Главное правило драконологии (СИ)

Глава 14

У меня взяли ещё несколько анализов и, наконец, как я надеялась, до самого утра, оставили одну. Но в итоге побыть наедине с собой удалось не так уж и долго.

Примерно через час меня отвлекает стук, доносящийся с другой стороны двери и, как только я разрешаю войти, в палате появляется уже знакомая мне медсестра. После того, как директор предупредил меня о повторном вступительном экзамене, который решил устроить Рейнар, и перед тем, как начать всю ночь грызть гранит науки, я заходила в лазарет провериться на предмет возможной порчи или сглаза. И проверяла меня тогда именно эта девушка.

— Леди Эйнару, — обращается она ко мне, а я от её слов чуть было не роняю из рук чашку с микстурой, которую мне было велено принимать каждый час.

Это с каких же, интересно, пор я вдруг стала леди? Сложно сказать, узнала ли меня медсестра, всё-таки студентов в академии совсем не мало, но вот я точно помню, что в прошлый раз она меня так не называла.

— К вам посетитель, — сообщает она и даже голову при этом склоняет так, словно разговаривает с какой-то титулованной аристократкой. Хотя… Рейнар когда-то ведь предупреждал, что по закону империи все избранные драконов с самого рождения принадлежат к их роду.

Так что, выходит, что если Рейнар принц, то я… вот уж, действительно, забавно, принцесса Лира. Представляю, что бы сказала тётя, узнав об этом. Наверное, принялась бы всех убеждать, что это какая-то ошибка и такая недотёпа, как её племянница, максимум, кем может стать, так это женой какого-нибудь мелкого лавочника и то, если он сам окажется не слишком умён.

— А кто именно пришёл? — интересуюсь, одновременно борясь со странным и при этом не слишком приятным для себя ощущением, появившимся от нового ко мне обращения.

— Леди Калтрина Резарт, — отвечает медсестра и приседает передо мной в реверансе (!!!)

Ну, это уже и вовсе перебор. Мало того, что вокруг одни сплошные леди, так передо мной ещё и приседают, словно я, и правда, принцесса. Тем не менее, увидеть Калтрину я рада, а как объяснить медсестре, что изменения в её поведении мне не слишком приятны, не знаю, поэтому просто прошу впустить мою подругу в палату.

Она заходит почти сразу после того, как медсестра удаляется и несёт в руках мои любимые ягодные пирожки. Это само по себе поднимает настроение, но уже скоро Калтрина сообщает новость, от которой я буквально готова её расцеловать.

— Вы победили, — широко улыбается она, — до того, как игра прервалась, Аларику всё-таки удалось забить тот мяч. Судьи отдали победу вам.

Теперь, наконец, можно выдохнуть. Только услышав её слова, понимаю, насколько сильно переживала, думая, что из-за меня команда лишилась победы. А теперь получается, что все наши бесконечные тренировки были не зря и даже то, что мне, скорее всего, вряд ли удастся поучаствовать в предстоящем финале, хотя и немного омрачает эту новость, но я решительно отгоняю грустные мысли как можно дальше. Думаю, для того, чтобы погоревать об этом, время у меня ещё будет.

— Аларик просто молодец! — восклицаю я, продолжая при этом улыбаться.

— Он то же самое говорит про тебя и всё время повторяет, что только благодаря твоему щиту ему удалось забить тот мяч, — она протягивает мне мешочек с пирожками, который я с удовольствием забираю и, раскрыв его, чтобы нам было удобнее есть, кладу на кровать. Калтрина тем временем садится рядом.

— Ну, пусть будет так, — тут же соглашаюсь с её словами и уже откусываю первый пирожок, — спасибо, что пришла и рассказала мне об этом. Здесь все предельно вежливы, но со мной при этом почти никто не разговаривает.

— А как ты думала должны обращаться с избранной будущего императора? — усмехается она.

Моё хорошее настроение тут же исчезает, словно его и не было ещё несколько секунд назад.

— Все уже знают? — с горечью в голосе интересуюсь я, хотя, наверное, это итак очевидно.

Калтрина пожимает плечами.

— Официального сообщения не было, но, думаю, что очень многие догадываются, — она устраивается удобнее на краю моей кровати, — принц ведь разрушил половину стадиона и сложно было не заметить, что именно спровоцировало такую его реакцию. Произошедшее на поле вряд ли можно объяснить всего лишь неольшой симпатией к тебе.

«Что правда, то правда», — с грустью думаю я, вот и произошло то, что меня так пугало. Теперь уж точно отношение ко мне в академии не останется прежнем, это не сложно понять уже по тому, как теперь со мной разговаривают в лазарете. Несколько секунд пытаюсь смириться с этой мыслью, а затем отвлекаюсь от неё, вспоминая ещё одну странность, объяснение которой так и не получила.

— А ты ведь знала об этом и до того, что случилось сегодня на поле, — хмурюсь я, — когда перед началом игры сказала, что так он меня всё равно узнает, ты ведь имела в виду принца?

Калтрина несколько секунд молчит, словно размышляя, стоит ли отвечать на мой вопрос. До того, как я задала его, она также взяла ягодный пирожок и уже собиралась от него откусить, но, как только я закончила говорить, осторожно положила назад.

— Да, я давно знаю, что ты избранная Рейнара, — всё-таки подтверждает она мои слова и, не дожидаясь следующего вопроса, продолжает, — я видела знак на твоём запястье.

Пытаюсь вспомнить, когда была так неосторожна, что не скрыла его, но в голову ничего не приходит. Наоборот, даже перед тренировками мне каждый раз приходилось предварительно забинтовывать запястье и специально удлинять рукава формы. Видимо, заметив, что я усиленно перебираю в голове возможные варианты, Калтрина коротко усмехается, но помогать мне при этом не спешит.

— Я расскажу тебе, где и когда его видела, но потом мне самой нужно будет кое-что узнать от тебя.

Предложение меня вполне устраивает. Может быть, многие в академии и догадываются о том, что я избранная Рейнара, но ведь точно не знаю, а, если знак заметила Калтрина, то, наверное, может заметить и кто-то ещё. Поэтому в ответ медленно киваю и жду объяснений.

Вот только больше она ничего не говорит, а дальше происходит что-то и вовсе необыкновенное. Калтрина поднимает руку, словно демонстрируя мне длинные изящные пальцы и прямо у меня на глазах другой рукой достаёт из пояса своего платья кольцо, с довольной улыбкой от произведённого на меня сильного впечатления, надевает его на свой безымянный палец.

Несколько секунд просто смотрю на её руку, но так и не могу поверить в реальность происходящего. Как у неё могло оказаться кольцо, которое сейчас должно быть у Рейнара? Но даже предположить что-то не успеваю, поднимаю глаза и вижу на её месте совсем другую девушку. Она сидит в той же позе и той же одежде, что и моя подруга и даже, больше того, с ней мы тоже знакомы.

— Аника? — не верю я собственным глазам. Увидеть здесь девушку, которая помогла мне сбежать из замка принца мало назвать чем-то необычным. Этого просто не может быть.

— Удивила я тебя? — смеётся она.

— Ничего не понимаю, — признаюсь и при этом мотаю головой, надеясь, что таким образом смогу прогнать наваждение, но это самое наваждение исчезать никуда не собирается, а продолжает сидеть прямо напротив меня, — как это возможно?

— Я всего лишь скрываюсь здесь, также как и ты. Сама знаешь, — подмигивает она мне, — после того, как я помогла сбежать его суженой, Рейнар не слишком обрадовался и теперь мне вряд ли стоит рассчитывать на радушный приём при встрече с ним.

Учитывая, что он обещал свернуть ей шею, как только найдёт, в этом она, пожалуй, права.

— Но кольцо? Откуда оно у тебя? — не могу понять, — Мне казалось, что оно сейчас у принца. Он ведь забрал его у меня тогда в башне.

Калтрина снимает его и протягивает мне. Я разглядываю, казалось бы, хорошо знакомую вещь, но постепенно понимаю, что это не оно. Да, кольцо выглядит точно также, как и то, что было у меня, но, всё равно, своё я носила на большом пальце, а это по размеру оказывается гораздо меньше.

— Ты ведь ничего не знаешь о нём?

Отрицательно качаю головой, продолжая при этом разглядывать украшение.

— Это одно из обручальных колец, поэтому их два. Ты слышала, кто такие невериты? — неожиданно интересуется она, а увидев мой непонимающий взгляд, продолжает говорить дальше, — последние люди, правящие этими землями до прихода горных драконов. В этих кольцах сосредоточена значительная часть их магии.

— А откуда тебе об этом известно? — удивляюсь я.

История магии и драконология, конечно, не прошли для меня бесследно. Я всегда исправно изучала то, что нам задавали, и даже нередко (правда, в основном до того, как начались мои интенсивные тренировки), читала, в том числе и вперёд, заметно обгоняя программу. Поэтому сейчас уверенно могла сказать, что ни в одном из наших учебников и слова не сказано о том, кто правил здесь до драконов. У меня даже сложилось впечатление, что для изучения студентами, эта тема была чуть ли не запретной.

Калтрина (или Аника), даже не знаю, как её теперь, называть отвечает на мой вопрос не сразу, да и её ответ, в общем, мало что проясняет.

— Сначала ты расскажи мне кое-что, — напоминает она о нашей договорённости.

Смотрю на неё, ожидая вопроса, а, когда она его произносит, удивляюсь, кажется, не меньше, чем несколько минут назад, обнаружив на месте Калтрины другого человека.

— Я видела, как ты о чём-то разговаривала с Гентаной. Откуда ты её знаешь?

Надо же… если бы мне было известно о том, что они знакомы, то я бы с удовольствием спросила бы её о том же. Даже представить сложно, как моя новая подруга может быть связана с этой женщиной.

— Зачем тебе это знать? — снова удивляюсь я

— Сначала ответь на мой вопрос, — настаивает она, чуть подавшись вперёд, и гораздо медленнее, чем до этого, повторяет, — откуда ты её знаешь?

Конечно, я помню, о чём мы договорились всего несколько минут назад, но, несмотря на это, выполнять эту договорённость не спешу. На какое-то время задумываюсь. Калтрина мне нравится, но познакомились мы с ней недавно, поэтому и основания ей верить у меня отсутствуют. С другой стороны, и серьёзных тайн у меня нет, а вот вопросов, связанных с тем временем, когда я жила у Гентаны, хватает. Кто знает, может быть, и она поможет мне в них разобраться.

Калтрина ждёт, не сводя с меня глаз, а я, глубоко вздыхаю и решаю всё-таки рискнуть.

— Хорошо, — наконец, соглашаюсь я.

— Только рассказывай так подробно, как можешь, — просит она.

Ну, что ж… медленно киваю, а затем пытаюсь собраться с мыслями и решить, с чего вообще стоит начать. Хотя, если она сама просила говорить подробно, пожалуй, самым разумным будет начать сначала.

— Я сирота и с детства жила у тёти, которая владела небольшой гостиницей, а работы в ней, к слову сказать, было не мало. Помимо всего прочего, мне приходилось убирать комнаты и приносить туда заказанную постояльцами еду.

В один из дней в гостиницу приехала женщина. Красивая, хотя уже и не молодая, к тому же, даже одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, что она родом не из наших мест и точно не является простолюдинкой. И это само по себе было довольно странно, ведь состоятельные люди нашу гостиницу обычно обходили стороной. Тем не менее, она сняла номер и поселилась там. На улицу почти никогда не выходила и даже попросила, чтобы её, по возможности, совсем не беспокоили.

Однажды я принесла ей завтрак, а поставив его, начала заправлять кровать в соседней комнате и как раз в этот момент к ней пришёл гость, какой-то, незнакомый мне мужчина. Они разговаривали, но слова при этом произносили довольно странно, словно у обоих был акцент, чем-то похожий на… пожалуй, фернандский. Но больше всего меня удивило то, что раньше Гентана всегда говорила нормально и я даже задумалась, зачем в этом случае ей вдруг понадобилось коверкать свою речь?

— А ты что, несмотря на этот акцент, всё равно их понимала? — удивилась Калтрина.

— Конечно, каждое слово. Мне ещё показалось странным, что они, зная о том, что я нахожусь в соседней комнате, не приказали мне уйти, тем более, что разговор шёл об императорском дворе.

Я ненадолго замолчала, стараясь воспроизвести в памяти тот день, но как тогда можно было даже предположить, что в будущем он настолько сильно повлияет на мою жизнь?

— А о чём именно шёл разговор?

Подробностей я не помнила, поэтому и придумывать ничего не стала.

— Я старалась не вслушиваться, всё-таки императорский двор — слишком деликатная тема, поэтому почти ничего не запомнила. Но, кажется, они обсуждали какие-то аристократические семьи. Обычно такие разговоры среди служанок не ведутся…

— А как Гентана догадалась, что ты их понимаешь? — прервала меня Калтрина.

Пожалуй, я бы тоже с удовольствием узнала, как она сама поняла, что Гентана догадалась об этом, но решила, что все свои вопросы задам позже.

— Тот мужчина спросил, не хочет ли она позавтракать в каком-нибудь более приличном месте и выбраться для этого в город. Гентана согласилась, а после попросила его, пока она переодевается, подождать её внизу. Когда он ушёл, я вышла из спальни и поинтересовалась, могу ли забрать поднос с едой, если она планирует завтракать в городе? Тогда и стало ясно, что я понимала всё то, о чём они говорили.

— Наверное, она ооочень удивилась, — хмыкнула больше себе под нос Калтрина.

— Да, — сразу же подтвердила я, — но, сказать честно, мне до сих пор не понятно почему?

— Это древний магический язык, понять который может только тот, в ком достаточно крови неверитов. Гентана и её брат — прямые их потомки, но иногда, правда, очень редко, эта кровь просыпается и в других людях, причём, порой достаточно неожиданно. Похоже, это как раз твой случай. А что она сделала потом?

С сомнением смотрю на неё. Кровь древних правителей? Конечно, Гентана рассказывала о чём-то подобном, правда, не уточняя при этом, где именно они правили, но поверить в такое всё равно сложно. Правда, говорить ничего не стала, только снова глубоко вздохнула и при этом сама же удивилась: с тех пор и года не прошло, а ощущение такое, словно всё это происходило в прошлой жизни.

— Договорилась с моей тётей, заплатила ей и забрала меня с собой. Я сначала даже обрадовалась, думала, что она отправит меня по договору в академию учиться, но этого так и не дождалась. Больше того, она начала учить меня магии сама, только вот заклинания были какие-то странные, я потом ни в одной книге ничего подобного не встречала. Даже однажды спросила, зачем ей всё это надо?

Да уж, не совру, сказав, что тот разговор был явно не самым приятным в моей жизни.

— И что она тебе ответила? — вернула меня из воспоминаний Калтрина.

— Ответила, что у неё есть для меня одно дело, причём говорила о нём так, что оно чуть ли не государственной важности, а вслед за этим обрадовала тем, что после его успешного завершения меня ждёт счастье стать женой её брата, — я усмехнулась, — в чём именно заключалось это важное дело, узнать мне так и не удалось, а вот вторая перспектива мне сразу не понравилась. Я подозревала, что именно с ним она разговаривала тогда в гостинице и, хотя его лица я так и не увидела, поняла, что этот человек гораздо старше меня. Но вот зачем ей это было нужно? Женить своего брата на какой-то простолюдинке…

Калтрина задумалась.

— Не сложно догадаться, — наконец, протянула она, — чтобы ваши дети тоже были восприимчивы к магии неверитов. Наш род вымирает, а с ним и древняя магия.

— Ты сказала «наш»? — я даже вначале подумала, что ослышалась.

Теперь уже Калтрина глубоко вздохнула.

— Гентана моя мать и я знаю её всю жизнь, поэтому могу точно сказать, что она фанатично предана идеи вернуть власть своих предков. И её не волнует, сколько поколений уже сменилось с тех пор, как на эти земли пришли драконы, единственное её желание — это вернуть нашей семье власть, ну а самой, конечно, стать правящей императрицей. Она даже меня отправила в столицу, чтобы я шпионила для неё.

— Она заставила тебя стать любовницей принца? — эта ужасная мысль только сейчас пришла мне в голову. Я знала Гентану не так хорошо, но почему-то думала, что она вполне может быть способна на это.

— Нет, — рассмеялась Калтрина, — что ты. Это было только моё желание. Тогда я ещё не встретила Аларика и была абсолютно свободна. К тому же, я всегда была далека от ханжества, а ночи могут приносить много радости не только мужчинам… кстати, Рейнар очень хорош. Да ты, наверное, и сама знаешь.

Никогда в жизни я не слышала настолько простого рассуждения об отношениях с мужчинами. Невольно даже представила, что было бы, услышь этот разговор моя тётя. После смерти мужа, она больше никогда даже не встречалась с кем-то другим, а все темы, касающиеся того, о чём говорила сейчас Калтрина, у нас были под запретом. Конечно, я знала, откуда берутся дети, но вряд ли когда-нибудь смогла бы так легко рассуждать о том, что происходит между мужчиной и женщиной.

— Не знаю, — наконец, отвечаю я.

— Ты серьёзно? — не поверила она, — я ведь видела, как он на тебя смотрит. И, должна сказать, проявляет при этом редкое для него самообладание. А, может быть, у тебя ещё вообще не было мужчины?

Я отворачиваюсь. Даже предыдущий разговор о не таких уж давних и приятных для меня событиях дался мне легче. При этом понимаю, что Калтрина сейчас более чем когда-нибудь раньше, напоминает мне Гентану. Конечно, та никогда не вела со мной подобных разговоров, но почему-то сейчас у меня уже даже сомнений нет, что она, действительно, её дочь.

— Прости, — слышу неожиданное извинение и снова поворачиваюсь к ней, — конечно, это дело каждого, но я, правда, не понимаю, зачем лишать саму себя удовольствия? Ты ведь, наверное, и представить не можешь, насколько уединение с мужчиной может быть приятным.

Хочу ответить, что, пожалуй, и сама разберусь, с кем мне уединяться, но в этот момент Калтрина резко вскакивает.

— Лови его, — вдруг кричит она и показывает куда-то в сторону противоположной от нас стены.

Сама подбегает туда и начинает, кажется давить кого-то, по крайней мере, те движения ногой, которые она делает, напоминают именно это. Я по-прежнему сижу в кровати, но, приглядевшись, замечаю всё время ускользающее от неё абсолютно чёрное существо, напоминающее небольшую змею.

Одним движением откидываю одеяло и, не теряя времени для того, чтобы отыскать и надеть свои туфли, прямо босиком вскакиваю для того, чтобы помочь. Но, как мы ни стараемся, растоптать это странное создание не получается, каждый раз оно оказывается быстрее. Наконец, снова увернувшись от моей пятки, оно буквально подпрыгивает вверх и каким-то образом пробирается через едва заметную щель в окне, выбирается наружу.

Калтрина открывает окно, но оказывается уже поздно.

— Не успели! Сбежал! — ещё не до конца отдышавшись, стонет она.

Я тоже тяжело дышу, всё-таки пляски с этим необычным созданием заняли, наверное, минут двадцать.

— Я должна была догадаться, что она пришлёт его, прежде чем начать с тобой этот разговор. Лира, прости, — извиняется Калтрина.

— Но за что? — по-прежнему, не понимаю я, — и что это было?

— Пайрат — одно из порождений магии Гентаны. Я бы даже сказала, одного из самых тёмных её аспектов. Обычно она использует их как шпионов, но не всегда. Надеюсь только, что он находился в комнате не с самого начала и не слышал о том, что ты, действительно, избранная принца. Пока Гентана сомневается в этом, ты можешь быть в относительной безопасности.

Смотрю на неё и понимаю, что Калтрина говорит абсолютно серьёзно. Похоже, что она, действительно, беспокоится о том, что произошло. От этого и мне самой делается не по себе. За время пребывания в академии я уже, кажется, привыкла считать, что единственная моя проблема — это Рейнар, но, страшно даже подумать, если это не так.

После случившегося Калтрина ещё какое-то время остаётся в моей палате, но всё-таки довольно быстро уходит. Я снова одна, но на этот раз неразберихи в голове ещё больше, чем когда меня здесь оставил Рейнар.