Главное – любить (СИ)

Глава 49

Я медленно и лениво размешиваю трубочкой лёд в стакане с колой, пока Инга нервно комкает салфетку в руках и пытается начать разговор. За то время, что мы шли в кафе и ожидали заказ, я передумала всякое, десять раз накрутила себя и столько же успокоила. И потому уже была готова ко всему.

Но точно не к этому.

— Я была влюблена в Гордеева. Ещё до того, как вы стали встречаться, — выпалила на одном дыхании Инга, даже слегка зажмурившись.

— Шулькевич! Мать твою за ногу! Ты реально мне полчаса делала мозг, чтобы сообщить эту сверхактуальную новость?! — ору я.

Злости не было, почему-то хотелось смеяться в голос. Ну Инга! Нашла чего стесняться! Да в Гордеева половину нашего потока были влюблены. Да и не только нашего.

— Не трогай мою маму и ее ногу, ей она ещё пригодиться отплясывать на юбилее, — буркнула Инга. — Лиз, между нами никогда ничего такого не было, клянусь!

— Да верю я, верю. Нашла из-за чего извиняться. Тем более спустя столько лет!

— Так это просто начало истории, — вздохнула Шулькевич. Так, а вот это уже занятно. — Ты же помнишь, что Лёха твой в топ-пять красавчиков входил. По нему многие сохли, и даже откровенно бегали. Ну вот и я не устояла… Был лёгкий флирт и всё! Честно! Ну и он меня так аккуратно лесом послал…

— Ты поэтому на него зуб точила, когда мы встречаться начали? — усмехаюсь я.

— Ну-у осадочек остался, конечно, — нервно ведет плечом Инга. — Хотя на самого Гордеева мне уже было глубоко фиолетово, ты же помнишь мы тогда с Колькой с филфака мутить начали… Но то, что Гордеев начал встречаться именно с тобой, конечно, у меня вызвало шок. Да и не у меня одной!

— Что ж я настолько не дотягиваю до статуса девушки красавчика из топ-пять? — саркастически интересуюсь я, потягивая колу. Пока ничего нового Шулькевич мне не сказала. Да, я помню, как все шушукались и обсуждали нас. Потом ещё больше начали перемывать косточки, во время нашего непродолжительного расставания. Это закономерно, когда твоя личная жизнь была у всех на виду в универе. Просто я мысленно отгородила себя от всех стеной и ушла с головой в учёбу.

А вот после нашего окончательного расставания морально оградить себя стеной уже не хватило сил. И шушуканий, и сочувственных взоров знакомых я старалась избегать. Ну и по классике — окунулась с головой в спасительный омут работы. Настолько, что с учётом моей работоспособности, даже без контракта с «Корсаром» у меня были все шансы выйти в лучшие продажники года.

— Глупости не говори! — возмущенно бурчит Инга. — Дело не в тебе, а в твоем расчудесном Гордееве. И в том, каких девушек он всегда выбирал.

— И каких?

— Бельская, вот скажи, как всё это прошло мимо тебя, а? Я что тогда, что сейчас не понимаю. Неужели ты от природы настолько не любопытна? Там же девки на каждого «топа» собирали досье и в чатиках секретных обсуждали, кто с кем и… эх ладно, не о том сейчас речь! В общем, понятное дело, все они встречались исключительно с красотками. Но что касается Лёхи, я потом уже после того, как он меня бортанул, приметила один занимательный факт.

— Мм?

— Получалось так, что все Лёшкины пассии были на две головы выше его по социальному статусу.

— Из богатеньких что ли?

— Ну-у-у это, мягко говоря. У одной из них мама какую-то руководящую должность в банке занимала, у второй у родителей местная ювелирная сетка, у третьей папа в мэрии трудится. Понимаешь, к чему я веду?

— Тебя волнует вопрос, как я в эти ряды затесалась? — уже откровенно веселюсь я. Не спорю, мне и самой стало любопытно. К тому же, Шулькевич, судя по всему, ответ уже известен. И значит, долго мучиться мне не придётся.

— То есть тот факт, что Гордеев с юных лет себе таким образом протаптывает дорогу к крупным капиталам тебя вообще не смущает? — удивленно приподнимает бровь подруга, даже слегка поперхнувшись своим коктейлем.

Официант наконец-то приносит нам основной заказ, и у меня есть несколько секунд, чтобы обдумать её слова.

— Инг, а тебе не кажется, что это могло быть просто совпадение? Как бы я к нему не относилась сейчас, но мозги и талант у Лёшки всегда были. Ты же помнишь, он ещё во время обучения одним из первых на курсе начал работать с японцами… А богатеньких у нас пол универа было. Само собой среди них красивые и ухоженные девчонки встречались. Что он с меня-то мог взять? Родители, конечно, нормально зарабатывают, но в деньгах мы никогда не купались. Да и после нашего расставания — чего он себе богатую дурочку не нашел и не женился на ней? Раз он такой расчётливый.

Шулькевич аккуратно кладёт на стол вилку и с каким-то сочувствием смотрит на меня.

— Так он и нашёл. Вот только папа богатой дурочки от этого был явно не в восторге, — вздыхает подруга. — Лиз, я тут узнала недавно… что Лёха спал с дочерью босса. Вот только ко двору он им не пришёлся. Не на ту лошадку Гордеев снова поставил, и выперли его с работы.

— Откуда ты знаешь?! — слова Шулькевич ударяют меня, как обухом по голове и я от неожиданности чуть не сметаю со стола стакан со своим напитком. Да нет! Не может такого быть! Чтобы Лёша…

— Не поверишь, но это мир тесен до безобразия. Есть у меня один знакомый тестировщик, Пашка. Работал вместе с Лёхой последний год в одной компании. Говорит, скандал был знатный. Выгнали его недавно без выходного пособия. Когда говоришь, вы с ним расстались?

— В октябре…

— Ну тогда точно, всё сходится. Пашка сказал, дочь шефа вначале сентября к ним стала чаще захаживать в офис. Вроде как закончила учебу за границей, отдохнула летом в Европе, и пару месяцев решила в родных краях провести, подумать, чем в жизни хочет заниматься. А тут на неё любовь всей жизни негаданно нежданно в лице Гордеева свалилась.

Ну тогда точно, всё сходится.

Слова эхом раздаются у меня в голове. Так вот она, истинная причина нашего разрыва? И постоянных скандалов накануне? Меня просто… старались выжить из этих отношений? Чтобы я не выдержала, и сама своими руками добровольно всё разрушила?

А причина всего… банальная измена?!

— Хочешь сказать, что он… и со мной, и с ней?.. — с трудом могу выдавить я, обхватывая голову руками, точно это поможет собрать разбегающиеся мысли.

— Да откуда ж я знаю, Лизк! Пашка же свечку не держал, когда у них там началось. Но почему-то не удивлюсь, если да. Этот скотина способен и не на такое…

Я смотрю в одну точку, и пытаюсь отмотать все свои мысли и эмоции назад. Ведь было же весело в начале разговора. И куда всё это делось? Я ведь только недавно самодовольно утверждала самой себе, что прошлое не имеет надо мной власти. И что теперь? Любви к Гордееву больше нет, но всё равно внутри такое чувство будто меня ограбили. И заодно растоптали то немногое, чистое и светлое, что осталось от нашей истории любви.

Инга пододвигает свой стул ближе ко мне и приобнимает меня за плечи.

— Инг, если ты знала, какой он скотина, почему тогда не остановила меня? Почему позволила встречаться с ним? — перекладывать вину на подругу за свой неверный выбор не самое правильное и мудрое решение. Но всё происходящее никак не хотело укладываться у меня в голове. — И в первый раз, и тогда после расставания, когда мы сошлись снова. Инг, почему??

— Потому что я была дурой, — в огромных бездонных голубых глазах подруги застыли слёзы. На секунду я даже залюбовалась — Шулькевич умела красиво плакать. Вот и сейчас я вижу лишь два хрусталика, которые медленно превращаются в дорожки из слёз, и стекают по её щекам. И никаких вам красных пятен по лицу и размазанного макияжа. Как она так умудрялась, для меня всегда оставалось загадкой. — Я была дурой, которая поверила в настоящую любовь.

— Любовь? Да уж, Инг…, - усмехаюсь я.

— Лизк, ну вот что я могла подумать? Он променял всех этих расфуфыренных пигалиц на тебя! Что с тебя можно было взять? Дедушкину дачу в Подмосковье? И вы действительно вместе очень классно смотрелись… Ну я тогда и подумала, что все эти мои догадки — просто хрень, которую я же и сама придумала, чтобы оправдать, почему он выбрал не меня. Я реально была за тебя рада. Ты ведь тогда вся светилась от счастья!

— Да, первая любовь, она такая, — пробормотала я. Какие-то кадры из университетских времен проносятся у меня перед глазами, но будто всё это было не со мной. Точно в красивом романтичном кинофильме, события которого уже порядком истёрлись в памяти.

— Я хотела тебе рассказать, когда вы расстались. Ты ведь помнишь, что долго он не страдал и быстро переметнулся к той блондинистой сучке с экономического… Но ты ушла в себя и вообще ничего не воспринимала кроме учёбы. А потом я вообще не поняла, что произошло: Гордеев ходит, как пришибленный, и просит у тебя прощения, пытается всё вернуть. Сучка эта блондинистая кукухой от злости поехала, что её бросили, и документы даже свои забрала из универа. Можешь считать меня наивной дурой, но я тогда была уверена, что Лёшка наконец-то понял, кто ему нужен на самом деле. И никакой он не расчетливый говнюк, а просто дурак. Ну набедокурил, с кем не бывает. И если тебе было лучше с ним, чем без него — то, кто я такая, чтобы лезть и высказывать свои подозрения? Доказательств тогда у меня никаких не было!

— Так у тебя и сейчас одни догадки, — устало говорю я. — Которым я зачем-то верю…

— Доказательства у меня появились потом. И всё встало на свои места, — тихо, практически переходя на шёпот говорит подруга. — Спасибо за это твоему папе…