Жизнь обреченных на смерть

* * *

Яго судорожно сглотнул, чувствуя как сталь клинка впивается ему в кадык.

— Я перережу тебе глотку, не задумываясь, — угрожающий нараспев голос Джинни прозвучал для молодого человека, как музыка. Когда его перестало трясти, он, наконец, осознал в полной мере, до чего же испугался за подругу. Осторожно, чтобы не получить разрез на горле, он тихонечко заговорил.

— Джинни… — Клинок моментально исчез, а в проеме показалась взлохмаченная головка очаровательной дочери садовника.

— Яго! Это ты!

Облегчено вздохнув и закатив глаза, молодой человек признал.

— Да, это я.

— Слава Создателю, что я тебя не прирезала!

— Не могу, не согласится с этим утверждением! Очередная дырка в теле, меня вряд ли порадует. Может, впустишь?

— Гм… Считаешь, это прилично?

— Джинни еще не ночь на дворе!

— Яго, тебе ли не знать, что спальня девушки даже днем остается спальней, — многозначительно улыбнулась красотка. — Промелькнувшие перед глазами Яго образы чуть не заставили его покраснеть.

— Ага, вижу, что ты об этом отлично осведомлен. Так что, извини. Придется тебе постоять на лестнице. Тем более, забавно ради разнообразия посмотреть на тебя сверху вниз.

Договорив, Джинни бросила на пол перед окном коврик, прилегла на бок, подперев голову рукой. И хотя ее локоть упирался в пол, она сочла для себя это положение достаточно удобным. Лицо девушки было на одном уровне с лицом Яго и когда их глаза встретились, обоим с трудом удалось погасить промелькнувшую между ними искру.

— Чем обязана визиту, такой высокопоставленной особы?

— Джейсон сбежал, — Яго постарался вложить в эту фразу все свои опасения. Промелькнувшая по лицу Джинни радость, заставила его усомниться, что ему это удалось. — И что тебя так обрадовало в моем сообщении? — Ворчливо спросил молодой человек, подумав, что никогда не научится угадывать причины того или иного поведения этой сумасбродной девчонки.

— Просто это говорит о том, что мне удалось его спасти, вытащить с того света. Может быть, тебе этого не понять, но это моя первая самостоятельная работа, как целителя. И прямо скажем, задачка была не из легких. Поверь, у меня есть повод быть довольной.

— Безусловно. Никто и подумать не мог, что он выживет после такого. Только в данный момент меня больше волнует, чтобы теперь выжила ты.

— Приятно слышать, что тебя волнует мое здоровье, — игриво улыбнулась Джинни.

— Джинни, будь серьезней!

— Что ты от меня хочешь, — поняв, что сопротивление бесполезно, перешла на более серьезный тон красотка.

— Я хочу, чтобы ты переехала в основное здание замка. В доме полно комнат, но лучше тебе разместиться рядом с покоями тети. Там сейчас полно охраны. Мне так будет спокойней.

— Тебе не кажется, что это слишком?

— В каком смысле?

— В том, что ты, похоже, забыл — я всего лишь дочь садовника! Как я могу, заявиться в главный дом и поселиться там, словно хозяйка!

— Создатель, да кого это вообще волнует! Можно подумать, что ты никогда не ночевала в главном доме!

— Конечно, ночевала! Но я ночевала там с Миной. А сейчас, когда ее там нет…

— Ну и что? В доме сейчас живу я. Считай, что ночуешь со мной.

— Ты сам-то понял, что только что сказал? — не сдерживая улыбку, поинтересовалась Джинни.

— Мда…, — осознав, что ляпнул, поморщился Яго. Похоже, от переживаний о том, что сейчас происходит с Миной и с тем, что может случиться с Джинни, он совсем перестал думать, что говорит.

— Вот-вот, а теперь подумай, что обо мне станут говорить люди, когда узнают, что я переехала в основное здание, в то же время, когда там поселился ты.

— Да, какая разница, если ты будешь при этом жить!

— Для меня есть разница. Я может и дочь простого садовника, но для меня понятие репутация и честь не пустой звук. — Яго почувствовал возникший холодок в голосе девушки и понял, что в своей заботе о ней перешел некую границу.

— А если я вернусь домой…

— Яго, я не собираюсь переезжать в основное здание вне зависимости от того, будешь ты там или нет.

— Возможно это как-то связано с тем предложением, которое тебе сделал отец Дэймона? — осторожно, чтобы не получить по башке, затронул пикантную тему Яго.

— А ты уже в курсе? — с горечью язвительно спросила очаровательная сумасбродка.

— Ко мне заходил Корин Фоли, — кивнул молодой человек.

— Он осмотрел хозяйку?

— Да, и ничего не обнаружил.

— Я так и думала.

— Если честно, я тоже. Но проверить стоило. Так что там с твоим замужеством?

— Яго, о чем ты говоришь? Роль мачехи твоего друга совершенно не привлекает меня.

— Почему же ты не ответила «нет»?

— Он так уморительно просил меня этого не делать, что я обещала подумать.

— Подумала?

— Ну, я стараюсь сдерживать свои обещания.

— И?

— Яго, да что на тебя нашло? Я не хочу замуж за Корина Реналя! Меня удивляет, что ты допускаешь подобное!

— Но почему, любая другая…

— Я не любая, — словно отрезав, перебила Джинни. — И тебе не кажется, что он для меня несколько староват?

— Знаешь, я никогда не воспринимал Реналя, как тысячелетнюю Персону. Он всегда был для меня просто отцом моего друга.

— Ну, а для меня он всегда был и будет существом, которое мне надо понять! Как можно выйти замуж за человека, у которого за плечами сотни жизней, и впереди еще больше? Прости, но это не для меня. К тому же, ты представляешь как примет меня высший свет? Дочь садовника в их обществе будет вечной подушкой для битья.

— Смею тебя уверить, никто не посмеет даже косо посмотреть, — усмехнулся Яго. — Видела бы ты, что случилось с Корином Мартином, когда Хулиан сообщил ему о том, что Реналь сделал тебе предложение. У меня создалось впечатление, что покинув мой дом, он отправился собственноручно избавляться от всех своих отпрысков, способных тем или иным способом навредить тебе.

— Создатель, об этом знает уже весь город?

— Уверен, что да.

— И за что мне все это? Представляешь, что будет, когда я откажу Корину Шагрин?

— Может не стоит? За спиной Реналя ты будешь в безопасности.

— Я и так в безопасности.

— Ты, что забыла о Джейсоне, который теперь на свободе, у него развязаны руки, и он жаждет с тобой разделаться?

— Пусть приходит. Посмотрим, кто кого, — устало проворчала Джинни.

— Ты такая же упрямая, и взбалмошная, как и твоя подруга! За что Создатель на мою голову послал двух самых невыносимых женщин этого мира?

— О, я думаю, что знаю ответ на этот вопрос. Это тебе за море слез, пролитых девами, которым ты, не задумываясь, разбивал сердца. Мы твоя кара небесная.

— Не знаю уж за это или что другое, но то, что вы кара, это точно. Кстати, о твоей подруге. Ты уверена, что эта твоя мнимая смерть безвредна?

— Абсолютно. Не волнуйся. Она все-таки решилась?

— Угу.

— Так и знала, что ее отъезд из дома связан с намерением попробовать вернуть госпожу. Отправилась за пределы сейма, чтобы избавиться от силы?

— Ты тоже считаешь, что сила Малкани Куори не дала бы подействовать твоему зелью?

— После того, как она вычистила яд за несколько минут? Абсолютно уверена.

— Такое ощущение, что вы все-таки сестры. Ну как можно так синхронно думать!

— От того, что мы делаем логичные умозаключения, мы не становимся шибко похожими.

— Лучше бы тебе твои умозаключения подсказали позаботиться о своем здоровье! — вновь постарался вернуться к волнующей его теме молодой человек.

— Яго, ну неужели тебе нечем заняться, кроме как интересоваться моим здоровьем? Я слышала, на границе с Фоли снова ограбили крестьянский обоз. — Голос девушки стал на порядок серьезнее. — Так не может дальше продолжаться. Ты должен что-нибудь сделать.

— И что, по-твоему, я могу сделать? Засесть с кинжалом в кустах и защищать мирных путешественников? Я и так отправил туда половину имеющейся в наличии армии. Но это слабо помогает.

— Не понимаю, ты же Корин Куори! Ты должен как-то использовать свою силу. Смог же ты направить на путь истинный братца Джейсона!

— И что ты мне предлагаешь? Отправиться на границу перевоспитывать всех преступников Фоли?

— Всех не перевоспитаешь, — с горечью покачала головой Джинни.

— А что тогда ты предлагаешь?

— Ты помнишь, что говорил твой отец о том, на чем держится власть Персон?

— К сожалению, моим образованием папа не сильно увлекался. Вам в этом вопросе с Миной повезло больше.

— Это правда. В последние дни я частенько благодарила твоего папу, за навыки выживания, которые он втравил в мою сущность. Так вот, он говорил, что единственное, что позволяет им править тысячелетиями простыми людьми, это страх. Что противника достаточно запугать до ужаса и полпобеды у тебя в кармане. Тебя же никто не боится. Для всех, ты просто мальчишка, которого назвали Корином Куори. Посмотри на исторические хроники. Рассказы о Коринах всех сеймов, без исключения, повествуют только об одном, с какой жестокостью и беспощадностью они обрушивают свои силы на тех, кто нарушает их законы. Тебе это возможно не понравится, но тебе придется свою репутацию заработать, или наш сейм превратится в прибежище всех отморозков мира.

Яго задумался над сказанным. В принципе, ничего нового ему Джинни не сообщила. Гастон был прав, когда говорил, что Габриэлла с малых лет готовила его к руководству сеймом. Просто он никогда не понимал, зачем ему были нужны столь специфичные для обычного человека знания, и большинство информации пропускал мимо ушей. Конечно, что-то неизбежно оседало в его памяти, но почему то нужная информация не всплывала в голове сама по себе. И только сейчас, когда Джинни подняла этот вопрос, все стало выстраиваться в голове в нужной последовательности и порядке. Яго в очередной раз перенес вес тела с одной ноги на другую. Стоять на садовой лестнице и вести беседу было не слишком удобно, но Джинни четко дала понять, где проходит граница дозволенного. Эта девушка могла свести с ума любого. За всю свою жизнь он не встречал более обворожительной кокетки, чем подруга его кузины. При этом веселый нрав Джинни, заставлял все вокруг искриться в какой-то праздничной суете. Только иногда, она позволяла себе углубиться в размышления, и тогда сквозь мишуру веселья можно было рассмотреть серьезный, аналитический ум. Яго подумал, что если бы выбирал между Джинни любовницей и Джинни стратегом, он навряд ли смог бы сделать выбор.

— Уснул что ли? — Джинни протянула руку и разворошила ежик жестких волос Яго. Ее ласковая улыбка заставила молодого человека забыть о грузе, что давил ему на плече с тех пор, как Фарго возложил на него сан Корина Куори.

— Прости, ты всегда заставляешь меня забыть обо всем на свете. Да я вообще не знаю, существует ли мужчина, который в твоем присутствии может думать хоть о чем-нибудь не касающимся тебя.

— Яго оставь свое очарование для дам высшего света, — насмешливо фыркнула Джинни. — Передо мной можешь не рассыпаться в комплиментах. Я слишком хорошо тебя знаю, и знаю цену твоих слов. И не надо разыгрывать передо мной оскорбленную невинность, каждый твой шаг и каждое твое слово, которое ты собираешься мне сейчас сказать, я знаю наперед…

Поцелуй, которым Яго впился в губы Джинни, заставил ее наконец-то замолчать. Когда молодой человек прервал свое дерзкое нападение, он насмешливо посмотрел на Джинни.

— Никогда не говори, что знаешь, что от меня ожидать, — щелкнув девушку по носу, довольно улыбнулся Яго.

— А кто сказал, что я этого не ожидала? — лукаво улыбнулась плутовка.

— Если бы ожидала, отклонилась бы!

— С чего ты взял?

— Ну…

— Никогда не думай, что знаешь, что от меня ожидать.

Яго обреченно покачал головой, он терялся в догадках, кто из этих двух неуемных девиц сведет его с ума раньше, Джинни или все-таки Мина. И Дэймон как назло уехал! Возможно, он смог бы взять часть проблем на себя.

Дэймон сидел за столом и расслабленно улыбался. Как бы ни была хороша столица мира, но только когда он приезжал домой и окунался в это необыкновенное море вечного праздника и любви, он ощущал себя по-настоящему счастливым. А сейчас, когда он так устал от своего изматывающего чувства к Джельсамине, это ощущалось вдвойне. Любуясь искрометными красавицами сестрами, он отдыхал глазами и душой. Дэймон прекрасно понимал, почему кроме него ни один ребенок Реналя не перенял отцовскую холодную рассудительность и некую эмоциональную заторможенность. И их искрящая беззаботность лет с одиннадцати вызывала у него зависть. Он так хотел быть таким же беззаботным, как они. Было такое ощущение, что все дети Корина Шагрин просто фонтанировали. Все, что они делали, они делали без каких либо границ. Если ругались, то так, что становилось страшно, как бы не рухнул дом, если веселились, то так что их настроением заражался весь сейм, если грустили, то до седых волос. Семейство Реналя больше напоминало источник жизни. А в свете того, что все они были представителями славного сейма Шагрин, то в основном их жизненная энергия выливалась в бурные, душераздирающие романы. Что-что, а любить в их семье умели так, как никто в мире. В сейме часто шутили, «первое, что делает отпрыск Корина Шагрин, когда появляется на свет, это начинает стрелять глазками». И в этом была доля истины, дети Реналя первый раз открывали глаза значительно быстрее, чем другие детки. Дэймон всегда очень остро чувствовал свое отличие от братьев и сестер. Порой они раздражали его своей чрезмерной активностью, порой ему было завидно, что он сам не может так же беззаботно шагать по жизни, а порой просто не знал, что отвечать на их издевки, по поводу своей холодности. Вот и сейчас его оторвал от размышлений голос одной из сестер, которой только-только исполнилось девятнадцать, но она свела с ума уже половину мужского населения сейма.

— Дэймон, а правду говорят, что в столице живет девушка, которой наконец-то удалось заставить твое сердце сжиматься от страсти дольше, чем три дня, и ты наконец-то смог, как и все мы, познать муки любви?

— Жаннин, неужели тебе действительно нечем больше заняться, чем собирать глупые сплетни? — ворчливо буркнул Дэймон, кожей чувствуя, что покоя ему не дадут.

— Конечно это правда, — вступила в разговор младшая копия старшей сестрицы — Бетти. — Говорят это кузина Яго. Если она хотя бы вполовину так же прекрасна, как ее очаровательный кузен, я понимаю тебя Дэймон. Я до сих пор не могу залечить раны в сердце, которые нанес мне Джакомо Альфредо.

— Бетти, не говори ерунды, Яго последний раз был здесь три года назад, тогда тебе было четырнадцать лет. Сомневаюсь, что ты вообще его помнишь.

— Дэймон, во-первых, в четырнадцать лет, человек представляет собой вполне взрослую, сформировавшуюся личность. А во-вторых, если бы ты был женщиной, то понял, что даже новорожденная не сможет забыть потрясающую улыбку этого покорителя женских сердец. Лучше скажи, когда он к нам приедет снова.

— Боюсь, что в ближайшие лет сто его визит в наше имение не предвидится. Если бы вы иногда думали головой, то наверняка поняли, что приняв сан Корина Куори, Яго обрек себя на жизнь, которая не предполагает визитов вежливости в соседние сеймы.

— Но ведь наш папа безвылазно сидит в Куори-Сити!

— Наш папа является Корином Шагрин уже много тысячелетий, это раз. А во-вторых, тебе ли, Бетти, не знать, что Куори-Сити столица мира. Ты же бредишь поездкой в него, чуть не с пеленок.

— Да брежу, и не понимаю, почему папа и Пьер держат нас, словно узников в Шагрин-Вилле!

— Да потому что понимает, что вас туда нельзя пускать для сохранения целостности столицы мира. Энергии семейства Д'Артуа достаточно для того, чтобы смести Куори-Сити с лица земли.

— Дэймон, перестань заговаривать нам зубы, — усмехнулась Жаннин. — Расскажи лучше о Джельсамине Валенте.

— Я не желаю говорить о ней. Во-первых, на днях Джельсамина прибудет в Шагрин-Вилле, и вы будете иметь возможность изучить ее лично, а не с моих слов.

— Кузина Яго приедет в наш дом? — глаза Бетти были готовы выскочить из орбит.

— Нет, она остановится у моей бабушки Шантэль. — Удушил на корню все надежды сестер Дэймон. — А во вторых, я приехал сюда для того, чтобы забыть об этой девушке. И был бы вам очень признателен, если бы вы не твердили мне о ней день и ночь.

— Дэйм, так это правда! — потрясенный голос шестилетней малышки Мэри заставил всех сидящих за столом замолчать. — Ты действительно полюбил! — Девчушка моментально вскочила со стула, подбежала к Дэймону, забралась к нему на колени и совершенно серьезно сказала:

— Не бойся. Мы не позволим ей играть твоими чувствами. И не станем донимать тебя вопросами. Ты приехал к нам, чтобы ее забыть, и мы поможем тебе. Арно завтра же приведет тебе самых красивых девушек сейма, и они заставят тебя забыть о бессердечной кузине Яго.

Девчушка крепко прижалась щекой к щеке брата и умилительно засопела. Дэймон взглянул на Арно. Парню исполнилось уже двадцать три года, и он пачками охмурял представительниц противоположенного пола. Его обаяние и веселый нрав ни одной красотке не позволили устоять перед ним. Дэймон очень любил, когда все их семейство собиралась вместе за столом. Все братья и сестры были так похожи, будто их сотворили по одной выкройке. Молодые, красивые, искрящиеся жизнью, они могли залечить любые сердечные раны одним своим присутствием.

— А где же Эрик? — прервал эту душещипательную сцену Пьер.

— Не выдержал натиска очаровательных дам. Поначалу, сраженный красотой нашей Эйрин, он бросился писать ее портрет. И надо признать получилось у него изумительно, что и вызывало, бурное внимание сестриц. Под их несокрушимым напором он довольно быстро выдохся и свалился с ног. — Настороженно ответил Дэймон. Он знал, что его семья умеет не только любить, но и ненавидеть.

— А он хорошенький, — вступила в разговор Карин. — И не похоже, что злой.

— Карин, ты еще слишком мала, чтобы разбираться в людях, — предостерегающе заговорил Пьер. — Вполне возможно, что ты права. Но если ты ошибаешься, мне бы не хотелось, чтобы нам пришлось за это расплачиваться. Так что давайте исходить пока из худшего. Я не доверяю отпрыскам Николь. И для этого у меня есть все основания. Дэймон, это правда, что Августа пыталась тебя убить?

— Правда. Но откуда ты можешь об этом знать?

— Я каждый вечер общаюсь с отцом через Фаля. Папа велел мне приглядывать за тобой и не подпускать чужаков. Появление Эрика в этом свете смотрится несколько мрачновато.

— Пьер, Эрик спас мне жизнь. И я не намерен никому из вас позволять беспричинно поливать его грязью. Вместо того, чтобы угрожать, тебе следовало поблагодарить его за спасение брата.

— Я поблагодарю, как только поверю в то, что он не сделал это с какой-либо скрытой целью.

Дэймон с сочувствием посмотрел на Пьера. Ему давалась нелегко роль главы клана. Отец вопросы семьи старался переложить на старшего сына. И хотя Пьер был умница и далеко не простак, держать свои чувства в узде, ему было непросто. А с выводком Реналя приходилось все время пытаться удержать не только себя, но и всех остальных.

— Пьер, я буду осторожен, но пожалуйста, не надо задирать Эрика. Он приехал со мной, и до тех пор, пока не сделал ничего дурного одному из нас, очень прошу относиться к нему, как к моему гостю.

— Хорошо. Как скажешь. Ты всегда был самым рассудительным из нас. Оставим это. Расскажи как дела в столице мира.

— Тревожно. — Задумчиво ответил Дэймон. — Знаешь, что-то витает в воздухе…

— Гм… Думаю, не стоит омрачать ужин, — многозначительно заметил Пьер, взглянув на девочек, уже навостривших ушки.

— Конечно…, эээ… больше всего людей волнует вопрос, расторгнут ли свою помолвку Джельсамина и Джакомо, — улыбаясь одними уголками глаз, ушел от неприятной темы Дэймон.

— И что? — затаив дыхание не выдержала Бетти.

— Кто же знает. От этих двоих можно что угодно ожидать, — улыбнулся Дэймон.

— Но ты же друг Яго, неужели он тебе ничего не говорил, — порывистость Бетти всегда выделяла ее среди остальных сестер.

— Однажды Яго сказал, что если женится, то женится только на своей кузине. Это все, что мне известно.

— Но если он так говорит, значит, любит Джельсамину, — робко произнесла рассудительная Мэри. — Как же тогда ты будешь ухаживать за девушкой, которую любит твой друг?

— Я не планирую в дальнейшем ухаживать за Миной. Мне казалось, я уже упоминал об этом.

— Прости, — огорчилась Мэри, что нарушила просьбу брата не говорить о его чувствах.

— Ты не виновата, я сам начал эту тему. — Дэймон почувствовал, что ужин у него застрял в глотке. Он приехал домой, чтобы избавиться от этого удушающего чувства, но, похоже, Джельсамина Валенте не собиралась выпускать его сердце из своих острых коготков. Если бы он только мог себе позволить завоевать ее… Молодой человек чуть было снова не погрузился в страдания, когда тихий голосок Эйрин вывел его из задумчивости.

— Дэйм, а скажи, как там поживает Анри Леклер? Ты видел его? — легкий румянец выдавал Эйрин с головой. Ей скоро должно было исполниться 18, и уже два года ее сердце было разбито красавцем-поэтом Анри. Дэймон с сочувствием взглянул на сестру.

— Эйрин, я видел Анри в свой последний вечер в Куори-Сити. Он сопровождал Джельсамину на балу в честь дня рождения его брата.

— Эта девица поистине вездесуща, — фыркнула Бетти. — В Куори-Сити есть мужчина, до которого ей нет дела?

— В Куори-Сити нет мужчины, до которого ей есть дело.

— Она что бессердечная?

— Нет, просто ее сердце разбито. Она была влюблена в Касиано Борджиа — сына Корина Хулиана. Но его убили из-за нее. Мина до сих пор носит в сердце эту боль.

— Создатель! Как это трагично! Я бы такое не пережила, — еле пробормотала Ив. Ив недавно исполнилось двенадцать, не смотря на юный возраст, она была самой спокойной и рассудительной из сестер. Но последнее время, девочка перечитала любовных романов, и в ее голове царила сплошная романтика.

Дэймон взглянул на своих братьев, которые вели себя на удивление тихо. Похоже парни в чем-то крепко провинились и в данных момент старались не отсвечивать, чтобы не вызывать на себя гнев Пьера. Это было довольно обычным явлением, ибо Жак, Левон, Себастьян и Винсент были почти одного возраста, а мальчишки 15–17 лет в никакие времена не могли удержаться от ежесекундных шалостей. Правда, похоже, в этот раз они умудрились учудить что-то достаточно серьезное, ибо Пьер делал вид, что их за столом просто нет. По сути, он заменил мальчишкам отца, и разница в возрасте между ними давала все основания младшеньким воспринимать Пьера скорее, как наставника, чем старшего брата. От этого между ними частенько разгорались нешуточные споры и баталии, в которых обычно Дэймону приходилось выступать судьей. Ужин подходил к концу, и он искренне надеялся, что удастся, как можно быстрее добраться до спальни и лечь спать. Но судя, по настойчивым взглядам Пьера, брат жаждал общения.

Яго гнал лошадь, как только мог. После короткой беседы с Миной о том, что она в порядке и вечером планирует принять зелье, он сразу же тронулся в путь. В обычное время он добирался до границы с Фоли часов за десять. В этот раз ему надо было успеть добраться до границы и вернуться до того, как сила Малкани Куори осознает, что Мина «умерла». По примерным расчетам у него было часов 12 на все про все. Единственное на что он тратил время в пути, это смена лошадей на ключевых постах, чтобы не загнать несчастных животных до смерти. Уже совсем стемнело, когда он примчался на одну из пограничных ферм, хозяин которой чаще остальных сообщал ему, о происходивших нападениях. Молодому человеку было лень стучать и ждать, когда его встретят, и поэтому, не стесняясь, он вломился в голову хозяина фермы, и заставил того беспричинно выйти на улицу. Похоже, за шесть часов скачки ему удалось разбудить в себе эгоистичного, жестокого Корина Куори. Влетев во двор, Яго спрыгнул с коня и бросил повод ошеломленному хозяину.

— Я ваш новый Корин, — сообщил он, не сильно заботясь о том, что о нем подумают, и какое первое впечатление произведет.

— Ваша Светлость, — только и смог пробормотать несчастный, которого придавило исходящей от Корина Куори энергией.

— Мне нужен кто-то, кто проводит меня на ближайший сеновал, — не вдаваясь в подробности, приказал Яго. Хозяин фермы стоял, замерев, и был готов упасть в обморок. Наконец, собравшись с силами, он суетливо кивнул и пробормотал.

— Сейчас, Ваша Светлость, только подберу девицу покраше.

— Что? Девицу? Не надо девицу, лучше парнишку. С девицами хлопот не оберешься.

Хозяин потрясенно застыл. Покраснев до корней волос, он не знал, как объяснить своему новому Корину, что для подобных целей у них мальчиков не держат.

— Ну, что же ты стоишь? Долго мне ждать? — плескавшаяся в Яго ярость, готова была сорваться в любую секунду.

— Ваша Светлость, нижайше молю, простите меня, но у нас не держат мальчиков для этих целей. — Яго стиснул зубы, и попытался заглушить дикий грохот в ушах. Сила Корина Куори, которую он раскручивал в себе всю дорогу, требовала выхода и не хотела понимать, что еще просто рано.

— Я не понимаю, что значит для этих целей? У вас что нет достаточно проворного мальчишки, который проводит меня до сеновала… Тьфу! Гадость какая! — До Яго, наконец, дошло, что здесь происходит, и если бы не то кровожадное чувство, что в нем кипело, он бы расхохотался, но сейчас у него была только одна задача, удержаться от убийства хозяина фермы. — И приходит же людям подобное в голову! Мне просто нужен провожатый. Не волнуйтесь, никто не собирается покушаться на честь ваших людей!

Хозяин с недоверием глядел на нового Корина и пытался понять, что же ему делать.

— Хватит стоять столбом, — тяжело вздохнул Яго, сдерживаясь из последних сил. — Проводите меня сами, если так вам будет спокойнее.

Обрадовавшись предложенному выходу, пожилой человек с несвойственной для его возраста ловкостью, привязал коня молодого Корина, и, взяв с крыльца фонарь, торопливо повел Яго к дальней калитке в заборе. Когда они добрались до сеновала, Яго кивнул и сквозь зубы процедил.

— И не вздумай присылать ко мне кого-либо. Мне ничего не нужно, кроме того, чтобы до утра здесь никто не появлялся. Собери всех своих людей, и запри в доме. Всех! Слуг, семью, случайных гостей. Всех запри в доме и чтобы не расползались по округе. Ты меня понял?

— Да Ваша Светлость!

— Пришлешь кого-нибудь или придешь сам, убью к Фаране!

— Я понял, понял, Ваша Светлость, — чуть не расплакался фермер.

— Свободен, можешь идти.

Скорость, с которой исчез фермер, давала Яго надежду, что его действительно не будут беспокоить. Он по лестнице забрался на самую верхушку сеновала, достал из своей огромной сумки шерстяное одеяло, постелил его, и, положив сумку под голову, устроился поудобней.

Стараясь не думать о том, как дела у Мины, Яго пытался сосредоточиться на стоящей перед ним задаче. Ночь была не слишком теплой, но в данный момент Корина Куори это не волновало. Его сила была лучшим источником тепла. Он, наконец, смог позволить ей развернуться. Яго чувствовал, как сила Корина Куори затапливает округу. Она проскальзывала в каждую трещинку, заглядывала под каждую травинку, огибала каждое деревцо и пробиралась в каждую щелку или дупло. Она поглощала, все, что попадалось ей на пути! То, что в Куори-Сити выглядело как сеть, здесь, развернувшись в полную силу, было скорее похоже на заполняющий собой все бесконечный поток воды. Яго было интересно, насколько хватит его могущества и когда спустя полчаса он понял, что сила Корина Куори затопила все пространство сейма, он чуть не испугался. Просто догадываясь, что сейчас ни в коем случае этого нельзя делать, молодой человек постарался справиться с потрясением. Яго никогда не знал истинных размеров могущества своего отца! Он и представить себе не мог, на что был способен Густаво. И сейчас ощущая эту силу в себе, он испытывал необыкновенное чувство восторга. Все же справившись с эмоциями, молодой человек вернулся к тому, зачем сюда приехал. Он сосредоточил свое внимание на всем протяжении приграничного с Фоли участка. И стал ждать. Сконцентрировавшись, он нашел каждое живое существо, которое было на этой территории. Он мог слышать мысли каждого из них, чувствовать страх и боль каждого из них, страсть и радость, тоску и печаль. Все их чувства и переживания в одночасье обрушились на его сознание. Он вспомнил рассказы Дэймона, как он мучился со своим суперслухом, пока не научился его контролировать, фильтровать. Яго попытался сделать тоже самое. Он отсеивал спокойные, миролюбивые сознания, и оставлял под контролем возбужденные, агрессивные. Постепенно, ему удалось сократить количество тех, кого он слышит человек до двадцати. Все они были крайне враждебно настроены, и теперь он мог прослушать каждого из них более подробно. Четверо из двадцати были отсеяны по причине того, что оказались банальными бытовыми ссорами жителей Куори. А вот в намереньях оставшихся шестнадцати сомневаться не приходилось. Все они собирались грабить и убивать, все пришли из Фоли, и все были наняты для этих целей, к сожалению, им самим неизвестно кем. Сосредоточившись на них, Яго почувствовал себя смелее, ибо не боялся нанести своими неумелыми действиями вред невинным. Для начала он попытался определить их положение в пространстве. Одно дело слышать мысли человека и совсем другое понимать, где он находится. Не то, чтобы Яго это было сильно нужно, но имея возможность, глупо было не попробовать. Первое время ничего не удавалось, но, не прекращая попыток, он начал нащупывать правильный подход и в итоге добился своего. К своему восторгу, Корин Куори понял, что он действительно может вычислить, где находится тот или иной человек, даже не подслушивая его мысли. Охваченный азартом, он чуть не пропустил момент, когда произошло первое столкновение контролируемых им разбойников с мирными гражданами. Яго искренне не понимал, что за необходимость у мирных жителей мотаться по ночам, но факт оставался фактом, почему то им не спалось, и они выползали из своих надежных убежищ, не смотря на тяжелое для сейма время. Почувствовав, что дело близится к кульминации, Корин Куори решил, что пора ему вмешаться в происходящее.

Когда он закончил и со второй бандой, Яго почувствовал себя таким удовлетворенным, как не чувствовал еще никогда. Он лежал, закрыв глаза, и старался осудить себя за содеянное, но у него это плохо получалось. И тогда, не выдержав напряжения, он снова отпустил свою силу, и мощь Корина Куори вновь затопила сейм. И в этот раз сила ее была столь велика, что билась о границы сейма, стремясь вырваться наружу. Он чувствовал и слышал каждого, кто находился в пределах сейма, и в то же время не слышал никого из них, ибо был поглощен самим собой. И только в этот момент он позволил себе вспомнить о Мине. Мысль, что она уже приняла зелье, заставила его похолодеть. Его сознание заметалось, он почувствовал, что вот-вот сорвется, когда услышал в голове вопрос Джельсамины.

— Яго, что происходит? — он подлетел на полметра вверх. Это было так неожиданно, что он никак не мог с собой справиться.

— Тише, тише! — Шептала Мина, пытаясь его успокоить. — Милый, тише!

— Мина?

— Нет, твой внутренний голос! — издевательские интонации девушки даже ментально звучали так ярко, что Яго невольно улыбнулся.

— Как я рад тебя слышать!

— Я, конечно, тронута, но не мог бы ты в следующий раз вести себя несколько тише. Меня тут чуть не пришибло. Я уже жалею, что решила тебя дождаться и не приняла зелье. Будучи мертвой, я легче перенесла бы твои выкрутасы.

— Прости, я немного потерял контроль.

— Где ты, две Нефреи тебе в голову?

— На границе с Фоли. Здесь возникли некоторые проблемы, надо было решить. А как у тебя дела?

— Магнар принял меня, как и ожидалось очень тепло. И, он, конечно, понимает, что я далека от политики, но рад, что ты, как дальновидный политик, готов поддерживать тысячелетиями строящиеся отношения между нашими сеймами.

— Наивный.

— Против меня, у него не было шанса, — самодовольно улыбнулась Мина.

— Итак…

— Я ждала только тебя.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Поезжай домой, присмотри за мамой и силой. Ну и «постукивай», чтобы не пропустить миг, когда я восстану из мертвых.

— Мне кажется, или тебе страшно?

— Ты когда-нибудь бывал в Темо-Орт?

— Нет.

— Здесь постоянно страшно. Даже когда вблизи тебя нет ни одной Персоны. Такое ощущение, что сама природа питается страхом. Собственно, не удивлюсь, если это так. Малкани Моника большая любительница поэкспериментировать и одарить природу своим голодом, вполне в ее духе. Знаешь, чем дольше я собираюсь, тем мне страшнее.

— Мина, давай на выдохе. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже.

Через мгновение сознание Джельсамины ускользнуло от Яго, и его пронзил бесконтрольный ужас.

Хулиан заканчивал поздний ужин, когда ему принесли сообщение от Фаля сейма Фоли Хусто Диаса. Прочитав письмо, Корин стиснул зубы. Конечно, это следовало ожидать, но в душе он надеялся, что обойдется без лишних жертв. Шестнадцать человек можно считать малой кровью, но Хулиан боялся, что это только начало. Весть о том, что нападающие на обозы жителей Куори не только вернулись назад с пустыми руками, но и, придя на центральную площадь ближайшего города, все шестнадцать собственноручно перерезали себе горло, быстро облетит свет. Но, как показывает история, этого будет недостаточно, чтобы люди поняли, что новый Корин Куори не только хочет, но и может огородить своих подданных от наглых набегов и грабежей.

Конечно, Хулиан, как и все остальные Персоны, присутствующие сегодня вечером в Куори, почувствовал на себе всю мощь Джакомо Альфредо. И вынужден был признать, что могущество молодого Корина превосходит его собственное. То, что парень смог заполнить весь сейм Куори и при этом его сила рвалась наружу, потрясло его до глубины души. Неужели Густаво обладал таким же потенциалом? Неужели кровь Создателя дает им такое преимущество над остальными? И если это так, то к чему тогда приведут провокации Хоакина? К войне, в которой возможно они проиграют? После стольких тысячелетий равновесия и мирного существования призрак войны навис над всем миром. В эту схватку окажутся, втянуты все. Темо обязательно поддержат своего партнера, и Мартин весьма четко дал это понять. Шагрин, тоже не станут стоять в стороне. Но вот вопрос, чью сторону они примут? Раньше все было прозрачно и очевидно. Но сейчас, когда Хоакин заставил Реналя поверить в то, что покушался на жизнь его любимого отпрыска, и когда отношения Яго и Дамиана так крепки, и все еще остается надежда на брак его сына с Джельсаминой… Возможно, их собственной дружбы окажется недостаточно для того, чтобы Реналь встал на сторону Фоли. Кейсар Ришар вряд ли будет спорить с Реналем, ибо боится своего собственного Корина, как огня. Ремиза… Ремизу тоже нельзя сбрасывать со счетов. За последнее тысячелетие она неожиданно для всех превратился из свахи-любительницы в сильного игрока. И, как не странно, она, скорее всего, тоже примет сторону Куори. Она смотрит на Джельсамину, как на миску жирных сливок. Картина вырисовывалась не шибко приятная. Не трагичная, конечно, же… Но все же… Что на самом деле беспокоило Хулиана, это какова же истинная цель Хоакина. Его повелитель был игроком высшей лиги, и не предусмотреть такие очевидные результаты просто не мог. Он привел все к этой ситуации с какой-то целью. Но с какой? Активность, которую Хоакин развил в последнее время, просто шокировала. Привыкнув, что Кейсар Фоли глаза открывает только в том случае, если это необходимо, Хулиан не мог объяснить подобную бурную деятельность. Должно было произойти что-то действительно ужасное, чтобы Хоакин совершил столько телодвижений. И это что-то было таких масштабов, что Повелитель счел необходимым заняться этим сам, а не поручить ему, как это делал всегда. Если бы Хулиан был пессимистом, он бы подумал, что их мир стоит на краю гибели. Впрочем, именно так он и подумал.

Дэймон вышел от Пьера уже за полночь. По дороге к себе в комнату, он заглянул проверить Эрика. К счастью, тот уже спал, и ему не пришлось выслушивать очередную историю их с Яго бурной молодости. Приехав домой, Дэймон уже пожалел, что потащил Эрика с собой. Дома хотелось расслабиться и почувствовать себя в безопасности, но когда ты привел в семью чужака, терять бдительность вряд ли стоит. Сейчас он почувствовал себя как никогда одиноким, ему жизненно был необходим кто-то, способный понять его бессилие перед приближающимся концом. Не справившись с эмоциями, он потянулся к Анри. Чуткое сознание кузена мгновенно откликнулось.

— Дэймон, ты уже добрался до дома?

— Да.

— Ох, как же хреново тебе братец! — Не почувствовать состояние кузена даже на таком расстоянии было невозможно.

— Есть такое.

— Я приеду.

— Не надо, держись отсюда подальше.

— Она все равно приказала мне явиться.

— Создатель, неужели начинается!

— Я надеюсь, что у тебя осталось немного времени побалагурить. У меня еще есть кое-какие дела, буду дня через два. Постарайся не показываться ей на глаза. Напейся до чертиков, как ты это умеешь.

— Рядом нет Яго.

— Ты достаточно опытный мальчик, чтобы привести себя в чувство нужной кондиции, без помощи лучшего специалиста в мире по пьянкам-гулянкам. И у тебя там почти десяток братьев под боком, используй их хоть раз по назначению.

— Хорошая мысль. Кстати, здесь со мной Эрик. Похоже, Мартин смог передать ему свои способности. И, думаю, он пока не в курсе.

— Создатель, вот и наш третий! Что он там делает?

— Решил навестить бабушку, — злорадно хмыкнул Дэймон.

— Мда, как говорил, Фарана «блаженны прибывающие в неведенье». Ну, вот с ним и напейся. Оттянешь парню приговор.

— Отличная мысль.

— Постарайся ничего не натворить до моего приезда.

— Постараюсь.

Яго никак не мог заснуть. Стараясь откинуть мысли о бездыханном теле Джельсамины, запертой в какой-то подземной пещере в Темо-Орт, Корин Куори пытался оценить складывающуюся ситуацию. Ему было уютно в стоге сена под звездным небом, и он не хотел ехать ночью обратно по двум причинам, боялся, что лошадь сломает ноги, и что сам уснет прямо в седле. То, что пришлось сделать, выжало из него не только моральные, но и физические силы. Если бы отец был рядом, ему порядком влетело бы за нецелесообразно растраченную энергию. Зато, если бы рядом была тетка, она похвалила бы его за то, что позволил своим чувствам выплеснуться наружу. Габриэлла всегда считала, что если не сбрасывать пар, нельзя держать свои эмоции под контролем. Итак, начало истории Корина Куори Джакомо Амато Альфредо положено. Пока не ясно насколько кровавый след ему придется оставить за собой, чтобы жизнь сейма вернулась в нормальное мирное русло. Но он был готов сделать все, что для этого требовалось. Первый раз с тех пор, как Фарго передал ему дар отца, Яго не чувствовал на своих плечах этого ярма. Видимо, когда говорили о том, что дар надо растрачивать, именно это и имели в виду. Похоже, придется найти золотую середину, когда силы не исчерпаны до конца, но при этом тяжесть от дара не пригибает к земле. В любом случае, с этим придется работать. Но это мало его волновало, значительно меньше, чем то, что ему еще подготовил таинственный заказчик. Впрочем, Яго не сильно мучился над вопросом, кому охота достать его до белого каления. Другой вопрос зачем? Медленно, но верно круговорот мыслей убаюкал уставшего молодого человека и он сладко заснул.

Хулиан ехал и проклинал своего Повелителя на чем свет стоит. Хоакин обычно отличался тем, что не сильно обременял своего Корина заданиями, но сегодня ему приспичило, послать его на окраину Фоли в какую-то деревню, чтобы допросить там одну безумную, утверждавшую, что ее сын, дитя Кейсара Хоакина. Более бредового поручения Хулиан в жизни не получал. Он поехал в ночь, потому что все равно не мог уснуть, после новостей с границ. Ситуация вышла из-под контроля, и он все меньше и меньше понимал, что же происходит. Зачем Хоакину потребовалось убирать его из столицы? Что-то должно произойти, чему он может помешать? Хулиан рассчитывал, что за счет ночной дороги, сможет вернуться пораньше. Соблазн ослушаться приказа был очень велик, но он никогда не позволял себе нарушать волю своего господина. Предчувствия, сжимавшие его грудь, не предвещали ничего доброго.

Джинни прибежала на занятия пораньше и уже третий час проводила вскрытие черепной коробки в тот самый момент, когда в комнату вошел синьор Гильермо.

— Ну как идут дела у моей ученицы? — Гэли-Мэли буквально светился от счастья. Джинни так и не удалось выпытать, почему они с ее бывшим учителем отказывались брать учеников целых пятнадцать лет, но то, что ее обучение заставило хозяина лавки помолодеть лет на двадцать, это было точно. Он с таким упоением называл ее своей ученицей, что произносил это по поводу и без повода. Иногда Джинни замечала, что он просто напевает себе слово «ученица» под нос.

— Не очень, — не довольно буркнула ученица.

— Что не так?

— Никак не удается приподнять лобную долю так, чтобы ничего не испортить.

— Ты не правильно держишь шпатель. В этом твоя проблема. Зачем ты так задираешь локоть вверх? Опусти его. Так, теперь осторожно приподнимай шпателем лобную долю… Не выворачивай, не выворачивай руку… Умница, теперь поменяй руку, возьми шпатель левой, а правой произведи отсечение мозговой ткани… Умница. Осторожно верни долю на место… Теперь можем пойти попить чайку. Заслужили.

Они пили вторую чашку чаю, когда в дверь лавки раздался стук. Подскочив со стула, Джинни помчалась открывать. На пороге стоял окровавленный молодой человек, руки в порезах, лицо разбито. Яркий представитель Фоли с трудом дышал.

— Мне бы господина Гильермо.

— Проходите, — впустив незнакомца, Джинни заперла дверь и опустила занавесь на дверном окошке. Она крикнула, «Учитель, к вам пришли», и тут же усадив незнакомца на стул, принялась обрабатывать его раны. Судя по тому, как заплыл глаз, у бедолаги были все шансы лишиться зрения. Появившийся Гэли-Мэли с удивлением поинтересовался.

— Эсте, что случилось?

— Попал под руку толпе. Они шли по улице и скандировали «долой Корина Куори, не позволим убивать наших собратьев».

— Создатель, да что же происходит, — потрясенно воскликнула Джинни.

— Ты ничего не знаешь? — удивился Гэли-Мэли. — Об этом сегодня с самого утра гудит весь наш район. Вчера вечером шестнадцать наших соотечественников пришли на площадь одного приграничного с Куори городка. Один из них вышел вперед и сказал, «Мы принесли послание от Корина Куори. Каждый, кто ступит на землю Куори с дурными намерениями, закончит, как мы». И все шестнадцать человек собственными клинками перерезали сами себе глотки.

— Фарана, — выдохнула Джинни.

— Этого следовало ожидать, — проворчал Эсте. — Они думали, что смогут безнаказанно грабить земли Куори, раз к власти пришел молодой Корин.

— Яго пришел к власти не первый день, — покачала головой Джинни. — Почему же это стало происходить именно сейчас?

— Одно из двух, или он совсем не уделял внимание делам, и постепенно все стало разваливаться, и сейчас наступил критический момент. Или это кем-то спланированная акция. Но факт остается фактом, в центре Куори-Сити идут погромы.

— Учитель, извините. Мне надо домой.

— Не стоит тебе сейчас выходить на улицу. Подожди до вечера, — поморщился от боли парень. — Вылезти сейчас в самую гущу событий, где все знают, кто ты такая… Не лучшая идея.

— А кто я такая?

— Подружка Корина Куори и дочки Малкани.

— Как много ты знаешь, а сам-то ты откуда будешь? Что-то лицо мне твое кажется знакомым.

— Мы встречались пару раз в гимназии, — недовольно буркнул парень, прикладывая к лицу, мокрое полотенце со льдом, которое ему дал Гэли-Мэли. — Я брат Касиано.

— Как в дурной пьесе, — проворчала Джинни.

— Хватит болтать. — Прервал их диалог Гэли-Мэли. — Джинни, похоже, у Эсте что-то в глазу, посмотри, как он моргает. Тебе придется промыть его. У меня уже не то зрение, да и руки.

Джинни с укором взглянула на Учителя. Она понимала, что он просто ищет повод отвлечь ее от мысли поехать домой. Но с другой стороны, они оба были правы. Пока она размышляла, Гильермо подкатил яркие бесцветные светильники к кушетке и уложил на нее Эсте. Джинни переплела волосы, и помыла руки. Глянув на глаза парня, она вздрогнула, работы там было часа на три.

Когда она закончила, спина почти не разгибалась. К счастью ей удалось справиться, и похоже, не смотря на травмы, зрение молодому человеку ей удалось сохранить. Джинни как раз задумалась, как ей добраться до дома, когда дверь лавки распахнулась, и на пороге появился Корин Шагрин. Он удивленно замер, увидев Эсте, и покачал головой.

— Эстебан, что с тобой случилось? Ты мало похож на Корина Куори, за что тебя пытались линчевать?

— Не захотел присоединиться к погромам, — зло буркнул парень. — А вы, что здесь делаете?

— Пришел сопроводить до дома свою невесту. Знаешь ли, времена сейчас неспокойные.

— Я заметил.

— Вот-вот. Дорогая, вы готовы? — Невозмутимо поинтересовался Реналь.

— Пожалуй, — Джинни вопросительно взглянула на Учителя.

— Иди детка, иди. За мозги не переживай, я уже поместил их раствор.

— Спасибо, до завтра.

— Подумай, может не стоит завтра приходить.

— Я буду смотреть по обстановке. — Кивнула Джинни. — Берегите себя и Эсте.

— Спасибо тебе, — кивнул парень.

— Не за что. Поправляйся.

Яго возвращался неторопливо. Время было после полудня, когда он въехал в город со стороны поместья Кейсара Куори. Он был вымотан скачкой и произошедшими событиями, и по мере того, как он приближался к Куори-Сити, сила Корина вновь начинала клонить его к земле. На время освободившись от тяжести, он не желал ее возвращения. Когда взгляд стал подмечать странный беспорядок в городе, волнение охватило молодого человека. Он поймал за руку первого попавшегося человека и спросил, что случилось. Ответ привел молодого Корина в ярость. Они хотели войны, они ее получат! В одно мгновение сила, дремавшая в нем, встала на дыбы. Он интуитивно направил коня туда, где было наибольшее скопление погромщиков. Домчавшись до них за пару минут, Яго просто дал волю метавшейся в нем стихии.

Люди Фоли падали на колени, словно подкошенные, и хватались за уши. Несколько минут они неистово катались по земле, пытаясь справиться с самими собой, а потом пошли друг на друга. Они бились, пока могли поднять руку. Через какое-то время перед Корином Куори была еле шевелящаяся кровавая масса людей. Он стоял и вылавливал каждого, кто участвовал в сегодняшних погромах, от него не укрылось ни одно сознание в городе, что днем наносило удары по его гражданам. Отовсюду были слышны стоны и крики. Кровавая бойня продолжалась часа три. Никто не знает, чем бы все закончилось, если бы на площади не появился Корин Фоли.

— Яго. — Осторожно окрикнул молодого человека Хулиан.

— Зачем пришел? — не отрываясь от своей работы, спросил Яго.

— Пришел выполнить долг Корина Фоли, защитить своих людей.

— Тебе стоило подумать об этом, когда твои люди громили мой город.

— Меня не было здесь. Я уезжал. Яго, я бы не допустил такого. Мне очень жаль.

— А мне нет. Похоже, вы с вашим повелителем решили, что можете безнаказанно творить, что вам вздумается. Ну что же, я не прочь помериться силами.

Хулиан смотрел в глаза Яго, и ему казалось, что они абсолютно черные. Он понимал, что даже если парень слаб в технике, то сила в нем плещется почти безграничная. И находясь на его территории, у него нет даже десятой доли шанса на победу. Впрочем, к этому он и не стремился.

— Яго, это недоразумение. Никто из нас не заинтересован в войне.

— Хулиан, не надо пустых слов. Или ты уберешь своих людей с моих улиц и от моих границ, или они будут умирать, умываясь кровавым дождем. Возможно, вам кажется, что я слаб и неопытен. Но смею тебя уверить, у меня хватит сил, чтобы превратить этот мир в бесконечный котел войны. Покоя не будет никому.

— Яго, я тебя прекрасно понимаю и надеюсь, что мы сможем прийти к мирному решению.

Молодой Корин Куори взглянул на Хулиана своими абсолютно пустыми черными глазами, развернул коня и покинул площадь.

Реналь как раз выходил из лавки с Джинни, когда к ним подъехал Яго. Не говоря не слова, он подхватил девушку, посадил перед собой на коня и умчался. Появившийся из-за поворота Хулиан застал друга с открытым ртом.

— Похоже, кто-то только что похитил твою невесту, — заметил Корин Фоли.

— Похоже, кто-то только что превратил твоих людей в фарш, — ответил Корин Шагрин. — Хулиан, чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы мальчишка прошел ускоренный курс обучения пользования силой? При его могуществе, это не самое мудрое решение. Такими темпами он за неделю освоит все те техники, которые мы изучали десятилетиями. И судя по тому, как билась его сила вчера о границы сейма, при желании он сможет пойти значительно дальше, чем земли Куори.

— Ты думаешь, я этого не вижу и не понимаю, — злобно бросил Хулиан. — Задай тот же вопрос моему Кейсару. Все это работа Хоакина.

— Он что свихнулся? По окончании истории с Густаво, ему стало скучно? Мы только-только прошли один кризис, и он хочет погрузить нас в другой? Хулиан, мы не поддержим Фоли в этом безумие. И на нейтралитет не рассчитывайте. В данном случае Шагрин безоговорочно примет сторону Куори. Так что подумайте еще раз, есть ли вам резон воевать со всем миром сразу. Оставьте Куори в покое. Считай это официальной нотой.

— Закончил, — устало спросил Хулиан.

— Да, — буркнул Реналь.

— Отлично, может, теперь успокоимся и подумаем, что делать?

— Сперва доставим Эсте домой.

— Спасибо, что сообщил, — Хулиан спрыгнул с коня, бросил повод Реналю и зашел в лавку Гэли-Мэли.

Малкани Ремиза шла по центру и с ужасом смотрела на разгромленный город. Сколько могли видеть ее глаза и сила, вокруг были разрушения и кровь, кровь и разрушения. Иногда ей казалось, что она видела тела еще живых людей, но когда она тянулась к ним силой, то не находила ответа. Каждый, кто поднял сегодня руку на жителей сейма Куори, заплатил за это жизнью, вне зависимости от величины нанесенного ущерба. Джакомо Альфредо довольно быстро вписывал свое имя в анналы истории, и как истинный Корин, он делал это кровью. Буйное воображение Малкани Шагрин подсказала ей, что реки крови, текущие по столице их мира, это предвестники конца света. Когда эта мысль только зародилась на задворках ее сознания, она ощутила то, чего не чувствовала с тех пор, как Джельсамина приняла в себя силу матери в день гибели Касиано Борджиа. Это была свободная, никому не подчиненная сила Малкани Куори. Грянувший в небе гром, заставил город вздрогнуть. Стремительно собиравшиеся на небе тучи, закрыли собой солнце настолько, что трудно было поверить, что на улице день. Ремиза Монье не боялась промокнуть под дождем, но она все же поторопилась дойти до дома.

Взглянув, на затянувшееся тучами небо, Яго остановил лошадь у центрального подъезда Малкури и подумал о том, что вернулся вовремя. Сила Малкани Куори осознала, что осталась без хозяйки. Куори соскочил с коня, и снял Джинни.

— Яго, как ты? — девушка была серьезно озабочена. За время их сумасшедшей гонки, ее «похититель» не сказал ни слова, а она успела оценить масштабы произошедшего. По пути она то и дело наблюдала корчащихся от боли и умывающихся кровью людей.

— Нормально, — пожал плечами Яго, и Джини внутренне улыбнулась этому такому родному жесту Мины. — Злой как собака, и страшно голодный.

— Голодный? — смесь сомнения и изумления прозвучавшая в голосе Джинни, заставила молодого человека удивленно остановиться.

— Ну да, голодный. Представь себе. Я, между прочим, не ел со вчерашнего обеда. Ты серьезно считаешь, что если я бессмертный, то мне и есть не хочется?

— Нет, прости, если задела тебя своим уточнением…

— Составишь мне компанию за обедом? Что-то мне не хочется, есть в одиночестве.

— Конечно, почему нет. Я весь день пыталась сделать забор контрольного материала мозга, а когда, наконец, решила попить чайку, объявился избитый сын Хулиана Эстебан.

— А этому от кого досталось? — удивленно присвистнул Яго.

— От своих же. Отказался участвовать в погромах.

— Ну, надо же, оказывается и среди фоли есть порядочные парни. Вот не подумал бы.

Джинни потрясенно смотрела на Джакомо и никак не могла понять, он действительно абсолютно не переживает из-за того, что ему пришлось сегодня и вчера сделать, или это просто очередное проявление актерского мастерства. Пока они перебрасывались фразами, был накрыт стол, и можно было, наконец, приступить к трапезе. Похоже, Яго был действительно голоден. Джинни никогда не видела, чтобы кто-то так жадно ел. И надо признать, даже это он делал так, что никакого чувства, кроме зависти не вызывал.

— Хочешь что-то спросить? — чувствуя витающую в воздухе недосказанность, поинтересовался Яго.

— Ну, ты сам предложил, так что если что, я не виновата.

— Давай, давай, выкладывай, что там у тебя на уме. — Яго впился зубами в кусок мясо и закатил глаза от удовольствия.

— Гм… Хорошо… Мне казалось, ты должен был переживать, что тебе пришлось убить этих разбойников. Да и сегодняшнее побоище, прямо скажем, актом гуманизма не назовешь. Ты как себя ощущаешь по этому поводу?

— Честно? — не отрываясь от потребления пищи, начал Яго. — Скверно. Простить себе не могу, что такой болван. Разве можно было так запускать эту ситуацию? Я должен был сделать то же самое в тот же день, как первый раз сообщили о нападении фоли на наших людей. Джинни, я Корин сейма Куори. Моя святая обязанность защищать наших граждан от внешней угрозы. Ну и заодно контролировать внутренние проблемы. — Яго прервался для того, чтобы в очередной раз впиться в кусок мяса, и с урчанием прожевав его, продолжил, возмущенно фыркнув. — А что сделал я, получив первое письмо? Ударился в страдания на тему того, какой же я несчастный! Знаешь, ты была права, с таким защитником наш сейм быстро превратится в отстойник всякого отребья. Поэтому у меня нет ни малейшего сожаления о том, что я сделал. Есть только сожаление о том, что я сделал это слишком поздно.

Джинни растеряно смотрела на своего товарища по детским играм и пыталась понять, насколько искренен он в своих изъяснениях.

— Ты мне не веришь, — с непониманием нахмурился Яго.

— Не знаю. Это немного не похоже на тебя.

— Очень может быть, — кивнул Яго. — Но ты пытаешься примерить чувства и поведение простого человека на тушку Корина Куори.

— Ты всегда теперь будешь такой? — растерянно спросила Джинни.

— Такой, это какой?

— Жестокий, расчетливый, вспыльчивый…

— Можешь не продолжать дальше, я понял. — Яго задумался, пытаясь разобраться в самом себе. Джинни задавала ему вопросы, которые сам он только собирался перед собой поставить. И готового ответа у него пока не было. Ощущение, предчувствие, да. Но не знание того, как все будет дальше. — Наверное, всегда. Сан Корина требует от его обладателя быть таким. Посмотри на Реналя, Хулиана, Мартина, и даже если вспомнить моего отца. Все они мало подходят в кандидаты на приз «душка года». Корин несет на себе ответственность за благополучие граждан его сейма. А их благополучию, как правило, угрожают жестокие подонки или какие-нибудь извращенцы. Уговорами и лекциями тут не справиться. И на эту мысль меня подтолкнула ты. Ведь именно ты напомнила мне о том, что я должен внушать ужас окружающим. Я и воплощаю в жизнь твои заветы. Чего не ешь? Кушай, кушай. Наговориться мы всегда успеем. Хотя, если ты выйдешь замуж за Реналя, он может возражать против нашего тесного общения.

— Я не собираюсь замуж за Корина Реналя, — отмахнулась Джинни. — Мне и так неплохо. И хватит поднимать эту тему, а то я решу, что ты ревнуешь.

— Я не ревную, меня съедает любопытство. Я никак не могу просчитать, почему отец Дэймона сделал тебе предложение, через пять минут, после вашего знакомства.

— Думаю, там и пяти минут не прошло, — пробормотала Джинни себе под нос. — Минуты три максимум.

— Вот! А это говорит нам о чем? О том, что когда он тебя увидел, то увидел что-то такое, что подвигло его сделать тебе предложение.

— Не иначе как мою неземную красоту! — фыркнула Джинни.

— Может и красоту. Важно только то, что он дал тебе возможность подумать, значит, экстренной необходимости жениться он не видит. У тебя есть идеи на этот счет?

— Честно?

— Ну, я же был с тобой искренен.

— Я об этом даже не думала.

— На тебя это не похоже, — усмехнувшись, повторил Яго замечание Джинни.

— И правда. — Джинни задумалась, и будто проговаривая мысли вслух, медленно продолжила говорить. — Мне кажется, я так и не приняла всерьез предложение Корина Шагрин. Я это воспринимаю, как какое-то временное явление. Будто, мне даже и отвечать не придется. Не знаю. Для меня это все еще просто дурная шутка. И, хотя, Корин Хулиан сказал мне, что его друг не склонен шутить такими вещами, я так и не поверила в это предложение.

— Кстати, о Хулиане. Что это он тут говорил о том, что его связывают с тобой некие обязательства…

— Ах да! Я совсем забыла тебе рассказать! Ты был прав, когда посоветовал мне попробовать договориться о смене учителя…