Жизнь обреченных на смерть

* * *

В доме царила музыка и веселье. Анри с любопытством наблюдал за происходящим. Как только Джельсамина и Дэймон покинули зал, «дружная компания» развалилась. Будто Мина была магнитом, притягивающим всех в одно место, и как только она удалилась, все рассыпались по дому. Реналь и Хулиан отправились в соседнюю комнату раскурить свои трубки. Хоакин, вернувшись с террасы в крайнем раздражении, пригласил на танец мать Анри и остолбенел, получив отказ под предлогом, возникших хлопот из-за нерадивой прислуги. Как только Ремиза снова скрылась в недрах дома, Кейсар Фоли замер, словно изваяние, и погрузился в свои мысли. Образовавшуюся вокруг него пустоту не решился нарушить ни один из гостей вечера. Только проходящий мимо официант с бокалами молодого фари, смог на мгновение привлечь внимание погрузившегося в себя повелителя сейма Фоли. Яго не простоял в одиночестве и десяти секунд, как его облепили женщины всех возрастов и мастей. И со стороны казалось, что он рад каждой из них. Джакомо Альфредо вызывал у Анри чувство восхищения. То, как молодой Корин Куори справлялся с жизненными перипетиями, внушало уважение и чувство здоровой зависти. Молодой человек с интересом ждал, кого же выберет Яго для танца, но источая улыбки и комплементы, Корин Куори удивительным образом держал дистанцию, которую не удалось преодолеть ни одной из красавиц. Было совершенно очевидно, что на этом вечере Джакомо интересует только одна девушка, и она в данный момент, где-то разговаривает с Дэймоном. Когда дверь зала распахнулась и Джельсамина зашла под руку с самым очаровательным представителем сейма Шагрин, Анри показалось, что на мгновение все остановилось…, и в тот же миг вернулось в движение. И только Яго замер, не отрывая глаз от кузины. Похоже, он с волнением ждал, их возвращения. То как стремительно Дэймон и Мина шли к Корину Куори, заставило последнего нервничать еще больше. Со своего наблюдательного пункта, Анри отлично видел, как все присутствующие Великие Персоны с разных концов зала, словно стая хищников, устремились к своей жертве. Но ни один из них не успел добраться до Яго раньше Джельсамины, которая присев перед Джакомо в поклоне, подала ему руку для танца. Немного более резко, чем этого требовалось, Яго потянул кузину за руку к центру зала, тем самым давая понять, что Мина не единственная, кто раздражен.

Соблазнительный, и поначалу тягучий танец кантиз никоим образом не облегчал предстоящий разговор. Напряжение натянутой струной звучало между танцующей парой. Мина по инерции выполняла знакомые с детства фигуры, поворачиваясь в руках Яго, и хотя движения их были слаженными и технически совершенными, танец больше напоминал борьбу. Раздражение обоих выплескивалось и сталкивалось, словно два бешенных быка. Там где требовалась соблазнительная нежность и недосказанность, кипела нескрываемая ярость и обида. Яго привычным жестом прижал к себе спиной Мину в объятье правой руки и склонился губами к ее шее в то время, как она отвернула голову. По правилам он должен был только обозначить поцелуй, но заведенный нарастающей музыкой и всем происходящим, он вызывающе дерзко поцеловал партнершу по-настоящему. Медленное раскручивание девушки из объятий создали у Яго впечатление, что его тщательно зажаривают на вертеле. Не останавливаясь ни на секунду, Мина плела ногами дорожку шагов, испепеляя наглеца взглядом, и ровно к концу очередного такта оказалась в объятьях партнера лицом к лицу. Пауза перед следующим «раундом» в три четверти такта и закрытая позиция дали молодым людям перехватить дыхание и посмотреть друг другу в глаза. Что было самым ужасным в общении с Яго, это его глаза! Стоило в них посмотреть, и все переворачивалось с ног на голову. Утонув в этой безумно притягательной зелени фаргоса, Джельсамина сама не заметила, как ее губы на мгновение раздвинулись в улыбке. Резко опустив глаза, она заметила, что Яго поступил так же. С первым звуком следующего такта она собралась, но ее бастион уже дал трещину. Яго уверено кружил их по залу в полный оборот, и Джельсамина невольно была вынуждена смотреть ему в глаза, чтобы не закружилась голова. Она попыталась сосредоточиться на его губах, скривленных в самоуверенной усмешке, которая буквально кричала «ты серьезно думаешь, что сможешь устоять перед моим обаянием»… Мина быстро поняла, что это не лучшая идея и снова вернулась к этим вызывающе дерзким глазам. Насмешливый и одновременно настороженный взгляд кузена вызывал полную гамму чувств — от неудержимого стремления съездить по его наглой физиономии до непреодолимого желания расцеловать этого самоуверенного наглеца. Как бы самоуверенно не выглядел Яго, ему было по-настоящему страшно. Никогда прежде он не предавал доверие Мины. То, что она согласилась с ним танцевать, само по себе было хорошим знаком, но с этой плутовкой никогда не знаешь, что ожидать. Чувствуя свою вину, молодой Корин Куори решил не давить на кузину, и предоставить ей самой решать — казнить его или миловать. Поэтому предпочел просто отдаться танцу. По крайней мере, здесь он мог почувствовать, что хоть чем-то может управлять. Наконец настал момент, когда танец потребовал все их внимание. Постепенно темп музыки нарастал, и для того чтобы не упасть, кружась одновременно вокруг своей оси и зала, между партнерами был необходим настоящий контакт. И на это время рухнули все недосказанности и обиды. Были только Яго и Мина, кружащие в объятьях друг друга. Когда темп музыки подошел к своей кульминации, Мина должна была откинуться назад в объятьях Яго, продолжая кружиться. На такой скорости это требовало абсолютного доверия к партнеру. Мина вспомнила слова их учителя танцев «кантиз можно танцевать только с тем человеком, в объятья которого вы можете отдаться без единой задней мысли». И тут память вернула ее в тот миг, когда они стояли в объятьях друг друга перед всем Персоналием и Фарго, и все что у них было, чтобы выжить и не задохнуться от боли потери, это объятия рук, безусловная вера и преданность друг другу. И тот миг, когда Яго принял на себя удар, обрекая себя на бессмертие, ради ее благополучия. Улыбка облегчения скользнула по ее губам, она вспомнила, почему танцует этот танец только с Яго. Заметив нежную, мягкую улыбку кузины, Яго не мог оторвать от нее глаз. Он уже не вел, он кружил вслед за улыбкой Мины, словно стараясь догнать ее. Когда Мина уверенно откинулась и закружила, абсолютно все отдав в руки Яго, он понял, что все будет хорошо. С легкостью выведя партнершу из сложной позиции, молодой Корин Куори был награжден открытой улыбкой. Они продолжали кружиться с бешеной скоростью и постепенно их улыбки перешли в смех, со слезами облегчения на глазах. Не смотря на все, что им пришлось пережить в последние месяцы, в глубине души они оставались все теми же преданными друг другу детьми. Музыка замедлялась, и неизбежность разговора постепенно стерла слегка истеричные улыбки с их лиц. Яго набрал воздуха и выпалил.

— Мина, прости меня, пожалуйста! Я болван!

— Ты защищал друга, — привычно пожала плечами Джельсамина, и от этого дружелюбного жеста, Яго стало легче, чем от ее слов.

— И все равно, я был не прав и должен был быть откровенен с тобой. Но мне хотелось оградить тебя от этой весьма грязной стороны моей жизни.

Понимая мотивы кузена, Мина окончательно растаяла. Обычно, она довольно агрессивно воспринимала чрезмерную заботу Яго. Но сегодня решила быть снисходительной, и лишь слегка ковырнула кузена.

— Дэймон так остро это переживает, но нашел в себе силы, ради твоего благополучия, рассказать мне все. Я рада, что у тебя есть такой друг.

Яго был так рад, что Мина простила его, что не стал заострять внимание на детском выпаде кузины, и взял самоуничижительный тон.

— Это правда. Порой мне кажется, что на его фоне я выгляжу просто никудышным типом.

Девушка удовлетворенно кивнула, и приятное тепло легкой дрожью пробежало по ее коже.

— Не прибедняйся, тебе это не идет, — милостиво усмехнулась Мина и наконец, расслабилась. Все же было необыкновенно приятно, что возникшее между ними непонимание устранено. Не было ничего чудесней, чем кружиться в легком танце в паре с любимым кузеном. Впрочем, окончательно отвлечься от проблем ей все же не удалось.

— Яго, что ты думаешь по поводу Джейсона? Как считаешь, зачем он пытался меня похитить?

— На этот вопрос может ответить только сам Джейсон. Понятно только одно — убивать он тебя не хотел, иначе мы бы сейчас с тобой не танцевали.

— Думаешь, он сказал правду, что хотел меня спасти? — Мина всегда до последнего старалась найти оправдания нелицеприятным поступкам окружающих.

— Это вряд ли. Скорее всего, он узнал кое-что о планах Николь и решил помешать ей.

— Кто такая Николь? — насторожилась девушка.

— Дэймон не сказал? Так зовут его маман.

— Удивительно нежное имя для столь жестокой особы, — недобро усмехнулась Мина, и Яго подумал, что надо всеми способами предотвратить встречу кузины и матери Дэймона. От размышлений его оторвал очередной вопрос, только подтвердивший возрастающий интерес девушки. — Что ты о ней знаешь, кроме того, что она бессердечная стерва?

Яго решил, что стоит утолить любопытство кузины, пока она не начала добывать информацию сама.

— Николь происходит из клана Ремизы. О ее отце мало что известно, зато мать изумительная красавица. Впрочем, сама Николь тоже очень красивая женщина, но ее мать даже будучи на двадцать лет старше дочери, просто затмевает ее. Я затрудняюсь тебе сказать, почему именно Николь отец Дэймона выбрал ему в матери, но как ты знаешь, результат себя оправдал. Реналь смог передать часть своих способностей сыну. Будучи женой Корина Мартина, в промежутках между родами Николь ведет довольно активную светскую жизнь. Густаво считал, что большинству ее деток Мартин не приходится отцом.

— Я не часто видела Мартина, но Джейсон очень похож на отца. Кровное родство налицо.

— Ты не видела остальных их отпрысков.

— А Дэймон похож на мать?

— Ни капли.

— Я бы не сказала, что они очень схожи внешне с Реналем.

— Дэймон похож на свою бабушку, красавицу Шантэль. Видела бы ты ее! После твоей матери это самая красивая женщина из всех, что я видел!

— Первый раз вижу на твоем лице благоговение, когда ты говоришь о женщине, — усмехнулась Мина.

— Поверь, она того стоит!

Мина с недоверием взглянула на блаженную физиономию кузена, и если бы не знала его как облупленного, то решила бы, что он влюблен в бабушку Дэймона.

К сожалению, танец подошел к концу, и неотвратимая необходимость, встретится вновь с Великими Персонами сего мира, вынудила молодых людей собраться силами и пережить еще один раунд на словесном поле боя. Только сейчас, держась за руки, они чувствовали себя значительно увереннее, чем час назад. Не смотря на то, что танец уже закончился, Яго продолжал «вести» и Мина быстро поняла, что он направляется к Анри.

— Кстати, Анри и Дэймон родственники.

— Каким образом?

— Они двоюродные братья. Отец Анри родной брат Николь.

— Дети Шантэль пользуются популярностью у Коринов мира сего. — Мина отложила у себя в голове данный факт, как вопрос, требующий дополнительных размышлений, и продолжила беседу. — Я вдруг поняла, что никогда не видела отца Анри.

— Он умер почти сразу, после его рождения. Как это часто бывает с мужьями Ремизы весьма темная и странная история.

— А Анри знает, об их родстве?

— Да. Знаешь ли, лето в гостях у бабушки способствует некоторому общению.

— Дэймон проводил лето у бабушки?

У Мины, для которой само понятие бабушки или дедушки было чем-то весьма абстрактным, подобная мысль даже не возникала. Не совсем уловив причину изумления кузины, Яго ответил на заданный вопрос.

— Шантэль не имеет ничего общего со своей дочерью, кроме крови. Николь даже не похожа на нее внешне. Как ты понимаешь, бабушки по отцовской линии у Дэймона нет, мачехи тоже не наблюдалось. Но Реналь не хотел, чтобы маленький Дэми был лишен женского семейного тепла. Шантэль стала для Дэймона и матерью и бабушкой.

— Не похоже, что Дэймон и Анри слишком дружны, — с сомнением окинув взглядом зал в поисках внуков красавицы Шантэль, заметила Мина.

— Это следствие того, что Дэймон старается всячески откреститься от родства с Николь. Пока они были мальчишками, то неплохо ладили, но чем старше становился Дэймон, тем больше понимал, что собою представляет его мать, и тем меньше хотел соприкасаться со всем тем, что напоминало о ней. Поэтому парни хранят некий нейтралитет. Они доброжелательно настроены друг к другу, но держат дистанцию. К тому же они абсолютно разные. Анри мрачный романтик, созерцатель жизни. Дэймон же предпочитает ее беззаботно прожигать.

— Да, а мне показалось, что именно Дэймон романтик.

— Это только рядом с тобой, — усмехнулся Яго.

— Ты просто видишь в нем того мальчика, с которым познакомился в детстве.

— Это ты видишь в нем лишь молодого человека, который смотрит на тебя влюбленными глазами.

— Вы так неистово спорите, — улыбнулся Анри, поняв, что молодые люди даже не заметили, что подошли к нему.

— Ох! Анри, простите! — Мина старательно покраснела, выражая тем самым возникшее у нее чувство неловкости.

— Анри, Дэймон просил поблагодарить вас, что проявили понимание и позволили ему украсть вашу спутницу.

— Где же он сам? — Анри с беспокойством окинул взглядом зал.

— Если я не ошибаюсь, Дэми только что танцевал с вашей матушкой, — ответила Джельсамина, несколько мгновений назад нашедшая Дэми взглядом. Яго и Анри, не скрывая беспокойства, обратили свои взоры к подмеченной Миной паре, которая в данный момент направлялась прямо к ним. Одновременно к молодым людям приблизились Хоакин и Реналь с Хулианом.

— Вечер чудесный! — восторженно заявил Кейсар Фоли. — Ремиза, ты не только редкая красавица, но и великолепная хозяйка! — Целуя ручку Малкани Шагрин, Хоакин не отрывал глаз от лица хозяйки дома. Проявив полное равнодушие к столь лестной оценке, Ремиза снисходительно смотрела на пытавшегося загладить свою бестактность Кейсара.

— Вечер в самом разгаре, — словно кошка промурлыкала Малкани Шагрин, — почему бы нам всем не пропустить по бокальчику молодого фари? Так сказать, для поддержания сил.

Заканчивая фразу, Ремиза подняла руку и щелкнула пальцами. Через мгновение перед ними оказался официант с подносом бокалов, наполненных бодрящим напитком. На подносе оказалось всего семь бокалов. Мина, желавшая сохранить трезвый рассудок, проигнорировала предложенный напиток. Анри, так же пожелавший пропустить тост, улыбнулся ей мягкой понимающей улыбкой. Стоящая справа от Мины Ремиза с заботой произнесла.

— Джельсамина дорогая, один глоток радости вам не помешает.

Почувствовав, что отказавшись, может оскорбить хозяйку дома, Мина потянулась за бокалом и столкнулась с рукой Дэймона, который покачнулся от неловкого движения Реналя.

— Прошу прощения, я сегодня слишком неловок, — Корин Шагрин взял с подноса бокал и протянул его сыну. Анри взял бокал с подноса и галантно предложил Мине.

Девушка благодарно улыбнулась Анри, приняла бокал, подняла его в приветственном жесте и сделала крошечный глоток. Она повернулась к Дэймону в тот момент, когда почувствовала, что ее сознание начинает рассеиваться. Попытка набрать в легкие воздуха плохо удалась. Перед глазами начала появляться густая пелена, но даже сквозь нее Мина увидела, как Дэймон падает на пол, схватившись за горло. Стоявший между Реналем и Хулианом Яго хоть и остался на ногах, но согнулся пополам и похоже не мог вдохнуть. Мина пыталась справиться с головокружением, но дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Девушка машинально оперлась на руку подбежавшего к ней Анри и прошептала.

— Мне надо на воздух, поближе к земле.

Через мгновение она оказалась на руках молодого человека и уже через пару минут они были в саду. Анри осторожно поставил девушку на землю.

— Уходи! — Мина не видела, есть ли кто-нибудь рядом с ней кроме Анри, но его присутствие не давало ей сосредоточиться на себе. — Оставь меня, пожалуйста, одну.

— Ты с ума сошла!

— Быстрее, Анри, уходи, ты только мешаешь мне!

Девушка чувствовала, как сваливается в бессознательное состояние, и когда, покачавший головой молодой человек стал удаляться, с трудом заставила себя удержаться на краю бездны. Дремавшая в ней тьма подняла свою голову и помогала остаться в сознании. Чтобы не отключиться девушка заставляла мозг работать. Помутившийся рассудок уже осознал, что их отравили. Мина выпила крошечный глоток, фактически пригубила содержимое и только поэтому еще жива. Яго бессмертен, небольшая порция яда ему не повредит. Мина не видела, сколько выпил Дэймон… Нет, сейчас нельзя думать о Дэймоне. Сперва надо справиться с ядом, который бродит в крови. Когда Анри, наконец, скрылся за деревьями, Джельсамина с трудом сняла туфли. К счастью, как только она почувствовала контакт с землей, ей стало легче. Опершись спиной о дерево, Мина села, прижав ступни и ладони к земле. Ее связь с природой усиливалась многократно, когда она прикасалась к земле кожей. Это она выяснила еще в начале своих многочисленных тренировок по управлению стихиями. Пробудившаяся тьма словно очистительный душ бежала по телу, собирая микроскопические частицы яда и, просачиваясь сквозь ступни и ладони Мины, уходила в землю, унося с собой отраву. С каждым мгновением девушке становилось все лучше и лучше. Свежий ветерок кружил вокруг, обдувая лицо и высушивая проступившее на глазах слезы. Она почти пришла в себя, когда услышала над собой встревоженный голос Яго.

— Мина…

— Все в порядке. Мне лучше. Как Дэймон?

— С ним Реналь и Хулиан. Как только я в очередной раз вспомнил, что бессмертен, и смог двигаться, сразу бросился искать тебя.

У Мины все сжалось в груди, но она постаралась не раскисать.

— Как считаешь, кого из нас пытались убить?

— Явно не меня, — зловеще усмехнулся Яго. — Судя по реакции окружающих, яд был во всех бокалах. Но среди нас было только три смертных. Ты, Дэймон и Анри.

— И кто же из нас был мишенью?

— Не знаю. Пока слишком мало информации. Тебе точно лучше?

— Все в порядке. Сила Малкани позволила мне справиться с ядом, к тому же я сделала крошечный глоток, буквально коснулась губами.

Яго облегченно вздохнул и вытер со лба испарину.

— Тогда самое время вернуться в зал, попрощаться с гостеприимной хозяйкой и отправиться домой.

Мина согласно кивнула, надела туфли и позволила кузену позаботиться о себе. Все-таки в бессмертии Яго было одно огромное преимущество — его нельзя было убить.

Когда молодые люди вернулись в зал, почти все гости разошлись. Реналя и Дэймона не было. Джельсамина тревожно подошла к Анри, как обычно стоящему в одиночестве и спросила.

— Где Дэймон?

— Корин Реналь забрал его домой, — с сочувствием в голосе отозвался молодой человек, с беспокойством рассматривая Мину.

— Как ты?

— Как он?

Заданный одновременно вопрос, позволил проявиться понимающим улыбкам на бледных, озабоченных лицах собеседников. Анри кивнул и начал первым.

— Когда они уезжали Дэймон был еще жив, это дает надежду. Реналь лучший специалист по ядам. Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке. Жить буду.

Николь в бешенстве металась по комнате. Она только что получила известие о том, что потеряла еще одного сына. И хотя полицейский пытался убедить ее, что Матиус погиб в уличной драке у какого-то кабака, она ни на минуту не верила в эту версию. Она знала, что он отправился закончить начатое ею дело. А раз Матиус мертв, скорее всего, Джейсон еще жив. Она кружила по комнате, готовая взорваться от ярости! Все проклятый Дэймон! Николь ненавидела ублюдка Реналя всеми фибрами своей души. Он не только не принес ей желанного замужества, но еще и умудрился настроить против нее одного из сыновей! С тех пор, как Джейсон встретился с Дэймоном в колледже, он стал невыносим во всем! Даже умереть вовремя не соизволил! Боясь мести Реналя, Николь никогда не пыталась убить Дэймона, но все известные ей способы испортить ему жизнь, она испробовала. Поначалу это весьма неплохо удавалось, но со временем мальчишка повзрослел, и с каждым разом становилось все труднее и труднее проворачивать свои фокусы. В какой-то момент, это стало смыслом ее жизни — пытаться достать до печенок проклятого ублюдка. Они превратились в охотника и добычу. Только охотнику уже давно не улыбалась удача. А последнее время ее так и преследовали неудачи. Когда открылась дверь и в нее зашла ее единственная дочь Августа, Николь уже еле сдерживала себя.

— Ну?

— Она выжила.

— Не может быть!!!

— Может, — стараясь восстановить дыхание ответила запыхавшаяся Августа. — Поначалу ей стала плохо, как и всем остальным, но потом она удалилась из залы, а через несколько минут вернулась живой и здоровой.

— Что значит «как и все остальным»? — послышавшаяся в голосе матери угроза заставила девушку перейти к защите.

— У меня не было возможности действовать целенаправленно. Я просто подлила яд во все бокалы на подносе.

— И что?

— Ну, бессмертные покорчились немного, и отошли. — Девушка презрительно скорчилась и продолжила. — И Джельсамина, как я уже сказала, тоже справилась с отравой, так что пострадал только Дэймон.

— Что? — Николь замерла и даже не знала, как перехватить дыхание.

— Ты что не рада? — Усмехнулась дерзкая девица. — Я надеялась на благодарность, что избавила тебя от этого идиота, но похоже в тебе проснулись материнские чувства! Интересно, чем Дэймон заслужил такую неслыханную милость от нашей бессердечной маман?

Сила, с которой Николь ударила дочь по лицу, свалила Августу с ног. Мать прижала коленом горло дочери к полу, и злобно прошипела.

— Ты просто идиотка! Ты знаешь, что с нами сделает Реналь, если Дэймон умрет?

Августа пыталась сопротивляться, но была еще слишком юна, чтобы тягаться с Николь. Единственное, что она смогла это прошептать, не смотря на стиснутое горло.

— Он жив, он пока жив!

Увидев, что дочь начинает терять сознание, мать отпустила ее, дабы не прибить, и не лишиться возможности узнать подробности. Николь отошла к своему письменному столу и нетерпеливо ждала, когда Августа придет в себя. Ее дочери было шестнадцать лет, и она, как и многие ее дети не оправдала, возложенных надежд. Девица оказалась глупой и импульсивной. Если из-за ее слабоумия, Дэймон умрет, Реналь недолго будет собираться с ответным ходом. Николь отлично знала, что за блестящими манерами и светским благодушием скрывается, мстительный, беспощадный, тиран, который, не моргнув глазом, уничтожит ее и всю ее семью. Даже если Дэймон выживет, наказание будет неизбежным, но к счастью, Корин Шагрин был страшный педант. Скорее всего, он удовлетворится убийством лишь одного из ее детей. Фарана! Их и так за последние дни весьма активно прошерстили. Убедившись, что дочь уже смогла сесть на полу, Николь сухо бросила.

— Рассказывай.

— Дэймон выпил не больше одного глотка. Я думала, он тут же умрет. Он уже упал без сознания, но тут Корин Реналь, что-то такое сделал, нажал ему куда-то на горло и быстро увез. Кейсар Хоакин сказал, что раз Дэймон не преставился в первую минуту, то отец не даст ему умереть.

— Молись Создателю, чтобы так и было!

— А вот мне интересно, ты их слышишь? — Марко долго терпел, стараясь не выплескивать свое любопытство. В конце концов, он чувствовал себя виноватым, что заставил Фарго вмешаться и нарушить установленный им закон. Конечно, мотоцикл догадывался, что на самом деле, это ничегошеньки не стоило Фарго, но ворчал хозяин после того случая еще очень долго.

— Кого их?

— Молитвы обитателей твоих миров.

— Ты, похоже, совсем проржавел! Ты представляешь сколько их? Если я всех их буду слышать, меня разорвет. Я же демиург, а не «Бог всемогущий»!

— Хочешь сказать, что они зря молятся?

— Ну…, некоторых я слышу.

— И отвечаешь на их молитвы?

— Эээ, я затрудняюсь ответить на твой вопрос.

— С тобой все ясно. И по какому принципу ты выбираешь, кого слышать, а кого нет?

— Это же очевидно! Я слышу только тех, кто мне интересен.

— Это как?

— А вот так. Все люди рождаются, взрослеют, стареют и умирают. Но одни это делают так, что способны заставить существо подобное мне остановиться, чтобы понаблюдать за ними, а другие влачат свое существование изо дня в день, и жизнь их так безлика и однообразна, что как бы они не старались, мне их не услышать.

— И что же человек должен сделать, чтобы привлечь твое внимание?

— Выделиться среди общей массы. Быть в движении, развиваться, открывать что-то новое, находить неизведанное, бороться с вызовами, которые бросает ему судьба. Вот посмотри на Джинни. Это девушка очень интересный экземпляр. Ей изначально были даны способности, которые позволят достичь любых высот. Вопрос только в том, использует ли она их, и если использует, то как.

— А Мина?

— Мина совсем другое дело. Она дитя демиургов.

— Потенциальных демиургов.

— Потенциальных демиургов не бывает. Есть те, которые следуют своей природе, а есть те, кто ее игнорирует. Последние, как правило, сходят с ума.

— Это ты про Густаво?

— И про него тоже. Хотя, он действительно является ярчайшим примером подобного случая. Знаешь, мне бы не хотелось продолжать эту беседу. Она мне неприятна.

Мина осторожно зашла в комнату Джейсона. Судя по всему, он спал, что было не удивительно, ведь уже была глухая ночь. Они с Яго и Джинни не заметили, как пролетело время, пока пытались высчитать, кто и кого хотел убить. Джельсамина так и не нашла в себе сил признаться кузену и подруге в том эпизоде со стрелой и поэтому ей не удалось достаточно аргументированно доказать, что убить пытались именно ее. Понимая, как никто другой, что пришлось сегодня пережить Джинни, Мина старалась не тревожить ее лишний раз. Она попыталась поговорить с подругой по душам, но наткнулась на глухую стену. Чувствуя, что не стоит бередить свежие раны, Мина не стала лезть с душеспасительными беседами. И когда Джинни пожелала отправиться спать, безропотно согласилась с ее решением.

Джельсамина уже собиралась идти к себе, когда проходя мимо комнаты Джейсона, поняла, что неплохо бы с ним поговорить. Он, конечно, тоже мог спать, но в его состоянии можно спать в любое время суток. А Мине приспичило, поговорить именно сейчас. Она столько услышала о нем за последние несколько часов, что бороться с любопытством было совершенно невозможно.

Девушка тихонько подошла к постели больного, осторожно села в кресло, которое весьма предусмотрительно стояло на расстоянии вытянутой руки от кровати, и, почувствовав себя в некоторой безопасности, расслабилась. Она позволила себе скинуть туфли и залезть в кресло с ногами. Голубоватый свет приглушенного кристалла освещал безмятежное, красивое лицо молодого человека. Мина пыталась представить его судьбу, будь он ребенком «нормальных» родителей.

— А я все думал, когда ты зайдешь навестить меня, — не открывая глаз, неожиданно произнес Джейсон, мягко улыбаясь.

— Как ты понял, что это я? — Сдержалась, чтобы не ухмыльнутся Мина, увидев, что это улыбка абсолютная копия улыбки Яго номер три: «я такая душка, в уголках моих губ тепло всех мурлыкающих котов мира».

— Твои духи. Я неплохо разбираюсь в ароматах, но до встречи с тобой таких никогда не слышал.

— Это мамины.

— Тогда понятно, — усмехнулся молодой человек и открыл свои бесподобные глаза. Мина никогда прежде не видела таких ярко выраженных блондинов с карими глазами. — У совершенной Малкани Габриэллы даже духи неповторимые.

— Я пришла говорить не о моей матери.

— Жаль. Но, как скажешь. Так как, по твоему указу меня до сих пор держат связанным, то волей не волей, начинаешь понимать, кто в этом доме хозяин. Кстати, можешь объяснить эту свою маленькую причуду? — Грязно усмехнувшись, молодой человек с пониманием в голосе спросил. — Что, любишь поиграть?

— Я Куори, неужели в этом есть что-то неожиданное для тебя? К тому же, столько лет зная Яго, ты сомневаешься в том, что мы ярые приверженцы игр? Причем игр с многочисленными нюансами, аксессуарами, элементами легкого и не очень доминирования… — Мина давно научилась давать недвусмысленные ответы на двусмысленные вопросы, нисколько не смущаясь при этом. Похоже, этого ее белокурый похититель не учел. Легкая растерянность, проскользнувшая по лицу, выдала его с головой. Он явно не ожидал такого от благовоспитанной дочери Малкани Куори. Джельсамина мысленно улыбнулась. Может быть, для Дэймона его брат, живя рядом с Яго, и стал мастером обмана и притворства, но для нее он был всего лишь дилетант, подмастерье, живший рядом с великим мастером и поверхностно копирующий его приемы. Что же, это ей было только на руку.

— Хочу вернуться к нашему прерванному разговору.

— Со стороны твоей подруги, было неосмотрительно встать у меня на пути. Боюсь, что подобный поступок поставил ее жизнь под угрозу.

Наслушавшись сегодня, про пристрастие Джейсона открыто выказывать угрозы, Мина с понимающей улыбкой кивнула. Она в какой-то мере понимала кайф, который испытывал Джейсон. Он сообщал людям в лицо, о своих намерениях, но они не допускали даже мысли, что он говорит серьезно. Ощущение, что ты такой умный, а все вокруг дураки, приятно тешит самолюбие любого. А уж такого социопата, как Джейсон, в особенности.

— Забавно, а мне показалось, что жизни Джинни ничего не угрожает. Ну, если не считать эпизода, когда твой брат Кевин пытался ее придушить. Но насколько я знаю, моя подруга осталась жива и невредима, а вот у твоего брата после этой встречи случилась серьезная недостача. Эээ, кажется, он потерял сердце! Какая жалость! — Мина издевательски зацыкала языком. — А вот в сохранности твоей жизни, пока приходится сильно сомневаться. Заживающая в груди дырка непрозрачно на это намекает. А следы от рук Матиуса на шее, весьма красноречиво это подтверждают. И заметь, в обоих случаях ты жив, только благодаря Джинни.

— Если бы не она, я бы не оказался в таком положении.

— Тебе просто нравится так думать. Ты не оказался бы в таком положении, если бы не полез меня похищать. Кстати, все же, вернемся к тому разговору. Что тебя толкнуло на этот подвиг?

— Я уже сказал тебе, что счел необходимым, чтобы ты на время покинула свой сейм, потому что здесь тебе грозит опасность.

Пристально следившая за молодым человеком Джельсамина, с легкостью распознала крохотную правду, приправленную огромной ложью. Вопрос только в том, что было правдой, а что ложью.

— Да ладно тебе! Джейсон, ты же понимаешь, что теперь, зная, кто ты такой, я вряд ли поверю в сказочку про рыцаря, спасающего прекрасную деву. Так все же зачем? Кто заплатил тебе, за мое похищение и какова была его цель?

— Я же сказал тебе, это была моя собственная инициатива. Послушай, я действительно не подарок, я признаю. И все, что тебе обо мне рассказали чистая правда. Для меня нет ничего святого в этой жизни. Но есть люди, существование которых позволило мне стать таким, какой я есть. И один из таких людей Яго. Зная, что тебе грозит опасность, я решил, что это, то немногое, что я могу сделать в благодарность другу.

Да, он действительно очень старался. Правда. И, наверное, менее искушенный зритель после его речи, утер бы скупую слезу. Но не Мина, которую, помимо всего прочего, от пафоса сказанного пробивало на смех.

— А можно поинтересоваться о грозящей мне опасности? Может, поделишься деталями?

— Все, что я могу сказать, это что в ближайшие две недели тебя постараются убить.

— Именно две недели?

— Ну, если я правильно понимаю, что валяюсь здесь уже неделю, то да.

— Очень интересно. И что же такого должно произойти через две недели?

— Не могу знать.

— Откуда же ты знаешь, о грозящей мне опасности?

— Я же наемник. Мне попытались тебя заказать.

— Кто?

— Ты серьезно считаешь, что я знаю в лицо или по именам своих работодателей?

— И что же ты ответил?

— Конечно, согласился. Иначе они бы наняли кого-то еще.

— Ну, похоже, в итоге они так и поступили. Сегодня меня пытались убить дважды.

— Убить? Дважды?

Мина отметила потрясение, которое скользнуло в глазах Джейсона. Что же его удивило в сказанном? То, что ее пытались убить дважды, или то, что ее вообще пытались убить? Да, с этим предстояло еще разобраться.

— Да, сперва мне в сердце чуть не попала стрела, а затем подлили яд в бокал с фари.

— И ты еще жива? Дилетанты, — презрительно фыркнул Джейсон.

— Ну, ты сам не сильно преуспел в моем устранении.

— Я не пытался тебя убить! Я пытался тебя только похитить. Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже была мертва.

Так же сказал и Яго. Благодаря тому, что Джейсон все время мешал правду с ложью, Мина уже как хороший индикатор определяла, когда он врет, а когда говорит правду. Теперь стало ясно, почему Яго единственный, кто умудряется справляться с этим психом. Просто он в отличие от других, читает его, как книгу с листа, при этом, делая вид, что Джейсон гениальный притворщик.

Девушка решила, что вполне может позволить себе погрузиться на пару минут в размышления. Итак, чему же из сказанного Джейсоном она верит, а чему нет? Анализируя увиденное и услышанное, она пришла к выводу, что Джейсон не собирался ее убивать, по крайней мере, сразу. Не то, чтобы очень сильно, но эта мысль некоторым образом взбодрила Мину. А вот со вторым его утверждением, что его пытались нанять, чтобы ее убить, все было не так просто. Скорее всего, никто не заказывал ему ее убийство. Судя по его реакции на попытки убить ее кем-то неизвестным, ни о каких планах убить ее ранее он не слышал. Но зачем ему потребовалось ее похищать? Мина крутила у себя в голове различные варианты, и так и сяк. И задачка все так же не сходилась! Она уже было собралась отчаяться, когда поняла как все просто! Ему действительно сделали заказ на похищение! И в данном случае кому-то была нужна сама Мина! Но, похоже, есть второй заказ, кто-то же пытался ее убить. И ей это явно не показалось! Неужели это разные, никак не связанные между собой истории? В любом случае, для начала было бы неплохо разобраться хоть с одной из них. Мина нахмурила брови, закусила губу и задумчиво уставилась на Джейсона. Через пару минут он не выдержал.

— О чем ты думаешь?

— О том, что ты мне сказал. Хочу понять, что мне делать дальше. Мне не нравится, когда меня пытаются убить. Думаю, что в итоге они добьются своего. Поэтому пытаюсь понять, что мне делать.

— Думаю, что тебе надо прислушаться к моему совету и отправится куда подальше. Для того, чтобы человека убить, его сначала надо найти. Если ты скроешься незаметно, под покровом ночи, то сможешь успеть укрыться где-нибудь на пару недель, пока опасность не минует. Вот теперь Мина убедилась, что Джейсону никакого заказа на убийство не было. Он действительно пытался ее всего лишь похитить. Но кому и зачем она понадобилась живой? Судя по тому, как активно Джейсон убеждает ее уехать, ей недолго придется мучиться этим вопросом. Может для кого-то он и обладал коварством змеи, но для нее был маленьким ребенком, только познающим науку обмана.

— Легко тебе говорить! А куда я могу отправиться? За пределами Куори-Сити у меня друзей нет. Укрыться мне негде.

— Ты могла бы обратиться к одной из своих коллег за приютом, — с безразличным видом пожал плечами молодой человек. Великий и ужасный Джейсон покорно шел в расставленные сети. Круг подозреваемых сузился до трех Персон.

— Наверное, ты прав! Близко я знакома только с Ремизой, но думаю, она не откажет мне в приюте.

— Почему именно Ремиза? Шагрин исторически недружелюбный к Куори сейм. Скорее, тебе надо обратиться за помощью к Малкани Монике. Говорят, она была в хороших отношениях с твоей матерью.

— Возможно, ты прав. Моника была очень добра ко мне. К тому же, я смогу многому у нее научится, если она захочет мне помочь, конечно.

— Ну, правильно, не к Химене же тебе идти.

— Вот уж чего я точно делать не буду. Да, есть над чем подумать. Ну что же, не знаю, когда мы увидимся и при каких обстоятельствах, но я желаю тебе быть в это время на ногах.

Джельсамина встала, устало потянулась и пошла к двери.

— Спокойной ночи, — зевая, пропела девушка и остановилась у самого выхода.

— Ах, да! И еще Джейсон, если с головы Джинни упадет хотя бы волос… — Резко изменившийся тон хозяйки дома заставил вздрогнуть хладнокровного убийцу. — Думаю, что слухи о моей склонности к убийству, обошли уже все лавки, притоны и газеты этого мира. Так что можешь не сомневаться. Я тебя найду, перережу твою глотку и освежую… Или сначала освежую, а потом перережу глотку…? Не знаю. Пока не решила.

Когда Мина тихонечко прикрыла за собой дверь, Джейсон потрясенно вытер пот со лба. Никогда в жизни ему не было так страшно. Что-то в этом обещании пробрало его до костей. Возможно взгляд девушки. По ее лицу было видно, что она уже детально составляет план, что и в какой последовательности будет делать. В какой-то миг перед глазами Джейсона даже блеснул тусклый блеск лезвий, делающих насечки на его коже.

Реналь развалился в своем любимом кресле, с бокалом фари Марты и смотрел на Дэймона, который нервно вышагивал по комнате.

— Создатель! Ну, почему ты ее не предупредил! Пусть бы для достоверности яд выпил Анри!

— Анри не собирался пить, а больше смертных среди нас не было, — сухо ответил Корин Шагрин. — К тому же, Анри мог и не пережить такое пойло, а в исходе дела с Джельсаминой я ни секунды не сомневался.

— Ты уверен, что с ней все нормально?

У сына даже голос дрожал. Давненько Реналь не видел своего отпрыска в таком волнении.

— Абсолютно. Со мной только что связался Хулиан, Мина справилась с ядом и ушла из дома Ремизы на своих ногах.

Дэймон облегченно выдохнул. То, что его увезли, до того, как выяснилось, что с Миной, сводило его с ума. И хотя, с того момента, как сын очнулся, Реналь убеждал его, что прекрасно «слышал» Джельсамину, и что она жива, молодой человек не до конца доверял отцу. Он бы предпочел удостовериться в этом собственными глазами. Но сейчас об этом было лучше не думать.

— Я ничего не понимаю! Кого из нас хотели отравить? Меня, Мину или Анри?

— Боюсь, что в данной ситуации ответить на этот вопрос не так-то просто. То, что Хоакин пытался тебя отравить, тут никаких сомнений быть не может. Я лично видел, как он подсыпал яд в твой бокал. Потому и толкнул твою руку и дал тебе другой, а этот забрал себе. И в тот же момент, я «услышал» мысли официанта о том, что, фари отравлено. Я ничего не успевал сделать, кроме как заставить тебя прекратить пить.

— Ты мог сказать всем, чтобы не пили!

— И упустить такую возможность убедить окружающих, что ты валяешься с отравлением, в то время, когда ты будешь уже далеко от Куори-Сити?

— Пока ты просчитывал возможность этой интриги, я мог выпить чуть больше, и все-таки умереть!

— Да, и я рад, что приказать тебе остановиться пока ты не выпил столько, чтобы даже твой тренированный организм не смог переварить это зелье, и заметь, успел это сделать до того, как яд подействовал на меня самого.

Дэймон с неверием покачал головой. Порой логика его отца была просто шокирующей.

— Зачем ты вообще пил? Я видел твое лицо, когда ты склонился надо мной. Тебе было очень плохо.

— Знаешь, когда ты выпиваешь бокал, в котором намешано сразу четыре яда, даже если ты бессмертен, на некоторое время тебе становится нехорошо.

— Четыре? — Дэймон потрясенно остановился.

— Интригующе, не правда ли!

— Откуда ты знаешь?

— Я что, зря пил что ли? Благо все существующие виды ядов я знаю на вкус. Все-таки большинство из них придумал я сам. Не случайно же яд является самым распространенным оружием именно нашего сейма. Ты и сам это прекрасно знаешь, бабушка с детства пичкала вас с Анри ядами, постепенно увеличивая дозы. Но этот коктейль… даже ты выпей на глоток больше вряд ли пережил.

Дэймон вспомнил боль, которую испытал и у него не возникло сомнения в том, что отец говорит правду.

— Кому же понадобилось создавать такую убойную смесь?

— Ну, один яд подсыпал Хоакин, он был только в твоем стакане.

— Что Кейсар Фоли может иметь против такой ничтожной личности, как я?

Реналь раздраженно поморщился и, не сдержавшись, фыркнул.

— У него новая идея фикс. Он хочет ослабить связь между Миной и Яго. Поэтому желает, устроить личную жизнь Мины, чтобы она занялась мужем и детьми. А ты в этот план вписываешься плохо. Если Мина выйдет замуж за тебя, ее связь с Яго только укрепиться.

Дэймон с недоверием посмотрел на отца.

— Это шутка?

— А что похоже на то, что мне весело? — Лицо Реналя приобрело еще более раздраженное выражение.

Решив, что немного перегнул палку, Дэймон постарался быстро исправить ситуацию.

— Если бы он знал, как ничтожны мои шансы, не стал бы переводить хороший яд на такого бесперспективного игрока, как я. Постой! Ты, поэтому решил отправить меня из Куори-Сити?

— Да. Я не желаю, чтобы Хоакин сделал из тебя свою «бабочку».

— Отец, я не первый раз слышу это выражение в разговоре о Кейсаре Хоакине, но я не знаю, что оно означает.

— И не надо. Твоя жизнь не столь длинна, чтобы отягощать ее подобными знаниями.

Дэймон давно не видел своего отца таким раздраженным. Он и предположить не мог, что его может так огорчить попытка отравления.

— Хорошо, что со вторым ядом?

— Второй яд был уже в бутылке. Ее принес с собой фарист. Я не смог, прочесть, кто ему ее дал. Судя по тому, с какой скоростью он пошел и засунул голову в чан с кипящим маслом… Это однозначно Персона, освоившая телепатию и способная очень на многое.

— Создатель, к тому же явно не дружащая с головой. — Дэймону стало не по себе от представленной картины. — Не знал, что среди Персон есть такие откровенные психи.

— Если честно, я сам потерялся от такого сюрприза. Никто из нас ранее не проявлял подобной жестокости. Зато по поводу третьего яда…

— Ну, по поводу третьего яда, думаю я в состоянии догадаться сам, — усмехнувшись, перебил отца Дэймон. — Когда я увидел на празднике Августу, мне сразу захотелось убраться оттуда куда подальше.

— Да, безусловно, твоя тупоголовая сестрица не могла не приложить к этому руку. Николь придется за это ответить. Вот только никак не могу решить, кого из ее многочисленных деток отправить на тот свет. Впрочем, чего тут думать, Кевин всегда был у меня в любимчиках.

— Извини, ты опоздал, — Дэймон горько улыбнулся. Его всегда пугала семья матери именно потому, что они так легко относились к убийству. Но, в сущности, отец мало чем отличался от них в вопросах ценности жизни.

— В каком смысле, — изумленно спросил Реналь, будто очнувшись ото сна.

— Неужели в этом городе может произойти что-то, о чем ты не знаешь?

— Ну, судя по всему, да.

— Он пытался убить Джинни.

— Джинни?

— Подругу Джельсамины, дочь их садовника.

— Ах, ну да! И?

— И скажем так, не очень в этом преуспел. Напоролся на нож.

— Какая неприятность, — довольно пробормотал Реналь. — Ну, в таком случае, можно смело спускаться вниз по списку. Матиус тоже подойдет.

— Гм… Не хочу тебя расстраивать, но боюсь, это вариант тоже отпадает.

Корин Шагрин с непониманием уставился на сына. Отлично осознавая, что от него ждут продолжения, Дэймон самодовольно уселся в кресло, сделал глоток зрелого фари, стараясь растянуть удовольствие от любопытства отца, но в итоге все же продолжил.

— На сегодняшний бал прибыл слуга Яго. Матиус пытался убить Джейсона, а в этот момент в комнату зашла Джинни…

— Подожди, дай угадаю, Матиус тоже напоролся на нож, — еле сдерживая улыбку, спросил Реналь.

— Отец, ты обладаешь феноменальной прозорливостью. Может в свете того, что произошло, маман уже достаточно наказана?

— Дамиан, во-первых, спасибо за комплимент. А, во-вторых, ты мой сын. И только излишняя щепетильность не позволяет мне утопить весь ее выводок, за то, что они попытались сегодня сделать.

— Я уверен, что Николь здесь ни при чем. Она слишком тебя боится, что совершить подобную глупость. Это больше похоже на личную инициативу Августы.

— Да, это вполне в духе этой идиотки.

— Ну, хорошо, а что же относительно четвертого яда?

— А вот здесь дело странное. Я знаю этот яд… Он настолько слабенький, что отравить им можно разве что кошку. Такое ощущение, что пытались не отравить, а припугнуть.

— Как интересно. Вот это коктейль!

— Да уж, есть над чем голову поломать.

В тиши своего кабинета Джельсамина, наконец-то, смогла расслабиться. День выдался не из легких. Даже на общем фоне событий последних месяцев, две попытки убийства ее самой, попытка убийства Джинни, Джейсона и вечер в обществе самых одиозных представителей Персоналия давали основания для некоторой усталости. Впрочем, усталость накапливалась на протяжении всего последнего года. День, когда Мина увидела «смерть» Габриэллы на эшафоте, стал точкой невозврата, навсегда разграничив жизнь на «до» и «после». Сейчас она отлично понимала, что утро того дня, было последними часами ее детства. И хотя раньше казалось, что это произошло, когда похитили Яго, теперь было очевидно, что это был лишь эпизод, омрачивший ее детство, но ни в коей мере не лишивший его. Она все так же была окружена заботой, любовью и вниманием, и лишена ответственности и обязанностей. Не смотря ни на что, Габриэлла смогла подарить своей дочери идеальное детство, которое по сей день, позволяло Мине черпать силы, веру в светлое будущее и идти вперед. В самые темные моменты, она вспоминала о том чудесном времени, и стремление вернуть хотя бы толику прошлой жизни, заставляло двигаться вперед. И возвращение к жизни Габриэллы было неотъемлемым пунктом вероятности светлого будущего.

Многочисленные заметки, трактаты и книги, прочитанные Миной в библиотеке матери не внесли никакой ясности в то, как пробудить Малкани Куори, и что с ней происходит. Девушка открыла верхний ящик стола и уставилась на флакончик с «мнимой смертью», выпрошенный у Джинни в день похищения Джейсоном. Подруга сказала, что этой дозой можно отключиться надвое суток, и посетовала, что приходится отдавать столь драгоценный эликсир, в столь неумелые руки. Но Мина пропустила мимо ушей очередную подковырку. В тот момент она была полностью сосредоточена на мысли посетившей ее — возможно «мнимая смерть» это ключик к пробуждению матери. Что будет делать сила, если лишить ее тела? Не придет ли в себя Малкани Куори, если дочь, исполняющая обязанности матери, умрет? Шпионы, коими девушка успела обзавестись, докладывали, что в умах людей подобные мысли бродили вовсю. И если бы не страх, что со смертью Джельсамины ничего не изменится и истинная Малкани Куори так и не очнется, ее бы давно уже прихлопнули. Впрочем, вполне возможно, что причиной последних нападений на нее, было именно стремление пробудить Малкани Куори. Не страдающая суицидальными наклонностями дяди, Мина не жаждала раньше срока расставаться с жизнью. Поэтому мысль, пожертвовать собой любимой ради воскрешения матери не вдохновляла. Но когда она узнала о принципе действия «мнимой смерти»… Это было заманчиво. Попытаться убедить силу Малкани Куори, что она умерла, и временного пристанища больше нет, а потом вернуться в мир живых и обнять ожившую мать… Богатая фантазия девушки за пару минут расписала ей сценарий этого трогательного момента. Впрочем, ее беспокоил тот факт, что сила может воспротивиться действию эликсира и выведет его из организма, как вывела сегодня яд. Значит с силой нужно расстаться и сделать это под благовидным предлогом… Мина видела только одну возможность отделаться от своего наследия, уехать за пределы сейма. Но отъезд и расставание с силой были сопряжены с увеличением опасности. В пределах сейма до сих пор сила довольно успешно защищала ее от нападений, но когда она останется один на один с таинственным противником, шансы выжить стремительно покатятся вниз. Придется рассчитывать только на собственные знания и умения. Да, курс выживания, проведенный дядей Густаво, позволял ей довольно уверенно себя чувствовать перед подобной перспективой, но сомнений было предостаточно. И главным вопросом, который было необходимо решить, это кому можно доверить свое бренное тело, на время действия «мнимой смерти». Кандидатур было слишком мало. Точнее их не было вообще.

Нет, конечно, чисто теоритически, она могла с закрытыми глазами доверить свою жизнь Яго, но он был так напуган вопросом ее выживания, что ни за что не пошел бы на подобный эксперимент, каким бы безопасным он ей не казался.

Еще был Дэймон. Попросить его посторожить телесную оболочку, пока она отправится в мир иной, было вполне разумно, он никогда не причинил бы ей вред, но для того, чтобы тягаться с ее таинственным соперником, нужно было обладать, как минимум саном Персоны, а лучше саном Великой Персоны. Ни с одним из них у Дэймона не было шансов справиться. И если в себе она была уверена, и могла превратиться в другую личность, так что ее не найдет даже Яго, то Дэймон в данном вопросе будет только обузой. Поэтому, к сожалению, и от этого варианта приходилось отвернуться.

Джинни Мина не рассматривала вообще. Она была еще слабее Дэймона с его телепатическими способностями, и к тому же, подруга слишком много пережила, отправившись в Фоли. Подвергнуть ее риску еще раз Мина не могла. Поэтому оставалось рассматривать только личности, которым Мина не могла доверять по определению.

Хотя ее покровитель был достаточно силен, чтобы защитить подопечную от всех и вся, Мина была не уверена, что теперь, когда Фарго объявил, что ее жизнь не является залогом существования всего сущего, Корин Хулиан не является тем самым злодеем, который стремится сжить ее со света. Возможно, любовь к Габриэлле, заставляет его идти на более решительные шаги, чем просто ожидание разрешения проблемы.

Отцу Дэймона Мина не доверяла без весомых для этого причин. Да, с точки зрения того, что он жаждал заполучить ее в невестки, а для Мины это давно не было секретом, он являлся хорошим гарантом сохранения ее бренного тела. Но доверить себя любимую лучшему другу Корина Хулиана… Нет, на это Мина была не готова пойти.

Ремиза Леклер заняла слишком агрессивную позицию в попытке выдать ее замуж за Анри, поэтому к ней соваться, тоже не стоило. Было у Мины ощущение, что Малкани Шагрин способна, перемкнуть ей что-нибудь в мозгах, лишь бы выдать замуж за свое сыночка. И это маниакальная целеустремленность вызывала у Мины откровенное недоумение. Ремизу можно было понять, пока весь мир считал, что Мина теперь Малкани Куори, но теперь… Дядя Густаво слишком крепко вбил ей в голову мысль, что не стоит доверять тем, поступки кого не можешь объяснить. В итоге, Джельсамина отвергла и эту возможность.

Всех Персон сейма Куори она даже не рассматривала. Этим интриганам она не доверила бы даже свой бутерброд подержать, не то что тело.

До сегодняшнего дня в ее списке была еще одна Персона, к которой Мина хотела отправиться за помощью. Это была Малкани Моника. Ее знания, опыт, участие, которое она проявила к Мине в день гибели Чано, а так же традиционно дружественные отношениями между их сеймами, все говорило за то, чтобы обратиться именно к ней, пока сегодня не выяснилось, что милая Малкани Темо и есть заказчик Джейсона. Желание отправиться к ней в гости ушло само по себе.

В итоге, в немногочисленном списке Мины осталась только одна Персона, которую Мина рассматривала в кандидаты своего хранителя. Это был Кейсар Темо. Когда Мина остановила на его кандидатуре свой взгляд, в первое мгновение даже удивилась, но потом… Он был одним из самых могущественных существ этого мира, так же являлся главой дружественного им сейма. Глядя на внешнюю политику Темо, можно было сказать, что неагрессивная манера ее ведения указывает на отсутствие амбиций властелина мира, как у того же Кейсара Хоакина. И тот факт, что он был единственным Кейсаром, который за все это время ни разу не вмешивался в ее и так довольно бурную жизнь, наводил на мысль, что ему от нее ничего не нужно. Он даже не попытался ее ни разу напугать, чтобы подпитаться, как это делал Кейсар Шагрин при любой возможности. Чем больше, Мина рассматривала его кандидатуру, тем больше этот вариант казался ей наиболее привлекательным.

Попытки сжить ее со свету давали Джельсамине весьма шаткий, но все-таки повод, чтобы покинуть Куори. Мол, устала, надоело, хочу отдохнуть. Самым сложным в данной ситуации было добраться до Кейсара Магнара и при этом остаться живой. Во-первых, у нее абсолютно отсутствовал опыт путешествий, а во-вторых, охрана, которая защитит ее хотя бы от разбойников с большой дороги, отнюдь не помешала бы.

Решение, немедленно отправиться в путь, было принято так же спонтанно, как и выверено с привычной точностью игрока, идущего ва-банк. Когда через полчаса Джельсамина перечисляла в голове все, что собрала в дорогу, на пункте «одежда для побега от собственной охраны», она улыбнулась. Пусть ее дядя был маньяк, готовый уничтожить весь мир ради своей прихоти, но он был гениальный маньяк, научивший ее массе полезных вещей. И сейчас было не столь важно, для каких целей он передавал племяннице свои знания, куда большее значение имело то, что теперь она может применить эти знания себе и миру во благо. Убедившись, что готова даже к самому невероятному развитию событий, Мина пришла к выводу, что пора позаботиться об охране. Пора было найти Яго.

Анри зашел к себе в комнату, стянул шейный платок и машинально бросил на спинку стула. И только когда глаз уловил движение руки, поймавшей платок, заметил, что он не один. Натянутая, словно струна, Ремиза Леклер сверлила сына гневным взглядом.

— Мама? Я думал, ты ушла отдыхать.

— Ты действительно считаешь, что я могу спокойно отправиться отдыхать, после того, что ты учудил сегодня?

— Не понимаю о чем ты.

— Все ты прекрасно понимаешь! Ты должен был очаровывать Джельсамину Валенте, а не травить, как пробравшуюся на кухню крысу!

— Мам!

— Не мамкай! Как ты мог? Создатель, неужели ты настолько ей подчинен! Поверить не могу, что вырастила безвольную марионетку!

— Успокойся. Ничего страшного не произошло. Жива твоя Джельсамина!

— Не дерзи матери!

— А ты не драматизируй. Можно подумать я первый в нашей семье, кто подсыпал в чей-нибудь стакан немного яда. Считай, что я просто достойный сын своей матери.

— Анри! Ты прекрасно знаешь, что меня беспокоит. Трави кого хочешь, и когда хочешь! Но только делай это по собственному желанию, а не потому что тебе приказала эта стерва.

Анри собрал всю волю в кулак, и заговорил как можно спокойнее.

— Мама, ты прекрасно знаешь, что есть вопросы, в которых я не волен поступать, как мне вздумается.

Ремиза от бессилия закусила нижнюю губу в кровь.

— Мамочка, не надо! — Анри мог выдержать все что угодно, но этот взгляд отчаянья в глазах его матери… — Это судьба! Ты просто ничего не можешь сделать.

— Я отказываюсь это признавать. Чтобы ты не думал, я так просто не сдамся!

Малкани Ремиза кипела от переполнявших ее чувств, но смогла взять себя в руки.

— Я сегодня танцевала с Дэймоном.

Анри тревожно замер.

— И?

— Он сказал, что уезжает в Шагрин-Вилле.

— Мне он не говорил.

— Значит, ты не едешь?

— Вроде бы не собирался.

— Ты уверен?

— Я ни в чем не уверен.

— Так я и думала. Если соберёшься уезжать, сообщи мне заранее.

— Как получится. Ты же понимаешь.

Ремиза, ничего не хотела понимать. Но она действительно понимала.

— Ну, конечно.

Одна из самых могущественных Персон мира подошла к своему сыну, крепко обняла и постаралась передать ему всю свою любовь. Это единственное, что она могла для него сделать.