил зазвенеть голову Яго от боли. — Не прошло и часа, как ты со мной завтракала, а сейчас уже в одной постели с Яго!

До Яго быстро дошел смысл сказанного, он, медленно закипая, посмотрел на кузину и, увидев ее самодовольную, издевательскую улыбку на лице, только и смог, что сжать зубы и кулаки.

— Как ты могла! Мало того, что ты залезла ко мне в постель, мало того, что ты заставила меня поверить, что я на тебе женился и спал с тобой, так ты еще и заставила меня поверить в то, что я причинил тебе боль!!!! Мина, твоему цинизму есть предел?

— Моему цинизму, — усмехнулась плутовка. — По поводу цинизма, все вопросы к Тельме.

— К какой еще к Фаране Тельме? — взорвался Яго.

— Твоей невинной женушке, растящей где-то в глуши твоего сына. — Язвительно пояснила Мина.

— Мда, по поводу жены, это я слишком, — почесал затылок Яго и тут же взорвался, — но ты!!! Как ты могла так проколоться! Сказать, что я «имел женщину»!!!! Мина, во-первых, где ты набралась таких вульгарных выражений? А во-вторых, я в страшном сне не смог бы такого сказать о женщине! Мне стыдно за тебя!

— Ну, прости! Я заигралась, — извиняясь, всплеснула руками Мина. — Сама поняла, что сморозила глупость, но было уже поздно!

— Так провалить игру! — продолжил возмущаться Яго. — Чему я тебя учил!

— Но я же исправилась!

— Это единственное, что тебя извиняет.

— Вы оба сумасшедшие! — покачал головой Дэймон и вышел из комнаты. Заметив, что он прижал дверью край своего плаща, Яго и Мина переглянулись и тут же бросились к друг другу в объятья, сделав вид, что слились в страстном поцелуе.

Когда Дэймон открыл дверь и увидел любимую девушку и своего лучшего друга целующимися, он на мгновение зажмурился, убедился, что ему это не привиделось, и вышел, яростно захлопнув дверь. Тут же оторвавшись друг от друга «страстные любовники» беззвучно зашлись от смеха и не заметили, тихо открывшуюся дверь и самодовольно усмехавшегося Дэймона.

— И вы действительно считаете себя лучшими? — прозвучавшая издевка в голосе молодого человека заставила проглотить смешок расшалившихся Куори. — Одевайтесь, к Мине с визитом явился Корин Хулиан. Не думаю, что вам стоит перед ним разыгрывать свои идиотские спектакли. Снисходительно окинув притихшую парочку, молодой человек довольно покинул комнату.

Анри почти не спал. Он окончательно и бесповоротно запутался в происходящем. Слишком много событий в последнее время произошло, и одно загадочнее другого. Начиная со встречи с Нихушем, и заканчивая вчерашним вечером, который представлял собою целый букет загадок. Сперва намерение Дэймона убить Мину, затем необъяснимое «отравление» Яго, и напоследок знакомство с подругой Мины, которая, как родная дочь, похожа на его мать. Когда он увидел девушку, в первый момент ему показалось, что такое сходство просто не может быть реальностью. Единственное, почему все вокруг не задались до сих пор вопросом, кем Джинни приходится его матери, это разница в возрасте, которая пока сглаживает их сходство. Но для Анри было совершенно очевидно, что эта девушка имеет какое-то отношение к его матери. Сначала он подумал, что она тайная дочь Ремизы, но когда Джинни сказала, что всего на две недели младше Мины, этот вариант отпал, в виду того, что у Анри была сводная сестра по матери, которая была на три месяца старше Джинни. Соответственно, подруга Мины никак не могла быть дочерью Ремизы. Зато она могла быть ее внучкой… Но как она оказалась при дворе Малкани Габриэллы…

Дверь осторожно открылась и в комнату вошла мать молодого человека.

— Как ты? — ее настороженный голос, выдавал смесь тревоги и надежды.

— Нормально, — сдержанно ответил Анри.

— Мы вчера не поговорили, после твоего возвращения…

— Маман, не о чем говорить. Мы все обсудили уже тысячу раз!

— Это правда, — голос Ремизы неожиданно приобрел оттенок стали, что заставило молодого человека проявить больше внимания, к тому, что она говорит. — Я только не могу понять, если ничего не изменилось, почему я всю ночь чувствовала сомнения, которые эхом раздаются в нашем пустом доме. — Пристально глядя в глаза сына, Ремиза перехватила дыхание и продолжила. — Извини, не то, чтобы я подслушивала, но когда в доме никого нет, а ты буквально кричишь, а не думаешь… Трудно не уловить. Так что произошло, что ты мечешься, как раненный зверь?

Анри тяжело вздохнул, и начал с того момента, который ему самому показался главным.

— Я ехал к Шантэль, когда случайно встретился по дороге с Миной.

— Создатель, она просто вездесуща! — потрясенно проворчала Ремиза.

— Маман!

— Извини, извини! Не удержалась! Так что произошло с Миной?

— Ну так получилось, что мы познакомились с ее отцом…

— Что? — потрясенно замерла Ремиза. — Ты встретил Нихуша? — Неверие отразившееся на лице матери заставило Анри засомневаться в собственных словах. Тем временем, Ремиза пыталась осознать произошедшее.

— Не может быть! После стольких лет, что я искала этого мерзавца по всему свету, ты говоришь мне, что случайно встретил его?

— Маман, — Анри окончательно растерялся, от такого всплеска эмоций, — прости, я не понимаю…

— Слава Создателю, он услышал мои молитвы!

Анри смотрел на мать и пытался понять, что может означать эта блуждающая по ее лицу полусумасшедшая, счастливая улыбка.

— Маман, может, объяснишь?

Ремиза не веря покачала головой и изумленно спросила сына.

— А ты сам еще не понял? Ты освободился от влияния Шантэль!!!

— С чего бы вдруг? — Анри и сам подозревал нечто подобное. Просто еще не мог объяснить себе, что произошло.

Ремиза стремительно обняла сына и из ее слез потекли слезы.

— Маман! Мама, да что с тобой? Почему ты плачешь? — молодой человек никогда в жизни не видел свою мать в таком состоянии.

— Я просто плачу от радости. Что теперь ты свободен! Какое счастье, что Нихуш освободил тебя!

— Освободил? Гм… И как же ему это удалось?

— Ну, это же Нихуш, — Ремиза, наконец, начала брать себя в руки.

— Маман, этого не достаточно. Объясни нормально.

Малкани Шагрин закатила глаза к потолку и, быстро тараторя, начала объяснять своему сыну произошедшее.

— Ты же помнишь эту идиотскую считалку.

— Конечно, помню! Все детство провел, фантазируя какой он на самом деле. И что?

— Нифрея создала Нихуша совершенно сумасбродным и свободолюбивым существом. Она на дух не выносила систематизированные миры своих братьев и всегда стремилась внести в них хоть немножечко хаоса. Она наделила своего сына способностью освобождать людей от любых оков. Когда в считалке говориться, что он приносит удачу, приходя в дома, имеется в виду, что он освобождает людей от их внутренних зажимов, он позволяет им расправить крылья и поверить в себя. После общения с ним, люди забывают о своих страхах и выпускают свои мечты на волю. И так как, они становятся независимыми от предрассудков, от неуверенности в себе, от всего того, что не давало им сделать шаг вперед, им все удается. Эти люди становятся счастливчиками, воплощая в жизнь свои мечты. Так и ты, встретившись с Нихушем, освободился от оков его матери. Я всегда подозревала, что она каким-то образом воздействовала на вас в детстве, не позволяя вам сомневаться в правильности навязываемого будущего. Но моих способностей было недостаточно для того, чтобы избавить тебя от них. А у Нихуша хватило сил освободить тебя от ее влияния! Создатель, какое облегчение!

— Мам, прости, — Анри даже не знал, как сказать об этом матери, видя ее искреннюю радость, — но я еще ничего не решил.

— Ты думаешь, я этого не вижу? — ухмыльнулась Ремиза.

— Тогда чему ты радуешься? Возможно, Нихуш действительно освободил меня от «ментальных цепей» своей матери, но мое чувство долга никуда не делось. Я все еще считаю, что должен пожертвовать своей жизнью во имя спасения нашего мира.

— Анри, и это я тоже прекрасно вижу. И даже подозреваю, что твое мнение вряд ли удастся переменить. Но, по крайней мере, теперь я буду знать, что это был твой осознанный, добровольный шаг. Шаг свободного человека, а не заговоренной куклы, которая шагает в огонь, просто потому, что ей сказали это сделать.

Анри смотрел на свою мать и думал о том, что никогда не сможет постигнуть насколько же сложная, глубокая натура Малкани Шагрин. Сколько еще слоев он успеет снять с ее «маскарадного костюма» прежде, чем погибнет. Впрочем, как сказала только что его маман, теперь он может выбирать. Теперь он свободен! И это до сих пор неведомое ему чувство просто пьянило и кружило голову! И за это он должен был благодарен отцу Мины.

Мина настороженно спустилась в библиотеку, где, по словам Дэймона, ее ждал Корин Хулиан. Вот уж кого она никак не ожидала с визитом. Забыв уточнить, к кому именно он пришел к ней или к Эйрин, Мина решила, что пока рано снимать маску. Зайдя в комнату, она беглым взглядом окинула стеллажи книг, дарившие ей ощущение дома. Часами проводя время в своей библиотеке, оказавшись в библиотеке Корина Реналя, Мина ощутила знакомое родственное покалывание от встречи с книгами. Обнаружив Корина Хулиана сидящим в кресле за столом хозяина дома, она ожидающе замерла.

— Эйрин…, Ох, прости, Джельсамина, добрый день, — с выражением поддельной радости на лице, улыбнулся Хулиан.

— И вам добрый, — кивнула Мина и расслабилась. Можно было оставаться самой собой. Перед ней был все тот же Хулиан Борджиа с ярко выраженным чувством неприязни на лице, и он прекрасно осознавал, кто она такая.

— Прости, за мой незваный визит, но мне не хотелось, чтобы ты разговаривала напрямую с Моникой или Хоакином.

— Это почему же? — Мина подошла к креслу, стоящему с другой стороны стола, но садиться не торопилась. Она опиралась локтем о его высокую мягкую спинку, и касание прохладной кожи обивки, приятно остужало рассудок. Да и возможность смотреть на Хулиана сверху вниз позволяла, девушке не удариться в панику.

— Скажем так, я немного знаком с твоей импульсивностью и резкостью в принятии решений… Мне не хотелось, чтобы высокомерие, и убежденность в собственной значимости и исключительности моих коллег вызвали у тебя закономерную реакцию и осложнили ситуацию еще больше.

— Вот как, — скривилась Мина, не скрывая своего раздражения. — А вы считаете, что есть еще куда осложнять? Мне казалось, что своими бесконечными попытками убить меня и похитить, они уже все осложнили дальше некуда. Кстати, я хотела бы знать, какое отношение к этой истории имеете вы?

— Если честно, я эту ситуацию пропустил мимо себя, и оказался в курсе происходящего куда позже тебя. А точнее вчера. В чем к своему стыду вынужден, признаться.

— Ну, не могу сказать, что меня это прямо таки радует, но все же приятно, что человек, которого моя мать выбрала мне в опекуны, не пытается меня убить.

В свойственной ему манере, Хулиан не стал деликатничать.

— Ну, не могу сказать, что эта мысль не приходила мне в голову вообще, но она никогда не приобретала статуса действительно возможной. — Ледяное равнодушие, с которым сделал последнее заявление Хулиан, взбесило Джельсамину, и она не смогла удержаться, и не подковырнуть Корина Фоли.

— Ох, только не говорите, что привязались ко мне и начинаете любить, как собственную дочь! А то я чего доброго подумаю, что у вас есть сердце.

Пауза, которую взял Хулиан для того, чтобы перехватить дыхание, показалась Мине вечностью.

— Джельсамина, вы очаровательная девушка, — Мина давно заметила, что Хулиан все время сбивается, обращаясь к ней на «ты», в благодушном настроении, и переходит на «вы», когда его что-то беспокоит. — Вы с легкостью манипулируете симпатиями окружающих к вашей незаурядной личности, но для меня вы навсегда останетесь той, кто был напрямую связан с гибелью Морган и Касиано. Я знаю, что вашей вины в произошедших событиях нет, и вы так же, как и они оказались жертвой интриг других… Но…

— Я все понимаю. Нет никакой необходимости вдаваться в подробности. — Поторопилась прервать это слишком личное объяснение Мина, уже сожалея о своей провокации.

— Спасибо, — буквально выпалил Хулиан, и Мина уловила облегчение, обрушившееся на собеседника.

— Итак, вас привела ко мне записка, которую я вчера отослала в дом Ремизы Леклер?

— Совершенно верно. Вынужден вас разочаровать, но к тому моменту, когда Анри принес это послание, основных ваших противников там уже не было. Хоакин и Моника на час раньше покинули дом Ремизы. — Заметив кислую физиономию Мины, Хулиан смилостивился и решил подсластить пилюлю. — Но, не огорчайтесь слишком сильно. Хотя, вам не удалось произвести впечатление на всю компанию разом, по отдельности это вышло тоже не плохо. Ремиза со свойственной ей педантичностью, отправила Анри с самого утра с вашей запиской сперва к Монике, затем к Хоакину. Так что ваш умопомрачительный демарш в итоге удался.

— А вам понравилось, — самодовольно заметила Мина.

— Если честно, да, — улыбнувшись кривоватой, презрительной ухмылкой, ответил Хулиан. — Давно пора было кому-нибудь щелкнуть по носу этих заигравшихся интриганов. К тому же…, это было так… — Впервые за время их разговора на лице Корина Фоли проскользнула теплая эмоция. — Вы значительно больше похожи на мать, чем многие думают.

— Благодарю, за комплимент.

— Это правда. Вы похожи на Габриэллу не только внешне. Вы похожи на нее, в поступках, в манере вести дела, в логике, даже в том, как вы смотрите на собеседника!

— И как же я смотрю?

— Мягко, ненавязчиво, и вроде бы даже скромно, но в то же время с таким чувством превосходства над окружающими…

— Вот оно что, — кивнула Мина и про себя в очередной раз вспомнила, что скромность не входит в число ее пороков. — И все-таки, если вернуться к делу…

— Малкани Моника считает, что вернуть вашу мать к жизни можно только, убив вас. Мы с Ремизой считаем, что совместное сотрудничество с вами позволит нам достичь желаемого результата с большей вероятностью.

Мина с сомнением взглянула на Хулиана, и попыталась решить, верить ли его словам или нет. С одной стороны, Корин Фоли был слишком плохим актером, чтобы соврать ей. А с другой, ставки сейчас были столь высоки, что полагаться только на это…

— А какова ваша конечная цель?

— Вернуть вашу мать к жизни, конечно, — с недоумением вскинул брови Хулиан. — Какие еще могут варианты?

Мина задумчиво смотрела на своего собеседника и пыталась понять, насколько он искренен с ней. Похоже, до конца открывать все карты он не собирался. Но ей порядком надоели эти пляски с бубном.

— Корин Хулиан, если честно, то я устала, от высокомерия некоторых Высших Персон нашего мира, которые воспринимают меня, как тупой инструмент, используемый довольно топорно и грубо. Я не идиотка, и прекрасно вижу, что происходит…

Мина сознательно сделала паузу, давая Корину Фоли возможность объясниться с ней. Но убедившись, что откровения в его планы не входят, она лишь кивком обозначила, что заметила этот момент и продолжила. — Все вы чего-то до жути боитесь, и это что-то катастрофически приближается. Не надо быть семи пядей во лбу, что сложить два и два и получить четыре. Достаточно, пятиминутного анализа, чтобы понять, что кто-то из демиургов угрожает нашему миру. Весь вопрос только в том, кто и каким образом.

— С чего вы взяли? — потрясение, отразившееся на лице собеседника, вызвало у Мины почти ярость. Похоже, он действительно воспринимал ее, как непроходимую идиотку.

— Да, с того, что раз Кейсар Хоакин и Малкани Темо одни из самых могущественных Персон мира не могут справиться с приближающимися событиями, значит это за пределами их возможностей. Ну, а судя по тому, как активно они взялись развивать семимильными шагами способности Яго, который является не только внуком Создателя, но и сыном дяди Густаво. И если прибавить к этому то, что есть очень не плохие шансы, что Яго не был рожден женщиной, а был создан дядей из собственной плоти и крови… И в финале добавив, что моя мать фактически достигла того, чтобы стать демиургом… Вы пытаетесь собрать слишком могущественные силы для борьбы местного масштаба.

— Я потрясен выстроенной вами цепочкой, — Хулиан с недоверием покачал головой, осознавая, что дочь Габриэллы, справилась с данной загадкой значительно быстрее и успешнее его.

— Может, хватит комплиментов? В нашем мире было три потенциальных демиурга, дядя Густаво, мама, и мой отец Нихуш. Дяди больше нет, мама в коме и вряд ли представляет угрозу… Мой отец…, все, конечно, возможно, но это не он. Соответственно, надо искать за пределами нашего мира. Создатель, конечно, эксцентричная личность, но он вряд ли желает нам зла. И из известных нам персонажей остаются только Нифрея и Фарана. Есть вероятность, что это кто-то из неизвестных нам демиургов, но она слишком невелика, чтобы ее серьезно рассматривать. Так может, скажите мне, наконец, кто же и чем нам угрожает?

— Ну, у вас же, наверняка, уже есть своя версия? Кто возглавляет ваш список предполагаемых злодеев, бабушка по отцу или дедушка по матери?

— Так уж получилось, что все мои родственники в достаточной степени безумны, и так как я с ними лично не знакома, мне трудно отдать кому-то из них предпочтение. Мне кажется, я уже достаточно, открылась, чтобы услышать хоть что-нибудь в ответ.

Признав полное поражение, Хулиан был вынужден сдаться.

— Похоже, Фарана и Нифрея выбрали наш мир, как полигон для своих военных игр. Вроде как Фарана хочет уничтожить наш мир, в то время, как Нифрея хочет его спасти и по этому поводу активно собирает силы.

— И это известно от кого?

— От Нифреи.

— То есть может быть, все абсолютно наоборот, — недобро хмыкнула Мина.

— Совершенно верно. Как видите, я не торопился вам ничего рассказывать, не потому что, не хотел делиться информацией, а потому что делиться было особо нечем. Все, что было возможно, вы уже сами просчитали. Мне жаль, что я мало чем смог помочь.

— Ну, почему же. Вы очень даже помогли. Я слишком неуверенно себя чувствовала в своих теориях, они мне казались выходящими за рамки реальности.

— Ну что вы! Вынужден признать, в вас заложен великий рационализаторский дух. Так четко и логично ваша мать научилась мыслить тысячелетию к третьему.

— У нее было время позволить себе меняться постепенно. У меня его нет.

— Вы так изменились за эти пару месяцев…

— У меня не было выбора.

И Мина и Хулиан позволили себе мысленно на время окунуться в недавнее прошлое. Первым вернулся к беседе Хулиан.

— Так ты согласишься попробовать вместе с Ремизой вернуть к жизни Габи?

— Я сообщу вам свое решение, когда его приму, — согласна кивнула Джельсамина.

— Я ожидал несколько другой реакции, — оторопев, не сдержался Корин Фоли.

— И какой же? — Мина явно была настроена воинственно, что не облегчало Хулиану и без того непростую беседу.

— Что-то типа «конечно, с радостью». Мне казалось, что ты все это время искала способ оживить мать.

— Так и есть. Но это вовсе не означает, что я доверю судьбу моей матери вам и Малкани Ремизе, безоглядно.

Лицо Корина Фоли побелело от ярости, а раздавшийся скрежет зубов навел Мину на размышления о том, как быстро восстанавливаются зубы у бессмертных Персон.

— Если бы вы не были дочерью Габи…, — угрожающе прорычал Хулиан, окончательно теряя самообладание.

— Если бы я не была ее дочерью, я бы с вами и разговаривать не стала. — Резко ответила Мина, не позволяя Корину подавить себя. — То, что я обсуждаю с вами происходящее, является следствием того, что я с уважением отношусь к вашим с мамой отношениям. И в некотором роде, в благодарность за ту заботу, которую вы, возможно, против собственной воли, проявили по отношению ко мне, после ее мнимой гибели. Но не более того. Так что, давайте оставим эмоции в стороне. Как вы заметили, я достаточно импульсивна, а о вашем вспыльчивом нраве известно всем и каждому. Так что, если мы оба позволим себе поддаться эмоциям, из нашего сотрудничества мало что получится.

— Удивительно, мне всегда казалось, что из вас двоих мне будет легче общаться именно с вами, — еле сдерживая себя, выдохнул Хулиан.

— А, что оказалось на деле?

— Ваш кузен в сравнении с вами просто душка.

— Я рада, что хоть в чем-то смогла его превзойти, пусть это даже способность вызывать у вас раздражение. Только я одного не могу понять, почему в таком случае вы пришли ко мне, а не к нему.

— К сожалению, у моих друзей на него свои виды, и им кажется, что его рано посвящать в происходящее. Он должен продолжать осваивать свои силы в ускоренном темпе.

— Они действительно принимают Яго за идиота, или мне это только кажется? — В очередной раз взорвалась Мина. — И кто, простите, из вас допустил, что я не расскажу ему все при первой же встрече?

— А никто кроме Ремизы и не знает, что я рассказал вам правду.

— Вот как.

— Да, и мне хотелось бы, чтобы это и дальше так продолжалось. У меня нет желания, ввязываться в борьбу с Хоакином и Моникой, только потому, что я и Ремиза верим в вас значительно больше, чем они.

— Кейсар Хоакин потратил 19 лет на наблюдения за мной и, похоже, так и не понял меня.

— Моему Повелителю всегда было сложно понять смертных.

— А со стороны создается впечатление, что ему доступны все тайны мира.

— Так и есть. Просто тайны доступны ему значительно в большей степени, чем простые, банальные вещи.

— Итак, что вы от меня хотите? — решила перейти к делу Мина.

— Может, сперва поделитесь тем, как пытались оживить Габи?

— Ну, как глава целителей Фоли, вы должны были догадаться, — пожала плечами Джельсамина.

— Мнимая смерть?

— В точку.

— Как надолго?

— Максимум — полтора суток. — Мине удалось наконец взять себя в руки, и она отвечала короткими рублеными фразами, чтобы не сорваться вновь.

Хулиан понимающе кивнул и продолжил допрос.

— И где же вы были?

— Это не важно. Какое это имеет значение?

— Для меня имеет. Мне важно знать, кому вы доверили свое бездыханное тело.

— Извините, но меня просили сохранить эту информацию в секрете, — Мина одарила собеседника приторной улыбочкой.

— Даже так, — недовольно скривился Хулиан. — И все же, мне хотелось бы знать, почему это был не я.

Смесь иронии и недоумения отразилась на лице Мины в четко выверенной пропорции.

— Наши отношения вряд ли способствуют возникновению подобной степени доверия. Количество раз, которое вы копошились в моих мозгах, некоторым образом сдерживает мое желание доверить вам свою жизнь.

— Джельсамина, все, что я когда-либо предпринимал по отношению к вам, было сделано мною с единственной целью — защитить вас.

— Серьезно? Вы сами-то в это верите?

— Почему беседуя с вами, я все время вынужден защищаться? — в очередной раз взорвался от возмущения Хулиан.

— Возможно потому, что вы меня всячески провоцируете нападать на вас.

— Я? — потрясенно спросил Корин Фоли, окончательно потеряв нить рассуждений дочери Габриэллы. Он вынужден был признать, что этот раунд проиграл. Чтобы он не сказал, у Джельсамины на все находился ответ, и в основной своей массе агрессивный ответ, и не всегда обоснованный хоть какой-то логикой. После непродолжительной паузы, он с поражением вздохнул и, покачав головой, произнес:

— Возможно, будет лучше, если вы поговорите с Ремизой. Все-таки, вы обе женщины…

— Возможно. А почему, Малкани Ремиза не пришла с вами сразу?

— Она посчитала, что беседа подопечной и ее опекуна, сложиться более продуктивно в отсутствии посторонних, — с горькой усмешкой ответил Хулиан.

— Гм… — Чуть было не смутившись, хмыкнула Мина.

— Да. Так что мне ей передать?

— Я буду рада, навестить дом Малкани Шагрин, как только соберусь с мыслями. — Мина задумавшись нахмурилась и пробормотала себе под нос, — хотя всякий раз, когда я появляюсь в ее доме, там обязательно кто-нибудь умирает.

Девушка осознала, что произнесла последнюю свою мысль вслух, только когда услышала замечание своего собеседника.

— К сожалению, это относится не только к дому Ремизы. Если вы не забыли, ваше присутствие в этом доме тоже закончилось весьма трагично.

— Я прекрасно помню, что произошло в этом доме, — сквозь зубы процедила Мина, разозлившись на саму себя за несдержанность.

— Я рад, что подобные мелочи откладываются в вашей ветреной голове, не позволяя с легкостью дальше ступать по трупам к своей цели.

— Ну что вы! Никакой легкости. Возьмусь вам напомнить, что гибель Касиано, была воспринято мною столь глубоко, что вашей полуобразованной дочери удалось почти погубить меня.

— Но тем ни менее, вы сидите передо мной живая и здоровая, а Морган больше нет.

— Вам прекрасно известно, что Морган погибла по своей собственной вине. Я не приложила к этому ни малейших усилий! Я приняла ее в собственном доме, окружив заботой и теплом, которых она не знала от родных и близких. Но тем ни менее, этого оказалось недостаточно, что чтобы спасти Морган от самой себя. Не моя вина, что на проявленную мною доброту ваша дочь решила лишить меня рассудка и не справилась с этим.

Хулиан не выдержав напряжения, подскочил с кресла и сделал шаг к Джельсамине, когда открылась дверь, и на пороге появился Дэймон.

— Эйрин, дорогая, твоя карета подана. Ты готова?

От накалившейся в комнате атмосферы у присутствующих бегали мурашки по коже. И Мина и Хулиан боялись даже шевельнуться, чтобы не взорваться. Наконец справившись с эмоциями, Джельсамина смогла выдохнуть.

— Да, Дэми, я готова. Корин Хулиан, была рада пообщаться.

Джулиана хватило только на то, что согласно кивнуть головой.

— С вашего позволения, — присела в легком поклоне Мина и вышла из библиотеки, мимо державшего открытой дверь Дэймона. Молодой человек пристально взглянул в лицо друга отца, и предупреждающе покачав головой, вышел за Джельсаминой.

Девушка стремительным шагом прошла на веранду, и в этот момент плескавшиеся в ней эмоции выплеснулись наружу. Гром, сотрясший Куори-Сити, заставил многие стекла города разбиться на мелкие кусочки. Дэймон подошел к Мине со спины и осторожно обнял ее.

— Мина, тебе надо успокоиться. Вряд ли жители вашего сейма будут рады очередному урагану в твоем исполнении.

Джельсамина откинула голову на грудь молодого человека, обхватила своими руками, обнимающие ее руки и закрыла глаза. Она пыталась успокоиться, представив себе, что лежит на воде, глядя в небо, и течение несет ее мимо облаков и свисающих над водой деревьев. Она прочитала про это упражнение в одном из дневников своей матери, и сейчас была вынуждена признать, что оно прекрасно работает. «Холодная вода» приятно остужала ее воспаленный разум, а бегущие над головой облака снимали мышечное напряжение. Когда Мина смогла достигнуть желаемого спокойствия, она открыла глаза и отпустила руки Дэймона.

— Спасибо! Ты появился слишком вовремя, для совпадения.

— Извини, не только в Малкури все за всеми наблюдают.

— Я рада, что ты вмешался. Не представляю, чем это все могло закончиться.

— Что будешь делать дальше?

— Мне надо попасть в Малкури. Я теряю контроль над собой вне стен родного дома.

— Как я уже сказал, карета готова.

— Дэми, ты удивительный.

— Я знаю.

Эрик задумчиво смотрел на ползающую по стеклу окна муху. Она уже полчаса пыталась выбраться наружу, но мозгов в ее маленькой головке не хватало для того, чтобы выбраться за пределы стекла и проползти между рамой и створкой. Себя он ощущал такой же мухой, которой не хватает мозгов, чтобы выбраться за очерченные ему пределы. Ночной разговор с отцом не добавил молодому человеку определенности в жизни. Все только осложнилось. Сейчас после смерти матери и известия о том, что у него есть ментальные способности, в нем начало просыпаться доселе неизвестное желание жить, познавать себя и мир. Несколько минут назад он осознал, что Дэймон был прав, утверждая, что Эрик «услышал» мольбы сестры о смерти. С осознанием этого с души молодого человека свалился тяжеленный камень, который своим весом весьма существенно склонял его к принятию решения в пользу Нифреи. Сейчас, когда молодой человек начал осознавать свой дар, у него возникло острое желание познавать и развивать его. А это плохо сочеталось с перспективой скорой смерти. Впрочем, в данный момент его волновал более насущный вопрос. Несколько дней назад он покинул дом родителей, с намерением никогда в него не возвращаться. И вот он снова здесь, и даже не знает, волен ли покинуть его. И есть ли в этом необходимость. Смерть матери уже внесла коррективы в их семейный уклад. И решение отца поставить Джейсона главой дома, с одной стороны ужасало, а с другой стороны будоражило воображение. Похоже, любопытство было одним из проявлений с каждой минутой растущей жажды жизни. До сих пор царивший в голове Эрика хаос медленно и верно начинал приобретать все более и более четкие очертания. С малых лет его тяготило то, что он был не такой как остальные братья. Считая себя уродом, первые десять лет жизни маленький Эрик старался вести незаметный образ жизни, сдерживая естественные желания маленького мальчика веселиться и играть. Когда же он столкнулся с внешним миром и понял, что вся его семья представляет собой кучу социопатов, он растерялся еще больше. Теперь ему стало не только неуютно среди своих близких, но и страшно. Вчера, поставив Джейсона во главе дома отец, перевернул все с ног на голову. Сперва Эрику показалось, что их жизнь вряд ли сильно изменится, но ночные события говорили об обратном. Оказалось, что у Джейсона есть иная, до сих пор никому из них неизвестная сторона. А его вчерашнее обещание больше не убивать без надобности, изумило даже отца. Все это обещало множество ярких и интересных событий, которые почти выталкивали из головы какие-либо размышления о возможной скорой смерти. Эрику надоело следить за усердием мухи, и он, подойдя к окну, осторожно взяв в руку, выпустил ее на волю. Взгляд молодого человека опустился во двор, и он увидел подходящего к центральному входу Дэймона.

Полчаса назад, когда Дэймон сидел за столом своего кабинета, он с удовольствием вычеркнул из своего списка первых два пункта. Он был доволен тем, как справился с собственным заданием. Правда немного неожиданным фактором стала утренняя беседа с Миной. Сперва, он никак не мог понять, откуда она узнала про четвертый пункт в его плане, но придя в собственный кабинет и обнаружив на столе наброски стихов Анри, все понял. Его кузен-поэт, как всегда был так рассеян, что даже не удосужился стереть следы своего пребывания. К счастью, Мина сама нашла объяснение его желанию убить ее, и ему не пришлось придумывать что-то на ходу. Самоуверенность всегда была одним из самых слабых мест Яго, похоже, его кузина страдала тем же пороком.

Дэймон работал над пунктом три, когда ему принесли записку от Джейсона с двумя единственными словами «срочно приезжай». Ухмыльнувшись складности своего братца, молодой человек взглянул на гонца.

— Где в данный момент находится Джейсон?

— Молодой господин вчера прибыли в дом своих родителей и до сих пор находятся там.

У Дэймона челюсть отвисла от того, с каким почтением слуга говорил о Джейсоне. Слышалось в его придыхании буквально поклонение. Мир явно сходил с ума, и Дэймон чрезвычайно хотел знать почему. Именно поэтому в данную минуту он подходил к резиденции Корина Мартина в Куори-Сити. Дэймону никогда не приходилось здесь бывать. Он с любопытством оглядел один из самых аскетичных особняков пестрой столицы мира. Он был наслышан, о «любви» Корина Темо к украшательствам и изыскам, но никак не предполагал, что это зашло настолько далеко. Голые серые стены, единственным украшением которых были, словно ощетинившиеся бойницы, маленькие прямоугольные окна, которые никоим образом не могли претендовать даже на определение «миленькие» или «симпатичные». Они были просто ужасны. Человек, создавший это строение, явно не был знаком с чувством прекрасного. Молодой человек не успел поставить ногу на первую каменную ступень, ведущую к центральному подъезду дома, как из дверей с крайне зашуганным видом выскочил дворецкий. Растущие с каждым днем ментальные способности Дэми, буквально раскрасили дворецкого Корина Мартина в цвет годами не проходящего страха.

— Добрый день, — решил облегчить задачу этому несчастному Дэймон. — Мое имя Дэймон д'Артуа. И я прибыл с визитом к моему брату Джейсону.

— Рад приветствовать вас. Молодой господин спрашивал о вас уже пять раз, — дрожащий голос дворецкого заставил Дэймона покачать головой. Он представить себе не мог, что могло заставить человека в здравом уме и трезвой памяти работать на семейку Корина Мартина. Стараясь не осложнять жизнь несчастному, Дэймон поторопился пройти к своему чокнутому братцу. И хотя, он знал, что Джейсон в состоянии сам за себя постоять, ему было не по себе, что парень оказался в доме их матери. Когда его проводили в комнату Джейсона, ноздри Дэймона расширились и донесли до мозга устойчивый запах крови.

— Надеюсь, ты не пострадал? — нахмурившись, спросил Дэймон.

— Дэйм, какое счастье, что ты здесь, — с облегчением выдохнул метавшийся по комнате Джейсон.

— Я ждал от тебя этих слов больше десяти лет, — не сдержался Дэймон, — что же такого должно было произойти, чтобы ты их все же произнес?

— Я просто не мог дождаться, когда ты придешь, — растеряно ответил Джейсон. Дэймон потрясенно покрутил головой.

— Прости, но последнее время у меня устойчивое впечатление, что тебя подменили. Не то, чтобы я не радовался столь чудесным изменениям, но согласись, все это несколько подозрительно. Так что давай начнем сначала. Как ты очутился в этом доме?

— Отец велел мне явиться, — кусая губы и продолжая наматывать по комнате круги, ответил Джейсон.

— И зачем же ты ему потребовался, — все еще пытался разобраться в происходящем Дэймон.

— Он хочет, чтобы я, как старший сын Корина Темо, взял на себя ответственность за семью, после смерти нашей маман.

Услышанное медленно и верно доходило до сознания Дэймона. Он пытался справиться с охватившими чувствами и дабы не свалиться, поторопился сесть. Заметив, что происходит с братом, Джейсон на мгновение остановился.

— Ты не знал, что ее убили?

— Убили? — ошеломленно повторил Дэймон.

— Как рассказал отец, свели с ума до смерти.

— Значит, это сделала одна из Персон.

— Одна из Персон Фоли, — поправил Джейсон.

— Не обязательно. Любая Высшая Персона вполне в состоянии справиться с такой задачкой. К тому же, учитывая хобби нашей матушки, не удивлюсь, если она кому-то из них крепко насолила.

— Ты знал, что Николь, как я, убивала по заказу?

— Конечно. Для меня это никогда не было секретом.

— Но почему ты не сказал об этом мне? — взвился Джейсон.

Дэймон, все еще старавшийся прийти в себя от известия о смерти матери, изумленно уставился на младшего братца и даже крепко— крепко моргнул, чтобы, убедится, что перед ним именно Джейсон.

— Так, Джей, я не знаю, что на тебя нашло, но возьмусь тебе напомнить, что наши отношения меньше всего напоминают братские. Половину своей сознательной жизни ты пытался меня убить, а это никак не способствовало доверительным беседам. Не говоря уж о том, что я всегда предполагал, что ты выбрал свою профессию, следуя по пятам матери. Но давай оставим эту тему в покое. Я уже осознал, что наша маман умерла, и нам остается радоваться только тому, что и твой и мой отцы бессмертны, так что остаться круглыми сиротами нам не грозит.

— Как интересно ты подметил, — изумленно моргнул Джейсон.

— Да, я вообще, довольно сообразительный.

— Вот поэтому я тебя и позвал! — обрадовался младшенький.

— Что на этот раз? Опять твоя любовь к Джинни?

— Нет, с этим придется подождать. Возникли более насущные проблемы. Мои младшие братья.

— Я бы на твоем месте предпочел Джинни, хотя нет, лучше братья… Нет, все же лучше Джинни. А ну их всех к Фаране, одни другой не лучше. — Махнул рукой Дэймон, который порядком устал после ночи, проведенной в лучших заведениях столицы в компании предмета воздыхания своего брата.

— Ты должен мне сказать, что делать!

— Опять двадцать пять, — вздохнул Дэймон. — С каких это пор я превратился в твоего персонального консультанта?

— С тех пор, как я принял тот факт, что ты мой старший брат, и осознал какое влияние ты оказал на формирование меня, как личности.

— Не напоминай! Отморозка, в которого мы тебя с Яго превратили, ни один здравомыслящий человек не отнесет к разряду своих заслуг.

— А ты когда-нибудь задумывался над тем, что без вашего влияния, я был бы еще большим отморозком?

— Куда уж больше?!

— До вчерашнего вечера я тоже так думал. Поверь, при желании, это не так сложно представить, достаточно, прекратить изводить себя мыслью об этом и взглянуть на вопрос шире. А если не хочешь напрягаться, то просто побеседуй с моим отцом.

Дэймон смотрел на младшего брата и судорожно перебирал в голове возможные варианты происходящего. Он никак не мог поверить, что эту цивилизованную, мирную беседу он ведет с Джейсоном.

— Ну, что ты смотришь на меня, как на дикого зверя! — сорвался младшенький.

— Джейсон, ты заметил, что за все время нашей беседы, ты не только мне ни разу не угрожал, не сообщил о своей ненависти ко мне, и не попытался сбежать, но ты еще при этом разговариваешь со мной, как настоящий брат! Я не понимаю, чем вызваны такие разительные перемены, и если честно меня это пугает! Я даже не могу сказать, что мне это нравится. Может, вернешься к своей обычной манере общения, и хотя бы пару раз пригрозишь мне чем-нибудь. — Голос Дэймона к концу звучал уже просто жалобно. Но Джейсона мало волновали эмоции брата, он значительно больше был озадачен своими.

— Тебе это покажется несущественным, но вчера вечером я первый раз оказался в твоей шкуре.

— Не понял… — Дэймон уже не знал, что и думать после такого заявления.

— Я неожиданно для себя самого стал тобой — старшим братом. Только при этом старшим братом не одному, а сразу пятерым, как ты нас называешь, отморозкам. И, по крайней мере, четверо из них не уступают мне ни в жестокости, ни в глупости, ни в хладнокровии.

— Сочувствую, — усмехнулся Дэймон, наконец, начиная понимать что происходит.

— Что бы ты сделал на моем месте? — с надеждой, что сейчас услышит ответ на все свои вопросы, Джейсон воззрился на брата, как на самого Создателя.

— Ну, в первую неделю, я расставил бы кучу ловушек и капканов. Устроил бы показательный «несчастный случай», вследствие которого, один из них достиг бы состояния полусмерти, ну так для профилактики, а дальше смотрел бы по обстановке насколько они восприимчивы к воспитанию.

— Я успел сделать все, что ты перечислил за одну ночь, — сосредоточившись над стоящей перед ним задачей, как старательный ученик, ответил Джейсон.

— Ты не терял времени зря, — ошеломленно заметил Дэймон.

— У меня были отличные учителя, — усмехнулся Джейсон. — Можете собой гордиться. Впрочем, особого выбора у меня не было. Мои братья оказались более резвыми, чем я, и сунулись ко мне в первую же ночь.

— Если ты сейчас скажешь, что мне с тобой в свое время повезло, я не поленюсь навалять тебе тумаков, чтобы напомнить, что я все еще твой старший брат.

— Спасибо, одного урока мне было достаточно. — На лице младшенького отразился на мгновение промелькнувший, страх. С тех пор, как он взглянул в бесчувственные глаза Дэймона, занесшего кулак для последнего удара, чтобы добить его окончательно, и осознал, что через мгновение умрет, Джейсон раз и навсегда понял, что есть грань, которую он не хочет переходить в отношениях со старшим братом. Он уже не помнил, чем тогда так достал его, но повторять этот опыт ему не хотелось. И всякий раз, задирая Дэймона, он старался не доводить его до состояния, когда в глазах брата появляется только одно желание — убить.

— А сколько уроков потребуется твоим братьям, прежде чем они тебя прикончат, или поймут, что ни вместе, ни поодиночке, им с тобой не справится? — Дэймону чрезвычайно не нравилась ситуация, в которую попал младшенький, и это было крайне не вовремя.

— Я их знаю, еще меньше, чем ты знал меня, — почесал затылок Джейсон. — И вообще, вся эта ситуация для меня, как неизведанная территория. С тех пор, как окончил гимназию, я никогда не жил на одном месте. Бродячий образ жизни предполагает большую степень защищенности. Не спать в одном месте больше двух ночей, не завязывать длительных отношений…

— Хватит, все эти твои теории я уже слышал, когда ты более чем пафосно объяснял мне выбор своего жизненного пути. Теперь я хочу знать, какое решение ты принял. Ты остаешься в доме отца и пытаешься укротить своих братьев, или в свойственной тебе манере сбегаешь?

— Можно подумать у меня есть выбор, — усмехнулся Джейсон. — Во-первых, я все равно останусь в Куори-Сити, потому что здесь Джинни.

— Ну, конечно, как я мог забыть про Джинни! — тяжело вздохнул Дэймон, которого все еще пугала мысль подобного союза.

— Во-вторых, боюсь, отец не оставит мне выбора.

— Думаешь, он пойдет на то, чтобы принудить тебя ментально? — с недоверием поежился Дэймон, вспоминая не самые приятные моменты своего детства.

— Он уже это достаточно внятно продемонстрировал, притащив меня сюда волоком. Я предпочитаю сделать вид, что остаюсь здесь по собственной воле.

— Ты умнеешь буквально на глазах, — потрясенно усмехнулся Дэймон.

— Ты мне поможешь? — без обиняков спросил Джейсон.

— А разве тебе нужна помощь, — усомнился Дэймон.

— Я был один, но тебе пришлась очень кстати помощь Яго.

Дэймон вспомнил слова Эрика, о том, что Джейсон страшно боялся Яго. И понял, что за роль ему предлагается сыграть. Ему предстояло запугать братишек так, чтобы на его устрашающем фоне, они потянулись к Джейсону, как к более человечному существу. Когда они с Яго, будучи мальчишками, разработали эту схему, они и предположить не могли, что она так четко сработает.

— Ну, я не очень люблю об этом вспоминать, но мы все-таки братья. А братья должны помогать друг другу, хоть ты так и не считаешь…, — неторопливо начал рассуждать Дэймон и был не терпеливо прерван братом.

— Скажем так, за последние несколько дней мои жизненные установки претерпели существенные изменения.

— Хотелось бы знать, как это надолго, — с недоверием буркнул Дэймон.

— Хотелось бы верить, что навсегда, — произнес вошедший на последней фразе Корин Мартин.

— Корин Мартин, добрый день, — с любопытством разглядывая вошедшего, поприветствовал отчима Дэймон.

— Дэймон, рад тебя видеть в нашем доме.

— Спасибо, я зашел проведать Джейсона, по дороге к Яго.

— Как поживает молодой Корин Куори?

— Не очень, — будто на мгновение заколебался с ответом Дэймон. — Яго приходится в ускоренном темпе осваивать азы управления сеймом, в виду того, что некоторые представители Персоналия ему в этом активно помогают.

— Судя по всему, тебе даже известно кто, — нахмурился Мартин.

— И даже зачем, — с недоброй улыбкой заметил Дэми.

— Ты успел поделиться этими знаниями с Яго? — озабоченность, промелькнувшая на лице Корина Темо, подарила Дэймону надежду, что его слова достигли цели.

— К сожалению, я связан некоторыми обстоятельствами, которые не позволяют мне выложить ему всю правду. Мне приходится ждать, чтобы он дошел до всего сам. Единственное, что пугает, что может быть слишком поздно.

— Почему у меня такое ощущение, что вы говорите на неизвестном мне языке, — потряс головой Джейсон.

— Наверное, потому что у тебя сейчас достаточно своих забот, чтобы не лезть в чужие, — предупреждающе понизив голос, ответил Дэймон.

— Кстати, о твоих проблемах, — встрепенулся Мартин. — Элиот пришел в себя, тебе самое время навестить его.

Джейсон, не выдержав скорчил страдальческую физиономию и посмотрел с мольбой во взоре на Дэймона.

— Пойдешь со мной?

— Я, вообще-то, собирался к Яго, — поморщился Дэймон.

— Дело в том, что я тоже собирался к Корину Джакомо, — прервал мысль Дэймона Мартин, — от нашего одновременного визита вряд ли будет какой-то толк. Так что, может, уделите некоторое время проблемам Джейсона, пока я буду наносить визит Корину Джакомо?

Убедившись, что его цель достигнута, Дэймон быстро сдался, и сказал, что зайдет к Яго немного позже.